Поцелуй меня, Джейкоб!

             Кажется, лет сто прошло с тех пор, когда я в последний раз была на Первом пляже в компании Джейкоба. Когда-то я была здесь частым гостем, и гостем желанным. Столько с тех времён воды утекло…       — Белла, — мягко говорит Джейкоб, — ты хотела поговорить. Я весь в твоём распоряжении.       Весь? Хм, Джейкоб, а ведь ты недалёк от истины. Мне-то как раз это от тебя и нужно. В буквальном смысле.       — Да, хотела. Как же здесь хорошо. Мне всегда было хорошо и спокойно здесь, с тобой, — говорю я, но, увидев, как подозрительно косится на меня Джейкоб, пытаюсь перевести разговор в другое русло: — Погляди, какие сегодня высокие волны! Того и гляди, набросятся на тебя и уволокут на дно!       И действительно — океан неистовствовал. Волны с громким рёвом перекатывались далеко на берег, разбиваясь о поваленные деревья и обрызгивая нас солёными каплями с ног до головы. Кроме нас с Джейкобом, никого на пляже не наблюдалось, не считая, конечно, парящего в хмуром небе орла.       Но Джейкоба так просто не проведёшь.       — Белла, выкладывай всё, что накопилось у тебя на душе. Я твой друг. Я всё выслушаю и обещаю помочь.       Он говорил так уверенно и успокаивающе, ему хотелось довериться, хотелось уткнуться в его широкую тёплую грудь, повиниться во всём, посетовать на несправедливую жизнь и плакать, плакать, пока не кончатся слёзы. Джейкоб всегда был моим самым лучшим другом. Это факт.       — Спасибо, — прошептала я, — я очень это ценю. Но то, о чём я собиралась попросить тебя…       Он нахмурился.       — Белла, если это касается твоей… смерти, то ты знаешь моё отношение к этому… гм… вопросу.       — Нет-нет, — я поспешила его успокоить, — это скорее касается жизни. Моей. И твоей. Нашей. В какой-то степени…       Господи, я готова сквозь землю провалиться от стыда.       — Ого. — Джейкоб на миг растерялся. — Беллз, я так долго ждал от тебя подобных слов, что уже не верю своему счастью.       — Джейкоб, — я замялась на миг, уставившись на крохотную ворсинку на его футболке и не решаясь встретиться с ним глазами, — я хотела кое о чём попросить тебя, я дала себе слово, что не уеду, пока обо всём не поговорю с тобой начистоту, но… Не могу. Серьёзно. Не могу.       Кусая губы, я круто развернулась и только хотела сделать шаг по направлению к припаркованной у деревьев машине, как меня тут же повернули обратно и заставили взглянуть прямо в глаза.       — Что? — усмехнулся Джейкоб. — Это слишком предосудительно? То, о чём ты хочешь попросить меня?       — Откуда ты знаешь? — промямлила от неожиданности я.       Джейкоб закатил глаза.       — Просто я знаю тебя, Белла. И готов тебя выслушать. Даже твою самую сумасбродную идею из всех самых сумасбродных в мире идей. И мы вместе решим, как быть, верно? Ты ведь для этого сюда приехала?       — Да, — просто ответила я.       — Ты нуждаешься во мне, — самоуверенно произнес он, приближаясь ко мне на непозволительно близкое расстояние. — Тебя ко мне тянет. Это невооруженным глазом видно. Признайся мне, ведь ты меня всегда любила. А эта пиявка оказалась недостаточно хороша для тебя.       — Перестань! — вспылила я, но тут же прикусила язык, испугавшись, что всё испорчу. Но, если честно, моя затея нравилась мне всё меньше и меньше. Сбежать бы отсюда, пока не поздно.       — А то что? — Джейкоб склонился надо мной, смотря мне прямо в глаза, и от этого пронзительного взгляда чёрных глаз мне становилось невыносимо жарко.       Я сглотнула и решительно сожгла за собой мосты, сказав:       — Поцелуй меня, Джейкоб.       Внезапно меня охватило чувство дежавю. Лицо Джейкоба находилось в такой опасной близости, что я чувствовала исходящий от него жар; его широко раскрытые глаза потемнели от желания, и столкновения с его чувственными губами мне уже не избежать — да и не очень-то хочется. Я всё ещё помню, каковы они на вкус. И, сама не отдавая себе в том отчёта, встаю на цыпочки, устремляясь ему навстречу и обвивая руками мощную шею. Чтоб не вырвался… А в голове настойчиво раздаётся мой собственный голос: «Остановись! Остановись, пока вы не зашли слишком далеко!»       Джейкоб и не думает идти на попятную, напротив, кажется, мой порыв придал ему большей уверенности, и он, сгребая меня обеими руками и крепко прижимая к себе, так, что я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть, впивается в мои губы своими и целует. Страстно. Властно. Крышесносно. Даже не так, как в первый раз, на горе Ренье. От его прикосновений я таю как тает горстка льда на разгоряченном жарким летним солнцем асфальте, ноги подкашиваются, кожа покрывается мурашками, а в голове сплошная каша — мысли перемешались, и я уже совершенно не помню и не соображаю, что же мне подобает сделать сейчас — вырваться и дать нахалу пощёчину или растаять в его объятиях окончательно.       Я, собственно, за этим сюда и приехала. За объятиями.       Но Джейкоб вдруг сам чуть отстраняется от меня.       — Так что ты хотела сказать мне, Беллз? — хрипло говорит он. — Скажи, я хочу это услышать!       Его дыхание ласкает мне шею. Пальцы перебирают пряди волос, нос и губы мягко скользят по коже, подбираясь к мочке уха. Я сглатываю и закрываю глаза. Сейчас или никогда.       — Джейкоб, я хочу от тебя ребёнка.       — Без проблем, — усмехается Джейкоб и прижимает меня к себе ещё крепче, так, что я едва могу дышать. — Сколько ты хочешь? Двоих? Троих? Или больше? Два мальчика и две девочки, я думаю, будет в самый раз. А сейчас только ты и я. У нас вся жизнь впереди, любимая.       Джейкоб занялся моим ухом. Кусаю губы. Ненавижу себя.       — Джейкоб, погоди. — Пытаюсь отстраниться, но он тянется ко мне с поцелуем, вынуждая прогибаться в спине дугой.       — Я так люблю тебя, Беллз, — шепчет он. — Я так долго этого ждал. И уже почти потерял надежду, как тут неожиданно получаю джек-пот — ты сама идёшь ко мне в руки. С ума можно сойти.       — Ты не понял, Джейкоб.       Настойчиво отталкиваю его, и на этот раз он поддаётся, изумленно и немного растерянно глядя мне в глаза.       — Объясни мне, Белла, какое иное значение могут иметь слова «я хочу от тебя ребёнка, Джейкоб», кроме как «я хочу быть с тобой всегда, пока смерть не разлучит нас»?       Действительно. Джейкоб тысячу раз прав, но…       — Я могу поговорить с тобой как с другом? — несмело спрашиваю я.       — Как с другом?       — Именно.       Джейкоб опускает руки. Потеряв крепкую опору, я едва не падаю к его ногам.       — Ты приехала лишь затем, чтобы забеременеть от меня? Скажи, что я не прав!..       — Не спеши отказываться, подумай, — это не мой привычный голос, а какое-то жалкое блеяние.       — О Боже, Беллз, я думал, ты сбежала от мужа, чтобы быть со мной… всегда. А ты… Неужели этот поцелуй был всего лишь частью вашего плана под названием «Бессмертный ребёнок от оборотня»? Ты знаешь, под твоей «сумасбродной идеей» я предполагал нечто совершенно другое.       Он делает шаг назад. В его глазах ужас и отвращение. И даже брезгливость.       — Джейкоб! Подожди. Я прошу тебя как друга! Ты обещал выслушать меня! И помочь!       Но Джейкоб молчит, и мне ничего не остаётся делать, как попытаться доказать ему свою точку зрения. В самый неподходящий момент речь, которую я так тщательно продумывала, забылась, да и вообще с самого начала всё пошло наперекосяк. Ещё тогда, когда я попросила Джейкоба поцеловать меня. Я думала, это сыграет мне на руку, но, как всегда, ошиблась.       Особенно гадко оттого, что Джейкоб, в принципе, был прав, только из его уст правда казалась ужасно неприглядной.       — Для меня самой поначалу была дикой мысль о том, чтобы изменить любимому человеку и забеременеть от, — я проглотила слово «чужого», так как Джейкоб никогда не был для меня чужим, — от другого. Но потом… Чем больше я думала об этом, тем всё больше убеждалась в безвыходности моей ситуации. К сожалению, я не могу выносить ребёнка от Эдварда. А разговор с Розали убедил меня в том, что я от многого отказываюсь, не испытав радости материнства. Джейкоб! Только ты можешь мне помочь! — Я в мольбе протянула к нему руки. — Подумай! Мы будем жить как одна семья, и ты всегда, в любой момент сможешь увидеть своего ребёнка, будешь принимать участие в его воспитании…       — Белла! Ты себя вообще слышишь? — прогремел Джейкоб, отступая от меня снова.       — Послушай меня, — настаиваю я. Но, если честно, будь я на месте Джейкоба, давно бы сбежала, сверкая пятками.       — Это ты меня послушай! — возмущается Джейкоб. — Мне эти игры в шведскую семью категорически не нравятся. Я по-другому воспитан.       — Мне тоже не нравятся! — Я вот-вот расплачусь от стыда и гнева. — В семье бессмертных может быть только особенный ребёнок, иначе нет смысла вообще жить вечно. Джейкоб, я бы хотела, чтобы именно ты стал отцом моего ребёнка. Я ведь тоже тебя люблю, и ты это прекрасно знаешь. У меня будет живое напоминание о тебе, частичка тебя — дочка или сынок, которого я буду просто обожать…       — Белла!       — Да? — с надеждой спрашиваю я, глотая слёзы.       Джейкоб медленно подходит ко мне, тыльной стороной ладони вытирает слёзы, гладит по волосам, отчего я плачу ещё сильнее и безудержнее, и в конце концов утыкаюсь носом в его грудь, оставляя мокрое пятнышко на чистой светлой футболке.       — Белла. Останься со мной. Навсегда. Я буду любить тебя до последнего вздоха, клянусь. Тебя и всех наших детей. Только останься.       — Не могу. Прости, — шепчу я, рыдая.       — Может, подумаешь?       Я в ответ лишь мычу и мотаю головой.       — Ты всегда будешь выбирать его, верно? — тихо говорит Джейкоб, уткнувшись подбородком в мою макушку. — Даже если он делает тебе больно? Даже если он вынуждает тебя бросаться с обрыва?       — Это и есть любовь, Джейкоб, — отвечаю я и захлёбываюсь слезами.       — Я знаю, что такое любовь, Белла, — слышу глухой, срывающийся голос моего самого лучшего… бывшего друга. — Я никого больше не полюблю так же, как я люблю тебя.       Джейкоб глубоко вздыхает, ненадолго задерживает меня в своих обьятиях, а затем медленно разворачивается и уходит. От стыда я не в силах даже поднять голову, чтобы посмотреть на прощание ему вслед. Это конец.       Небо неожиданно низвергает потоки дождя, и я тут же промокаю до нитки, инстинктивно обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Я жалкая, несчастная, отвергнутая лучшим другом, потерявшаяся вконец женщина, мне хочется умереть от отвращения к самой себе. Один раз Джейкоб уже спас меня от смерти на этом самом месте. Вряд ли мне повезёт во второй… В порыве отчаяния делаю пару шагов навстречу своей судьбе. Первобытная стихия тут же с жадностью набрасывается на меня, сбивает с ног и, волоча по гальке, уносит в открытое море, заполняя лёгкие холодной солёной водой. Я не сопротивляюсь...