Моэрти

Лишь голос твой я услыхал, Огонь в душе томиться стал. Твой взгляд, и я тону во мраке. Я возбужден, я жажду драки. Твой запах в легкие вдыхая, Готов убить я, умирая. И хоть с трудом держусь, но все же Ты так прекрасен, не похоже Что это я сейчас с тобой. Теряю ночью я покой. Я слышу стоны в полутьме, Блеск глаз, румянец на щеке. О что со мной? Меня пленил Упрямостью и гордой спесью. Души твой вкус меня манил, Окрашен жадной алчной местью. Ты так невинен, так жесток, Ты убивать готов нещадно. Но этот страшный твой порок… Я только рад! Упиться жадно Той властью, что в тебе горит, Той неумелостью падения, Тем, что меня в тебе манит, Что вызывает боль, мучения. И я тебе поддаться рад, Ты можешь сделать все, что хочешь. Я твой воспитанный солдат. Я твой слуга и днем, и ночью. Я сделаю все, как прикажешь, Мой юный граф, мой господин, Я сделаю, как только скажешь, Что не один. Что не один! Ведь я с тобой, а ты жестоко Меня усердно отвергая, Томишься в клетке, и глубоко В душе желания отрицая. Погрязший в мести, но столь чистый, Бодрящий свежестью напиток, Неистовый, пьянящий, истый, Я за него готов сто пыток Перетерпеть. И даже если Я вами не смогу напиться. И даже так. То все же – честно, Вы не даете мне забыться. Я демон, я слуга из Ада, А вы играете со смертью. Я поклоняюсь вам. Так надо, Мой милый граф и мой Моэрти. Я заберу с собой вас скоро. Вам страшно. Искупление близко. Вас отлюблю до приговора, Но вам плевать, такой же чистый. Я запятнать вас не сумею. Клеймо – лишь метка, без сомнения. Хотелось бы свернуть вам шею, Чтоб прекратить души те рвения. Душа, когда же появилась? Я не могу сказать вам точно. Боюсь я в вашу впасть немилость И вас поцеловать досрочно. Но вот и утро – пробужденье. Открою шторы. Нет сомненья. И снова ваш приказ раздастся грешный, И мой ответ покорный и мятежный. Я, ослепленный взглядом синих льдин, Отвечу вновь: «Да, господин.»