Месть

— Генри! — пятилетняя девчушка вбежала в комнату брата. — Генри я не могу разбудить маму! Огромные карие глаза, были полны слез и ужаса. Она бросилась к парню ища защиты. — Тише, Хоуп, тише. — заговорил тот обнимая, — Мама, просто не рассчитала дозу снотворного, она проснётся, обязательно. Хоуп, перестала плакать и кивнула, а Генри, едва удавалось сдерживать гнев. Больше всего на свете он ненавидел ложь, а именно это он сейчас и делал, ведь не скажешь же малышке, что ее мать — наркоманка, которая снова вернулась, к тому с чем покончила задолго до того как она родилась, и скорее всего, не проснётся больше никогда? — Давай сделаем так, — продолжал он, — ты посиди здесь, а я пойду попробую ее разбудить, хорошо? Девчушка снова кивнула, и наконец смогла полностью отпустить брата. Покидая комнату, Генри заметил, как маленькие ручонки неумело вытирали дорожки от слез и как-то очень уж старательно потирали глазки, кажущиеся огромными на маленьком, красивом личике. Неужели сестра знает? Может случайно, что заметила? Возможно. В равной степени, возможно и то, что он так боится, что Хоуп узнает правду, что додумывает и видит в ее действиях то, чего нет.

***

Молодой человек тщетно пытался привести мать в чувства. Оставалось одно — действовать, согласно обстоятельствам. Вызвать «Скорую» и полицию, убедить Хоуп оставаться в комнате, позвонить отчиму. Все так и случилось. За исключением одного звонить Киллиану не пришлось. Возвращаясь с работы, мужчина заметил полицейских и парамедиков у дома и все понял. Через мгновение, оба смотрели, как тело женщины накрывают белой простынью и увозят.

***

— Оставайся с сестрой. Я скоро. — Кил… Отец! Подумай о нас! — Пытался остановить юноша. Тщетно. Даже то, что Генри впервые назвал отцом, не помогло. Ничто не помогло бы. Мужчина казалось не слышал. Он прекрасно знал, что случилось, кто виноват, и что теперь он просто обязан сделать.

***

Джонс вышиб дверь борделя ногой. — Что случилось? — ехидно без малейшего испуга, произнес хозяин, — У твоей цыпочки «снежок» закончился, и ты решил ей помочь? Или ты пришел отом. Договорить Голду так и не удалось, выстрел, рассекший пространство в купе с дырой в голове, помешал.

***

Киллиан уходил последним, всю церемонию простояв без показных слез и вычурной траурности, и лишь после окончания, оставшись один, опустился на колени, и положив на скромное, серое, теряющиеся среди пафоса других надгробие, две алых розы произнес: — Спи спокойно, родная, я отомстил за тебя. И позабочусь о детях. У нас все будет хорошо.