High in the halls of the kings who are gone Jenny would dance with her ghosts The ones she had lost and the ones she had found And the ones who had loved her the most The ones who'd been gone for so very long She couldn't remember their names They spun her around on the damp old stones Spun away all her sorrow and pain Jenny of Oldstones Florence + the Machine
– И чем же я обязана такой чести? – кривая улыбка исказила мои губы. Я отвернулась от серафима. Как он посмел приходить сюда? Злость начинала постепенно закипать в моих жилах. Мой дом в Танжере был моей крепостью, в которую никто не мог войти. Даже с братом я встречалась в других местах. Моя личная Александрийская библиотека. Здесь я храню самые важные для себя вещи, которые попадали мне в руки на земле. Мемуары давно почивших друзей, свитки, произведения искусства, которые были особо дороги моему старому сердцу. Здесь я находила и нахожу пристанище, когда становится особенно тяжело. Когда находиться среди людей становится уже невыносимой ношей. "Мой личный рай на земле", если это можно так назвать. А теперь этот ублюдок держит в руках зажжённую спичку. Я сильнее закуталась в свое кимоно и села на кушетку около кровати, закурив. Сощурив глаза, я выжидающе посмотрела на Захарию. – Недавно, в ходе одного соревнования между двумя учениками небесной школы, – начал он. Моё сердце пропустило удар. – Произошел инцидент. – Дино пострадал? – пепел с сигареты упал на ковер, прожигая его. – И нет и да. Видите ли, Виктория, в чём тут дело. Сука, ненавижу, когда ходят вокруг да около. – Дино пренебрег очень важным правилом этого соревнования - подвергнул своего противника гибели. Однако, всё разрешилось без потерь. Если со стороны демона на это можно было, – он пытался подобрать слово, – закрыть глаза. То, в случае с вашим братом, который является ангелом – это, увы, невозможно. Нет. Этого не может быть. Это не мой брат. Он никогда не подвергнет чужую жизнь опасности. – Этого не может быть, – я повысила свой голос. – Мне нет смысла вам врать. Это не в моих интересах. – Что же тогда в ваших интересах? – я склонила голову набок. – Почему вы не поднимались на небеса? Насколько мне известно, ваше дело было пересмотрено, и запрет был снят. – Не видела в этом необходимости. Брат – это лишь предлог. Но для чего? Серафим хмыкнул и прошелся вдоль стены, заваленной книжками. Он протянул свою руку к одной из них. – De revolutionibus orbium coelestium*, – он повертел её в руках, – Коперник, первый экземпляр. Подарок? – он обернулся ко мне. – Да. – Так занимательно, что вы увлеклись общением с учёными, которые посвятили себя астрономии. Именно той науке, которая сильнее всего ставит религиозное учение под сомнение. – Зачем вы спустились сюда? – Виктория, на данный момент складывается весьма и весьма сложная ситуация. Я закурила вторую сигарету. – И помочь в данной ситуации своему брату можете только вы. – Я не понимаю вас. – Напротив, я думаю, вы всё прекрасно понимаете, – серафим развернулся и направился к лестнице, что вела на крышу. Я не смотрела ему вслед, бездумно уставившись в прожжённую дыру на ковре, что я оставила минуту назад. Арабеска прервалась на середине. Древние волокна ткани уже вряд ли можно будет отреставрировать. Когда Захария достиг последней ступени, он, не оборачиваясь, произнёс: -Мы будем ждать вас. Попрошу не задерживаться.***
Сильный удар ветра в моё лицо. Не могу сделать вдох, то ли от сильного потока ветра, то ли от осознания того, что я лечу. Покалывание на кончиках пальцев от восторга, который накатывает на меня неминуемой волной. Мы поднимаемся всё выше и выше. Смотрю по сторонам, но не могу ни на чём сфокусировать взгляд. Солнце слепит. В углах глаз скапливаются слёзы, и от этого всё вокруг начинает искриться. Белоснежные крылья брата рассекают воздух, унося нас прочь от всех, кто остался снизу. Я готова кричать от счастья. Когда мои ноги касаются земли, я не могу прийти в себя. Дино отходит на шаг назад, ожидая моей реакции. Меня всю потряхивает. Кажется, что кожу обожгло. Осматриваю свои руки, растирая их. – Румянец тебе к лицу, - брат прервал молчание. – Зачем ты это сделал? Зачем унес меня оттуда? – слова сбивчиво вылетают из моего рта. – Ситуация с аурой набирала опасные обороты. Это было лучшим решением. – Нет. На меня никто не обратил особого внимания, когда ты заткнул Мими. Зачем ты унёс меня, когда к нам подошли демоны? – Ты сама говорила, что у меня предвзятое отношение к ним. – Дино, прекрати себя так вести. Я честно не понимаю твоего поведения. Какой в этом был резон? Даже если бы они узнали, что я падши.. – Тшшш! – Дино резко подскочил ко мне, – не нужно об этом распространяться. – Ты что, стыдишься меня? – мои глаза округлились - я не могла поверить в это. – Да ну, что ты начинаешь? – он потупился, посмотрев на меня исподлобья, – я не стесняюсь тебя. Ни в коем случае. Просто я не хочу, чтобы тебя кто-то обидел. Я нервно рассмеялась: – Шепфа! Милый, никто не может обидеть меня. Я, как никто другой, умею за себя постоять. Время учит. Я уже было хотела потрепать его за щечку. Этот невинный жест точно бы поставил брата на место. Как вдруг я краем глаза заметила высокую фигуру отца. Он стоял в сером льняном брючном костюме в начале крытой галереи, куда мы приземлились. Дино, заметив мой взгляд, поспешно обернулся. Отец направился к арочному проему. Я вернула свой взгляд на Дино: – Встретимся позже. Я подошла к нему, и, поднявшись на носочки, поцеловала его в щёку. Осторожно открыв дверь кабинета, я увидела, что отец стоит лицом к окну. Солнечный свет проникал в комнату и поглощался дубовыми панелями, которыми были обиты стены. Уверена, если приглядеться, можно увидеть танец пылинок. Кажется, в детстве он рассказывал мне некую историю, в которой старая ведьма заманила к себе девочку. Та должна была собирать пылинки и делать из них хлеб. Только такой мягкий хлеб могла есть ведьма. Он обернулся и улыбнулся. Мне кажется, в это мгновение у меня что-то расцвело на душе. – Как тебе школа? – он всё так же стоял у окна. Я была рада этому. Невербальное общение всегда казалось мне очень важным. Если бы он сел за стол, чего я ожидала, между нами была бы преграда. – Отлично, – я не могла выбрать нужное слово, которое описывало бы мои эмоции. – Что ж, я рад слышать это. Как тебе комната? – Отлично. Дура. Ты можешь хоть что-то нормально ответить? – Я просто рада быть здесь. – Хорошо. Ты просмотрела список занятий? Он должен был быть в твоей комнате. Тебя всё в нем, – он сделал секундную паузу, – устраивает? – Да. Точнее не всё. То есть. Не то, чтобы не устраивает. Просто, – бессмыслица завладела моей речью. – Вики, все нормально. Не переживай. Просто скажи, какие лекции ты бы хотела заменить. Я не заслуживаю быть твоей плотью и кровью. За что Шепфа тебя так наказал, подарив меня? – Крылоборство. Я просто пока к этому не готова, – я начала заламывать пальцы на руке. – Может быть, должно пройти время. Мне бы не хотелось расправлять крылья. Он понимающе кивнул: – Может, есть ещё что-то? – Я пока была только на одной лекции. Распознавание ауры. – Геральд мой хороший друг. – Ага. Наверное, к этому курсу я никогда не буду готова, – от осознания собственной бракованности становится не по себе. – Я поговорю с ним. Это не составит проблем. – Спасибо. Мне, наверное, пора. Лекции на сегодня ещё не закончились, – поспешила ретироваться из кабинета. В какую-ту секунду он стал давить на меня. Я коснулась тяжелой двери, и, выходя, услышала: – Прости, что не мог навещать тебя в последние годы. Дверь с глухим стуком закрылась. Я прислонилась к ней спиной - дыхание пропало, как после недавнего полета. Пока я шла к своей комнате, поняла, что проголодалась. Надо заглянуть в столовую перед следующим занятием. Неожиданное: – Хочешь? Ахнув, я обернулась. Волосы ударили по лицу. Вытянув руку с алым яблоком, передо мной стоял Люцифер. Его глаза пробежали по мне заинтересованным взглядом. Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Загорелая кожа, намного темнее моей. Тёплая, она буквально сияла. – Я не принимаю гостинцы из рук незнакомцев, – сложила руки на груди. – Какая хорошая девочка, – он облизнул нижнюю губу, – а я думал, что мы уже имели место познакомиться сегодня утром на лекции, – протянутую руку он не убрал. – Я не люблю красные яблоки. Мне больше по душе зелёные, – не сдавалась я. Он завёл руку за спину и протянул мне другую. На ней лежало небольшое зелёное яблоко. Помедлив, я осторожно взяла его, коснувшись пальцев демона. Немного шершавые, но из-за этого мимолетное прикосновение заставило меня вздрогнуть. Его улыбка стала шире: – Я Люцифер. – Я знаю. Дьявол приподнял брови, приняв удивлённый вид. – А что ты ещё обо мне знаешь? – он сделал шаг вперёд, заставив меня недовольно поежиться. – Знаю, что ты сын Сатаны. На этом мои познания о твоей персоне заканчиваются. Всё то непродолжительное время нашего разговора я чувствовала, как мои холодные пальцы теплеют. – Румянец тебе к лицу. – Что ты? – я замялась, – что тебе надо? – Мне? – он ухмыльнулся, мазнув взглядом свои черные ботинки на шнуровке, – ровным счетом ничего, – он поднял на меня взгляд. Сегодня с утра я всё списала на нервы и непривычное окружение, когда почувствовала то, что не должна была, встретившись с ним взглядом. Я ошибалась. Тусклые огни его глаз налились ртутным маревом - они пугали и завораживали одновременно. Всё тепло, впитавшееся в мою кожу, в мгновение меня покинуло. Меня словно заковали в айсберг. Опустив взгляд, я поняла, что не могу выдержать его ледяной взгляд. Болезненные воспоминания об Исландии захватили меня. Я быстро развернулась и зашагала прочь. Пустилась в бегство. Захлопнув дверь комнаты, я сбросила с себя все по пути в ванну. Выкрутила кран на кипяток. Кожу обжигало, но я никак не могла согреться. Осев на пол, обхватила колени руками. Когда меня немного отпустило, я вышла из душевой кабинки. Кожа на пальцах неприятно сморщилась. Огромный махровый халат подарил ощущение столь нужного уюта. О лекциях на сегодня не могло быть и речи. Среди складок брошенного мною платья лежало то самое яблоко. Осторожно подойдя, я подняла его. Ладонь неприятно защекотало. Я перевернула плод и с ужасом отбросила его от себя в мусорное ведро. С обратной стороны оно было всё изъедено червями. Они извивались, прогрызая себе путь к сердцевине. Я ринулась обратно. Едва подняв крышку туалета, я согнулась над ним. Из меня выходила желчь, а больше и нечему – я ничего не ела уже несколько дней. Прокашлявшись, я промыла рот водой. Помедлив, я всё же вернулась в комнату. Стараясь не смотреть в сторону мусорного ведра, я достала потрепанный «Трактат Шэнь-нуна о корнях и травах». Сухое повествование помогало мне уснуть. Вместе с ним я легла на кровать. Мягкий хлопок был приятен коже. После такого странного дня он успокаивал. Через некоторое время Морфей наконец сжалился над мною и забрал меня в свои объятия. * "О вращении небесных сфер"