💸💸💸
Марина ошиблась: это был не последний косяк за день. Тима старался (пытался) изо всех сил, из-за чего дико утомился. Первый взрыв эмоций парня, заставивший Марину нахмуриться и ударить ладонью по лбу, произошёл, когда тот, увидев ещё две машины с мигалками на крышах, окруживших Мерседес спереди и сзади, начал наезжать на водителей и угрожать подрезом. Позже Марина объяснила, что это охранники, которые будут сопровождать их во время любых поездок, а Тима нервно усмехнулся и в итоге молчал всю дорогу, боясь сморозить ещё глупость. Затем после приезда к офису, в котором работала его госпожа, родом из влиятельной семьи, ему было велено ждать три часа в машине, отключить телефон и не высовываться, что парень беспрекословно выполнил, испугавшись стальных ноток в голосе девушки, и позже, когда та вернулась, произошёл небольшой казус, потому что... – Чего встали? Едем, – устало говорит Марина и опускает ладонь на лоб. – А куда? – спрашивает парень, громко зевнув и потянувшись к бардачку, откуда достаёт своя телефон. «Ни еды, ни кофе, ни чая, ни воды. Сидите здесь и не покидайте автомобиль, пока я не вернусь. И ещё телефон отключите и бросьте в бардачок. Это чтобы слежки не было. Информация о передвижениях семьи и наших работниках строго конфиденциальна. До встречи» – вспоминает свои слова, которые должны были быть шуткой, Марина и тихо усмехается. – Вы правда отключили телефон? – спрашивает она, прикрыв улыбку рукой. – Ну да, – настораживается Тима и медленно оборачивается к пассажирке. – И не покидали машину всё это время? – Да... – Я же пошутила, – начинает смеяться Марина и откидывается на сидении. ...тогда Тима понял, что шутит его госпожа просто ужасно. А Марина осознала, что её водитель либо очень глупый, либо у него просто не задался день. После офиса они поехали к дорогущему ресторану, где должны были состояться деловые переговоры насчёт сотрудничества с одной компанией. К слову, семья Палкиных держала на своих плечах компанию по продаже автомобилей, работа в которой приносила просто огромные деньги и колоссальный авторитет, что делали семейство очень влиятельным. Марине было необязательно отправляться на эту встречу по причине того, что этим могли заняться её старшая сестра Ксения или вообще отец, однако она предпочла избавить родных от лишних забот. Так вот следующий косяк Тимы случился, когда тот, не сумев сдержать эмоции, проматерился, увидев роскошь и красоту ресторана итальянской кухни, в котором была назначена встреча. За мат он получил выговор и угрозу вылететь с работы (и из машины) без испытательного срока, а после этого сидел, как шёлковый, не решаясь покинуть автомобиль. В итоге у коттеджа они оказались примерно в 11 вечера, а в кармане Тимы появился ключ от Мерседеса и кредитная карточка, благодаря которой можно оплачивать напитки и перекусы во время работы. Марина приняла парня на работу, послав испытательный срок куда подальше, потому что он оказался действительно хорошим водителем, а остальное ей неважно. По крайней мере, было неважно.💸💸💸
Тима чувствует себя прекрасно. Он одет в шикарный костюм, сшитый только дня него, ездит на дорогой тачке, целый день за рулём и не жалуется (потому что на что можно вообще жаловаться). Он работает уже неделю водителем и гордится тем, что не вылетел на второй день. На часах 22:46, парень откидывает голову и коротко зевает, а после переводит взгляд к выходу из офиса. Оттуда вальяжной неторопливой походкой выходит Марина, и к ней сразу бросаются охранники, которых она бьёт по плечам и о чём-то просит. Те кланяются и покидают парковку, не дождавшись чёрного Мерседеса с госпожой. Тима вылетает из машины, открывает заднюю дверь, но девушка игнорирует его и самостоятельно опускается на пассажирское сидение справа от водителя. Ого, сегодня, тёплым июньским вечером, пойдёт снег, судя по всему. Строгая госпожа соизволила опустить свою прелестную пятую точку рядом с Тимой. Чудо, не иначе! Парень пожимает плечами и бежит к своему месту. – Отчего же вы решили поменять локацию? – усмехнувшись, спрашивает парень и опускает ладонь на коробку передач. Девушка кладёт свою руку поверх чужой и слегка сжимает, коротко взглянув на парня. Сердце Тимы пропускает удар. – Я не хочу домой, давайте покатаемся по городу, – очень тихо говорит она и надавливает на рычажок чужой рукой, отчего машина начинает плавно двигаться. Сердце Тимы уже бешено стучит. – Будет сделано, – шепчет в ответ, подключает телефон к магнитоле через проводок и открывает все окна. Тима включает песню (с позволения Марины, конечно же), под которую всегда ездит по ночному городу, и сразу ставит её на репит, тем самым создавая свою атмосферу уходящего восвояси дня. Тёплый воздух окутывет салон, свет часто появляющихся фонарей оставляет блики на лицах и струится жёлтой вуалью по автомобилю, запах вечера врезается в ноздри и отдаётся сладким наслаждением и кайфом по всему телу, быстрое движение машины погружает разум в своеобразную эйфорию и небытие. Они мчат в темноту, туда, где светят лишь луна и звёзды, туда, где люди бывают лишь проездом, туда, где тихо и где царит спокойное умиротворение. Спустя около получаса езды Тима сворачивает с дороги в небольшую чащу, где останавливает машину и выключает музыку. Становится непривычно тихо. – И где мы? – спрашивает девушка после затянувшегося молчания, слегка насупившись. – В парке. За тем поворотом, – Тима указывает налево, где виднеется тёмный потрёпанный временем шлагбаум, – хостел, это как раз его территория. Город в десяти километрах отсюда, мы совсем недалеко отъехали, – замолкает, но потом осторожно добавляет: – не бойтесь. – Зачем мы сюда приехали? – не унимается Марина и опускает ладонь на дверную ручку, но дверь не открывает. – Я просто подумал, что вы хотите отдохнуть в тишине, насладиться свежим воздухом, возможно, даже выпустить эмоции, не знаю, – тихо говорит Тима и прочищает горло. – Это моё укромное место, я всегда сюда приезжал, когда был зол или расстроен. Луна и звёзды повидали много моих разнообразных состояний, – усмехается. – Ну если вы не хотите, чтобы я... – собирается выйти из машины. – У меня никогда не было друзей. Тима застывает и переводит взгляду на Марину. Она глубоко вздыхает и смотрит на покачивающиеся верхушки сосен. Её рука обессиленно падает на колено, соскользнув с дверцы. – В моём окружении всегда были люди из высшего общества, а они... такие отвратительные, – безэмоционально усмехается и смотрит на раскрытые ладони, покоящиеся на коленях. – Я один единственный раз приехала на день рождения одного из этой банды богатых отпрысков. Тогда они все нажрались до ужаса, внюхали, наверное, килограмм кокса на компанию из девяти человек, подожгли вип-зону в клубе и разъехались. Естественно, всё это дело разлетелось по газетам, и меня впервые наказали – лишили кредитных карт, – хотя я приехала трезвой, как стекло. Тогда я поняла, что построить добрые дружеские отношения с ними у меня не получится, ибо они вызывали лишь неприязнь и презрение. Надеялась на то, что хотя бы старшая сестра поможет мне пройти социализацию, – показывает пальцами кавычки, – однако и та уехала заграницу, нашла себе там держателя какой-то крупной компании, я уже не помню, какой. Они поженились и, невзирая на работу, активно думают над будущим, – вздыхает и замолкает на некоторое мгновение. – Я нашла утешение в книгах. Перечитала всю отцовскую библиотеку, прошерстила даже сомнительные сайты с идиотским романами от неизвестных авторов, – трёт переносицу пальцами и прикрывает глаза, посмеявшись. – Не хвастаюсь, но я знаю чертовски много. Однако зачем мне эти знания, если я не могу ни с кем ими поделиться? Отец думает только о работе и о том, чтобы из меня вышел хоть какой-то толк, такой же, как из старшей сестры; мать зависает на культурных вечерах, целыми днями пьёт красное вино и вальяжно курит на кухне, слушая джаз; Ксюше своих забот хватает. Мы с ней близки, но этого мало, – её голос дрогнул, а густые подкрашенные чёрной тушью ресницы затрепетали. – Я просто хочу найти человека, с которым я буду переписываться всю ночь, смотреть фильмы, смеяться до боли в щеках, который будет с трепетом меня обнимать и поглаживать по голове, когда мне будет плохо. Который будет не только слушать, но и слышать, – её голос постепенно начинал затихать. – Мне 24 года, но я не знаю, каково это, когда к тебе приезжают среди ночи в пижаме, держа в руках три плитки любимого шоколада, две бутылки вина и пачку салфеток, после сообщения "мне плохо, приезжай". Я не знаю, что такое дружба, что уж говорить про любовь... Её голос совсем затихает. Она прижимает руки к лицу и срывается на глухие рыдания. Тима резко подвигается ближе и притягивает девушку к себе, опустив одну ладонь на подрагивающую спину, а другой поглаживая по голове, осторожно, трепетно. Именно так, как просила она. Он утыкается носом в её плечо, вдыхает терпкий аромат тяжёлых духов, тихо шепчет слова поддержки. С каждой секундой она всхлипывает всё меньше, постепенно успокаивается и, шмыгнув носом, зарывается лицом в чужую шею, опаляя её горячим дыханием и вызывая табун мурашек по телу Тимы. – Тима, – шепчет Марина его имя, будто бы смакуя на языке. – Я тебе завидую. У тебя явно есть то, чего нет у меня: свобода, друзья и, возможно, любовь всей твоей жизни. – Мимо, – хрипит Тима после затяжного молчания. – Я ещё никого такого не встретил. Марина легонько усмехается. Тима не видит это, чувствует. – Значит, есть друзья. – Мимо, – снова вторит парень и прокашливается. – Нет, ну если считать людей, с которыми я бухаю по пятницам и которые звонят мне только ради того, чтобы занять денег, друзьями, то да – друзья у меня есть. – Не думаю, что они друзья, – отмечает Марина и тихо смеётся. – Тогда свобода есть. – Если увольнение каждые два месяца и метания от грузчика до официанта называется... – Ла-а-а-адно, поняла, – продолжая улыбаться, отвечает девушка и нехотя отстраняется, чисто ради приличия. Была бы возможность, она бы до утра сидела в этих тёплых объятья. И чёрт знает, ей просто нравится, когда её обхватывают тёплые руки или когда её обхватывают именно его руки. – Ну вот. Мы с вами... с тобой, – замолкает, наблюдая за реакцией (всё ещё) госпожи, на что та улыбается, будто бы давая зелёный свет, – с тобой очень похожи. – Два одиночества в ночи, – Марина усмехается и опускает взгляд на колени, слегка смутившись. – Верно подмечено. Они замолкают и слушают лишь ветер, играющий на листьях высоких деревьев. Где-то вдалеке слышится тихая мелодия птиц и стрекочущих в траве насекомых. – Извини за то, что я взвалила на твои плечи всё... это, – намекая на рассказ о своей жизни, рушит тишину Марина и смотрит на профиль Тимы. – Тебе это нужно было, я понимаю, всё хорошо, – отвечает парень и слегка улыбается, кинув взгляд на девушку. – Знаешь, а я бы хотел сделать одну вещь. – Какую? Парень расстёгивает пиджак, откидывает его на заднее сиденье, выправляет рубашку из-под чёрных брюк, тормошит руками волосы, приводя их в беспорядок, и смотрит на Марину, широко улыбаясь. Точно так же он выглядел в их первую встречу. – Здравствуйте, меня зовут Тимофей, – он протягивает руку девушке и улыбается, – и я бы хотел стать вашим другом. – А я Марина, – жмёт протянутую руку, ни на секунду не задумавшись, – и я буду только рада подружиться с вами, Тимофей. К тихой мелодии природы прибавляется звонкий смех двух молодых людей.💸💸💸
Конец третьей рабочей недели. Они едут молча (как будто лимит слов на сегодня исчерпан, ей богу), направляясь к офису. В этот день Марина отправилась к документам и тупоголовым сотрудникам довольно поздно, в восемь вечера, благодаря чему Тима смог отдохнуть и насладиться свободным временем до того, как солнце скрылось за линией горизонта. – Люблю рок, и этим всё сказано, – внезапно заявляет Тима, глянув на навигатор, вещающий о прибытии через считанные минуты. – К слову, я так и не услышал твою любимую песню, а это большая потеря для меня! – вопит парень и лупит руками по рулю. – Ой, ну ладно, – закатывает глаза Марина и отключает чужой телефон от aux-кабеля. – Зажигаем с Asking Alexandria, песня Alone in a room. – В комнате... Один? У меня всё плохо с английским, так что прошу простить, если чё. – Это мне будет только на руку в случае чего, но название перевёл правильно, – усмехается Марина и включает песню. – А почему у тебя любимая песня с таким удручающим названием? – усмехается Тима и плавно поворачивает налево по велению навигатора. – Даже начало угнетает. – Потому что меня напоминает. А теперь тихо, слушай. Тима слушает. Он качает головой, пританцовывает на месте и показывает яркое удовольствие от звучащей песни. На припеве он отбивает ритм ладонью по всем возможным поверхностям, даже по Марининой коленке (они знакомы уже целых три недели, ему можно). Когда песня заканчивается, он выдыхает и тянет восторженный вопль. Звучало так, как будто зарезали свинью. Эмоциональный парень. – Офигенная песня. И ты скрывала её от меня так долго! – восторгается парень. – Всему своё время, – неоднозначно говорит и пожимает плечами Марина, подключая телефон Тимы к магнитоле. – Теперь моя любимая! – Тима тянет ладонь к своему телефону и неотрывно следит за дорогой. Музыка разливается по салону сладким звучанием. Тима продолжает плясать, открывая рот и беззвучно подпевая, а Марина прислушивается к словам. Спасибо отцу за то, что заставлял заниматься английским под предлогом "Пригодится". Реально пригодился. «You are my lover for life» – «поёт» Тима и кладёт руку на сердце. «So take me to the paradise» – зыркает на Марину и делает странную волну всем телом. «In your eyes, green like american money» – дёргает плечами и легонько пихает Марину. «You taste just right sweet like Tennessee honey» – приближает руку к губам и посылает воздушный поцелуй девушке. Марина тяжело сглатывает и вжимается в сидение. Эти слова звучат буквально как комплименты в её адрес, но... Тима же не знает английского. Он не знает, о чём поёт, что означают эти строчки и открывает рот попросту потому, что знает, как эти слова звучат. Никакой романтики, чистая логика. Девушка выдыхает и переводит взгляд на мелькающие огни вечернего города за окном. Они подъезжают к зданию офиса как раз под конец песни. – Ну как? Понравилась? Я просто с неё кайфую, – допрашивает Тима с яркой улыбкой на лице. – Да... Довольно неплохая, – мямлит Марина и вылезает из машины. Тима опускает пассажирское окно, уже зная, что девушка ещё что-то скажет. – Ты вот мне скажи, как можно исполнять песню, не зная, о чём она? – Я... – Не надо оправдываться, неважно, – растерянно мечется на месте. – Буду как обычно. Тима опускает кисть на руль и следит за удаляющейся фигурой, легонько ухмыляясь. Он покидает автомобиль только ради того, чтобы взять любимый кофе из маленькой уютной кофейни напротив. В этот раз три часа пролетают незаметно, возможно, потому что Тима смотрел фильм, откинувшись на спинку сидения. Марина почти неслышно опускается рядом, смотрит на экран чужого телефона и усмехается. – Дино потеряет управление, но Тоби вернётся и спасёт его, а после их двоих посадят. – Большое спасибо, я же так хотел услышать спойлер! – восклицает Тима, роняя телефон на свои колени и всплеснув руками. – Да не за что, обращайся – ярко и с тенью животной усталости улыбнувшись (Всевышний, это был удар), говорит Марина. – М-да, это было вообще некруто, госпожа Палкина, – язвительно тянет Тима и разминается. – Судя по твоему видку, нам надо проехаться. – И за какие подвиги ты мне такой прекрасный достался? – лениво говорит Марина и прикрывает глаза, уронив голову на сидение. – Поехали дышать ночью. Тима улыбается, врубает песню Arctic Monkeys – Do i wanna know? и срывается с громким рёвом с парковки. Сегодня хочется адреналина, скорости и эйфории. Марина рядом не причитает, а это значит, что и она не против насладиться ночной ездой, тем более под такую динамичную и одновременно лениво звучащую песню. Она, пребывая в состоянии полусна, отбивает ритм ногой и постукивает пальцами по колену, пока Тима ни движения, ни звука не издаёт, глубоко задумавшись. Марине очень интересно, о чем он сейчас думает, опустив локоть на раму и прижавшись щекой к раскрытой ладони. Его волосы трепещут под потоками сильного и громкого ветра, губы плотно сжаты, а брови нахмурены, правая рука сжимает кожаную обивку руля и неторопливо двигается по ней, взгляд сосредоточен на дороге, зрачки периодически лениво поглядывают на зеркала заднего вида. Он красивый. Особенно в жёлтым свете фонарей, сравнивых с небольшими солнышками. Марина украдкой рассматривает его профиль и незаметно для самой себя погружается в дрёму. Тима останавливается в чаще, которая стала уже их (не только его) тайным местом, и переключает песню, что часто играла в его машина, когда он приезжал сюда в одиночестве. Dreams. Как там пелось? «Теперь поймите, что ваши мечты построены так, как вы видите сами». Тима усмехается и невольно соглашается с высказыванием. Он губами пропевает строчку «In but a dream» и переводит взгляд на уснувшую Марину. Из-под голубого топа, ворот которого обрамлён лоскутами ткани, виднеется нежная кожа фарфоровых плечей, на шее выделяется чёрный чокер, подчёркивающий её тонкость и изящность, губы, подкрашенные помадой алого оттенка, приоткрыты, на закрытых веках лежат розоватые тени, придающие взгляду ещё бо́льшую усталость. Волосы цвета молочного шоколада заплетены в низкий пучок, из которого выбились тонкие пряди, ниспадающие на лицо. Его взгляд падает на острые колени, что не прикрывают полы чёрной расклешённой юбки. Он залип, при чём конкретно. Она красивая. Особенно при свете луны. Тима прочищает горло и откидывается на сидении, устремив взгляд на зелёные деревья. Справа слышится копошение и тихий стон. – Разбудил бы хоть, – без упрёка упрекает Марина (ха-ха, она умеет) и приподнимается. – Классная песня, но из-за неё я ещё больше хочу спать, – улыбается. Блять, какая же у неё прекрасная улыбка. – Ты очень уставшая, не хотел нарушать твой покой, – отвечает парень и делает песню немного тише. – Что-то поменялось, – говорит Марина спустя несколько молчаливых секунд совершенно неоднозначно и снова откидывается на сидении, сверля взглядом Тиму. – Согласен, – отвечает он. Марине неясно, понял ли парень её или напридумывал что-то своё. Они оба затихают. Марина просто боится признаться в симпатии (которая заставляла сердце отстукивать бешеный ритм, а бабочки в животе плясать румбу уже как больше недели), потому что по Тиме не видно ответного влечения. Марина не понимает, как можно сдыхать от симпатии месяцами, а то и годами. Лично ей хочется просто сказать и выбежать из машины, но до города ковылять и ковылять. Не вариант. Придётся ждать. Как и остальные ждут, опустив подбородок на кулачки. Может, само что-то вылезет. Без напряга. – Я хотел сказать тебе кое-что, – внезапно перебивает вокалиста Тима. Ну вот, полезло! – Я знаю перевод и текст той песни наизусть, – тихо шепчет парень и наклоняется немного ближе к Марине. Так... Он пел песню специально для неё и пытался намекнуть на что-то? Марина во все глаза смотрит на парня и ничего не понимает. Точнее, делает вид. Азарт в душе хочет заставить Тиму помучиться. Да, Марина немного отродье Сатаны. Хотя она уже готова танцевать от счастья, потому что, видимо, взаимно. – Я рада за тебя, – отвечает девушка и слегка улыбается. – Ты вообще намёков не понимаешь, да? – спрашивает Тима настолько спокойно, что даже хочется напрячься. Он наклоняется ещё ближе к чужому лицу, заставляя девичье сердце бешено биться. – Каких намёков? По Марине плачет театр. – М-да, – тянет он и двигается ещё ближе. – Я пел тебе о том, что ты на вкус, как Теннесси. По факту я солгал, потому что ни разу не пробовал тебя на вкус. Мне нужно исправиться. Он осторожно и совсем невесомо касается её губ, не торопясь углублять поцелуй. С некоторым мгновением она отвечает, обхватывает губами чужую нижнюю и лениво поворачивает голову. Тима внутренне радуется тому, что его не оттолкнули, прикасается ладонью к Марининой щеке и продолжает целовать её. Их поцелуй очень нежен и лёгок, словно тёплый летний ветерок в ночи, очень свеж, словно дождь после жаркого и душного дня, очень чувственен, как стихи поэтов о любви. Марина улыбается счастливо в его губы и отстраняется, опустив голову на его плечо и обхватив руками шею. – Официально заявляю, что ты действительно на вкус сладкая, как Теннесси, – хрипло шепчет Тима и зарывается пальцами в её волосы, после начиная вытаскивать из пучка шпильки. – С распущенными ты ещё прекраснее. – Чёрт, я щас с ума сойду от сладости твоих подкатов, хорош уже. Я вся твоя, бегом на сеновал, – смеётся Марина и наматывает его пряди на свой палец. – Ты щас опять пошутила? – настораживается Тима, почувствовав движ в районе ширинки. – Ага, – невинно заявляет Марина и встряхивает распущенными волосами, отстранившись от парня. – Мне ещё привыкать и привыкать, – кивает самому себе Тима и склоняет голову к плечу. – Какая же ты охуенная. И теперь вся моя. – А то, – хихикает Марина, но спустя мгновение становится серьёзной. – Я очень рада, что моя симпатия оказалась взаимна. Я слышала, что дружбы между парнем и девушкой не бывает, и... походу, это именно так? – Не, хуета и крысиный пиздёж, – машет рукой он. – Она существует, просто у нас получилась передружба, – улыбается. И пусть эта передружба потом перерастёт в перебрак, пожалуйста, Тима слишком великолепен, чтобы его кому-то отдавать.💸💸💸
По окну спешно барабанит дождь, пока город накрывает тёмная пелена ночи. Тима смотрит через стекло на постепенно загорающиеся уличные фонари и следит за танцем тяжёлых капель. Он погружён глубоко в свои мысли и не слышит разговор Марины с кем-то из сотрудников по телефону, подскакивает на месте лишь тогда, когда она злобно вскрикивает и сбрасывает трубку, кинув телефон на стол и скрестив руки на груди. Девушка тяжело дышит от гнева и залпом допивает свой стакан кофе. – Ты своим криком всех испугала, – хихикает Тима и оглядывает посетителей кофейни. – Извини, – шепчет Марина, постепенно успокаиваясь и укладывая голову на руки прямо на столе. – Они так меня... – ищет подходящее культурное слово, но сдаётся, – заебали. – Я отмечу этот день на календаре, ты наконец-то проматерилась, юху, – с наигранным энтузиазмом заявляет Тима и кладёт ладонь на её голову. – Ты слишком много на себя берёшь. Не забывай, что ты тоже человек, и тебе тоже нужно отдыхать. – Но куда я денусь от всего этого? Это мой долг, моя обязанность, – устало говорит Марина, не поднимая головы. – Твой долг, твоя обязанность, но иногда телефон надо отключать и лежать плашмя сутки, – с видом великого философа отвечает Тима и осторожно начинает причёсывать её волосы пальцами. – Меня отец уроет за это. – Тебе 24, а ты боишься получить а-та-та от папки? – приподнимает бровь. – А ты – нет? – поднимается Марина. – Нет, потому что я взрослый двадцатишестилетний лось. – Олень, скорее, – смеётся, прикрывает рот ладошкой. – Снова шутканула? – скрещивает руки на груди и остаётся предельно серьёзным Тима. – Тебе не идёт шутки травить. – Ты обижаешься, потому что я слишком хорошо тебя стебу, – ухмыляется девушка. – Да, конечно, – активно кивает Тима и допивает свой кофе. – Ну что, сладость, дождь закончился, пора пройтись. Они берутся за руки и покидают кофейню. Тима ведёт её за собой, вдыхает полной грудью аромат прошедшего дождя. Сегодня их первое свидание. К сожалению, оно не получилось таким, каким представлял его себе парень, но всё же Марина довольна, а если девушка довольна, то и он может станцевать на столе. Они смогли отправиться на свидание только после семи часов вечера (когда Марина закончила работу и была полностью свободна). Девушка сразу сказала парню, что не хочет никаких заморочек, в её желаниях была простота и скромность, что парень обеспечил: времяпровождение в кофейне, разговоры ни о чём под чашку кофе и сладкие пирожные, небольшой букет из любимых Марининых цветов – красных роз – и прогулка по ночному городу. Сейчас они неспеша идут по набережной, обдуваемые тёплым ветром, по направлению к небольшому парку. – Умеешь ты создавать романтику, – говорит Марина, прижимая к своей груди букет цветов. – Я ещё никогда не чувствовала себя настолько счастливой. – Спасибо, – легонько улыбается Тима и опускает взгляд себе под ноги, атакованный тяжёлыми думами. – О чём ты думаешь? – спрашивает она, обеспокоенно нахмурившись. – Марин, – зовёт девушку он, останавливаясь и припадая поясницей к парапету. – Я... блин, я не знаю, как это объяснить, я слишком тупой для красивых речей. – Говори, как есть, я постараюсь понять, – старается ухватиться за хорошее настроение Марина и отшучивается, но булками чувствует неладное. – Понимаешь, мы же абсолютно разные, – осторожно подбирая слова, начинает Тима. – Я обычный человек, шаришь, да? Водитель, курьер, грузчик в одном флаконе, чувак без высшего образования, который просто любит слушать музыку и пить пиво на выходных. А ты красивая, богатая, умная, другая. Ты варишься в совершенно другой сфере, – замолкает, жуя губу и думая над последующими словами. – Так, – кивает Марина. – И что ты хочешь этим сказать? – Ну типа... Возможно, я слишком поторопился, не обдумал всё и сразу взял быка за рога... ну, то есть... – звонко выдыхает и опускает ладонь на лоб. – Наверное, я не подхожу тебе. Ты достойна другого парня, под стать тебе. Я тебя ничем не смогу обеспечить, я ваще тупоголовый муравей. – Муравьи – трудяги, и они не тупоголовые, – зачёсывает пальцами его волосы назад и перемещает руку на его щёку. – Не руби с плеча, Тим, мы со всем разберёмся. Мне не нужен кто-то другой. Мне нужен ты. – Я всё вот это крутое, дорогое, пафосное не понимаю, – он обхватывает её ладонь своей рукой и прикрывает глаза. – Да мало того, что не понимаю, так я туда даже не вписываюсь. Я буду выглядеть, как общипанный гусь во фраке на всяких этих вечерах. – Ужасное зрелище, – поглаживает большим пальцем его щёку и прижимается своим лбом к его. – Я всему тебя научу. – Твои родители меня не примут, – выдыхает он и целует её пальцы, прижимая их руки к сердцу. – Решаемо. Всё в жизни решаемо. Может быть тяжело, невыносимо больно, но решить реально абсолютно всё, – шепчет Марина и дарит ему поцелуй в линию челюсти. – Ты, главное, доверься мне. – Как-то не очень меня радует тот факт, что всё в наших отношениях будешь решать ты, – выдыхает парень, немного расслабившись. – Ну и кто здесь папочка? – смеётся Марина и игриво водит плечами. – Спаси Сатана меня от твоих шуток. Небо по новой заволакивает тучами, звёзды меркнут, а они идут дальше, даже не заметив, как в паре метров от них резко закрываются автомобильные окна, и с парковочного места срывается затонированная машина.💸💸💸
Кухню родного Марининого дома обволакивает мягкое, словно горький густой мёд, звучание джазовых композиций, так излюблённых мамой девушки. Женщина держит в руке бокал с красным вином, слегка повертев его и понаблюдав за танцем алых капель, и прикрывает глаза, вслушиваясь в новую звучащую песню. Она расслабленно улыбается и делает глоток, после затягиваясь тонкой сигаретой. В помещение вбегает счастливая Марина, которая падает справа от мамы и наливает себе в бокал вина, сразу отпивая. Она громко выдыхает и, широко улыбнувшись, устремляет взор на потолок, откидываясь на спинку стула. – Давненько я тебя такой не видела, – замечает женщина и расслабленно поднимает уголки губ. – Какой? – смеётся девушка и снова делает глоток из бокала. – По-детски счастливой, – отвечает Татьяна и прижимает голову дочери к своей груди. – Для этого есть повод, – загадочно шепчет Марина и обхватывает чужую талию руками. – И повод написан в заголовке этой газеты? Внезапно тихой поступью на кухню заходит отец. Он идёт неспешно, величественно, расправив плечи и прямо выгнув спину. Мужчина пренебрежительно бросает на стол сложенную газету и убирает руки в карманы брюки, скалой возвышаясь напротив жены и дочери. Татьяна неторопливо отодвигается и берёт в руки газету, вслух читая заголовок. – Марина Палкина и её избраник-водитель. Короткая интрижка или серьёзные отношения? – тихо читает женщина, разглядывает чёрно-белую фотографию двух молодых людей на мосту и снова тянется к бокалу, глубоко вздохнув. – Не так я хотела преподнести эту информацию, точно не так, – разочарованно тянет Марина и стыдливо опускает голову. – Да что ты? Может, хотела сразу притащить своего любовника в дом, на ужин? – спокойно (пока что) говорит отец и скрещивает руки на груди. – Возможно, – пожимает плечами Марина и переводит взгляд на негодующего отца. – А в чём проблема? – Ты не видишь проблемы? – спрашивает Андрей и приподнимает бровь. – Для меня проблемы даже не существует. – Твой избранник – шофёр. Обычный водила, Марина. – Боже, и что теперь? – девушка опускает ладонь на лоб. – Марина, разуй глаза, пожалуйста, и выйди из своих фантазий, – начинает злиться мужчина. – Ты девушка известной фамилии и большого состояния. Такие отношения должны быть лишь слухами, но точно не реальностью. – Меня не волнует ни мой статус, ни его, мы просто любим друг друга, – Марина резко вскакивает с места. – Я очень рад этому. Но ты с этим парнем расстанешься. Он доработает свой срок, а потом всё вернётся на круги своя. – Нет, пап, – активно кивает в отрицании, – так не будет. – Не перечь отцу. Тебе не нужны отношения с каким-то водителем. – А с кем нужны? С каким-нибудь молодым человеком из благородной семьи, при чём знакомой? – Именно так, дочь. – И с кем ты хочешь меня сосватать? – С Артёмом. Он прекрасный молодой человек, очень учтивый, а главное: сейчас продажи его семьи возвышаются с каждым днём, они очень богаты, а сотрудничество, обеспеченное родством двух семей, нам точно не помешает. – Круто, – наигранно улыбается Марина и смеётся. – Так ты на мне просто нажиться хочешь? – Я не это имел в виду, – немного теряется мужчина, но не показывает это, сохраняя хладнокровие. – Именно это, пап, – хмурится Марина. – Спасибо, что хотя бы сейчас рассказал о своих планах на меня. Глаза девушки наполняются слезами, и она срывается с места, покидая дом. – Марина, остановись, – кричит в спину мужчина уходящей девушке и собирает сорваться вслед за ней, но на его плечи опускаются руки жены. – Дай ей всё обдумать, – говорить Татьяна и осторожно обнимает мужа со спины. – Вам обоим нужно остыть. – Я всего лишь хочу, чтобы мы все были счастливы, – опускает голову мужчина и устало трёт переносицу. – Иногда приходится идти на уступки. Возможно, придётся и нам.💸💸💸
Марина выезжает со двора на своей машине и сразу звонит Тиме, сжимая корпус телефона в пальцах. – Если мой сон тревожат, – раздаётся сонным голосом из динамика, – то я не расстроюсь из-за пробуждения, только если позвонивший скажет мне о том, что Путин больше не президент. – Тим, скажи свой адрес, – пропускает шутку мимо ушей. Тима незамедлительно диктует свой адрес, заметно напрягшись, а потом тихо спрашивает: – а что случилось, сладость? – Приеду и всё расскажу. Одевайся, поедем кататься. Она сбрасывает звонок и разгоняет автомобиль до непозволительно высоких скоростей. Её руки мелко трясутся, сердце заходится в бешеном темпе, зубы скрипят от злости. Внутри то ли злоба расползается, окутывая органы колючей проволокой, то ли тревога разрастается острыми шипами. Просто тяжело дышать, просто кружится голова от произошедшего. Просто хочется тишины и спокойствия, и плечо Тимы рядом. Постепенно злость сникает, на её место приходит страх. Тягучий, холодный, пробирающий до дрожи. Страшно за себя, за Тиму, за неизвестное будущее, которое непонятно как развернётся. В идеале она бы сбежала вместе с Тимой в другой город, страну, на другой континент, но смелости не хватает. Совесть гложет, заставляя молчать и принять свою судьбу, прогнуться под желания отца и, опять же, молчать. Она сделает всё, абсолютно всё, что скажет отец, но не исполнит одного единственного желания: она никогда в своей жизни не оставит Тиму. Её намерения тверды, она обещает себе бороться ради собственного счастья, будет вгрызаться в глотки всем, кто помешает, перечить, ныть и вести себя неподобающе, чтобы быть счастливой. Даже если отец будет зол, если скажет «Ты мне больше не дочь», что явно раскрошит сердце на мельчайшие осколки, она будет стоять на своём, изменит имя, фамилию, трусливо сбежит, но Тиму не покинет. Такова её любовь, настолько она влюблена. Марина даже сама не замечает, как оказывается напротив скромной пятиэтажки. Рядом с обшарпанный девочкой около одного из подъездов стоит Тима, положив руки в карманы джинс. Он кутается в толстовку из-за холодного ветра и подлетает к белой машине, разглядев на месте водителя Марину. Парень опускается на пассажирское сидение и тихо усмехается. – Принцесса на белом коне, – намекая на машину девушки, а именно белую Ауди, говорит Тима. – Я не знал, что ты водить умеешь. – Умею, – бросает Марина и выезжает со двора по направлению к их тихому месту. – Я так понимаю, сейчас тебя пытаться разговорить бессмысленно? – замечает он, взяв её руку в свою. – Правильно понимаешь, – шепчет девушка и крепко сжимает чужую ладонь. – Позволишь? – указывая телефоном на aux-кабель, спрашивает Тима и получает утвердительный кивок. Теперь тишина уступает место звучаниям умиротворяющей, но такой удручающей Can i exist? Тима вжимается в сидение, опускает голову, пока Марина, полная эмоций, заставляющих сдирать кожицу с губ и терзать их, угрюмо буравит взглядом дорогу и, стараясь избавиться от нагло жужжащих в голове мыслей, вслушивается в слова. Боковым зрением она видит, как Тима лишь губами пропевает припев. И как мне жить с этим? Как мне признать то, что я подвёл тебя? Он чувствует нутром, предполагает ситуацию, что заставила Марину сорваться на ночь глядя в рощу, сбежать от отца. Он понимает. И извиняется, стыдится. За то, что посмел заставить её страдать, злиться, переживать. Он первый её поцеловал, первый вовлёк в отношения, был инициатором того, чтобы отец презентовал его на роль водителя. Он, он, виноват только он. Мог же продержаться два месяца, не проявлять чувств, просто развлекаться, не туманить себе голову всякими чувствами. Мог же? Нет. Он слишком был влюблён, чтобы об этом молчать. Он бы сбежал куда угодно с ней под руку, пусть она только даст знак. Марина украдкой вытирает слёзы, шмыгает носом и с дрожью выдыхает. Она паркуется на стандартном для них месте, заглушает автомобиль и утыкается взглядом в руль. – О нас в газете написали, родители всё узнали, и папа сказал мне расстаться с тобой. Вот так, без прикрас, излишней драмы, прямо и чётко. Потому что они вместе и справятся с любой преградой, держась за руки. Потому что Марина не хочет делать ему больнее, украдкой прося о расставании. Лучше напрямую, пусть лучше знает ситуацию, и тогда они пройдут сквозь огонь и воду. – Я тебя услышал, – молвит Тима, сжимая в руках толстовку и тяжело сглатывая. – Может, всё-таки... – Даже не думай, – сквозь зубы цедит Марина и хватает парня за ворот верхней одежды, резко притягивая к себе. – Ты никуда не уйдёшь, не покинешь меня, потому что «так будет лучше для тебя». Нет, не будет. Без тебя рядом мне ни при каких обстоятельствах не станет лучше, слышишь? – Слышу, – тихо отвечает парень, разрывая с ней зрительный контакт. – И что мы будем делать, папочка? – усмехается. Марина расплывается в улыбке и касается его щёк ладонями: – Если отец не изменит своего мнения, то уедем куда-нибудь далеко, где нас никто не достанет. – Например? – ластится к её руке и прикрывает глаза. – Сидней, – немного подумав, отвечает Марина. – Практически край света. – С тобой хоть на самый край вселенной, – шепчет Тима и убирает её шоколадную прядь за ухо. – У вселенной нет края, она бесконечна, – осторожно касается кончиком носа чужого. – Я с тобой в бесконечность. Я с тобой бесконечно. Я в тебя бесконечно, – касается её губ своими и будто бы умирает каждую секунду, постоянно перерождаясь. Марина чувствует то же самое. Бесконечность на них так влияет. А на следующее утро Марина снова оказывается дома за семейным завтраком. Обычно угрюмый отец сейчас выглядит страшнее грозовой тучи, его лоб нахмурен, лицо осунулось, а взгляд метает искры. На лбу буквально выбито «Не лезь, убьёт». Марина даже не пытается: неторопливо проходит на кухню, усаживается за набитый пищей стол и смотрит перед собой, в глаза отца. Мама рядом расслабленно улыбается, создавая ауру несказанного тепла и уюта. Правда, энергетика отца куда тяжелее и внушительнее, так что в этом бою мама проигрывает. – Марина, мы хотели поговорить с тобой, – начинает разговор отец, играя желваками на лице. – Я слушаю, – равнодушно смотря на отца, отвечает девушка и отпивает из своей кружки с терпким горячим кофе. – Мы обдумали с твоей мамой твои отношения, и... – мужчина замолкает, переводя взгляд на жену. – Мы поняли, что сотрудничество для нас ни в коем случае не может быть важнее счастья собственной дочери, – лениво и безмятежно говорит Татьяна, поднимаясь со своего стула и обнимая дочь со спины. – Ты можешь быть в отношениях с этим мальчиком, если действительно чувствуешь себя счастливой рядом с ним. А дальше мы подумаем. – Ничего не обещаем, но будем думать в правильном ключе, дочь, – говорит отец, заметно умерив свой пыл. – Спасибо вам, – сдержанно шепчет Марина на выдохе и обхватывает ладонями руки матери. – Я надеюсь, что всё это будет не зря, – слегка щурит глаза Андрей, подходит к своим любимым женщинам и оставляет поцелуй на макушке дочери. – Прости меня. Марина улыбается и проводит ладонью по щекам, утирая спешно бегущие слёзы. – Спасибо, что приняли мою любовь. – Мы же твои родители и прежде всего должны принимать тебя, а любовь, новые друзья, новая внешность – дополнения, которые со временем мы тоже должны будем принять. Мы любим тебя и постараемся понять любой твой выбор, – женщина касается губами скулы Марина и прижимается к ней щекой. – Спасибо, – набирает воздуха в лёгкие и заходится глухими рыданиями. Они справились.💸💸💸
– Да ладно, ты врёшь мне! Белая Ауди рассекает ветер, что рваными потоками залетает в салон автомобиля, оглушая присутствующих. Из магнитолы приглушённо звучит их любимая песня Ghost, в линии горизонта неспеша растворяется солнце, расползаясь персиковым оттенком по всему небу. – Да я серьёзно, – прижимает руку к сердцу Тима. – Я переплыл Москву-реку за десять косарей. – Ты придурок, серьёзно, – закатывает глаза Марина и звонко смеётся. – Придурок, но с десятью штуками в кармане, – поднимает указательный палец в воздухе и усмехается. – Мой любимый придурок с десятью штуками в кармане, – довольно улыбается Марина и проводит ладонью по его волосам. Тима в ответ улыбается, подмигивает своей жене и целует её пальцы. «Ты просто душа, которая сливается с толпой» – доносится из магнитолы, и Марина переводит взгляд на свою сливающуюся с толпой душу. «Я слышу тебя так громко, но никто не слышит звука» – Тима смотрит на ту, что кричала так громко, но осталась неуслышанной. «Ты протягиваешь руку, но никто ничего не чувствует» – они переплетают пальцы, и, наконец, чувствуют и становятся осязаемыми. «И я просто незнакомец, который может быть другом» – улыбаются друг другу и смотрят на расстилающуюся длинную дорогу. Незнакомцы, ставшие друзьями. А потом нечто большим.