Консультация психотерапевта

Мне было непривычно. Я первый раз у психотерапевта. Что говорить, с чего начать? Доктор писала что-то за столом. Мягкий свет от лампы на столе давал скорее тени, чем очертания предметов. Его хватало, чтобы не наткнуться на тумбочку, но было недостаточно, чтобы разглядеть лицо. Не знаю, как она могла при этом писать. Доктор устремила на меня внимательный взгляд. Я растолковала это за приглашение сесть и начать. Полусидя-полулёжа в глубоком кресле, я постаралась расслабиться. Теперь, видя только однотонный потолок, мне было легче собрать мысли в кучку. Попеременно вздыхая, теребя одежду и поправляя волосы, я начала: — Моя жизнь резко изменилась, когда я встретила Алю. Фраза заезженная, но это так. На самом деле её зовут Аллой, но ей почему-то не нравится, и она просила называть её Алей. Хотя, по-моему, и Алла имя очень красивое, звучное, — я немного отвлеклась и остановилась, вспоминая, о чём в общем-то хотела рассказать. — Так вот, знаменательная встреча, — я не удержалась от хмыка, — произошла на полупустой улице рано утром. Не помню, зачем я вышла, да это и неважно. У нас были одинаковые браслеты. Мне казалось, это знак. Такая яркая, она привлекла моё внимание, — я покачала головой. — Волосы, крашенные в жёлтый, но уже немного поблёклые, и улыбчивое лицо напоминали солнышко. Характер тоже. Иногда обжигал, — рука потянулась к щеке. — Знаете, храбрая и малость безрассудная она была противоположностью всегда осторожной меня. Я любовалась ей издалека, не пытаясь даже подойти. Она была единственным источником света в толпе теней. Как странно, что она смогла заметить меня и, что удивляет ещё больше, выделить. Ведь я себе казалась такой же безликой тенью, не стоящей внимания, — я глубоко вдохнула, переводя дух. — Общение с ней дарило невероятные эмоции. Вдохновение опьяняло. Мы сидели у меня дома и творили. Бумага заканчивалась по щелчку, и мы рисовали на ткани, на обуви, на шкафу… На чём придётся, — уголки губ самовольно поднялись вверх. — На каникулах я жила одна, так что никто не знал, что Аля со мной. А она заставила дать обещание, что я никому не расскажу. Мне казалось, она боялась, что мне запретят с ней общаться из-за «плохого влияния», которое, как думают взрослые, оказывают все подростки, не боящиеся чужого мнения, — лицо грустно перекосилось. — Понимаете, доктор, в это время меня начала мучать голова. Глухая боль в затылке не хотела исчезать круглые дни. Гудение сбивало с мысли, убивало концентрацию. Я стала меньше спать. И терять сознание, — смотря в одну точку, я бездумно вертела бусины браслета. — Пока это были короткие обмороки, секунд пять, не больше, меня это не волновало. Голова начинала кружиться, и я, чувствуя неладное, успевала повернуться так, чтобы при падении ничего себе не расшибить. Но потом время без сознания резко увеличилось до десяти минут. Потом ещё дольше, — я не видела доктора и выговориться было проще. Как разговор с самим собой. Скрывать нечего. — И вот, — я отпила воды, — я упала на улице, чуть не попав под машину. Согласитесь, доктор, это весомый повод для беспокойства. Я не помнила, как вообще оказалась на улице. Но Аля меня успокоила, что раз такое дело, то она будет ходить со мной и подхватит если что. Я верила ей. Доктор всё молчала. Я не слышала ни согласия, ни отрицания. Неужели я всё выдумала и на самом деле здорова? Решив, что в конце она всё равно огласит свой вердикт, я продолжила: — С того момента я часто падала в странных местах, совершенно не помня, что там делала. Записи на обрывках бумаги, что находились неожиданно, были сделаны моим почерком. Но я не понимала, о чём там написано. Не потому, что было неразборчиво, хотя и это тоже, — я неловко прикрыла глаза, — мой почерк никогда не отличался особой аккуратностью. Но кроме этого, мысль была обрывочна и непоследовательна. А ещё зловещие рисунки. Я думала, что схожу с ума! Я залпом выпила стакан и немного успокоилась. Догадки были неумолимы, так чего беспокоиться? Ровно сев в кресле, так чтобы в полутьме можно было хотя бы силуэт врача разобрать, я сказала: — На самом деле, с ума я всё-таки сошла. Доктор, понимаете, Алю никто кроме меня не видит. Люди косятся на меня при разговоре с ней, будто её нет. Я не знаю, что делать, — доктор заинтересованно оторвалась от блокнота. Вернее, мне так показалось по наклону фигуры. Я встала: — Вот я перед вами. Аля была бы зла, если бы узнала, что я вам это рассказываю. Я в тайне от неё сбежала сюда. Я не могу больше. Что со мной происходит? Ответьте, доктор! — я не сдержала всхлип, рвущийся наружу. Доктор не спеша встала из-за стола и подошла ко мне. С каждым шагом, мне становилось всё тревожней. Свет озарил её лицо. — Ты не права, я очень зла, дорогая, — холодно ответил мне голос Али.