бесы

в его руках холодное железо растапливалось под горячими слезами. вспотевшие ладони постоянно роняли тяжёлое распятие на деревянный пол, снова и снова оставляя на нем трещины. из разломанных досок противно пахло плесенью и замёрзшей землёй. шину быстро становится холодно. губы посинели и молитвы теперь растворялись дымкой в морозном воздухе. лёгкие горели огнем. от изнеможения мальчик упал на колени, пытаясь отдышаться. взглядом он попытался найти теплую, согревающую любовь, но вместо этого снова и снова натыкался на холодный взгляд мраморного Иисуса. какой смысл от веры, если она не может спасти? ему 17 и он с готовностью снимает свою рясу. медленно, оттягивая момент. шин сидит на коленях и возится с пуговицами. на глаза попадаются очертания черных лакированных туфлей и его тело непроизвольно начинает трястись от страха. воспоминания проносятся как легкая, красочная кинолента. синяки ноют сладко-сладко. — ты готов? — мягкий баритон пронесся по всей заброшенной церкви. шин кивнул, не в силах оторвать взгляд от гнилых досок. ему было слишком страшно смотреть в лицо. отказа он не примет. сегодня будет очень больно. если в первый раз шин не воспринял соу всерьез, то второй раз въелся в кости, — крепко, как железные штанги. ему 17 и он отдает поцелуи своей юности другому мальчику без остатка. соу выпивает душу, цепляется за плечи, вонзая ногти. колени хиери тоже дрожат, но не от страха: его переполняет предвкушение и возбуждение. он опускается рядом с шином на колени. его костюм запачкан белой пылью. несколько резких движений освободили соу от одежды. он почти сразу замёрз. — тебе же холодно, да? — спросил хиери и протяжно улыбнулся. — давай согреемся вместе.~ в костяшки больно впились щепки, все бедра и колени уже исцарапаны в кровь, — они всего лишь пообнимались на холодном полу. глаза соу горели огнём жажды. во взгляде шина читалась молитва. жесткие пальцы мучителя выворачивали запястья тсукими до контрольного "ах, больно". крепкие зубы впивались в плоть до тех пор, пока любовник не начинал вырываться как дикое животное. для соу это была охота, для шина - битва за жизнь. на губах хиери запеклась кровь, на его теле не осталось живого места, все было расцарапано, иногда до мяса— борьба была безумно жестокой. это нравилось мальчику ещё больше. как в любом хорошем десерте есть своя вишенка в коньяке, так и в конце их кровавой войны всегда присутствовала приторно-сладкая начинка, от которой сводило скулы. и колени. в глазах соу плескалось сумасшедшее веселье, зелёное, травяное, за гранью человеческого понимания. шин опьяненный и злой, тянулся к лицу хиери. не смотря на нелюбовь к боли, шин желал прикосновений соу, коря себя за это каждый гребанный раз. томный взгляд мятных глаз размягчает и поджигает желание быть рядом всегда это протест миру, это протест самому себе. теперь они целовались на скамейке с подачи шина. ему больно, ему неприятно, ему невыносимо терпеть голодание по сладким поцелуям соу. так мягко целовать умеет только он. мальчик тянул за волосы своего мучителя, получая в ответ самодовольную улыбку. шин обнимал соу так, как не обнимал никого никогда. он хотел его задушить. или любить? уже третий раз они играют во взрослые игры, а привыкнуть никак не выходит. соу не заботился о состоянии своего любовника. любовник не знал что есть такая вещь как смазка, поэтому принимать член хиери внутрь себя приходилось почти насухо. шин знал, что единственное нежное в соу, это поцелуи, все остальное выбивало из тела дух под шоком от острой боли. на спине зияли огромные рубцы длиной в тонкий кожаный ремешок, - память прошлого раза. каждое прикосновение к вспоротой плоти приводила к вскрикам. соу любит звать шина ласково во время секса. прямо над ухом, бархатно мурлыча "послушный малыш" и наращивая дикий темп. мальчику хотелось исчезнуть из этого мира, но пока он мог только терпеть. шин держался за ветхие перила мокрыми ладонями, ощущая как пот соу капает на его спину, как напряжен член внутри. жалобный взгляд с мольбой остановиться был пойман и слишком хорошо истолкован. до боли знакомые пальцы вонзились в шею, перекрывая доступ к воздуху. все предметы резко поплыли перед глазами, цветные блики вспыхнули чернотой, шин думал что умрёт. лёгкие прикосновения, как шелк, касались раздражённой кожи мальчика, и его руки потянулись навстречу солнечному пробуждению. объятья ненадолго успокоили его. пока он не открыл глаза и не увидел довольного соу. — как спалось, шин? мальчик резко отдернулся от чужих рук. — закажи мне такси. хиери пожал плечами и сделал, как велели. великолепный любовник, никогда не будет спрашивать, где ты, как ты, почему, с кем ты. но шину почему-то было дико больно от холодности, которую несут эти необязательные обязательства. хиери все понимает и ничего не говорит. только улыбается в спину и ждёт звонка снова. эти встречи никогда не были инициативой соу.