хочется.

невозможно. так больше не может продолжаться. у них не было секса уже около двух недель, потому что они заняты подготовкой к камбэку и репетируют по восемнадцать часов в день. иногда чонгук тащит домой тэхена, иногда тэхен — чонгука, так что ни о каком сексе вечером и речи быть не может. конечно, они урывали по несколько минут в перерывах то тут, то там. поцелуи, минеты, римминг, взаимная дрочка в душе, которые совершенно не убирали зуд под кожей, а лишь сильнее распаляли его. у чонгука даже зубы сводит от того, как хочется. под глазами пульсирует от желания. они снова в репетиционном зале. снова с самого утра. чонгук успел лишь чмокнуть тэхена с утра, и это очень сильно бесит. нет, конечно, он и сейчас может подойти и поцеловать тэхена. хены знают о них и поддерживают, но у чонгука нехорошее предчувствие, что он не сможет остановиться только на одном поцелуе. со стояком танцевать не круто и неудобно, спасибо большое. хосок объявляет перерыв, и чонгук валится на пол, хватая катающуюся по полу бутылку, которая раздражала его все это время. он жадно выпивает всю воду и, раскинув руки, лежит на полу. возможно, медитация поможет ему успокоиться и на секунду забыть о том, как сильно ему хочется почувствовать губы тэхена где-нибудь ниже его шеи. это нихрена не помогает! становится только хуже. он угрюмо садится, сжимая колени руками, и утыкается в них лицом. дуется. злится. если бы они были в мультике, то ему бы обязательно пририсовали темный дымок, выходящий из него. дымок недотраха, мать твою. возможно, только возможно, ему было бы легче, если бы тэхен не был… ну, тэхеном. послушайте, нельзя винить чонгука в том, что он постоянно хочет. если бы вашим парнем был ким тэхен, то вы бы поняли. тэхен — это все грехи ада, помноженные на десять в квадрате. странное уравнение, но больше на ум ничего не приходит. желание гука не описать словами, не посчитать по формуле и не вычислить на калькуляторе. когда тэхен смеется, чонгук на седьмом небе от счастья. когда тэхен плачет, сердце чонгука разбивается, а когда тэхен стонет под ним, то... в общем, неважно, что происходит дальше, потому что об этом сейчас думать запрещено. нельзя. им еще репетировать. взгляд бродит по залу, останавливаясь на тэхене. лучше бы он не останавливался… вся выдержка чонгука сейчас пошлет его далеко и надолго. тэхен сегодня выглядит просто сногсшибательно. зачеркните «сегодня». тэхен всегда выглядит сногсшибательно. черный на нем смотрится отменно, а когда это черное принадлежит чонгуку, то еще лучше. да, тэхен любит ходить на репетиции в одежде чонгука, а не в своей. гук не знает почему, да и как-то не интересуется. ему нравится, что его парень любит ходить в его одежде, но… всегда найдется «но». сейчас тэхен в его одежде — пытка. самая настоящая пытка. тэхен смеется над шуткой чимина, запрокидывая голову. руки с изящными запястьями прижимаются к груди. по шее стекает пот, и чонгук сощуривается, пытаясь проследить, как капельки убегают за ворот рубашки. тэ, будто почувствовав взгляд на себе, поворачивается и смотрит на чона. он держит с ним зрительный контакт, а потом, усмехнувшись и облизнув губы, отворачивается обратно. чонгук замирает. что это сейчас было? он дразнится? лучше бы он этого не делал. может, чонгуку показалось? да, показалось. тэхен же не будет в здравом уме так задорить чонгука, которому до чертиков хочется сек… тэхен снова это делает. поворачивается, смотрит на него томным взглядом, облизывается и отворачивается. все. все. чонгук больше не может. он вскакивает с пола, в несколько шагов доходит до тэхена и, хватая его за запястье, говорит: — мы скоро придем. чонгук уводит не сопротивляющегося тэхена из репетиционной. они идут по коридорам, взгляд гука бегает от одной двери к другой и, подойдя к нужной, он открывает ее и заталкивает тэхена внутрь. не давая киму опомниться, он прижимает того к стене и жадно целует. тэ отвечает на поцелуй с таким же изголодавшимся желанием. они оба этого хотят. оба этого желают. время, конечно, неудачное, да и место тоже, но лучше здесь и сейчас, чем в репетиционной позже. — скажи мне… — начинает чонгук, жадно глотая воздух. тэхен оставляет поцелуи и укусы на его шее. — ты же делал это специально? в репетиционной. — не понимаю, о чем ты, гуки, — невинный голос и похлопывание глазками. чонгуку не нужен ответ, он все и так понял. они быстро избавляются от одежды, стоя прямо там, у стены. ни у кого из них не осталось терпения. чонгук поднимает тэхена на руки, заставляя старшего обхватить себя за талию. маленький диванчик, стоящий в подсобке, едва вмещает их, но им сейчас плевать на размеры комнаты или же предмета мебели. на все плевать. пальцы тэхена на его члене холодные, и этот контраст сводит с ума. гук гортанно стонет, срываясь на конце, оставляя лишь шепот. — черт, гук, так хочу тебя… — и я тебя, тэ… так сильно, — говорит чонгук меж поцелуями. рука тэхена на члене гука ускоряет движения. — кхмп… — гук, мы не сможем трахнуться, если здесь нет хотя бы чего-то похожего на смазку. — в моих спортивных штанах. там два пакетика. — ах, ты засранец, — хихикает тэхен, слезая с него. он достает смазку из заднего кармана штанов чонгука. — ты все это продумал? — нет, просто носил на всякий случай. тело тэхена. чонгук может восхищаться им целыми днями, может исследовать каждый уголок своими губами, упиваясь криками, выдохами и стонами наслаждения, когда язык задевает соски… — иди сюда… — просит он низким голосом, и тэ повинуется, седлая чонгука в удобной для них обоих позиции. гук чмокает тэхена в губы, спускается ниже, ниже… засасывает одну из вставших горошин соска в рот, играется с ней языком. тэхен стонет, прижимается ближе, зарываясь пальцами в волосы чонгука. — мпхм… гук… у нас нет времени… у них нет времени, но гук не может оторваться. ему нужно больше и дольше, и нежнее. они любят нежный секс, когда смотришь в глаза, обмениваешься поцелуями и не спешишь, медленно подводишь себя и своего партнера к оргазму… восхитительное чувство. тэхен всегда дрожит из-за этого, при каждом толчке, при каждом прикосновении… чонгук отстраняется. им нужно спешить, с минуты на минуту хены начнут искать их. — я или ты? — я, — говорит чонгук, наблюдая, как тэхен открывает пакетик со смазкой и выдавливает содержимое ему на пальцы. у них нет времени, поэтому гук начинает сразу с двух. они вчера немного повеселились в ванной, но до секса не дошло, так как тэхен заснул после первого оргазма, оставляя чонгука со стояком в горячей ванной и спящим парнем на руках. — гук… — тэхен двигается навстречу его пальцам, приподнимает бёдра, позволяя пальцам чонгука войти глубже. — черт… тэхен дрожит. — я так хорошо знаю твое тело, — чонгук добавляет третий палец, ускоряясь. тэхен старается быть не очень громким, закрывает рот рукой, заглушая свои стоны. — я готов… — шепчет тэ. — ты уверен? мы только нача— тэхен затыкает его поцелуем. ладно, аргумент. чонгук открывает второй пакетик, размазывая смазку по члену. ее не очень много, но в данной ситуации хватит и этого. чонгук входит в него одним резким движением, и тэхен хватается за его плечи сильнее, сжимая кожу в своих ладонях. да, чонгук понимает его. глаза закатываются от удовольствия, жар чужого тела сводит с ума. тэхен всегда такой горячий и узкий и так хорошо принимает его до самого основания. он позволяет брать себя так, как чонгук этого захочет, потому что знает, что чон доставит удовольствие им обоим. тэхен двигается сам, немного неудобно, колени упираются в спинку дивана, но наслаждение сильнее, больше. чонгук подмахивает ему бедрами. движения становятся хаотичнее, быстрее. тэхен не сдерживает стоны, чонгук оставляет засосы на ключицах тэхена. они кончают вместе с именами друг друга на губах. словно в один момент напряжение лопнуло и распалось на мелкие кусочки. они переводят дыхание. обмениваются ленивыми поцелуями. позволяют своим телам остыть. им придется проскользнуть в какую-нибудь ванную. особенно, тэхену, но сейчас не до этого. — чонгук? — м? — больше никогда не ждем с сексом, ясно? чонгук смеется, шлепая тэхена по голой заднице. — понял, капитан, — он ухмыляется. стало так хорошо. — сотри эту ухмылку со своего лица, — говорит тэхен, вставая с чонгука. подбирает с пола штаны и кидает ими в младшего. — одевайся. нам нужно проскользнуть в раздевалку и привести себя в порядок. — ладно тебе, парни подождут. — у нас съемки клипа послезавтра, нам нужно отточить хореографию до идеала. — да-да, — чонгук закатывает глаза, вставая с дивана. фу, это мерзкое ощущение, когда голая кожа прилипает к обивке. мерзко. гук натягивает штаны и, поднимая футболку с пола, протягивает руку тэхену, который уже успел натянуть на себя все предметы одежды. — идем? — ты пойдешь так? — спрашивает тэ, взглядом указывая на открытую грудь чонгука. — ты еще и без трусов! чонгук, ты не дома. — забей, тэ, мы быстро, а потом я переоденусь, — уверяет его гук, открывая дверь… за которой стоит очень недовольный намджун. — рэпмон-хени, привет, как жизнь? намджун вздыхает и качает головой. — пожалуйста, больше никогда не трахайтесь в подсобке, когда по коридору ходят стафф и трейни, — говорит джун. — мы ждем вас через двадцать минут. прогоним хорео еще несколько раз, а потом по домам. — хорошо, джун-хен, — отвечает тэхен, проходя мимо чона и нама из подсобки. он идет в сторону раздевалок, чонгук не может не смотреть на то, как он виляет бедрами. — ну, я тоже, пожалуй, пойду, рэпмон-хен. увидимся в репетиционной, да? он уходит, не дожидаясь ответа. видите? чонгук же говорил, что их хены все понимают. иногда даже слишком много