Но только ты не знала...

Время не лечит, кофе покрепче.

Настанет день, когда нам с тобой станет ещё легче.       Ты куришь. Опять. Медленно, пытаясь забыть Шотландию и Хогвартс. Особенно, директора Хогвартса. Но это не получается. Боль с каждым днём становится ещё больше. Вдох. Едкий дым уже перестал помогать, а когда-то с его помощью ты забывала Альбуса. Забывала других людей. Забывала мрачные пятна своей жизни. Медленно выдыхаешь и оглядываешь комнату. Взгляд падает на клетчатый шарф, который висит на стуле. Подарок от Дамблдора на прошлое Рождество. Невольно опять вспоминаешь то, что было несколько недель назад. Ваш разговор в учительской…

» И лампа не горит,

И врут календари,

И если ты давно хотела что-то мне сказать,

То говори.  — Минерва, подожди, пожалуйста! — тихий шёпот Альбуса заставил тебя вернуться на своё место после собрания. Ты садишься напротив него в учительской, удивленно смотря. — Я-я… — странно было видеть перед собой директора в таком виде. Он не мог подобрать слов для начала беседы. — Извини, если я лезу не в своё дело, но у меня складывается ощущение, что ты хочешь мне что-то сказать, — профессор смотрит в твои зеленые глаза, словно пытаясь увидеть все ответы на свои вопросы. Или хотя бы на тот, что застыл в его пронзительных синих глазах.

И пропадает в миллионах навек, когда-то

Самый дорогой человек, правда —

Слишком глубокая рана;

Забывать друг друга пора нам. — Да, вы полностью правы, профессор, — О Мерлин, зачем ты перешла на этот официальный тон? — Мне прислали приглашение в Шармбатон. Поработать у них один-два семестра. Как дело пойдет. — Т-ты согласилась? — вместо ответа ты лишь кивнула головой. Судорожный вдох. Он не может поверить. — Директор, я написала одной из своих бывших учениц… Она очень талантлива в сфере трансфигурации. Сьюзен согласна подменить меня на полгода. Мисс Блэк не доставит Вам неудобств, — ты в этом была уверена на все 100%. Сью тебя никогда не подводила. — Я уезжаю в воскресенье на поезде.       Что было дальше, ты не помнила. Вроде бы, Альбус сказал, что уважает твой выбор и всё в таком же духе.»

А у скрипки душа наизнанку,

В каждой ноте надрывный минор.

Ворожит, как седая цыганка,

Вынося нам с тобой приговор.       Комнату наполняет тихая музыка. Грустная. Когда-то вы под неё танцевали. Вообще, все мелодии, под которые вы танцевали, были грустными.

Минерва умеет плакать, отчаянно и без фальши.       Слёзы тихо начали скатываться по твоему лицу. Ты давно не плакала. Давний запрет на чувства и эмоции. Так намного легче.

А может, к чёрту любовь?

Всё понимаю, но я опять влюбляюсь в тебя!       Ты пытаешься его разлюбить. Говоришь себе, что это только трата нервов. Но снова влюбляешься. Думала, что в дали от него, получится. Но нет. Чувства только стали сильнее. Не помогает даже алкоголь. Снова идёшь за своим любимым шотландским виски. Янтарная жидкость обжигает горло, но не помогает забыть ту ночь. Ты списала всё тогда на алкоголь, хоть сознание и было ясным. Не думала, что простая, короткая фраза: « Прости, это была ошибка. Видимо, алкоголь сказался. Такое больше не повторится.» может причинить столько боли человеку, который её произнёс. Тебе.

Но только ты не знала, что губы не шептали

Чужое имя ночью, тебя любя.

Но только ты не знала, что солнце черным стало

Что сердце сгорело, сгорело без тебя.       Ты не могла подумать, что за тысячу миль от тебя сидит предмет твоих мыслей. Сидит в своём кабинете и тоже курит. Так же, как и ты. Медленно. Вдыхая едкий дым. Уничтожая легкие. Думая о тебе. О своих чувствах, спрятанных далеко в душе.