Северус Снейп и Мародёры. Аконитовое зелье

Был уже поздний зимний вечер, но Северус Снейп медленно брёл темными коридорами Хогвартса, держа в одной руке большой кубок, окутанный бледно-голубым дымом, а в другой — палочку, которой освещал себе дорогу. «Если это повторится еще раз, я перестану варить аконитовое зелье. И мне все равно, что скажет Дамблдор, я не нянька». На бледном лице появилась хищная ухмылка. О, как бы он хотел, чтобы Люпин покинул пост преподавателя защиты от Темных искусств. Он все равно больше года не продержится, но Снейп не мог спокойно дышать, видя каждый день этого голубоглазого волка. Времена и так неспокойные, последнее время в Хогвартсе творится Мерлин знает что: то Волдеморт пытался с помощью камня вернуть свою былую мощь, то гигантский змей терроризировал грязнокровок… «Лили…» Снейп замер, плотно зажмурив глаза. Каждый раз, когда он видит Люпина, он вспоминает её. Мало ему страданий? Так еще и Блэк, этот самовлюбленный ублюдок, сбежал из Азкабана. Из-за него дементоры вынуждены охранять школу. Дементоры… Снейп ненавидел их. Каждый раз, когда он шёл в Хогсмид, эти мрачные твари пытались высосать из него немногие светлые воспоминая о ней. Он снова направился в сторону кабинета защиты от Темных искусств, гоня прочь тяжелые мысли. Дамблдор мог взять кого угодно на этот пост, но нет, он решил поиздеваться над ним, Снейпом. Ему ведь было известно, как жестоко обходились дружки Люпина с их однокурсником. Любой другой директор исключил бы этих мерзавцев, но только не Дамблдор. Он, как и… Лили… видел в людях только хорошее, даже если этого хорошего не было. — А, Северус! Я опять забыл… Перед каникулами столько дел скопилось, что… — Если ты еще раз, Люпин, заставишь меня ждать, сам будешь варить себе лекарство, — холодно прервал коллегу Снейп, протягивая кубок. — Ты понимаешь, что зелье нужно пить в течение часа после приготовления? Я ждал тебя три часа, и мне пришлось приготовить зелье еще раз. Тебе ли не знать, что ингредиенты редкие и дорогие. Он нарочно сделал акцент на слове «дорогие». Не мог не позлорадствовать над финансовым положением Люпина, хотя в глубине души испытывал к нему жалость. Единственный, кто не издевался над ним… Но в то же время и не сдерживал своих товарищей. — Северус… Я верну деньги за… — Мне ничего от тебя не нужно, — холодно отрезал Снейп, глядя в добрые, но грустные глаза. — Не испытывай моё терпение, и все. Гордо вскинув голову, он развернулся на каблуках, направляясь к выходу из кабинета. От резкого поворота края его мантии полоснули Люпина по лицу, и тот невольно прикрыл глаза, отворачивая голову в сторону. Поставив кубок на край стола, быстро схватил уходящего Снейпа за руку. Снейп очень медленно развернулся, одарив его свирепым взглядом, от которого, он был уверен, душа Люпина ушла в пятки. На его лице не было никаких эмоций, но холодные черные глаза полыхали непритворной ненавистью. — Отпусти. Мою. Руку, — едва слышно прошипел Снейп, выделяя каждое слово. Но Люпин лишь сделал неуверенный шаг вперед. Сердце Снейпа бешено колотилось, он не любил, когда кто-либо касался его, особенно помеченной руки. В то же время он не пытался вырваться. Просто стоял и смотрел в глаза ненавистному Люпину. — Спасибо, — в самые его губы прошептал Ремус, смахивая с лица Снейпа прядь черных волос, — но без вознаграждения я тебя не отпущу. Снейп закатил глаза, скривив губы в ухмылке, но последовал за ним. Как-никак, только Люпин умел заваривать настолько вкусный чай, что даже он, Северус, не мог отказать себе в удовольствии пропустить небольшую чашечку. Пусть и в компании лохматого оборотня. — Знаешь, я очень удивлен, что ты согласился помочь мне, — добродушно проговорил Люпин, наливая в прозрачную чашку горячий черный чай. — У тебя осталось двадцать минут, — лениво заметил Снейп, не отрывая взгляда от зелья. Ремус грустно улыбнулся, глядя на кубок. У этого зелья просто отвратительный вкус. Сделав глубокий выдох, Ремус в три больших глотка осушил кубок. С большим трудом сдержав рвотные позывы, тяжело опустился на стул, продолжая прикрывать ладонью рот. — Вкусно? — съязвил Снейп, наблюдая как бледный Ремус борется с собой. Отпив небольшой глоток чая, он протянул старому недругу, а ныне коллеге плитку черного шоколада. Чужие страдания были для него как мед на душу, но страдания этого человека были не так приятны. В школе Люпин был добр к нему, когда Блэк и Поттер отрабатывали наказания. Они никогда не были друзьями, но в те моменты помогали друг другу. Снейп никогда и ничего не забывает. Когда Люпин поднял на него взгляд, по телу Снейпа пробежали мурашки. Люпин взял его руку и накрыл своей ладонью, слабо улыбаясь. — Доброй ночи, Люпин, — сухо проговорил Снейп, допивая чай. Уже у самого выхода Люпин снова догнал его, разворачивая к себе. Оба долго глядели друг на друга, а затем Снейп закрыл глаза, позволяя Люпину сделать… это…снова… Он почувствовал на своих губах теплое дыхание, и сладкий запах шоколада ударил ему в нос. Мягкая ладонь легла ему на затылок, поглаживая волосы, а горячие губы очень неуверенно коснулись его собственных. Он чуть повернул голову вбок, и Ремус втянул его в долгий, нежный поцелуй. Снейп стоял смирно, пытаясь унять дрожь во всем теле. Каждый раз, когда Люпин его целовал, внутри него словно что-то шевелилось. Ему эти чувства не нравились, хотя они были приятными. Ощутив ладонь на своей шее, он тихо простонал, открывая глаза. — Хватит, — хрипло произнес он, отталкивая от себя Люпина. — Прости меня, Северус, — едва слышно проговорил тот, поглаживая свои губы. Снейп быстрым шагом, чуть ли не бегом, вернулся в свой кабинет, а затем с силой захлопнул дверь. Прижавшись к ней спиной, он медленно сполз на пол, прикрывая рот ладонью. По впавшим щекам покатились слезы, и Снейп, запрокинув голову, тихо завыл, как раненый волк.