Она заказала себя

— Мне проще избавиться от вас всех, но я держу своё слово. Я ваш должник, и я обещал исполнить то, что вы попросите. Пятеро человек нерешительно мялись на месте, пока один из них не выступил вперёд. Сделав три шага, он оказался с Джеймсом Мориарти на расстоянии вытянутой руки. — Я прошу за молчание один миллион долларов, — сказал молодой худощавый человек в сером офисном костюме. Это был неуверенный в себе кредитный специалист, мечтающий стать страховым агентом. Объект насмешек всего подразделения банка. В разговоре с Джеймсом он старался выглядеть требовательным, сжал ладони в кулаки, говорил не из горла, а из живота, встал в стойку, расставив ноги на ширине плеч, чтобы стоять крепко, даже если кому-то придёт в голову повалить его наземь — всё по рекомендациям книг, в которых написано о том, как выглядеть уверенным в себе. Но у него не получалось. Он чувствовал лидерство своего собеседника, и его голос прерывался, а глаза судорожно моргали. Наверное, то, что он вышел первым из всех, чтобы сказать, нет, потребовать у самого опасного преступника мира миллион долларов, было самым смелым поступком в его жизни. Но он даже не знал, зачем ему эти деньги. Конечно, деньги нужны любому, но его истинная мечта — работа в страховом агентстве. Ему было стыдно просить при всех пристроить себя на рабочее место. Молодой человек думал о том, что, если бы мистер Мориарти вызывал к себе каждого по отдельности, он обязательно сказал бы своё настоящее желание и его жизнь бы круто изменилась. Разумеется, он ничего не смыслит в этой профессии, и сначала нужно было бы пройти курсы. Он бы попросил и курсы по страховому агентству, и устроить его на работу. О, как жалко это звучит! Нет, он ни за что не скажет это при всех. Пусть он и дальше будет работать в своём старом, хоть и с ремонтом, и добром, хотя, на самом деле не добром, банковском подразделении и слушать каждое утро обидные подшучивания Смита про дрожащего суриката. "Ужасно скучный тип", — подумал Джим. — Миллион долларов для меня капля в море. Тебе переведут деньги сегодня в 18:00. Далее воцарилась тишина. Молодой человек в сером костюме не знал, что ему сказать дальше, не говорить же "спасибо" — это было бы глупо, поэтому он молча вернулся на своё место. Джеймс самодовольно оглянул стоящих в его кабинете. Спустя десять секунд вышел следующий. Это был мускулистый высокий мужчина, который молчал вовсе не потому, что боялся, а потому, что обдумывал, всё, что ему нужно в первую очередь. — Итак, во-первых, ты оплачиваешь образование моей дочери Каре. Она поступит в любое крутое учебное заведение, которое сама выберет. Во-вторых, ... — "Во-вторых" не будет. Уговор был только на одно желание, — сверкнул глазами Джим. — Нет, будет. Потому что я так сказал. Будет и "в-третьих", иначе я направляюсь из этого здания прямо в полицию, — мужчина говорил грозно, с ноткой издёвки. Подойдя к преступнику вплотную, он оказался на голову выше мистера Мориарти. Со стороны казалось, что он сейчас поднимет своими массивными ручищами стройное тело Джима в воздух и сломает на две части. Он продолжил. — Во-вторых, ты отмажешь моего брата от тюряги. Мне плевать каким образом, но он будет абсолютно свободным человеком. И в-третьих, деньги. Триста миллионов долларов. Он отошёл от Джеймса и, скрестив на груди руки, улыбнулся левым уголком губ. Молодой человек в сером костюме опасливо поглядывал на качка, ожидая, что сделает Мориарти на его самоуверенный выпад. Тем временем криминальный злодей выглядел нейтрально и, сохраняя такое же непринуждённое лицо, вновь сократил расстояние между ним и только говорившим созданием. Он изобразил блаженное выражение. — Разумеется, всё будет, как ты хочешь. Коренастый мужчина растёкся в улыбке ещё больше. Осознание того, что в жизни всё пойдёт как по маслу, окрыляло его. Главные проблемы решены, а все остальные неурядицы уже не имеют смысла. — После этого дня твоя жизнь станет раем, — внезапно лицо Мориарти перекосила страшная гримаса, он говорил выразительно, широко открывая рот и брызгая слюной. — Скоро у тебя не останется ни пенни, и ты влезешь в такие долги, что расплачиваться за них будут дети твоих детей, если, конечно, у тебя есть, кроме дочери, ещё дети, так как она умрёт ещё до того, как поступит в самый отвратный колледж страны. А твой брат... Он не умрёт. Но будет гнить в тюрьме до конца жизни. Ты же, такой добрый, хотел лишь добра своим близким — помочь дочери получить высшее образование, спасти брата, ты обязательно попадёшь на небеса, пройдёшь под мелодию арфы золотые ворота и будешь отдыхать сколько влезет от суетности этого мира. — Псих. — А на меня ты не пожалуешься. Тебя пристрелят ещё до того, как ты спустишься на первый этаж. Мужчина понял, что манипулировать Джеймсом не получится — он просто неуправляемый, неуравновешенный психопат, у которого в руках огромная власть. И в схватке с огнестрельным оружием мускулы не помогут. Плевать на желания. Он должен остаться живым хотя бы ради Кары. — Мне ничего не нужно. Отпустите меня и на этом всё. Мистер Мориарти поднял брови и засмеялся, показывая тем самым своё возмущение. — Нееет уж. Теперь ты так просто не уйдёшь. Без желания, с ущемленным достоинством... Ты теперь всю жизнь будешь под моим прицелом. — То есть? — Тебе понравилось это? Да ты горишь весь внутри! — Что ты имеешь в виду? Джеймс издевательски рассмеялся. — Хочешь меня... — ... — ...убить? Мужчина ничего не говорил, так как осознавал, что практически любое его слово может привести к летальному исходу. — Теперь ты в моей преступной сети. Это гарантия твоего молчания. А знаешь, ты отлично подойдёшь. Будешь развязывать языки тем, у кого есть секретики. И выход из моей сети через могилу. Иначе пострадаешь не только ты, но и твоя дочь. Тот только слегка кивнул головой, шокированный тем, во что он вляпался. — Следующий, — обратился криминальный гений к пожилому человеку, стоящему после качка. — Мне ничего не нужно, — лепетал бедный садовник, продавец цветов в синем джинсовом комбинезоне, — только прошу, отпустите меня... Пожилой мужчина до ужаса перепугался только что развернувшейся сцены. Он и забыл, что, пока говорил первый молодой человек, уже придумал своё желание — цветочный магазин. Садовник был безобиден, и даже до конца не понимал, кем является Джеймс Мориарти. Джим возвёл глаза к небу от трусливости старичка и его неумения получать выгоду. — Не бойтесь. В данной ситуации это наводит скуку. Вам я не собираюсь причинять вреда. И я напомню, что исполнение вашей просьбы является для меня гарантией, что вы забудете, то, что видели сегодня. — Я, эм... Если вас не затруднит... — садовник попытался улыбнуться, но челюсть слишком дрожала. — Пожалуйста, не могли бы вы помочь мне открыть цветочную лавку. Я имею в виду не лавку, а цветочный магазин, вот. — Через месяц ваш цветочный магазин будет выстроен в самом удачном для привлечения посетителей месте. И не забывайте проверять почту. Все необходимые документы придут вам в бумажном виде сразу после окончания строительства. Пожилой человек, не веря в свою удачу, поблагодарил мистера Мориарти и уже начал придумывать, как будет восторженно рассказывать своей жене, что фортуна встала на их сторону. — Вы? — Джим обратился за желанием к четвёртому человеку. — Прошу, оплатите операцию моей супруге... Мужчина выглядел подавленно. Джеймс оценил его взглядом и сделал вывод, что его возраст находится во второй половине третьего десятка, хотя мужчина выглядел старше. Возрастных морщин не было видно, но от стресса макушка облысела, а взгляд был лишён жизненной радости. Казалось, ему было всё равно, что происходило с теми, кто говорил о своих желаниях до него, он лишь ждал своей очереди. Судя по поведению этого человека, его жена была для него смыслом жизни. Было ясно, что женщина тяжело больна, а денег на лечение не хватало. Уголки рта мужчины уже давно сползли вниз, осанка была отвратительной. Он не мог расправить плечи и счастливо жить, пока страдает его половина. — Ваша жена будет прооперирована в лучшей больнице, можете не беспокоиться. И в глазах сутулого мужчины появилась надежда. — А ты? — Джеймс, вытянув шею, заглянул за спины четверых. Чуть поодаль стояла сжавшаяся девушка в джинсах и чёрной водолазке, с длинными каштановыми волосами, падающими на смотрящее вниз лицо и мешающими преступнику разглядеть её. Она подняла голову, быстро подошла и начала шептать ему на ухо, закрыв двумя ладонями. — Убейте меня. Только так, чтобы я ничего не почувствовала. Мистер Мориарти улыбнулся и окинул всех присутствующих в комнате взглядом исподлобья. Ооо, это было самое замечательное желание из всех. Джим повернул голову и заглянул в лицо умоляющей. Она выглядела не как девушка, а скорее как подросток. Интересно, сколько же ей лет? — Всё будет исполнено сегодня же, — мягким тоном сказал Джеймс и, едва ощутимо пару раз погладив по спине, отправил её на своё место. — Господа присутствующие, ваши желания меркнут по сравнению с тем, что попросила у меня она! Несмотря на то, что все были захвачены своими проблемами, им стало интересно, что же прошептало это милое создание, что так понравилось королю криминального мира. Однако, когда мистер Мориарти приказал им уйти, они и думать забыли о ней. А сам Джим решил поиграть со своей маленькой глупышкой. Одним из его любимых наслаждений было влюблять в себя наивных девушек, проникать в их разум, добиваться полного подчинения, заставлять смущаться и делать с ними кучу других манипуляций. — Пойдём, — злой гений вдруг сменил тон — голос был холоден, будто весь его энтузиазм испарился. Они вышли из кабинета и, пройдя немного по коридору, зашли в другую комнату, где находился ещё один человек. Он сидел на стуле и, наклонившись, прочищал ствол от ружья. — Я делаю у тебя заказ. Убей эту девушку. Мужчина поднял голову и посмотрел на них двоих. Положив ружьё на стол, он ошарашенно поднялся со стула. — Что она сделала? Я не убиваю людей просто так. — Себастьян, она стала нежелательной свидетельницей, более того, она сама попросила об этом. — Ты убьёшь её только за то, что она нечаянно увидела? Она слишком юная! Избавляться от людей моя работа, и тот, кого ты у меня попросишь, тут же будет мёртв, но я не трогаю невинных девочек. Я не буду этого делать, сколько бы ты мне не заплатил. — Даже если невинные девочки сами просят о смерти? Моран удивлённо перевёл взгляд на брюнетку. У неё было угрюмое, даже обречённое выражение лица. Она посмотрела снайперу в глаза. По её взгляду действительно верилось, что она не хочет больше жить. — Что с тобой? Почему ты хочешь умереть? — Моран сочувствующе глядел на молодое личико. Девушка, снова сжавшись, подняла плечи и уставилась в пол. — Расскажи. Почему ты не хочешь жить? У неё уже давно накатился огромный ком того, что мучило её, из-за чего хотелось перестать существовать, но она не могла выразить свои мысли. Всё конкретные причины спрятались в её голове. Не нужно с ней разговаривать! Не нужно оттягивать момент. Её нужно лишить жизни прямо сейчас, пока не сработал инстинкт самосохранения и пока она не передумала. Ведь если она передумает, лучше не станет. Она так и продолжит страдать от своей никчёмной жизни. — Я ненавижу себя. Я ненавижу всю мою жизнь. Я уже давно не живу, а существую. Я хочу исчезнуть, чтобы больше ничего не чувствовать. Я хочу просто не существовать. — Да, как и почти все люди. Представляешь? Большинство ненавидят свою жизнь. — Но большинство не стремится освободиться от этой жизни. А я стремлюсь. — Послушай, милая, тебе не обязательно умирать. У тебя депрессия, которая довольно тяжело протекает. Но это испытание каждого подрастающего человека. Ты болезненно вливаешься во взрослую жизнь, но скоро станет легче. — Не станет. Это не период моей жизни, это жизнь. Родителям всё равно на меня. Я шесть лет любила человека, который даже не смотрел в мою сторону. Это было невероятно больно. Видеть, как он любит другую. И у меня нет таких людей, чтобы высказаться им. А всё, за что я берусь, у меня не получается. И так будет дальше. "Какая глупышка" — усмехнулся про себя Джеймс. — Ты сказала, что любила шесть лет. Так сколько тебе? — спросил Себастьян. — Семнадцать. "Она выглядит моложе... Мне такие нравятся!" — Вижу, ты отказываешься выполнять мой заказ. Что же, жаль, жаль. Пойдём со мной, дорогая. Я помогу тебе сам, — мистер Мориарти снова положил руку девушке на спину и начал уводить её из комнаты. — Не вздумай убивать её, Джим! — кинул им в след Себастьян Моран. На самом деле Джеймс привёл девушку к своему другу, не чтобы тот застрелил её. Он знал, что его снайпер не поднимает дуло пистолета просто так. Мужчина лишь хотел, чтобы Себастьян заставил девушку выговориться. Он мог бы и сам заставить её, но он не сочувствовал ей так искренне, как сочувствовал Моран. Она бы не открылась ему так, как открылась Себастьяну. Джим хотел знать, точнее, ему было любопытно, послужило ли желанию смерти какое-то конкретное происшествие, или она решилась на такое из-за постепенно накопленных переживаний. Мужчина поднялся с девушкой на семьдесят четвёртый этаж — там был его пентхаус — и проводил её в свою спальню. Она встала посреди комнаты и развернулась к стоящему в дверях Джиму. В её глазах читался испуг. — Ты хотела, чтобы я сделал так, чтобы ты ничего не почувствовала. Девушка поняла, что за способ выбрал Джеймс Мориарти. До этого она надеялась, что он выстрелит ей в голову или во мгновение ока перережет горло. Раз — и всё, её больше нет. Но он выбрал приём неожиданности. Он хотел не только выполнить её желание, но и доставить удовольствие себе. Король преступного решил отужинать наивной маленькой девочкой в своей спальне. Медленно подойдя к ней, он развернул её и, положив руки ей на плечи, повёл к кровати. "Как прекрасны маленькие, наивные глупышки... Как приятно вкушать плод в первый раз, осознавая, что до тебя она была совершенно чиста. А она была? Абсолютно уверен в этом, хотя я предпочту услышать это от неё..." Он стоял к ней сзади вплотную и нагнулся немного вправо, чтобы зарыться в её волосы сбоку. Чистоплотность для него всегда была крайне важна. Мистер Мориарти никогда не лёг бы в одну кровать с девушкой, у которой была бы немытая голова или грязная обувь или от которой бы плохо пахло. Но это юное создание, хоть и выглядело слегка потрёпанным, пахло восхитительно. Откинув одеяло, посигатель на жизнь и невинность девушки уложил её в свою кровать. Она лежала на спине, а он забрался на неё сверху. — Хочешь меня? — Да. — Тогда слушайся. Джеймс положил руку ей на живот и почувствовал напряжённые мышцы пресса. — Ты напряжена. Расслабься. Такое впервые происходило в жизни семнадцатилетней девушки, и она не могла расслабиться. Но ей определённо нравилась доминирующая позиция Джима. — Я не могу... — Ты должна быть послушной. Я хочу, чтобы ты расслабилась и лежала смирно. Он всё ещё чувствовал, что мышцы под рукой напряжены. — Ты не расслабилась. Расслабься. Мужчина решил её успокоить и начал медленно поглаживать её макушку. Наконец он почувствовал, что живот становится мягче, и девушка расслабляется. — Молодец. Он подождал, пока она не обмякла под ним окончательно. Они лежали в полумраке. Джим смотрел ей в глаза, находя в ответном взгляде молчаливое и покорное спокойствие. Он приблизился и поцеловал её в носик. — С тобой делали такое раньше? — Нет... Мориарти удовлетворённо улыбнулся. — Теперь не говори, или я заткну твой рот кляпом. Дай мне руки. Девушка положила руки на подушку рядом со своим лицом. Мужчина достал из прикроватной тумбочки шёлковую верёвку и привязал их к изголовью кровати. Теперь она была полностью в его власти и не имела возможности вырваться. Облокотившись головой на её лоб, он посмотрел ниже. Одной рукой продолжая гладить её макушку, вторую Джим положил на ключицы и начал медленно спускать её на грудь. Чтобы добраться до нежной кожицы, нужно было избавиться от двух вещей — чёрной водолазки и бюстгальтера. Стянуть водолазку вниз не получилось бы из-за горлышка, а если он стянет её вверх, то она всё равно останется болтаться на привязанных к кровати руках. Пришлось избавиться от неё вовсе, поэтому Джеймс достал ножницы оттуда же, откуда доставал верёвку, и разрезал водолазку спереди и по рукавам. Девушка чувствовала прикосновения холодного металла к коже. Скинув на пол изрезанную ткань, он накрыл ладонями её груди и немного сжал их. Юная суицидница запрокинула голову от удовольствия. Помассировав грудь около минуты, он потянулся за ножницами, чтобы отрезать лямки лифчика. После, сказав ей приподнять грудную клетку, он протянул руки под ней и справился с застёжкой. Сейчас бюстгальтер просто лежал на её груди и в любой момент мог быть убран Джимом. От этого адреналин в крови девушки начал повышаться, и она снова напряглась. Она почувствовала, что сосочки затвердели, и почему-то ей стало из-за этого стыдно. Мужчина дал своей жертве время, чтобы успокоить мурашки от осознания, что стоит ему сделать одно движение рукой, и её грудь предстанет перед ним ничем не защищённая. Впрочем, как только он убрал лифчик, новая волна мурашек тут же атаковала её кожу от ощущения прохлады. Девушка посмотрела вниз, чтобы взглянуть на лицо Джима. Ей было интересно, как он выглядит в этот момент. Никогда кто-то живой не разглядывал её обнажённую грудь. Но не успела она увидеть его выражение, как он опустил лицо ниже и спрятал её соски под губами. Брюнетка выгнулась, но мужчина надавил ладонью в районе ключиц, заставляя вернуться в прежнее состояние. — Знаешь, ты молчишь вполне прилежно, но с кляпом во рту ты будешь выглядеть ещё более возбуждающе, — оскалился преступный гений, и откуда не возьмись перед девичьими глазами появился красный шарик с чёрной резинкой, а через секунду он оказался у неё во рту. — Первое время будет чуточку неудобно — слюна будет накапливаться, а глотать её с открытым ртом неудобно, но ты привыкнешь. Мужчина подразнил девушку, больно сжав руками соски. Та испытала новую порцию смущения. — Ты готова показать мне все прелести твоего нижнего мира? Хотя, не думаю, что ты готовилась к этому дню. Хочу застать тебя врасплох. Джим стал быстро расстёгивать ремень, а потом пуговицу и молнию на джинсах. До этого момента он делал всё медленно и аккуратно, и резкая копошня в зоне паха заставила девушку поджать ноги. — Таак. Неужели мне и ноги нужно привязать? Ну что ж... Момент — и джинсы были содраны с её ног. Трусы могли повторить их судьбу, но Джеймс предпочёл разрезать их. Теперь она была абсолютно голая. Но вид голой девушки, распластанной по его кровати, не был в новинку для него, поэтому, прежде чем наброситься на новые открытые участки, он позаботился о том, чтобы привязать её ноги к выступам на изножье кровати. Девушка попробовала пошевелить руками и ногами и к ней пришло осознание, что теперь она не сможет сопротивляться, даже если захочет. Мужчина же нагнулся к лобку и едва ощутимо дотронулся рукой до небритого пушка. Затем он обхватил обеими руками её бёдра и синхронно перевёл ладони на их внутреннюю часть. Девушку никогда не трогали в том месте, и ей стало щекотно. Она дёрнула руками и ногами, чтобы попытаться закрыть то место, но верёвка не дала ей этого сделать. — Что такое? Тебе неприятно в этом месте? Но как же ты хотела иначе? Джим посмотрел на лицо девушки. — Ты часто ласкаешь себя? Ответить ты не можешь, конечно. Но чужие руки чувствуются совсем не так, как свои. Давай я тебе покажу. На клитор опустился палец, который принялся быстро растирать его. Девушке было не приятно и не больно — с непривычки ей было жутко щекотно. Так сильно, что невозможно было терпеть. Она дёргалась всем телом, пыталась промычать что-то через кляп, но Джеймс не останавливался. Он прекрасно понимал, что его жертва дёргается не потому, что ей нравится, однако, он продолжал это делать, потому что это нравилось ему. Ему нравилось мучать её. — Довольно, — произнёс он, когда она подумала, что пытка уже не закончится. Он высвободил руки и ноги от шёлковой верёвки, а рот от кляпа. Девушка наконец сглотнула озеро накопившихся во рту слюней и согнула ноги в коленях, обняв их руками. Джим накрыл её одеялом и, примостившись сбоку, обнял её. Он дал ей двадцать минут, чтобы прийти в себя. Ей было уютно, мягко и тепло лежать в объятиях Мориарти. После он забрался к ней под одеяло и вновь оказался сверху. Сейчас ему не хотелось издеваться над ней, заставлять чувствовать стыд. Ему хотелось нежного секса впервые за последние несколько лет. Он взял её руки в свои и склонился к её лицу. А как давно ему хотелось поцеловать девушку? Не в порыве страсти, а чувственно и романтично? Наверное, очень давно. Они соприкоснулись губами, и Джим медленно начал целовать её. Сначала поцелуй получила нижняя губа, затем верхняя... Он поцеловал её веки, лоб, щёки. Его тело постепенно начало двигаться вверх-вниз, подключая к движению и свою партнёршу. Когда Джеймс почувствовал, что пора, он вошёл в неё. Не рывком, но и не медленно. Девушка шумно вдохнула в тот момент, почувствовав небывалое растяжение. Обратно она так и не выдохнула.

***

Джим спустился в кабинет Себастьяна, всё ещё ощущая запах её волос. Он был в прекрасном расположении духа. — У меня замечательное настроение! Пошли прямо сейчас на улицу, я хочу отыскать какой-нибудь атмосферный бар и просидеть там всю ночь, разговаривая обо всём на свете! Моран, ты помнишь свою первую? — А что с той девушкой? Ты убил её? — Да.