Холодно?

Май только-только начинает расходиться, радуя людей тёплыми деньками, первыми грозами и едва ощутимым сладковатым цветочным запахом, витающим в воздухе. Эта весна, несмотря на всё происходящее в мире, такая прекрасная и удивительная. Она особенная и чистая, не обременённая множеством людей, снующих по улицам, и отходами, выходящими в воздух из выхлопных труб машин. Весь мир, кажется, опустел, давая природе время отдохнуть от людей... Для ASTRO этот май тоже стал особенным. По началу он был полон предвкушения и волнений относительно камбека, потом приятной усталости от постоянного участия в различных шоу, танцев и пения, а затем не обошлось и без тяжёлой грусти из-за всплывшего скандала с Ыну. Видимо судьбе всё же нужен баланс и сплошное счастье в людских жизнях её не устраивает от слова совсем. Так много эмоций за один, ещё даже не закончившийся, месяц, но сейчас всё должно прийти к логичному концу. Осталось одно лишь шоу, запланированное на конец промоушна к альбому, а затем шестерых парней снова ждёт упорная работа: улучшение вокала, написание песен, оттачивание хореографии... Но и последнее шоу заканчивается быстро. Всего каких-то пять часов, проведённых на съёмочной площадке в постоянном хаотичном движении и танцах, сопровождаемые энергичным настроем и не сползающими с лиц улыбками, и уставшие, вымотанные парни готовы ехать домой отдыхать. Наконец-то полноценно, а не спать три-четыре часа и мчаться на очередные съёмки. Выходя из здания, где проводилось шоу, ребята активно обсуждали чем же они займутся по приезду в общежитие. Санха сразу же побежит за компьютер, даже раздеваться не будет, ведь у него столько игр не играно! Мунбин собирается посмотреть фильм, который уже давно хотел посмотреть, но никак не находил времени, Джину планирует завалиться в кровать как только они окажутся дома и по-медвежьи проспать часов так 15, Роки, кажется, поступит также. Четверо парней так активно обсуждают это, что не замечают удивительно молчаливого в этот раз Мёнджуна, списывая всё на его усталость, ведь он, как обычно, больше всех бегал и активничал на шоу, и Ыну, которому, наверняка, стоит дать время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и немного побыть одному, ведь ему совсем непросто сейчас. Добравшись под собственный галдёж о планах до машины, группа по очереди забирается в неё. Мёнджун заходит в салон после Бина и Джину, расположившимися в середине и садится на самое последнее сиденье, туда, где оно пересекает машину поперёк, не делясь на два для прохода и подсаживается ближе к окну, усталым взглядом окидывая просторы парковки сквозь запылённое стекло. – Эмджей-хён, – обращается к самому старшему Санха, – Я хотел сесть у окна, – хитро улыбаясь произносит парень, явно затевая шутливую драку с хёном, но тот лишь поднимает на макнэ взгляд и одним движением пересаживается в середину, позволяя Юну пройти на желаемое место, что тот и делает, немного хмурясь и не понимая такого непривычно спокойного поведения Кима. Оставшееся свободное сиденье у второго окна занимает Ыну, тут же утыкаясь лбом в холодное стекло и сводя брови к переносице, мыслями снова возвращаясь к диспатчу и скандалу, в голове уже в тысячный раз переваривая то, как можно было бы его избежать и обвиняя себя во всех смертных грехах и абстрагируясь от окружающего мира. До общежития ехать около часа, а с пробками и все два с половиной. Именно поэтому Санха, с целью сэкономить побольше сил, чтобы играть как можно дольше, засыпает, прислонившись к окну, перед этим вставив наушники с громкой музыкой в уши, Роки на одном из передних сидений поступает ровно также, Мунбин с Джину что-то спокойно обсуждают время от времени посмеиваясь, а Ыну продолжает грузить себя мыслями. Что было бы, если бы он не пошёл тогда с друзьями? Действительно ли он так виноват, как утверждают нетизены? Кому выгоден этот скандал? Бесконечный поток мыслей снуёт в его голове и никак не оставляет в покое, отвлекая всё его внимание настолько, что он даже не замечает как его плеча касается голова сидящего рядом Мёнджуна, вид которого волнует вижуала не меньше, чем мысли о скандале. Лоб Кима покрылся лёгкой испариной, брови слегка нахмурены, а губы чуть приоткрыты. Сам парень сквозь тонкую пелену сна шумно дышит, а грудь его тяжело вздымается, пока плечи чуть подрагивают, кажется, от озноба. У старшего температура и Ыну это видит и даже ощущает, когда аккуратно прикладывает ладонь тыльной стороной ко лбу Мёнджуна, на что тот реагирует ещё сильнее сводя брови к переносице. Ча уже собирается и в этот раз переложить вину на себя, заставить себя поверить в то, что его хён сильно переволновался из-за него и вообще он его под дождём посылал сходить за пивом, когда они, собравшись в общежитии, решили мирно обсудить события месяца, а ему, Донмину, стало мало... Или это вообще тот самый коронавирус и нетизены были правы, говоря, что своим походом в клуб он подверг опасности всех вокруг. Но продолжить тонуть в собственном чувстве вины, ему не даёт Мёнджун, который при очередном толчке машины летит ему на колени, благо Ыну успевает словить хёна и даже умудряется осуждающе осмотреть чужое подрагивающее тело, не пристёгнутое ремнём безопасности, что он, перетянувшись через старшего, и исправляет, с щелчком застёгивая чужой ремень, а затем закидывая руку на чужое плечо, бережно обнимая Кима, чтобы согреть. А тот, видимо проснувшись, но не до конца, жмётся к чужому теплу, обнимает Донмина, просовывая руку между спиной Ли и сиденьем, и укладывет голову обратно на чужое плечо, бурча себе под нос что-то о том, что ему холодно и всё болит, отчаянно пытаясь обратить это в какую-нибудь шутку или каламбур, чтобы не терять образ вечно весёлого вируса счастья, чего у него, к сожалению, не выходит потому что из-за температуры голова не варит от слова совсем и даже какую-то безнадёжно глупую шутейку стравить не выходит, зато отлично получается сдавленно простонать от головной боли и от неё же зажмуриться. Будь на то воля Ыну, он бы прямо сейчас незамедлительно повернул машину и поехал в больницу, самолично бы за руку отвёл старшего ко врачу и оплатил бы и осмотр, и самое лучшее лечение, но Ча всё ещё решает далеко не всё и потому даже уснувшего рядом с водителем менеджера окликнуть не может, ведь двое мемберов сладко спят, а третьему и жарко, и холодно, и голова болит и на громкие звуки он наверняка реагирует и потому Ыну лишь мягко гладит Кима по голове, пока тот пыхтит ему куда-то в грудь, выдыхая горячий воздух, и время от времени слабо покашливает. – Прости, хён, это моя вина, – негромко произносит парень куда-то в чужую макушку, но продолжить у него не получается из-за резкого удара этой самой макушкой по носу. Мёнджун резко поднимает голову и смотрит на обнимаемого младшего, хмурясь. – Ещё раз такое скажешь, – шипит Ким на Донмина, – пол попы откушу. Понял? Прерывает полушуточную угрозу старшего хёна его же кашель, заходясь которым он обратно утыкается в чужой свитер, а затем угрожающе раскрывает "пасть", собираясь укусить Ыну, который, кажется, опять окунулся в свои самоуничижительные мысли, но вместо этого зевая и снова обдавая чужое тело горячим воздухом и укладывая тяжёлую голову на плечо Ча. – Ладно. Понял, – тяжело вздыхая смиряется Ыну, опуская голову в попытках рассмотреть старшего, – Спи давай. И Мёнджун, будто действительно слушаясь, снова падает в болезненный некрепкий сон, то и дело просыпается, находясь в пограничном состоянии между сном и бодрствованием, но всё же спит. Послушно спит на чужом плече все два с лишним часа езды, время от времени что-то неясное простанывая и проговаривая, пока Ыну усердно пытается то ли согреть дрожащего в его руках Кима, то ли наоборот сбить температуру. Он даже достаёт пару запасных носочков и мочит один питьевой водой, усердно игнорируя холодные капли, упавшие на его колени и укладывая его на чужой горячий лоб, из-за чего встречается взволнованными взглядами Джину и Мунбина, которые пытаются понять что произошло со старшим мембером, а Ыну отправляет сообщение в общий чат, где сообщает о том, что Ким конкретно заболел. Ещё минуты две после этого бодрствующие Бин и Джин-Джин молчат, но затем всё же снова возвращаются к своим разговорам, когда убеждаются, что заболевший хён в надёжных и заботливых руках Ча. Так они наконец добираются до общежития. Первым делом из машины выходит проснувшийся Роки, затем Мунбин и Джину, которые до этого разбудили и Санху, так что он сразу же вылез вместе с ними, сонно и совсем по-детски переминаясь с ноги на ногу, чуть подрагивая от холода. В машине остаются только Ыну и Мён и первый, скрепя сердце, всё же берётся будить наконец-то нормально уснувшего больного. Мягко потряхивая того за плечо, Ча помогает старшему отстегнуть ремень, пока тот усердно пытается прийти в себя и сделать вид, что абсолютно здоров, а его дыхание из мерного сопения снова превращается в тяжёлое пыхтение. А на улице идёт дождь. По-майски ещё прохладный, пробирающий до нитки. Донмин ощущает его сразу, как только покидает салон автомобиля и потому просит старшего, который уже почти вылез, подождать, пока он найдёт зонт под одним из сидений. Находит его Ча быстро и, приставив синюю шляпку к выходу из машины, протягивает руку, помогая Джуну выйти из неё. Ким, покинув автомобиль, сразу же ощущает новый прилив холода и слабости в ногах от высокой температуры, так что за Ыну, стоящего прямо перед ним, бессовестно хватается как за спасательный круг, спасая себя от разбитых об асфальт коленок, благо тот не особо против и вместо возражений придвигает зонтик так, чтобы он как можно лучше защищал старшего от дождя, осматривает Кима взволновано и на пару секунд даже задумывается о том, чтобы подхватить Мёна на руки и донести прямо так, но тогда некому будет держать зонт. – Холодно? – спрашивает вижуал, на что старший активно мотает головой из стороны в сторону, мол, нет, ни капли ни холодно, а сам нещадно трясётся и жмётся к младшему, вжимая голову в плечи, чтобы согреться и чтобы ледяному ветру, пробирающему до нитки, было сложнее его достать. Так они и продвигаются в сторону общежития. Крепко обнимая друг друга и поддерживая, следя за тем, чтобы Джун был под зонтом, а там, уже в здании, Ыну, сняв обувь с себя, помогает старшему, который из-за своей температуры и слабости даже согнуться не в состоянии, а затем уводит того в его комнату, поит горячим чаем с противовоспалительной ромашкой и, конечно, сладким мёдом, кутает в тёплую одежду и одеяло и раз за разом повторяет, что всё у них будет хорошо, пока старший засыпает под голос Ыну. Уже через неделю все забудут про скандал, уже через неделю они все отдохнут, уже через неделю Мёнджун снова будет полностью здоров и активен как никогда... Нужно только подождать. И всё у всех будет хорошо.