Alone and afraid, she prayed that he'd Return that fateful night, oh that night When nothing she said could keep her man From going out to fight - The Man Who Shot Liberty Valance
Вот, что знает Дэйв: • Дэйв влюблен в человека с магическими способностями; • Этот человек не помнит, что встречался с Дейвом в Техасе четыре года назад; • Дэйв скоро умрет. Вот уже почти год, как он живет с этой головной болью. Или, точнее, четыре последних года. Дэйв не знал тогда, что странный, немного неряшливый (невероятно красивый, загадочный и волнующий) хиппи, который хотел перекрасить стены в ванной, говорил правду. А потом он ударил его. И дядя Брайан смеялся, а Дэйв старался не выблевать только что съеденный завтрак. Он подписал документы о призыве с еще не высохшей кровью на костяшках. Позже, когда он наконец-то сможет побыть в одиночестве, подумать и разобраться во всем, что произошло, и понять – о черт, я только что завербовался, о черт, черт-черт-черт, – а потом также осознать, что для странного хиппи-мошенника (слова дяди Брайана, не его) у этого человека было слишком много действительно конкретизированной информации. Много совпадений для обычной догадки, верно? Он думает об этом человеке. Как, как, как? А еще думает, что глаза у этого человека цветом напоминают новую краску «Изумрудная мечта» в магазине, и что у него оголено так много кожи. Как такое возможно? А потом эти ужасные мысли – нет, нет, неправильно, грязно, по-пидорски, нет, – омывают его ледяной волной, как раз вовремя. И в тот же момент, будто Вселенная хочет наказать его еще больше, человек появляется снова. На этот раз не лично – его лицо мазками отпечатано на брошюре о...культе? Так вот в чем дело. Этот человек, Клаус (немецкое имя, его отец возненавидел бы его), рассказывает ему еще больше вещей. Этот человек называет себя пророком. – Да, но я имею в виду... Не принимай на свой счет, но это все не может быть реальностью, – умопомрачительная коммунистическая пропаганда – как сказал бы его дедушка. – Окей, тогда откуда я знаю все это о тебе? И Дэйв...тоже задается этим вопросом. Но знание некоторой информации о его семье, которая поколениями служит в армии, не является доказательством чего-либо. Это мошенничество, дядя Брайан сказал, что это мошенничество. – Да, например? Клаус смотрит на него, и глаза у него грустные, но в то же время такие напряженные. Решительные. – Например, я знаю, что твоя любимая еда – простой гамбургер с двумя солеными огурцами. Он стоит рядом, настолько близко, что дяде Брайану это бы не понравилось. Но Дэйв не видит ничего угрожающего или плохого в лице человека напротив. Тот просто выглядит грустным, вот и все. – Все любят гамбургеры. – Ой, да ладно тебе, – Клаус отодвигается от него. – Твоя любимая песня «Человек, который застрелил Либерта Вэланса». Ладно...это хорошая догадка. Но песня только что вышла. Она многим нравится. – Кто тебе это сказал? – по коже Дэйва бегут мурашки, несмотря на жару. Все это становится все более и более странным с каждой минутой. – И твоя любимая книга всех времен – «Дюна». Дэйв расслабляется. Вот, видишь? Мошенничество. – Ха! А вот и нет. Я даже никогда не слышал о «Дюне». Два года спустя Дэйв оказывается во Вьетнаме, и уже несколько месяцев, как он видит ее. Она лежит в рюкзаке другого солдата, совершенно обычная на вид, будто не является доказательством какой-то неизвестной потусторонней магии. «Дюна» Фрэнка Герберта. – Не может быть, – говорит он себе. – Не может быть, – бормочет он, дочитывая книгу. – Не может быть, – шепчет он себе под нос, когда понимает, что это значит. Он читает ее снова, снова и снова. Он хочет ненавидеть ее. Ему нужно ненавидеть ее. Потому что если он не возненавидит ее, тогда... Тогда. 21 февраля 1968 года. Он умрет меньше чем через три года. Он действительно был идиотом, если ожидал чего-то другого. Этот человек, Клаус, показал ему жетоны. Его жетоны. Ни один лидер культа не отчаялся настолько, чтобы заставлять какого-нибудь случайного ребенка присоединяться к их общине и делать для этого специальные армейские жетоны. Черт, на них даже была написана его группа крови. Он проводит большим пальцем по маленькому AB-. Только один процент населения имеет отрицательный резус-фактор. Это не случайное предположение. – Это все, что у меня осталось от тебя.☂☂☂
Вот, что Дэйв подозревает: • Клаус может путешествовать во времени; • Клаус знает, что Дэйв скоро умрет. Когда Клаус появляется словно из воздуха посреди вьетнамской войны, Дэйв удивляется, но не особо. Клаус тоже выглядит удивленным, но несмотря на то, что Дэйв сильно подрос и повзрослел, кажется, узнает его. Клаус выглядит по-другому. Но это он, сомнений нет – его глаза все того же цвета изумрудной мечты. Пару месяцев спустя Дэйв начинает понимать, что Клаус не просто выглядит по-другому. Он почти совсем другой человек. Он уже не тот печальный и странно уверенный в себе лидер культа, с которым Дэйв познакомился четыре года назад. Этот Клаус нервный, растерянный и напуганный. Он...выглядит моложе? Если такое вообще возможно. И Дэйв начинает думать, что да, это определенно возможно. Путешествия во времени – единственный способ объяснить все это. Особенно потому, что этот Клаус, с короткими вьющимися волосами и трясущимися руками, смеется, когда Дэйв называет его пророком. Он машет одной рукой в воздухе, другой придерживая почти опустевшую флягу, к которой присосался с самого утра. Улыбается Дэйву, так легко и непринужденно, будто они не находятся посреди ада. – Пророк? Ах, если бы это было правдой, меня бы тут не было. Клаус тоже ничего не знает о Дэйве. Однако жадно слушает, когда тот рассказывает ему обо всем. Дэйв постоянно задается вопросом, когда Клаус вернется обратно в 1963? Скоро ли? Должно быть, совсем скоро, ведь никто еще не потрудился помнить о Дэйве долго. Конечно, никто никогда не целовал Дэйва так, как Клаус его целует. Так что, возможно, он немного другой. Может быть, для Клауса Дэйв стоит того, чтобы его помнить. Дэйв определенно считает, что Клауса стоит помнить. Поэтому запоминает каждую шутку, каждую деталь, каждое кокетливое замечание, которое тот отпускает. И когда у него появляется возможность, он запоминает и тело Клауса: каждую выпуклость или впадину, каждую веснушку, родинку или шрам. И думает. Думает о том, как отвлекал его Клаус в 1963 году, когда его гражданская одежда, раскрытая нараспашку, практически не оставляла простора для воображения (хотя Дэйв много фантазировал в тот момент). Но дело было не в одежде, а в Клаусе, который умудрялся оставаться совершенно гипнотизирующим даже в грязной, заляпанной кровью униформе. Когда Дэйв шутит о том, что ему не выбраться из Вьетнама живым, Клаус хихикает вместе с остальными членами группы, но потом окидывает его долгим и пристальным взглядом. У Дэйва мурашки бегут по коже.☂☂☂
Вот, с чем Дэйв смирился: • Он умрет через три дня, но последние десять месяцев были лучшими в его жизни; • Клаус собирается вернуться в прошлое и попытаться заставить его не записываться в армию; • Дэйв всегда записывается в армию. Дэйв целует Клауса утром 21 февраля 1968 года. – Я люблю тебя, – шепчет он, прижимаясь к губам Клауса. Клаус отстраняется, улыбаясь, довольный и совершенно спокойный. Оу, понимает Дэйв. Он не знает, что я скоро умру. Он узнает об этом сегодня. Что, по мнению Дэйва, очень странно, потому что Клаус, похоже, уже догадывается, что он умирает. Так почему же он не знает, что сегодня тот самый день?☂☂☂
Вот, что узнает Дэйв: • Клаус Харгривз может видеть призраков. Дэйв годами наблюдает за маленьким мальчиком. Он не подходит к нему, смотрит издалека, не понимая, что делать. Этот мальчик его не знает. Как Клаус нашел в себе смелость подойти к Дэйву в 63-м? Дэйв понятия не имеет, что ему нужно сказать, чтобы что-то изменить. Поэтому он просто остается рядом и наблюдает. Он смотрит, как растет Клаус. Иногда мальчик замечает его, но никогда ничего не говорит. С годами наблюдать становится все труднее. И эмоционально, и физически. Клаус ненавидит призраков, Клаус ненавидит Дэйва только потому, что Дэйв – призрак. И наркотики слишком сильны, чтобы Дэйв мог продолжать оставаться рядом, и через некоторое время ему кажется, что проще уйти.☂☂☂
Вот, что знает Клаус: • Дэйв наблюдал за ним, когда он был ребенком; • Дэйву и Клаусу осталось прожить вместе всего десять месяцев; • Теперь Клаус преследует очень молодого, очень живого Дэйва; • Дэйв и Клаус больше никогда не будут вместе. Клаус смотрит, как Дэйв уходит прочь. – Дэйв. Дэйв, вернись. Дэйв даже не оборачивается.