***
В следующий раз, когда Питер открывает глаза, в его окно светит вечернее солнце, а в дверном проеме стоит чья-то фигура. Питеру было все равно, кто стоял дверном проеме, но он надеялся, что человек пришел убить его. Ему стало бы легче. Ему было все равно. Пока фигура не заговорила. — Питер, ты не можешь продолжать это делать. Я знаю, что потерять Мэй было для тебя чрезвычайно сложно и больно, но ты должен продолжать жить. Ты не можешь просто сдаться. Малыш, я очень волнуюсь за тебя. Пожалуйста, поговори со мной, — сказал Тони нетвердым голосом и сел на кровать рядом с Питером, пробегая пальцами по его кудряшкам. — Зачем ты пришел? Тебе нужно отдыхать, я в порядке, — голос Питера казался безжизненным даже для его собственных ушей. — Питер, мне это действительно не нравится. Когда ты в последний раз вставал с постели? Когда ты в последний раз ел? — Не знаю. Зависит от того, какой сегодня день, — Питер уткнулся головой в подушку, из-за чего его голос прозвучал немного приглушенно. — Ты действительно не знаешь, какой сегодня день? — Тони казался испуганным. Питер слегка промычал. — Нет. Я знаю, — солгал он. — Мне просто все равно. На самом деле ложь была не намного лучше, чем правда. — Питер, пожалуйста. Просто попробуй. Поужинай сегодня с нами. Сэм и Стив вернулись в Башню на неделю. Они закончили свою миссию по оказанию помощи в Бирмингеме, и Стив приготовил перец чили, который, я знаю, тебе нравится. Пойдем со мной, малыш. Пожалуйста, — голос Тони прозвучал немного отчаянно, прэтому Питер сдается. Он кивает и начинает вылезать из постели. Должно быть, он давно не ел, потому что едва не падает, когда поднимается. Его зрение тяжело фокусируется, все вокруг кажется размытым. Если бы Тони вовремя не схватил его за плечо, он бы наконец узнал, каков на вкус его ковер. Не то, чтобы его это прям волновало. Тони проводит Питера на кухню и продолжает смотреть на него, как будто он состоит из хрупкого стекла, находившегося на расстоянии одного удара ветра от разрушения на куски. К сожалению, он знает это чувство. Боже, как ему хочется, чтобы он не думал об этом, потому что теперь его грудь кажется странной, сдавленной, а дыхание неравномерным. — Питер? — зовет его Тони. Питер отмахивается от него и позволяет всему улететь. У него не должно быть панической атаки перед Тони или Стивом, и особенно перед Сэмом. Он должен был действовать как можно более нормально, иначе они никогда не оставят его в покое, и будет намного труднее найти момент, чтобы убить себя. И подождите, когда он решил убить себя? Он много думал о самоубийстве, но так и не решил, что это то, чего он хочет. Конечно, суицидальные мысли — это одно, и он признавал (себе), что был пассивно склонен к самоубийству, но на самом деле он никогда не думал, что действительно убьет себя. Он понял, что все ждали чего-то, и что ему нужно было притвориться нормальным, поэтому он пожал плечами, предполагая, что они говорили с ним. Он подошел к барной стойке и уставился на свои руки. Когда он смотрел на них, все было так странно. Ему казалось, что он наблюдает за кем-то другим, живущим его жизнью. Как будто он наблюдает за всем, что происходит вокруг него, через маленькие экраны телевизора. Он не чувствовал себя активным участником собственной жизни. Ему удалось съесть половину перца чили, поставленного перед ним, прежде чем он решил, что этого будет достаточно, чтобы успокоить взрослых, наблюдающих за ним краем глаз. Он знал, что они пытались завязать с ним разговор, но в его мозгу ничего не улавливалось из того, что они говорят. Это просто проходило сквозь него. Рука на его плече и его имя наконец привлекают его внимание. — Питер, нам действительно нужно поговорить. Всем нам, — Тони ведет его к диванам в гостиной. — Питер, в последнее время нас очень беспокоит твое поведение. Мы знаем, что бываем здесь не так часто, как следовало бы, но нам действительно нужно знать, что сейчас происходит у тебя в голове, — Сэм говорит с привычным спокойствием, которым мог обладать только тот, кто делал это десятки раз прежде. — Что ты хочешь услышать? Он говорит без интонаций и без чувств. Ему потребовалась вся его концентрация, чтобы успевать следить за разговором. Он чувствует себя таким истощенным и таким далеким от мира. — Питер. У тебя когда-нибудь были суицидальные мысли или чувства? — тихо спрашивает Стив. — Нет. Никогда. Мне просто нужно время. С каждым разом становится все труднее и труднее, чем больше людей я теряю, — опять же с полуправдой. И с ложью. С ложью, со скользким и кислым привкусом сошедшей с его губ. Не похоже, чтобы сидевшие вокруг него взрослые полностью ему верили, но они доверяли ему. И вот где они ошиблись.***
Они отпускают его в ту ночь, заставив пообещать, что он попытается поговорить с ними, особенно если все станет сложнее, чем сейчас. Он даже говорит им, что планирует выйти в ту ночь как Человек-паук. И он это делает. Только не по той причине, на которую они надеялись. Быть Человеком-пауком означало, что он видел каждую часть Квинса. Добрую. Плохую… и ужасающую. Он знал, где находятся наркоторговцы. После того, как он приехал в Квинс с сумкой, полной денег, которые Тони давал ему последние несколько месяцев на еду и одежду, которую он никогда не покупал. Это пригодится ему сегодня вечером. Он переодевается в уличную одежду и выходит. Он смог легко найти самую темную часть Квинса и заметил дилера, которого даже видел раньше. Он действительно не интересовался наркотиками, но знал, что убить себя со своим метаболизмом будет невероятно сложно. У него в ванной были снотворные, но он хотел быть уверенным, что завершит начатую работу. Никто не мог заставить его убрать наркотики, которые вводили прямо в кровоток. И он собирался купить достаточное количество, что способно убить даже лошадь. Он подходит к дилеру на виду, но без колебаний. — Хей, малыш. Что ты делаешь в этой части города? — дилер казался слегка подозрительным. Он знает, что он молод и одинок. Но он пришел не просто так. — Я хочу купить героин. Я знаю, что мне нужно было прийти тебе, — сказал Питер тихо. — У тебя есть наличные? — Я похож на человека без денег? Дилер фыркнул. — Сколько ты хочешь? Питер открыл сумку, в которой лежали сотни долларов. — Насколько тут хватит. — Черт возьми, ты ограбил банк?— мужчина выглядео шокированным, но на самом деле ему все равно, откуда деньги, пока он может оплачивать счета. — Это имеет значение? — голос Питера был ровный. — Нет. Не имеет.***
После того, как Питер заплатил дилеру, он вернулся на территорию. Он отнес сумку в ванную и начал все доставать. Сначала он примет таблетки, а затем введет столько шприцев героина, сколько сможет, прежде чем потерять сознание. Это должно сработать. К черту всех остальных. К черту Человека-паука. Как бы он уже был мертв. Ему действительно не за что было жить. Он был неудачником. Его руки были в крови. Он позволил многим людям умереть и убил почти также много людей. Он был проклятием, которое несло с собой смерть, куда бы он ни шел. Он был дураком, считая, что когда-нибудь станет достаточно хорошим. Никто не пропустит надоедливого мальчишку из Квинса. Его боль никогда не закончится. Он никогда не будет счастлив. Он не заслужил любви. Он не заслужил жизни. — Пятница, я хочу, чтобы ты отключила все предупреждения в моей комнате. Медицинские и иные. — Питер, я не думаю, что это будет разумно. Мистер Старк поставил... — Пятница, сделай это. К черту последствия. Пожалуйста. Всего на двенадцать часов. Через двенадцать часов он будет очень даже мертв. Это идеально — уже никто ничего не сможет сделать. Ничего, разве что кроме покупки гроба. — Как пожелаете, — Пятница, видимо, была не счастлива от такого приказа, но Питер не собирался расстраивать еще одного человека (плюс-минус) перед тем, как уйти в последний раз. Он разложил все шприцы на стойке в ванной, чтобы было проще брать каждый следующий, и сел писать предсмертную записку. Боже, это действительно происходило. Он действительно собирался это сделать. Впервые за несколько месяцев Питер почувствовал нечто иное, нежели онемение, одиночество или боль. Он почувствовал облегчение. Он почти улыбнулся. Тони, Мне жаль, что до этого дошло. Извини, что солгал тебе. Мне очень жаль. Я никогда не должен был тебя беспокоить. Я должен был отказаться от твоего предложения еще перед Германией. Тогда бы ты никогда не связывался со мной. Тебе бы никогда не пришлось волноваться за меня или нервничать из-за глупых решений, которые я принял. Я надеюсь, что в какой-то момент заставил тебя гордиться мною. Как бы мне не было жаль, что я позволил себе приблизиться к тебе, мне нужно, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, и в моих действиях нет твоей вины. Я просто не могу больше этого делать. Я так чертовски устал. В последнее время я так много лгал, что теперь даже сам не знаю, где правда. Но я знаю, что люблю тебя. Это единственное, что осталось реальным. Ты был со мной после смерти дяди Бена. И ты стал отцом, на которого я мог равняться. Ты был всем, чего я хотел. Я просто недостаточно силен. Я никогда не буду достаточно сильным. Я терпел неудачи столько раз и подводил стольких людей, чтобы понять, что никогда не смогу быть таким же хорошим, как ты. Пожалуйста, забудь обо мне, когда я уйду. Я даже не заслуживаю, чтобы обо мне думали хоть мимолётом. Может, тебе удастся убедить Морган, что я был всего лишь сном. Мне очень понравилось проводить с ней время. Однажды она изменит весь мир. Я несу с собой смерть, куда бы я ни пошел, и я не хочу, чтобы тебя убили из-за меня. Или любого из других Мстителей, и, не дай бог, если что-то случится с Пеппер или Морган. Я бы сказал, что это убьет меня, но к тому времени, как ты это прочтешь, я буду уже мертв. Пожалуйста, не вините никого, кроме меня. Тебе не нужно горевать. Тебе будет лучше без меня. Вот увидишь. Я должен был погибнуть в авиакатастрофе вместе со своими родителями. Я живу за счёт других и краду их жизни. Другие люди погибли из-за этого проклятия, которое я ношу, и, черт возьми, я не позволяю этому случиться с тобой. Что касается Человека-паука, не говори миру, кто я. Я не заслуживаю внимания людей даже после смерти. Может быть, ты скажешь им, что я ушел на пенсию, чтобы жить своей жизнью. Это звучит эгоистично, но в любом случае это хорошее решение. Может, они меня забудут. Я надеюсь, что да. Надеюсь, ты все поймешь. С любовью, Питер Паркер Питер аккуратно сложил письмо, поместил его в конверт, запечатал и положил на подушку, аккуратно написав имя Тони на лицевой стороне. Он сделал глубокий вдох и начал глотать снотворное, которое вынул из шкафчика в ванной. Ему нужно было быть быстрым из-за ускоренного метаболизма, прежде чем он потеряет сознание. Он начал вводить героин в вены так быстро, как только мог. Он ввёл почти все, прежде чем у него закружилась голова и участилось сердцебиение. Его дыхание стало немного поверхностным, и он начал потеть. Он ускорился и сумел ввести все купленные наркотики. Теперь все, что ему оставалось делать, это ждать, пока его сердце остановится. Он лег на плитку в ванной и уставился в потолок. Он начал дремать и закрыл глаза. Последняя мысль, которую он подумал перед тем, как потерять сознание, заключалась в том, что он наконец-то станет свободным. Улыбка на его лице появилась впервые за несколько месяцев.***
— Питер?... Питер, если вы не ответите, я отменю ваш предыдущий запрос, отключающий все медицинские предупреждения в вашей комнате. У пауков нет девяти жизней... Питер?... Я оповещаю мистера Старка, — раздался голос Пятницы в тихой ванной.***
— Мистер Старк, похоже, Питер получил передозировку от смертельной дозы снотворного и героина, — голос Пятницы зазвучал в тренировочном зале, где Тони и Стив спарринговались, а Сэм пробегал круги. Все трое застыли на месте, прежде чем выскочить из зала в сторону комнаты Питера. Стив кричал, чтобы к комнате Питера отправили бригаду медиков и подготовили медотсек. Все, о чем Тони мог думать, так это то, как застыла его кровь, когда он услышал, что говорит Пятница, и как сильно он облажался. Господи. Они же предвидели это. Почему они не сделали большего? Почему они поверили ему на слово? — Где, черт возьми, он достал героин?! — Тони был в панике и пытался ухватиться за любые детали. — Карен сообщила мне, что Питер вышел как Человек-паук и снял костюм по прибытии в Квинс. Вскоре после этого он снова надел костюм и вернулся домой. Может, за это время он купил героин? — ответила ПЯТНИЦА. — Карен? — Сэм казался сбитым с толку. — ИИ его костюма. Ребенок так назвал ее, — подсказал Тони. Они добрались до комнаты Питера и ворвались в нее, но не увидели ничего, кроме конверта на его кровати. Они побежали через комнату к двери в ванную. Дверь была заперта, но Стив, не теряя времени, выбил ее. То, что увидел Тони, навсегда останется у него в воспоминаниях. Питер лежал на полу. Он был бледен и потным, но, что ужаснее всего, его кожа имела голубой оттенок. Он умирал. Прибыла бригада медиков и немедленно вытащила налоксон. Они пытались разбудить его, но он не отвечал. Он не дышал. — У него есть пульс. Мы должны спуститься вниз, чтобы промыть его желудок и начать диализ, — сказал первый фельдшер. Тони почувствовал, как по его груди пробежала легкая надежда. Он еще не умер.***
Следующие шесть часов были худшими за всю жизнь Тони. Он сидел в коридоре, пока медицинская бригада лечила его ребенка. Господи. Он так сильно облажался. Он отдал бы свою жизнь, чтобы Питер был в порядке. Он прочитал письмо, и его сердце разбилось от того, что Питер так мало думал о себе. Как будто он когда-нибудь сможет его забыть. Как будто смерть Питера не может буквально уничтожить Тони. Наконец доктор вышел и сказал ему, что Питер выживет. Он просидел у постели Питера двадцать восемь часов, оставаясь в сознании. Когда он впервые открыл глаза, Тони был рядом, чтобы поприветствовать его. — Эй, Пит. Питер никогда не верил в загробную жизнь. Черт, он этого не заслужил. Он даже не заслужил вечного проклятия. Он заслуживал просто прекращения существования. Ни одной сознательной мысли. Больше ничего. Первое, что он осознал, это то, что у него есть пальцы. И эти пальцы должны быть прикреплены к рукам. Он понял, что у него было лицо, а на лице есть глаза. Он решил, что ему следует попытаться увидеть, где он находится. Может быть, это был ад. Он действительно чувствовал себя так, будто его сбил грузовик. Так было бы лучше. Он приоткрыл глаза и услышал тихое «Эй, Пит», которое могло выйти только изо рта Тони. Господи. Он потерпел неудачу. Он ничего не мог сделать правильно. Почему он не мог просто умереть? Он хотел умереть. Сам того не осознавая, он заплакал. — Питер, все в порядке. Ты в безопасности. Ты никуда не пойдешь, — снова мягко заговорил Тони. — Почему я не умер? Я сказал Пятнице не предупреждать тебя следующие двенадцать часов! Я должен был умереть. Я просто хочу умереть, — рыдал он. — Питер, я… И впервые в жизни Тони Старк не мог подобрать слов. Путь к выздоровлению будет определённо длинным. Но Тони поклялся, что всегда будет рядом с Питером, пока он жив.