Лисёнок

— Я правда не сержусь, честно, — устало говорит Стайлз, раз, наверное, в двадцатый. — Бро, я знаю, что умер бы без этого. И пусть ситуация паршивая, но я рад, что жив. Пусть даже и так. Скотт расстроенно кивает и тяжело вздыхает. Будто это его чуть не убили и в последнюю минуту, буквально на волоске от смерти, обратили в оборотня. Монстра, которым тот быть не хотел. Скотт и не хотел, только зомби-дядюшке плевать было на чьи-то желания. И хотя с того злополучного похода по трупы ночью в лес прошло уже прилично времени, Скотт с искренним упорством сопротивлялся своей новой сущности. Скорее всего, Скотта даже больше беспокоит не то, что его друг теперь будет обрастать шерстью и страдать от блох с определённой регулярностью, а то, что ему пришлось обратиться за помощью к Дереку. К тому, от чьей помощи в освоении своих новых навыков Скотт так старался ускользнуть. И к чьей стае тот так не хотел примыкать. Теперь же будет трудно игнорировать Дерека, когда тот стал альфой твоего лучшего друга. Вот, что так расстраивает Скотта, если кто спросит мнение Стайлза. Которое он выражать не будет, потому что, он, на самом деле, благодарен. И Скотту, за то, что переступил через себя и поставил жизнь друга выше своего пессимистического сверхъестественного мировоззрения. И Дереку, который, несмотря на то, что, кажется, не любит Стайлза даже больше, чем вселенную, тем не менее, обратил его, осознавая, какую берёт на себя ответственность и головную боль. Сейчас, лёжа на кровати в комнате Скотта, пытаясь адаптироваться к обострившемуся слуху, который улавливал копошившегося в мусорном бачке на конце улицы кота, медленно осознавал, что едва не погубил не только себя, влезая в супергеройскую заварушку с одной лишь битой — которой, он должен честно в этом признаться, не так уж хорошо и орудовал — но и своего отца, который, наверняка, спился бы к чертям, лишившись до кучи ещё и сына. Отличная сыновья благодарность, ничего не скажешь. Мысли о том, что он больше не человек, что он теперь кровожадная тварь, пусть и всего раз в месяц, не так тяготили его на фоне того, что мог бы испытать его отец, найдя разодранное тело единственного сына в лесу. К тому же, будем откровенны, два миллиарда человек на земле каждый месяц становятся агрессивными и неуправляемыми, и никто не делает из этого трагедию. — Эй, Скотт, а это нормально, что я улавливаю запах только приготовленного карри в доме у кого-то из твоих соседей, и теперь жутко хочу есть? Скотт, вынырнув из своей грустной задумчивости, принюхался к чему-то и неожиданно разулыбался. — Ага, у меня такая фигня постоянно.

***

Дерек пришёл сам. Залез к Скотту в открытое окно, будто к себе домой пришёл, сложил руки на груди и уставился на Стайлза тяжёлым взглядом. Стайлз уставился на него в ответ. Принюхался. Прищурился. Но никакой связи, реальной или метафорической, между собой и Дереком найти не сумел. Дерек всё так же немного пугал своей аурой мексиканского бандита, но и только. — Жду тебя завтра в девять у особняка в лесу. — Зачем? — тут же ощерился Скотт, выступая вперёд, будто собираясь закрыть Стайлза собой. Дерек закатил глаза и посмотрел на Скотта как на ребёнка, сморозившего глупость. — Чтобы учиться себя контролировать, — говорит он Скотту медленно. — Полнолуние через четыре дня. Или ты хочешь, чтобы он разодрал шею своему отцу, обратившись и перестав себя контролировать? Этого Стайлз точно не хотел. — Я буду, — сказал Стайлз. — Мы будем, — тут же поправил его Скотт. Возможно, что взгляды Дерека и Стайлза, обращённые на Скотта, были схожи.

***

Тренировка проходила отлично. Отлично, если не считать того, что Стайлза избили все, кому не лень. Серьёзно, может ему достался внутренний волк-калека? Или, может, яд Дерека просрочился, и Стайлзу не досталось ничего, кроме улучшенных органов чувств? Потому что он не был таким уж сильным, как Скотт. Возможно, он был более ловкий, чем обычно, не путался в конечностях и не врезался в деревья — самостоятельно, потому что по вине волков он много раз влетал в них своей спиной — но он точно не мог потягаться с той же Эрикой, самой слабой из стаи Дерека, силой. Ему наваляли, его избили, порвали футболку и бок, а ещё укусили за лодыжку. И он сломал руку, кажется. А уж сколько раз он за этот день получил сотрясение мозга — и не сосчитать. — Неплохо справляешься, котёнок, — выдал Питер, наблюдающей за тренировкой стаи с крыльца дома. Проходящий мимо него Стайлз едва не навернулся. — Спасибо, наверное? — Стайлз достал из валяющегося рядом рюкзака бутылку воды, жадно к ней присасываясь. — А ты почему не участвуешь? Или это выше твоего эго, тренировать молодняк? — Отчего же, — хмыкнул тот, опираясь локтями о верхнюю ступеньку. Он смотрел на Стайлза, склонив голову. — Это прерогатива альфы — учить молодых бет. В своё время ты отверг меня, как своего альфу. Но если хочешь, я дам тебе совет, — Стайлз, кинув пустую бутылку обратно в рюкзак, с интересом на него посмотрел. — Силой ты их не одолеешь. Включай голову. Сложно включать голову, когда на тебя со скоростью спорткара летит разъярённый оборотень с когтями и клыками. Всё, что Стайлз мог — просто пытаться уворачиваться. Получалось у него это один раз из десяти, в лучшем случае. И домой он смог поехать только час спустя после тренировки, когда все его ушибы и переломы зажили. От следующей тренировки ему удалось откосить, сославшись на выходной отца, однако в среду всё же пришлось снова ехать к Дереку, подхватив с собой Скотта и Айзека. — Мне кажется, Дерек заставляет меня приезжать, потому что ему нужна груша для битья для вас, — ноет он, заранее чувствуя ломящую боль во всём теле. — До этого мы и без вас справлялись неплохо, — фыркает Айзек с заднего сиденья. — И если со Скоттом ещё можно нормально подраться, он почти такой же сильный, как и Бойд, то с тобой, конечно, всё плохо. Может, ты как Джексон? Недооборотень? — Ящерица?! — возмущается Стайлз, подавляя желание развернуться и треснуть Айзеку по лбу. Его новой реакции могло и не хватить, чтобы не въехать в дерево. — Не говори ерунды, — встревает Скотт. — Стайлз только обратился, конечно, у него пока нет навыков использовать все свои способности. — Если я и правда превратился в ящерицу — чего я не делал — учтите, я залижу этого бракованного альфу до комы, чтобы он никогда больше не мог никого обращать! — Фу! — воскликнул Скотт, скривившись. — Фу! — вторил ему Айзек, скривившись ещё сильнее. Эрика с Бойдом валялись на траве, обсуждая какой-то фильм. Дерек появился в дверях полусгоревшего дома как всегда в спортивных штанах и любимой белой майке-алкоголичке. Если учесть, сколько на памяти Стайлза их было испачкано и разорвано, можно предположить, что они у него как трусы «дни недели». — Скотт, — говорит Дерек, спускаясь на поляну. — Ты с Бойдом. Эрика — ты с Айзеком. Стайлз… ты со мной. Пауза в его словах явно намекала, что позавчера он показал себя не лучшим образом. Ну кто бы сомневался. Нельзя просто взять человека — простите, оборотня — и кинуть его в заварушку, рассчитывая, что он справится на одних инстинктах. Может, с детьми и плаванием это работает, но явно есть какой-то процент тех, кто не выплывает. Так вот, Стайлз как раз из этого процента. Ему нужно более плавное вхождение в роль оборотня. Тем более, что никаких таких особых изменений он в себе не чувствовал. Ну, разве что он устроил вчера генеральную уборку в комнате, постирал все свои грязные шмотки и разобрал холодильник, потому что никак не мог отделаться от неприятного запаха в доме. И сходил за берушами, потому что неожиданно не смог заснуть от храпа отца в соседней комнате. В остальном он чувствовал себя как и раньше. У него даже не возникло желание входить и выходить из дома через окно. Теперь, когда он стал задумываться обо всём этом, ему всё больше и больше стала казаться правдоподобной версия Айзека, будь он неладен. Айзек пролетел мимо него и вписался в дерево, сломав нижнюю ветку. Возможно, Стайлз почувствовал от этого некоторое удовлетворение. — Хватит летать в облаках, — недовольно одёрнул Стайлза Дерек. — Нападай. — О? Ладно… Нападать было интереснее, чем получать люлей от волчат. Стайлз пытался уронить Дерека, подлетая с разных сторон, пытаясь делать обманные манёвры, но раз за разом отлетал на пару метров обратно, куда его отшвыривал Дерек. Стайлз вошёл в раж, раз за разом всё яростнее нападая на альфу, но тот с таким же равнодушным лицом отбрасывал его обратно. Это жутко бесило, цапнуть Дерека хотелось теперь просто физически, аж клыки сводило. Стайлз готовился к очередному броску, мечтая вонзить зубы Дереку в шею, когда прямо перед ним пролетел Айзек. Стайлз, стряхнув с себя напряжение, повернулся в ту сторону, откуда прилетел волчонок. Как-то так получилось, что парные спарринги переросли в один клубок когтей и клыков, который катался по траве. То тут, то там виднелись чьи-то когтистые конечности, пытающиеся цапнуть кого-то побольнее. Айзек с ревом пронёсся обратно, с разбега влетая в тот клубок, с ходу начиная кого-то дубасить. — Питер, — рявкнул взбешённый альфа, заставив забывшего про него Стайлза вздрогнуть, — займись Стилински. Сам Дерек, не обращая на него больше внимания, пошёл в сторону визжащего клубка, утробно зарычав. Стайлз передёрнул плечами. — Нет желания пригнуться? Подставить шею? Задобрить альфу? — интересуется подошедший Питер. — А должно быть? Питер в джинсах и футболке с очередным глубоким вырезом. Стоит расслабленно и с любопытством его рассматривает. — Большинство бет тяжело переносят недовольство альфы, — Стайлз фыркает и смотрит на Дерека, отчитывающего понурившихся бет. Даже Скотт стоит с опущенной головой. — Но ты никогда не был обычным, не так ли, лапушка? — Хватит смущать меня, зомби-дядюшка, — Стайлз возвращает взгляд на Питера. — Так что мы будем делать? Стоять и обмениваться комплиментами? — Так значит, это был комплемент? — улыбнулся Питер. — Тебе стоит поработать над этим, малыш. — Ты же знаешь, что у меня есть имя? Не обязательно придумывать мне каждый раз новые клички. — Чем твоё придуманное имя лучше, чем мои? — Тем, что оно индивидуально и подходит мне. Оставь свои постельные прозвища для кого-то другого. — Как скажешь, детка, — фыркает Питер насмешливо и без труда уклонился от летящего на него Стайлза. — В таком деле как драка эмоции — худшие из помощников. Когда ты захвачен эмоциями, ты думаешь инстинктами, а не головой. — И что в этом плохого? — спрашивает Стайлз, возвращаясь на исходную позицию и прикидывая, как же достать Питера. — Если ты дерешься на инстинктах, победит тот, у кого больше силы и лучше прокачены навыки. Как ты успел в прошлый раз убедиться, это не твои сильные стороны. Второй бросок прошёл менее удачно. Питер развернул его в полёте и, крутанув, уронил на спину. Стайлзу почудился хруст поломанных позвонков. — Навыки можно развить, разве не этим мы тут занимаемся? — хрипит Стайлз, не пытаясь поднять себя с земли. — Здесь ты должен почувствовать своего внутреннего зверя, отделить его эмоции от своих и научиться их купировать. — Но я ничего такого не чувствую. Стайлз принял руку Питера, неохотно поднимаясь. — Конечно, нет. Но будешь, когда начнёшь разделять себя и своего зверя. — Но разве мы не должны наоборот, пытаться найти общий язык? Стайлз смотрит на волчат, которые под строгим надзором альфы снова начинают спарринги. — Симбиоз возможен только когда ты чётко понимаешь, где заканчиваешься ты и начинается твой зверь. Ты знаешь свои желания и его желания, и вы можете прийти к компромиссу. Только так. — Ладно, зомби-джедай, так какая у меня сейчас задача? — Всегда много путей достичь цель есть. Испробовать их все должны вы. — О, ого! — разевает он рот на ухмыляющегося Хейла. — Ла-а-адно, — протягивает, — пятёрочку за отсылочку. Так что, я должен нападать на тебя разными способами, пока не смогу достать? Я с Дереком этим и занимался. — Думаю, тебе не хватает мотивации. Тебе нужно словить азарт, чтобы твой мозг выискивал всё более сложные пути решения, но при этом не уходить в эмоции, чтобы рассуждать здраво. Давай так: если ты сможешь оставить на мне хоть один царапок, я подарю тебе коллекционное издание всех фильмов Звёздных войн, марафон которых ты сможешь устроить в лофте на большом телике. Стайлз захлопнул рот, чтобы у него не потекла слюна, как у умалишённого. — Отличная мотивация для гика, да, зелёный волк? Я в деле.

***

Стайлз с трудом поднялся по лестнице и, пересилив себя, стащил грязную одежду, прежде чем упасть лицом на кровать. У него болело всё, что только могло болеть. И даже то, что, как он думал, болеть не должно. Питер знатно его погонял, несмотря на то, что стоял почти всю тренировку на одном месте. Но он был куда более изощрённым нежели Дерек, который просто его откидывал. Нет, Питер ронял его на лопатки, выворачивал руки, ставил подножки, один раз даже вырубил на несколько секунд точным ударом ребра ладони по шее. Это случилось в тот момент, когда Стайлз почувствовал, что просто обязан достать его, чего бы ему это ни стоило, и подумал, что ради разнообразия, можно попереть на пролом. — Слушай свои чувства и чувства зверя, но не поддавайся им. Конечно, за всю тренировку он Хейла и пальцем не смог достать. — Даю тебе месяц, — говорит Питер после того, как Дерек объявляет тренировку оконченной. Стайлз считает, что это значит, можно больше не подниматься с земли. — Если за это время ты так и не сможешь меня поранить, то моё предложение будет аннулировано. Утром Стайлза разбудил Скотт, который напомнил про полнолуние. — Тебя нужно приковать к чему-нибудь крепкому, чтобы не было как со мной в тот раз, чувак. Стайлз не чувствовал от наступающего полнолуния ничего особенного. Но подвергать кого-то опасности он тоже был не намерен. — Отец сегодня в ночь, но, думаю, будет лучше, если это будет не дома. — Дерек сказал мне, чтобы мы приехали днём к нему в лофт. Как бы мне ни хотелось этого избежать, сам я тебе вряд ли помогу — у меня до сих пор есть некоторые проблемы с контролем. Ах да, Элисон. Сложности в их отношениях напрямую влияют на сложности в жизни Скотта-оборотня. — Хорошо, бро. Дерек так Дерек. Скотт предсказуемо скривился.

***

В лофте теперь все четыре стены были цельными. — Ого! А куда делась та дырень при входе? — интересуется Стайлз, оглядывая довольно чистое и стильно обставленное помещение. — Теперь я тоже тут живу, — роняет спускающийся со второго этажа Питер. — А я уже не в том возрасте, чтобы жить на заброшках. — Мог бы жить где-то ещё, никто бы не расстроился, — буркнул недовольно Дерек, по обыкновению отгораживаясь от всех скрещенными руками. — Не хочу отрываться от стаи, — ухмыляется Питер. — Айзек уже неплохо себя умеет контролировать, — переходит к делу Дерек, игнорируя Питера. — Как и Бойд. Вы двое поможете мне с Эрикой и Скоттом. Уйдём поглубже в лес. Ваша задача постараться держать себя в руках и сознании. Питер, вы со Стайлзом останетесь тут. Пристегни его к батарее, не спускай глаз. Если он вырвется и кого-нибудь убьёт, тебе тоже не жить. Питер на это фыркает и отправляется на островную кухню, сделать себе кофе. — Почему вы пойдёте в лес, а я останусь тут? — интересуется Стайлз. — Потому что пройдёт ещё не одно полнолуние, прежде чем ты хотя бы пять минут сможешь контролировать себя. Они ушли, оставив его наедине с Питером, который вольготно разместился на диване с книгой. — И что, ты планируешь приковывать меня к батарее? Стайлз не чувствовал в этом дне ничего особенного. Его не раздирала энергия больше обычного, он не чувствовал желания кому-то вмазать или вырвать хребет. Было немного неуютно от необходимости торчать в лофте Дерека, да и только. Хотя, возможно, ещё не вечер. — Солнышко, если бы я хотел поиграть в ролевые игры, то привязал бы тебя к кровати, — говорит Питер, не отрываясь от книги. Стайлз вспыхивает и думает, что вот оно, его оборотническая тяга к кровавым убийствам начала проявляться.

***

Он выпросил у Питера ноутбук и занимался интернет-сёрфингом до самого вечера, пока его живот не стал так громко урчать, что это надоело даже Питеру. Он вздыхает так тяжело, что Стайлзу становится неловко за свою физиологию. Затем он кладёт книгу разворотом вниз и идёт на кухню. Там он копается в холодильнике и ящиках, прежде чем повернуться к Стайлзу. — Плов, карри или стейк? — спрашивает так, будто и в самом деле собирается совершенно обыденно приготовить Стайлзу еду. Стайлз чувствует, что если не съест что-нибудь в ближайшее время, то точно озвереет и начнёт кидаться на людей. — Стейк, — он сглатывает слюну от картины огромного сочного куска мяса на своей тарелке. — Хороший выбор, — хмыкает Питер. Он достаёт откуда-то из ящика цветастый фартук, надевает на себя и завязывает на пояснице бантик. От увиденного Стайлз на минуту даже забывает о том, на сколько он голоден. — Тебе идёт, — хмыкает, располагаясь за барной стойкой с другой стороны кухонного острова. Питер подмигивает ему, закатывает рукава голубой рубашки и достаёт из холодильника несколько кусков мяса.  — Твои руки творят просто божественные вещи, — стонет Стайлз, откусывая огромный кусок самого вкусного стейка в его жизни. — Спасибо, голубушка, — Питер не торопится, разрезая свой кусок на маленькие кусочки. — Но я предпочел бы услышать это в другой ситуации. Стайлз давится мясом и стучит себя кулаком по груди, чтобы снова начать дышать. — Ты чёртов извращенец, — хрипит и хватается за стакан с водой. — Ты утверждаешь или хочешь проверить? — интересуется, и Стайлз считает за благо больше не открывать рот до конца ужина. По крайней мере ради разговоров. От еды он не смог бы отказаться даже под страхом смерти.

***

Стайлз сидит на полу, облокотившись спиной на диван, на котором Питер до сих пор читает книгу, и смотрит Властелина колец на огромном телеке, где Звёздные Войны и правда смотрелись бы как в кинотеатре, когда звонит телефон старшего Хейла. — Как у вас дела? — слышит Стайлз голос Дерека на другом конце трубки. — Он ещё не вырвался и никого не убил? Стайлз переводит взгляд на большие панорамные окна, за которыми уже совсем темно. Сегодня пасмурно, и может поэтому он не чувствует ничего особенного? — Разве что пару моих нервных клеток, — флегматично отвечает Питер. — Как Эрика и Скотт? — Потеряли контроль и попытались вырваться в город. Пришлось примотать их цепями к деревьям. Айзеку разорвали бок, а Бойду сломали руку. Через полчаса они будут в норме. — Весело вам. Думаю, мы со Стайлзом к вам не будем присоединяться ещё три-четыре полнолуния. — Совсем плохо? Понял. Дерек положил трубку, а Стайлз повернул голову к Питеру. — Почему? — Было бы что там делать, — фыркает Питер. — От неуравновешенных оборотней ты и на тренировке получишь. — Почему я не, — он машет рукой в воздухе, пытаясь правильно подобрать слова, — схожу с ума? — А почему должен? — Разве волки не теряют контроль над собой в полнолуния? — Ну так то волки. Он говорит это так обыденно, а у Стайлза душа уходит в пятки. — Так я что же, всё-такие ящерица? Питер ржёт минут пять. У него выступают на глазах слёзы, и он всё никак не может успокоиться. — С чего ты взял это? — наконец спрашивает он, когда успокаивается. — Джексон. Очевидно, Дерек через раз делает бракованных оборотней, чёртов альфа… — Ох, лисёнок, дело вовсе не в Дереке. Дела в вас с Джексоном. Ваша сущность слишком сильна. Она подавляет яд волка-оборотня, заставляя его мутировать и подстраиваться под вас. — Хочешь сказать, что, если бы меня укусил ты, я всё равно стал бы ящерицей? Питер на это закатывает глаза, откладывает в сторону книгу и поднимается. — Пойдём. Он отводит Стайлза в ванную, ставит перед большим зеркалом, останавливается на шаг позади, встречаясь с ним взглядом в отражении, а затем приказывает: — Обратись. В отражении вспыхивают голубым глаза, и Стайлза встряхивает так, будто он сунул пальцы в розетку. В отражении загораются рыжим карие глаза, а вокруг фигуры Стайлза начинает клубиться чёрный туман. — Что это такое, матерь божья?! — Твой внутренний зверь. Ногицунэ. — Кто это, чёрт подери?! — Демон-лис. Прекраснейший представитель оборотней-лис. Самый умный, самый хитрый и самый кровожадный. Питается болью и страданиями. Глаза Стайлза потухли, и туман вокруг тут же рассеялся. Он обхватил себя руками и повернулся к Питеру, чтобы видеть его глаза. — Я не такой, — шепчет Стайлз, борясь с подступающей паникой. — Я не такой! Я не хочу причинять никому боль и страдания. Стайлза трясёт, и впервые с того момента, как его обратили, он жалеет, что не умер. — Пойдём-ка в гостиную, поговорим. Питер отводит его к дивану и надавливает на плечи, заставляя сесть. Единственное, что Стайлзу сейчас хочется сделать, это сбежать отсюда нахрен. Питер опускается рядом с ним и закидывает руку на спинку дивана за его спиной, очевидно готовый поймать его, если он попытается. — Знаешь, что меня в тебе привлекло с самого начала? — не получив никакой реакции, он продолжил: — Твоя самоотверженная преданностью. Будучи обычным человеком, за близких людей ты готов лезть в самое пекло. Ты был готов идти на довольно кардинальные вещи, чтобы защитить тех, кто тебе дорог. И я не понимаю, что тебя в этом пугает. — Я хренов монстр, который питается болью и страданиями других, вот что меня, блядь, пугает! — взрывается Стайлз. Питер не даёт ему вскочить с дивана, надавливая рукой на плечи. — Так говорится в книгах. На самом деле Ногицунэ никто не видел уже не одно столетие, поэтому мы можем только предполагать, что на самом деле ты представляешь из себя. И только от тебя зависит, как ты будешь использовать свою вторую сущность. Будешь ты поддаваться ей или подчинишь себе. Будешь ты монстром или супергероем, который сможет защитить своих близких, когда они сами не смогут этого сделать. — А что, если я не справлюсь, и он выйдет из-под контроля? — А ты чувствовал желание кого-то разорвать на части уже? Причинить боль? Поиздеваться? — Стайлз удивлённо посмотрел на Питера. Нет, ничего подобного он не чувствовал. — Никто не рождается ублюдком. Ублюдками становятся. Тебе нужно время, чтобы узнать своего лиса поближе, почувствовать его желания. Возможно, он не так плох, как ты себе вообразил.