Любить себя

      На полное вовосстановление Найта ушёл примерно месяц с небольшим хвостиком. Первое время он испытывал трудности с ходьбой, а ночью просыпался от кошмаров. Ему всё снилось, будто те люди хотят убить его, но уже являясь в сновидениях и топя там. Не смотря на то, что они уже мертвы. Благо, рядом был чернокостный и отлично зная себя успокаивал, приводил в чувства и снова укладывал спать. Дрим старался участвовать в жизни драгоценного брата не меньше, но его всё время отталкивал одноглазый. Даже не скрывая своей неприязни к ходячей катастрофе. Порой трудно принять тот факт, что неприятная нам личность правда может измениться. И, о чудо, в лучшую сторону. Да, это редкое явление, но порой и такое случается. Раз в год и палка стреляет, верно? Златогазый не смотря на это определённо не собирается опускать руки. Люди, желая искупить вину перед ним, приносили больше книг. Они отлично знают, что их отдают теперь уже не только тому беззащитному и жалкому, с какой стороны ни посмотри, скелету. Мечтатель старался сделать всё, чтобы брат… братья больше не держали на него обиду. Но не был готов разорвать общение с людьми. Они так или иначе приходили к Древу, пока Златоглазый охранял плоды занимая временно пост близнеца.       На данный момент младший Негатив с интересом читал книгу сидя на коленках чернокостного. Это единственное, что позволяло отвлечься от негативных и противоречивых мыслей. Несомненно, в Маре малец видел защиту, стремился быть как можно ближе к нему и даже не имел ничего против долгих объятий с ним. На эти жесты с «розовыми соплями» старались реагировать плюс-минус спокойно. Однако, ворчания всё равно не убавлялось. Этот маленький бонус Найт принимал с тихим смехом. Смысл обижаться на такой пустяк? Рано или поздно, Мар точно смирится. Бежать ему всё рано некуда. Ах, этот прекрасный вкус безысходности! В данном случае всё не так уж и плохо. Никто и не хочет никуда уходить. Если нужно, Лорд просто примет все удары по гордости. Точнее по её останкам. После Инка, уж точно, ничего хуже не будет.       Чёрные костяшки пальцев нежно и осторожно гладили белый череп младшего, а его самого прижимали к себе, периодически утыкаясь носом в макушку. Пока что не было желания читать, а потому временами обладатель на редкость прекрасного бирюзового зрачка дремал, вслушиваясь тишину, которую нарушали лишь часы и Мун, когда перелистывал страницу. Подобная обстановка не была редкостью. Дрим уходит сторожить Древо, а потому ценители тишины без особого труда находили себе занятие поспокойнее. Без лишних движений и шума, не желая тратить силы на пустяки, детские шалости. Правда, это стало причиной окончательного нарушения режима у обоих представителей Негативной энергии, от чего Дриму приходилось заставлять их путём продолжительного нытья выпить тёплое молоко и лечь в постель, желательно без керосиновой лапмы и пары книг. Невероятно, как можно так похабно относиться к своему же здоровью? В будущем Дрим и сам был бы не лучше, но не будем ему говорить о грустном и печальном. Пускай поживёт без лишней информации.       Спокойные посиделки не всегда были приятными для белокостного. Всё чаще ему в голову закрадывались не совсем правильные мысли касательно Мара. Эти бунты в голове честно старались подавлять, но они постянно возобновляются. Как ни странно, Кошмар в свою очередь ничего не говорил об этом. Словно ничего и не знал, хотя всего месяц назад говорил, что их мысли связаны, пусть этот своеобразный лифт работает лишь в одну сторону. Весьма неудобно и несправедливо, но делать нечего. Живём как можем, а если не можем, то существуем.       Одноглазый был максимально непредсказуем, от чего иногда возникали ссоры. Обычно они заканчивались попытками успокоить расстроенного Найта. Но будет неправильно, если я буду упоминать лишь неприятные моменты. Порой Мар и действовал неожиданно. Может внезапно встать и пойти на кухню за печеньем и молоком, раз уж с кофе напряг или устраивал внеплановые тихие часы, которые активно нарушали читая книгу, за что получали лёгкую затрещину и всем надоевшее «слушай и делай, что старший говорит». Фу, зазнайки.       Без особой, как может показаться, причины, Муна взяли векторами и повернули лицом к себе, беря за подбородок и поднимая лицо скелетика, осматривая его. Густой сиреневый румянец трудно не заметить. Книгу младшего конфисковали и стали просматривать текст на наличие подозрительных сцен. На удивление там не было ничего странного или страшного. Единственный оставшийся вариант казался верным, но было принято решение вновь сделать вид, что ничего не понятно. — Что это за фокусы? Ты где температуру подхватить успел?       Ответа на вопросы не последовало. Кошмар слегка нахмурился, забирая книгу и, оставив закладку убирая её на тумбу. Самого Найтмера прижали к себе, глубоко и обречённо вздыхая, после целуя в лоб, желая удостовериться в том, что скелет и правда не подхватил себе осложнения, лечить которые будет в сотню раз труднее. В этом случае самым страшным будет не унижение от Инка, а последствия действий жалких пародий на «homo sapiens». О, как же люто их ненавидели за своё прошлое. Который было настоящим для этого мальца, который даже отпор дать не может и в битве против кошки, скорее всего, проиграет. — На улицу не выйдешь, понял?       На белокостного глянули хмуро, буквально предугадав его несказанную реплику. В ответ послышался лишь разочарованный и скучающий вздох. Дриму не доверяли и оставлять на него целое Древо было рискованной затеей, но что поделаешь? Уж лучше так, чем рисковать жизнью Найтмера. Ясное дело, ему нужен свежий воздух и более благоприятно чтение на нём, нежели в душном доме, который старались прогревать как можно лучше. Не смотря на то, что оба представителя негативной энергии люто ненавидят жару. Но чего не сделаешь ради себя ненаглядного. И сейчас эта фраза даже не шуточная, а вполне серъёзная. — Это не честно. Ты ведь ходишь туда. — Меня не пытаются убить в любой удобный момент.       На эти слова мальчишка ничего не ответил. В его глазах промелькнула обида, в мыслях она отразилась эхом. Отвернуться и скрестить руки у груди не получилось. Ему банально не позволили сделать это и снова убежать. Да и смысл? Сейчас обоим нормально, не смотря на то, что они в какой-то степени сейчас слишом прижаты друг к другу. С другой стороны, это даже выгодно. Кто решит напасть на юного стража священного Дерева, когда он так близко к своему защитнику? О, сколько же разных фантазий случайно появлялось в черепушке и как трудно от них избавиться. Середина пубертатного периода, что вы хотели? Это же самый сок начинается. Но в данной ситуации, поверьте, печальнее было Мару. Он ведь отлично знает, о чём в каждый момент думает его «прошлое» и не может избавиться от этой способности. И очень трудно не начать довольно долгий разговор на тему о том, что векторы, вообще-то, это оружие, а не способ для удовлетворения сексульных потребностей. Начитается литературы всякой, а чернокостному потом эти все непристойные мысли приходится терпеть. А они словно тепло передаются и он сам начинает задумываться о подобном безобразии. Вот и сейчас, Найт получил легонькую затрещину, а после «ай» был поглажен по макушке. Что с этих подростков возьмёшь? Разумеется, не все такие, но и не у каждого можно мысли прочесть даже без своего желания.       Однако, спокойствие спокойствием, но оно, каким бы ни было, всё рано или поздно нарушается. В комнату с криком влетел Дрим, хватая Мара и рукав и вместе с братом опрокидывая его на пол. И после в попытке поднять, что-то неразборчиво бормотал. После, полного ярости и желания проткнуть череп, взгляда со стороны Кошмара, он всё же умолк, собираясь с мыслями и начиная с самого начала: — Там… там люди! Они идут к Древу и… и у них вилы и факела. Они хотят ранить Древо… и почти дошли! Помоги, пожалуйста!       На осознание происходящего потребовалось примерно треть минуты, после чего взгляд Мара был переведён на смущённого и забивщегося в угол, между тумбой и кроватью, Найтмера. Он закрыл лицо руками и что-то бубнел себе под нос. Что ж, ему определённо нужно время, чтобы прийти в себя и успокоиться. А так же смириться с тем фактом, что сегодня он невольно стал полноценным нарциссом.       Одноглазый поправил приспущенные, совершенно случайно и в процессе падения, Муном шорты. Злобно шипя, угрожающе зостряя векторы, Лорд пошёл на выход. Дрима на последок смерили презрительным и недоверчивым взглядом. Если уж он убежал от Древа в случае, когда нужно было отстаивать его любой ценой… то, что же будет, если опасность настигнет Найтмера? Доверять самого себя в руки этого труса не хотели, но и позволять тем двуличным тварям разрушить мир своей тупостью тоже. Шикнув что-то в сторону Мечты, Мар ушёл прочь, готовясь к неприятному для людей разговору о правилах поведения в деревне близ Дерева.       И вот, стоило скрыться главной преграде для общения, Дрим хитро и шаловливо посмотрел на Найтмера, тихонько хихикнув. Он все видел и уже начал что-то подозревать, пусть по сути ничего и не было известно. Но никто не сможет запретить строить теории. Учитывая, что в комнату Солнечного почти не запускают. Оба Негативных сидят там наедине друг с другом и кто знает, что между ними за химия происходит во время отсутствия младшего Яблочного. — Братик, я никогда бы не подумал, что ты так сильно любишь себя.       После реплики последовал смех, который спровождался смущённым и сердитым взглядом обладателя аметистовых зрачков. Надувшись и тихо шмыгнув от стеснения, он отвернулся к тумбочке, укувшись в неё лбом. — Ты сам нас стянул с кровати, я здесь не при чём.       Невероятная, неслыханная наглость и феерических масштабов нарушение личного пространства обоих Найтмеров. Как же стыдно сейчас было младшему из этого дуэта и как же ему хотелось провалиться сквозь землю. Как от случившегося, так и от своих мыслей, которые заполонили его голову, будто бы собираясь разорвать на части. И, если Мар действительно практически никак не отреагировал на происходящее, то вот Найт напротив, сейчас ощущал себя пылающим костром. Я бы даже сказала, что пожаром. Попробуй потуши его. — Это не должно было произойти вот так. Не при таких обстоятельствах.       Тихо бубнел негативный страж, обняв колени и утыкаясь лицом уже в них. Дрим не совсем понял, что конкретно имел виду его брат, но частично понял суть слов. Правда, уверен в этом не был и потому поспешил выведать столь интересную информацию, которая, судя по всему, выскольщнула из уст Муна совершенно случайно. Мысли в слух… так ведь это называют, верно? — Найти, ты что… Из «этих»? Ну, тех, которые встречаются с тем, кто его пола. Ээ… не помню, как Инк их называл.       И снова никакого ответа. На лицо Сна натянулась ещё более широкая и хитрая улыбочка. Раскусил! Наверное. Но ведь понять иначе эти слова со стороны Найта нельзя. По крайней мере иных вариантов Дрим не видел. А значит для него их и не было. Скелетик подсел к близнецу на пол, оперевшись локтями о скрещённые ноги и уложив голову на ладони. Наверное, это одна из причин того, почему с Дримом ни один из негативных общаться особо не хочет. Пусть один из них и ценит брата, но он всё равно остаётся этим назойливым и слишком напористым. Кто-нибудь, расскажите ему о личном протранстве и его, даже самых минимальных, границах. Стукните его по голове учебником по этикету, чтобы сие непоседа перестал лезть в чужие взаимоотношения. Даже если они дружеские. А если смотреть на те, которые между Найтмером и Маром, так вообще, их можно назвать «отец и ребёнок». По крайней мере, так этих двоих видели остальные. — Значит ли это, что ты хочешь с ним… — Нет! О боже, Дрим, прекрати!       Златоглазый засмеялся. Его брат, как оказалось, отлично врёт. Но в этот раз его способность куда-то испарилась. Хотя, возможно, это как-то связано с тем, что он около нескольких секунд контактировал лицом с тазовыми костями Кошмара. Ох уж этот Дрим и его неуклюжесть! А ведь Мун даже подзатыльник дать ему не может, так как против любого проявления насилия. Да и сейчас он не в том состоянии, чтобы устраивать небольшую взбучку, которая начнётся и кончится на одной единственной затрещине. Как можно ударить своего брата? — Но Найти, мне интересно! Ты никогда ничего не рассказываешь, поделись хотя бы чем-нибудь со мной!       Солнечный почувствовал обиду. А ведь и правда, Найтмер совершенно ничего не рассказывает своему брату. Да, он безответственный и пока что слишком ребёнок для серьёзных тем. Но это не значит, что ему нельзя что-нибудь рассказть и поделиться чувствами, которые сейчас на душе. Конечно же, полноценный совет мальчик дать не сможет, у него нет жизненного опыта, а в плане отношений так вообще. Он может тодько подсказать, как вежливо сказать «нет» на предложение встречаться. И всё, ничего более. Как выяснить свои чувства и рассказать о них тому, к кому они имеются, он, конечно же, понятия не имеет. И у Инка спросить не может, так как тот вообще ничего не ощущает. По крайней мере без красок. — Я ведь твой брат. Беспокоюсь о тебе и тоже хочу хоть как-нибудь участвовать в твоей жизни. Даже совсем немного. Почему ты отталкиваешь меня? — Дрим, послушай. — Ты не доверяешь мне? Я не понимаю, братик, что не так и почему ты никогда не высказываешься мне.       Найтмер отвлёкся от своего смущения и задумался о другом. Мечтатель сейчас просто капризничает, как может показаться на первый взгляд. Но ведь его действительно можно понять. Именно это и старались сделать сейчас. Он бестактный и ведёт себя как ребёнок, часто выбирает людей, когда мог бы посидеть с братом. Однако, в это же время, сам Негатив говорил, что не против побыть под Древом один. Только вот, это связано исключительно с тем, что останься Мечтатель с ним вместо игр с друзьями, избиения были бы более жестокими. Никто не хочет отдавать свой наркотик какому-то там второму стражнику Древа. — Я хотел защитить тебя от них.       Тихо проговорил скелет, обнимая колени и утыкаясь в них лицом. Желая перевести тему на менее затрагивающую самые неприятные, из всех возможных, воспоминания, он сдался. Что ж, лучше уж рассказать о мыслях касательно Мара, чем снова впасть в апатию из-за тех, что связаны с жителями поселения. — Хорошо… возможно ты прав и я, может быть, правда хотел бы попробовать что-то такое с ним. Но это ещё не означает "да".       Старший близнец снова смутился и обречённо вздохнул. Теперь Дрим точно не отстанет и будет вести себя ещё более нелепо и по детски, чем до этого. И как же, блин, обидно, что это вполне справедливо, но при этом может очень спалить паренька. Раскрывать свои странные чувства к самому себе, особенно из будущего, совершенно не хотели. Это же странно и совершенно неправильно. К слову, где-то в книжках мальчишка прочитал, что нарцисизм - это один из многих видов фетишей. Вот вам и сюрприз. Теперь остается принимать это как данность и с тяжким вздохом стараться думать о чём-то другом. Как бы трудно ни было. - И совсем не понимаю, почему. Он ведь это я, а это странно. - Не знаю, братик, что плохого в том, чтобы любить себя? - Это другое! Любить себя и хотеть себя это не одно и то же. И я совсем не знаю, как мне перестать думать об этом. Хочу сквозь землю провалиться, когда он рядом.       Шикнув из-за затёкшей спины, Найтмер сменил позу на более удобную: опёрся спиной о стену. Только вот, его потянули на себя и попытались поднять. Добившись своего, перевели на кровать и, надув щёки, посмотрели на него, осуждая взглядом за то, что тот сидел на полу. А там, между прочим, сквозняк. Так или иначе близнеца обняли, положив голову ему на плечо. - Может я просто слишком сильно привязался к нему? Или сошёл с ума. - Либо ты просто слишком зациклился на мысли о том, что ты неправ и странный. Ну вот узнает он и что случится? Я не думаю, что произойдет что-то плохое, братик. - Но... а если он вдруг...       Дрим улыбнулся, пытаясь тем самым поддержать впадающего в состояние уныния и морального кризиса аметистовоглазого. Да, может, это Дрим слишком беззаботно относится ко всему. Но он действительно не мог понять, от чего близнец так переживает. Его огладили по голове и обняли крепче, стараясь показать свою заинтересованность в том, чтобы помочь в сложившейся, столь непростой ситуации. Как говорится, брат за брата. - Ему нет смысла вдруг начинать тебя ненавидеть или испытывать презрение. Сам подумай, Найти. Он так долго тебя защищает. От меня, от жителей деревни... вообще от всех, кто может сделать тебе больно словами или действиями. Думаешь, Мар вот так просто отвернётся от тебя? - А если я ошибаюсь или... или то, что скорее всего чувствую, не взаимно? Это же такой риск. - Когда рискуешь, чувствуешь, что живёшь. Иногда, чтобы чего-то добиться, нужно прыгнуть – прыгнуть вслепую.       Найтмер с сомнением посмотрел на Дрима, который, на удивление, говорил умные слова. Настолько, что заставили на некоторое время задуматься. И о своих чувствах, и о своих действиях. Как прошлых и настоящих, так и те, что будут сделаны в не особо далёком будущем. Правда, оттянут момент с воплощением желанного и задуманного насколько это возможно, но сие мелочи не стоят излишнего внимания. - Подожди... Гвен Купер? Ты серьёзно? В той книге не было картинок. - Ты оставил её открытой когда-то и я подумал, что там будет что-то интересное. Мх, оказалось, что скука смертная. Зато воодушевляющая.       "Читать" и "Дрим" в одном предложении существовать не могут. По крайней мере, если не упомянаются зарисовки к тексту. Вот их, как раз, очень любят рассматривать. На полке в комнатке Сна сплошные сказки в картинках. У многих из вас они точно были в детстве. Кто-то порвал, а кто-то смог сохранить. Но суть остаётся та же - это часть детства, которую не забыть.       Взгляд Мечтателя был переведён куда-то в сторону двери и совершенно случайно там заметили вернувшегося чернокостного. Он был в ярости на Дрима за его наглое враньё. Древо было в безопасности, никто к нему не шёл. Так ещё и оставлено без присмотра. А если бы правда с ним что-то стряслось? Но во взгляде Мара, который так же был переведён и на Найтмера, читалось глубокое удивление, смешанное с недоумением. Ничего не сказав, тихо и без лишнего шума, одноглазый ушёл обратно к яблоне. Так и быть, пусть братья пообщаются сегодня. Дрима могут подменить на один день и позволить ему помочь Найту разобраться в себе, раз уж с самим собой обсуждать подобные темы он не хочет.