Ты разрушила всё, что я имел. Это твоя благодарность за то, что я спас мир от рождения очередного выродка-Малфоя? Я отниму у тебя точно также всё, а после сделаю тебя своей безвольной куклой. Всех благ, будущая миссис Уизли.
— До чего же у тебя противный голос, выблядок ты этакий! Драко развернулся и на всякий случай ущипнул себя, не сразу поверив в услышанное. Он выгнул бровь и закрыл рот ладонью, чтобы не ляпнуть лишнего, и Гермиона резко развернулась к нему, начав медленно убивать его взглядом. — Что?! — зашипела она. — Э-э… Я просто не думал, что ты… Впрочем, ничего важного, — он инстинктивно сделал пару шагов назад. — Ну так и не надо на меня пялиться! — Гермиона произнесла это агрессивно, но тут же её лицо изменилось, и уже с улыбкой она добавила: — любимый… Займёмся восстановлением. — Дикая женщина. Драко театрально перекрестился. Заметив это, Гермиона снова зашипела от злости, на что он повернулся к ней и перекрестил её, пробормотав: «на всякий случай». — Ты даже в смертельной опасности не перестанешь шутить? — повысила голос она. — Бережёного сама знаешь кто бережёт, — усмехнулся он. — Неисправимый засранец! — она швырнула в него небольшую книжку. — Твой любимый неисправимый засранец, — протараторил он с улыбкой, ловко уворачиваясь от летящего предмета. Спустя час работы не убавилось. То, что они пытались собрать, тут же разваливалось, даже общей магии не хватало на то, чтобы собрать стены и обвалившиеся потолки. Нужно было подкрепление. В конечном итоге они просто стали отшвыривать обломки мебели, книги и предметы интерьера в конец коридора, чтобы хоть дождь не намочил и без того пострадавшие вещи. Они сели прямо на пол, посреди комнаты, где смогли хоть немного расчистить помещение от обломков. Драко с печалью огляделся: многовековой особняк разрушил какой-то ненормальный идиот. Малфой со злостью ударил лежавший рядом обломок стены и на кулаке моментально проявилась кровь. Гермиона тут же схватила его за руку, останавливая второй удар. — Эй, эй! Ломать — не строить?! — Гермиона! — он повернулся к ней резко, глядя на неё почерневшими от злости глазами. — Только сорвись на меня, — она ухватила его двумя пальцами за щёки и глаза её стали кроваво-красного цвета. — Прости, — он стыдливо опустил взгляд. — Чёрт, десять веков стоял Мэнор и никому не мешал. Даже Пожиратели оставили его в сохранности, убирая пятна крови после пыток! Гермиона обняла его. Драко вцепился в неё, и с силой прижал к себе, отчего она тихо пискнула, но сразу же прижала его в ответ; уткнувшись ей в шею носом, он возмущённо рыкнул, пытаясь быстрее успокоиться. По полу застучали капли. Одна за одной, они ускоренно падали, чем поднимали пыль. Но менее чем через минуту начался такой ливень, будто кто-то намеренно поливал Малфоев из пожарного шланга. — Да твою мать, Мерлинова срань! — распсиховался Драко. — Мало мне дерьма от этого ублюдка, ещё и природа издевается. — Тише. Зато пыли не будет, — усмехнулась она. — Можно ещё гром и молнию для полного счастья?! — выкрикнул Драко в небо. Он вскинул руки вверх, запрокинув голову, и в этот момент момент яркая вспышка молнии рассекла небо над их головами, а оглушающие раскаты грома пронеслись по окрестностям. Драко резко изменился в лице и с диким восторгом в глазах повернулся к жене. — Ни хрена себе! Видела?! Да я волшебник, мать вашу! — Серьёзно? — Гермиона смотрела на него, выгнув бровь и скривив губы. — А… Ну… Да момент такой был просто, проехали, — виновато улыбнулся он. Всё же эта ситуация смогла разрядить обстановку и у Гермионы даже появилось что-то наподобие улыбки. Они удручённо посмотрели друг на друга и снова обнялись, но что делать дальше, им никак не шло в голову. — Боишься оставаться в доме? — спросил у неё Драко. — Нет. Но… Ещё не хватало, чтобы мародёры какие прокрались сюда. — А действие чар на воротах тебя не смущает? Или ты думаешь, что только входная дверь заколдована? — Ну ты же волшебник, тебе виднее, — ехидно ухмыльнулась она. — Ведёшь себя как я, — он с улыбкой притянул её к себе и обнял за плечи. — Моя Малфой. Спустившись в подземелье, Малфои нашли Альфреда с Бурбоном в обнимку. Опасаясь за них обоих, Гермиона уговорила домовика взять с собой питомца и отправиться к тётушке, чтобы они были в безопасности. Правда, они не смогли заставить Альфреда трансгрессировать прямо из подземелья и он поднялся наверх. Заливаясь слезами и горько причитая, он оглядел разрушенную центральную часть особняка и направился с Бурбоном к тётушке, исчезнув с громким хлопком. Малфои направились в восточное крыло, поскольку их спальня была разрушена полностью. Набрав ванную, они срочно улеглись в неё — помимо пыли, размазанной дождём, нужно было ещё и смыть сам ливень, от которого уже пошёл озноб. Драко лежал молча, закрыв глаза, только чёрная дымка еле заметно закручивалась над его телом. Гермиона, набрав побольше воздуха, опустилась под воду с головой. ОН тут же подскочил и вытащил её; прошло не больше десяти секунд, но его дыхание уже сбилось, а на лице читалась паника. — Никогда больше не делай так! — он чуть не закричал ей в лицо. — Драко, — она испуганно посмотрела ему в глаза. — Этот день мне всё ещё снится в кошмарах. Прошу, не надо. — Прости меня, я не думала. Он обнял её и снова улёгся. Дымка уже пропала, но его лицо всё ещё было серьёзным. Он задумчиво погладил Гермиону по спине и тяжело вздохнул. Что-то явно тревожило его, но Драко не решался сказать об этом. Он приоткрыл один глаз и увидел внимательное лицо жены. — Что, mon amour? — О чём ты так тяжело вздыхаешь? — Просто задумался. О нас. О семье. — И что тебя тревожит? — она кончиками пальцев погладила его по груди. — Знаешь, я хотел предложить… Усыновить ребёнка. — Магические приюты закрыты, ты же знаешь. После войны… — Маггловские открыты, — он снова задумался. — Но пока я лично не выпотрошу Уизли… — Ты хотел усыновить ребёнка-маггла? — Гермиона от неожиданности привстала. — Среди волшебников сквибы иногда рождаются, — он повернулся к ней. — Да не смотри ты так на меня! Я неплохо сдружился с одной магглорождённой в школе. — Как выяснилось, она была чистокровной, — театрально закатила глаза Гермиона. — Узнал я это уже после того, как понял, что она дорога мне, — Драко поцеловал её в макушку. — Так что… Ладно, поговорим об этом в день, когда я закопаю этого урода. Драко встал и протянул руку к шампуню. Гермиона тут же улыбнулась и повернулась к нему спиной. Было только двое на всей планете, кому она позволяла притрагиваться к своим волосам. Это домовик Альфред и её муж. Когда-то давно Малфой уговорил её на то, чтобы она не стриглась, и локоны за эти годы доходили уже до бёдер. Взбив пену, Драко аккуратно проводил своими тонкими пальцами по её волосам, промывая от пыли каждую прядь. Гермиона закрыла глаза и прислонилась затылком к его груди. Он запустил ей пальцы в волосы и стал массировать голову, отчего она замычала от удовольствия. Но идиллию прервала острая необходимость устроить подлянку, иначе Драко был бы не Драко. Он резко включил воду, окатив ею Гермиону, но зашипел сам, когда она направила на него поток. В их отношениях была особая магия, неподвластная изучению. Не смотря на смертельную опасность, они никогда не переставали сохранять их личный баланс. Любовь, забота, страсть и юмор всегда граничили и никакая чаша не могла быть полнее другой. Драко ухмыльнулся с некоторой надменностью и это не ушло от внимания Гермионы. — Что такое? — Мысленно напомнил отцу, что он ни хрена не прав, — Драко развернул её к себе лицом. — Не думай об этом, просто я та ещё язва. — Он писал Нарциссе, что сожалеет о сказанном, — она чуть придвинулась к нему. — Зато ни разу не написал мне, что счастлив за меня. Забудь. Пусть гниёт в Азкабане. Мне не за что благодарить его. — С другой стороны, если бы не он, ты бы не стал тем, кем являешься. — То, что Люциус натворил дерьма, которое мне пришлось разгребать в шестнадцать лет, не подтверждает поговорку «всё, что не делается — всё к лучшему». — А как насчёт нас? Ведь из-за его поступков мы с тобой сблизились. — Из-за любви моей матери мы сблизились. Расти я только с отцом, я бы лучше пал от руки Волдеморта, чем стал что-то делать, спасая задницу Люциуса. Драко помог выбраться Гермионе из ванной. Хоть это и не составляло никакого труда, она обожала, когда он буквально носил её на руках. Мелочи, из которых складывались их отношения, вроде подать руку, когда она встает с кресла, или подхватить за талию, когда они выбираются из ванной, все они по кусочку, по кирпичику строили вокруг Драко и Гермионы нерушимую стену. Скорее всего, именно в этом было главное отличие Малфоев от остальных пар. Ведь по прошествии стольких лет они не теряли ни страсти, ни уважения. И каждый раз, когда Гермионе казалось, что она самая счастливая, он делал её ещё чуточку счастливее. А когда Драко казалось, что сильнее любить уже невозможно, она показывала, что ещё чуть-чуть добавить любви можно. Это был первый раз, когда они просто уснули, без долгих поцелуев, без каких-либо ласк. Гермиона просто легла на бок, а Драко сгрёб её в охапку, прижав к себе спиной. Возможно, они и собирались потратить чуть времени на ласки, но сильный стресс дал о себе знать. Какими бы они не были внешне твёрдыми, насколько сильна не была их тёмная сторона, Драко и Гермиона всё же оставались людьми, не лишёнными сердца. Они в самом деле любили Мэнор. Таким, какой он есть. Мрачным и отталкивающим, зато полным тепла и уюта, потому что за шесть лет брака они сами выстроили эту атмосферу. Даже Нарцисса признала, что теперь ей нравится приезжать в Мэнор. Больше её не тяготили воспоминания, даже когда она спускалась в подземелья. Всесильная любовь, как любила говорить леди Малфой-старшая, способна искоренить любой тёмный отпечаток. Нарцисса правда любила сына, и не обделяла любовью невестку. Несколько раз у неё даже промелькнуло в диалоге «доченька», когда она обращалась к Гермионе. Гриффиндорка не теряла надежды, что её свекровь ещё встретит кого-то. И, если не сможет полюбить, так хоть станет любимой. Ведь не смотря на то, что ей уже было сорок девять лет, она прекрасно выглядела. Да и каждый знал, что волшебники живут дольше магглов, а значит, рубеж глубокой старости разнился у тех и других.***
Всю неделю Драко и Гермиона отчаянно пытались восстановить хотя бы часть разрушенных стен, но даже помощи Блейза и Пэнси было недостаточно. В очередной раз рухнувшая стена, которую пытались удержать четыре волшебника, подняла завесу пыли. — Да твою мать! Ну что было сложного в том, чтобы сарай разрушить? Обязательно главный вход?! — Драко уже выходил из себя. — Так у вас же нет сарая, — удивилась Пэнси. — О, если бы я знал, что этот придурок придёт громить наш дом, я бы самолично ему сарай построил. Пусть бы развлекался, — он заклинанием разбил вдребезги вазу. — Гермиона, даже не думай ничего говорить. Я ненавижу эту вазу. — Нам её так-то Поттер подарил, — она вздохнула, разглядывая осколки. — Но, должна признать, вкус у него отвратительный. Четверо друзей посмеялись и снова вернулись к попыткам восстановления центральной части дома. За всю неделю получилось только вернуть былой вид входной двери и арке над ней, шириной в полметра. Хотя выглядело это как минимум странно — отсутствие стены и только дверь посередине. Зато теперь Драко мог вдоволь разгуляться, бросаясь своим остроумием. И, как всегда это происходило, отыгрывался он на Пэнси. Как и в этот раз. Паркинсон просто вышла на лестницу сбоку от двери, что, естественно, не ускользнуло от внимания Драко. — Дикарка, для кого двери в доме стоят? — А ничего, что вокруг дверей у тебя стены нет?! — разозлилась она. — Я же говорю, что ты никак не привыкнешь к цивилизации, тысячи причин, чтобы не шагать в ногу со временем. Первое время Блейз пытался отчаянно защищать Пэнси. Но потом понял, что в совместных подколках Малфоя и Паркинсон хранилась своя эстетика, словно такие шутки укрепляли их дружбу. Забини хоть и умел посмеяться, но шутить мог только по воле случая, потому он очень радовался, когда Гермиона не проявляла своё остроумие. Он даже как-то комплексовал рядом с друзьями. Вообще, из-за нейтрального, в основном, состояния, Блейз чаще всего молчал, потому Драко даже не задевал его своими шуточками. Вдоволь насмеявшись с шутки Малфоя, друзья решили отвлечься на чаепитие. Блейз вспомнил, что у них в машине был тортик, и помчался на улицу. Вернувшись, он сразу двинулся к друзьям, которые ожидали его у входа в коридор, ведущий на кухню. Неожиданно Малфой закатил глаза и поплёлся к выходу. На вопросительные выражения лиц он никак не отреагировал, только подошёл к распахнутой Блейзом двери и обернулся к друзьям и супруге. — Забини, чёртов ты неандерталец! — А я что сделал?! — Какого чёрта ты сквозняк устраиваешь в доме, закрывать не пробовал?! — Драко с силой хлопнул дверью. — Вы с одной горы катились с Пэнси, или ты в шалаше напротив жил?! Гермиона зашлась хохотом, а Блейз злобно глянул на неё и сощурил глаза, начав буравить её взглядом. Но, вместо того чтобы замолчать, она разошлась ещё больше, периодически склоняясь от смеха и перетаптываясь с ноги на ногу. — Ой, не могу… — Гермиона вытерла слёзы. — Возможно, если мне было заметно, что ты краснеешь от ярости, я бы так не ржала. И, залившись ещё более звонким смехом, она проскочила мимо всех на кухню, предчувствуя, что сейчас в неё что-то полетит. Блейз закрыл глаза, медленно втянул воздух носом и сжал кулаки. Также медленно выдохнув, он посмотрел на друзей и, ни слова не говоря, пошёл на кухню. Едва он отвернулся, как Драко и Пэнси проводили его беззвучным смехом, старательно закрывая себе рты ладонями. Наконец успокоившись, они все уселись за стол, намереваясь приступить к чаепитию. — Обожаю вас, — вдруг нарушил тишину Забини, — у вас дом разрушен, а вы ржёте. — Забыл, как Драко очнулся и первое, что слетело с его губ, это шуточки? — Пэнси хихикнула. — Это когда было, напомни? — уточнил Блейз. — Когда он чуть не погиб, — отчеканила Паркинсон. — О, это «чуть не погиб» настаёт ровно в тот момент, как я рот открываю, — заулыбался Малфой. — Мне кажется, полети в меня Авада, я и там съязвить успею. — Не надо на меня смотреть! Я не собираюсь убивать своего мужа! — Гермиона театрально закатила глаза, обратив внимание на взгляды Пэнси и Блейза. — Мало ли желающих, помимо тебя, ma cherie, — усмехнулся Драко, целуя тыльную сторону ладони жены. — В очередь, пожалуйста. Поразительное умение Драко шутить всякий раз идеально разряжало любую обстановку. Даже в полуразрушенном доме, особенно, когда угрожает опасность. Правда, ему частенько напоминали, что если он не перестанет, то своей смертью он не умрёт. Вообще, со стороны казалось, что Малфой живёт одним днём, но хорошо знающие его люди прекрасно понимали, что Драко — это тот человек, который мыслит холодной головой, выстраивая стратегии на несколько ходов вперёд. Казалось, что даже нет ситуаций, к которым он не готов. Продумывая наперёд несколько вариантов развития событий, он являлся как раз таким человеком, которого сложно застать врасплох. Драко часто отшучивался на эту тему, говоря всем, что его секрет — это легилименция, а не стратегический склад ума. И эффект неожиданности, конечно. После чая с тортиком друзья уехали и Малфои остались одни. На всякий случай Драко не стал оповещать мать о случившемся, ведь если она приедет — ей будет угрожать опасность. Нарцисса была талантливой волшебницей, но никудышным бойцом. Как раз таки ей всегда подходила роль составителя плана, нежели чем активно сражающегося волшебника. Драко унаследовал от неё эту черту, но только на половину. Как раз вторая его часть была от Люциуса. Так сказать, выиграл в генную лотерею. Вечер опять был проведён в пыли и обломках: им удалось собрать всю мебель и теперь коридор украшали все шкафы из Зала и двух прилегающих комнат. Уставшие и измученные, Драко и Гермиона вновь спустились в Главный Зал. Так сказать, оценить завтрашний объём работы. — Как думаешь, насколько он близко? — Прости? — Драко глянул на неё с удивлением. — Где он сейчас? Насколько он близок к нам? — она задумчиво оглядывала полуразрушенную стену. Он не решился ответить ей сразу. Хотелось сказать, что далеко, но сердце подсказывало, что это не так. Всё же Рон не умел действовать постепенно — он делал всё сразу, быстро и часто этим подставлял себя. — Ну, если он совсем без мозгов, то даже очень близко, — Драко развернулся и замер. — Очень — это насколько? — Гермиона медленно повернулась к нему. — Ближе, чем вы оба думаете. Авада Кедавра!