Я мечтал стать писателем, мечтал рассказать людям, что творится у меня на сердце, и высшей моей целью было то, чтобы люди, листая страницы моих книг, увидели них отражение собственных чувств. Однажды ночью я проснулся от страшной жажды и обнаружил, как служанка листает мой дневник. Я тогда ощутил невероятный гнев. Разве может такой человек, как она, так спокойно читать про то, что гложет мою душу и не дает мне спокойно спать? Я записывал в дневник все то, что не давало покоя мне и моему сердцу, и после этого её поступка я чувствовал себя оскверненным. Мне страшно хотелось принять душ и, кроме своего тела, помыть ещё и свою душу. Сейчас я понял, что никогда не смогу стать писателем. Я не готов делиться своей душой с другими, я боюсь, что люди её не поймут.
***
— Ребята, вы должны понимать, что воровство — это не выход. За подобные правонарушения вам может грозить вплоть до семи лет колонии. Сейчас, так как эту проблему смогли урегулировать ваши родители, мы ограничимся штрафом и обязательным посещением лекций в нашем полицейском участке. — Да они же подростки, у них просто бунтарство играет, офицер, это пройдет, — щебечет женщина, мать одного из сорванцов, подписывая бумаги, которые ей дал доблестный полицейский. — Верим в это всей полицией этого города, — Юта выдыхает и натянуто улыбается, забирая обратно бумаги. — Надеюсь, это наша последняя встреча. Юта возвращается в участок. Это был один из самых типичных дней в его жизни. Каждое утро он просыпался ровно в семь, принимал душ, делал легкую зарядку, завтракал и шел на свою работу, в полицейский участок номер тридцать девять. Там он сначала сшивал папки, потом приходил на обязательную утреннюю планерку, где их шеф озвучивал цели на день: часть команды шла собирать улики к идущим расследованиям, часть отправлялась проводить допросы, кто-то оставался в участке, чтобы отвечать на экстренные звонки — а Юта каждый раз получал одно и тоже задание: сходить в ближайшую кофейню за пятью американо, одним капучино, тремя латте и взять «что ты сам будешь, я не знаю, и вернись поскорее, тяжело работать без дозы кофеина». Затем все разъезжались, а Юта наконец-то мог спокойно посидеть в своем стареньком кресле, подрезать мертвые листья у комнатных цветов или поиграть в сабвей серф на телефоне. Иногда им приходили действительно важные задания, для которых Накамото будто и пришел работать. Сегодня был именно такой день. Вызов из супермаркета в трех кварталах от них, какие-то подростки решили украсть товар прямиком под цепким надзором видеокамер и одного старого охранника. Юта внимательно проверил содержимое их сумок, просмотрел записи видеонаблюдения и позвонил родителям этих негодников. После непродолжительной беседы о пагубном влиянии воровства и заполнения парочки бумаг офицер Накамото покинул данный объект, прихватив с собой жестяную баночку кока-колы объем триста тридцать миллилитров (он за неё заплатил). Палящее солнце слишком сильно грело голову, и Юта уже жалел, что оставил свой головной убор на столе. Воздух был слишком жаркий и душил его так же сильно, как и вся эта ситуация, происходившая вокруг. Он правда считал, что способен на большее, чем просто просиживать форменные штаны в офисе. Он с детства мечтал стать кем-то великим, кем-то способным защитить простых людей от зла. Он мечтал стать Бэтменом в полицейской форме, Суперменом в рубашке и галстуке, Шерлоком Холмсом без трубки и Ватсона. Накамото родился в семье судьи и адвоката, его дедушка был великим детективом, про которого в свое время слагали целые поэмы. Стать следователем было вполне логичным выбором для него. Юта должен проводить расследования под прикрытием, а не перебирать старые документа в архиве. Кстати о них, в участке, под столом, его ждала небольшая коробка, полная дел с истекшим сроком расследований. Всех их нужно подшить, рассортировать и отправить в архив на нужную полку. А затем Юта отправился бы домой, где он бы попялился в экран телевизора с часок, прочел пару глав какого-нибудь детектива и заснул бы с мечтами о том, как он сам однажды станет великим разгадывателем тайн. Пустая жестянка полетела в ближайшее помойное ведро. Накамото открывает тяжелые двери и заходит внутрь участка. Здесь прохладно и пусто. Абсолютно каждый занят важным для социума делом. — Жарко на улице, да? Я тоже пока съездил к той женщине весь вспотел, — напротив его собственного стола сидит Ким Чонин, его вроде как близкий знакомый: они вместе учились в академии. — Ага, только что прогулялся до супермаркета. Там какие-то детишки украли по шоколадке, — Юта чешет голову, проводя пальцами сквозь волосы, нагретые солнцем, — теперь нужно перебирать ту коробку, — он пинает обычную картонную коробку средних размеров носком ботинка. — Хотел бы я просто коробки перебирать, — мечтательно отзывается Чонин, потягиваясь в кресле. Ким резко напрягается и наклоняется в сторону Накамото, понижая свой голос: — Тебе босс, наверное, не говорил, но ходят слухи, что в городе завелся маньяк-извращенец, уже три жертвы. Сейчас все на ушах стоят, — он расслабляется обратно и произносит: — Хорошо, что тебя не касается, — Чонин поднимается с кресла и машет рукой прощание. — Ладно, бывай, меня ждут на собрании. Юта берет в руки первую попавшуюся папку из коробки и швыряет в стену. Накамото хватается за новый скоросшиватель с короткой надписью «Дело № 96», до этого было дело номер девяносто пять, а до него номер девяносто четыре. Тонкая папка, почти без какого-либо содержимого и со сроком давности, истекающим через ровно через месяц. Юта пролистывает её почти без никакого интереса, точно так же, как и остальные расследования. «23 марта 2005 22:47 пятеро подростков перелезли через забор и покинули территорию школы. Далее направились в ближайший город через лесополосу. Последние следы были найдены возле дома лесничего в двух километрах от пансиона.» Дальше шли личные дела каждого из подростков. Ли Хэчан, Ли Джено, На Джемин, Хван Ренджун и Чжон Ченлэ. На этом все. Огромный скоросшиватель, рассчитанный на как минимум пол сотни листов со всевозможными отчетами о проделанных экспертизах, допросах и просто личными комментариями о происходящем от следователя, был заполнен лишь 8 листками, двумя фотографиями и одной короткой запиской на огрызке бумаги. «+07788396389 Марк Ли» Фотографии так же были до безобразия скучны. На одной присутствовали все мальчики вместе на фоне собственной школы-пансиона в красивой бордовой школьной форме с прямыми брюками цвета чуть ярче чем красное вино и пиджаком в серую крупную клетку. На второй был Ли Хэчан, стоящий рядом с неким черноволосым парнем на берегу озера. Ещё в папке были допросы с родителями, которые так же нельзя было назвать успешными. Те на тот момент не видели своих детей уже несколько месяцев и так же сильно хотели знать, куда они могли пропасть. Юта знал о том пансионе, в котором учились мальчики. Об этой школе знали все. Одна из первых школ в стране, то самое учебное заведение, в котором могли учиться лишь одаренные дети, одаренные деньгами конечно же. Накамото вспомнил и о местности, которая окружала пансион, болота вперемешку с непроходимыми лесами. Он точно помнил сколько раз оттуда поступали новости об очередном заблудившемся путнике, некоторые из которых так и не были найдены. Подростки с бунтарским нравом, сбежавшие ночью из школы в густой темный лес, полный болот и диких животных. Ночью не видно тропинок, дети давно сошли с одной из них. В темноте один из них упал и поранился, остальные остались рядом с товарищем. Непроходимое болото, засасывающее на дно. В голове Юты сложились все кусочки пазла. Ему просто нужно было найти пять трупов в одном из болот и наконец-то получить заслуженное признание.***
Накамото клал трясущимися руками скоросшиватель на стол к своему начальнику уже после обеда: — Капитан Мин, остался всего месяц до закрытия этого дела. Никто так и не смог решить его. Я тут подумал, могу ли я попытаться разобраться во всем этом? В конце концов, это куда полезнее, чем-то, что я делаю сейчас. — Неужели ты смог перебрать все коробки, раз занимаешься ерундой? Тогда можешь разложить все в архиве и возвращаться, там вон заявление о пропаже телефона появилось, — старший следователь отмахивается от него как от надоедливой мухи, не поднимая глаз от газеты. — В этом вся и суть. Честно говоря, я считаю, что способен на что-то большее, чем просто это, понимаете? Я только и делаю, что заполняю отчеты за всю команду, приношу кофе и ищу воров из супермаркетов, — Юта закусывает губы и судорожно водит глазами, ему так давно осточертело нынешнее положение. Неужели он, потомственный детектив, хуже, чем какой-то Ким Чонин, который уже несколько раз участвовал в поисках преступников. — Ну так пробуй что-то большое. Хочешь поехать на это дело? Езжай, только без финансирования, и потом не вой, если после неудачи тебя отправят разъезжать по школам с лекциями об аморальности хулиганства, — капитан слюнявит кончики пальцев и переворачивает склеившиеся листы. — Я вас не подведу, — Юта сжимает пальцы в кулак и машет им. Выйдя из кабинета, Накамото выдыхает: только сейчас он осознает, что понятия не имеет, как будет расследовать дело, все следы которого давно стерлись.***
— Госпожа Ли, я сочувствую Вашей утрате. — Он пропал двадцать лет назад, за такой долгий срок никто так и не смог найти его. Там недалеко есть огромное болото, все говорят, что мой Хэчан лежит на его дне, — женщина преклонного возраста сжимает покрывало, лежащее на её ногах. Лицо её было изможденным и осунувшимся, а морщины такими глубокими, что больше походили на шрамы, оставленные временем. Водянистые глаза то и дело бегали, то в сторону двери, то на большие панорамные окна. В больнице, на удивление Юты, ему легко дали поговорить с матерью одного из погибших, стоило ему только предоставить свое удостоверение сотрудника правоохранительных органов. К его великому сожалению, лишь госпожа Ли согласилась сотрудничать с ним, даже несмотря на столь большой срок, прошедший с момента пропажи. Все остальные, чьи номера Накамото смог достать, отказывались, ссылаясь на то, что им не хочется ворошить прошлое: нынешнюю версию они уже приняли и не хотят тревожить свою память о столь ужасающих событиях. Возможно, Юта был бы счастлив, узнав, что хоть кто-то согласился работать со следствием, но вот только госпожа Ли уже пару десятков лет страдала паранойей. — Да, я видел эти документы. Как вы думаете, были ли причины у Хэчана сбежать ночью к болоту? — следователь пододвигает включенный микрофон ближе к женщине. — Он никогда не был послушным, это правда. И учиться не горел желанием, но он не был идиотом. Хэчан был очень смышлёным парнем, он ни за что не стал бы заведомо подвергать себя опасности, а уж тем более лезть ночью в болото или бежать в лес. В том пансионе никогда все не было гладко, — взгляд госпожи Ли каменеет, она смотрит ровно в глаза Юте и понижает голос, практически шепча: — Мой сын никогда бы не умер таким дурацким образом. — А его друзья? Вы знали его друзей? — Накамото старается подмечать каждое изменение в лице собеседницы. — Да, но не всех. Был Джено, он пару раз ночевал у нас, приятный мальчик, глуповатый немного, но хороший. Давно таких хороших людей не видела, честный до не могу, абсолютно врать не умеет. Ещё было двое: Джемин и Ренджун. А пятого мальчика я не знала, — её глаза переключились на дверь. Юта оборачивается, смотря на выход за своей спиной: — Вы ждете кого-то? Женщина наклоняется поближе к Юте и осторожно шепчет: — Мой Хэчан не умер. Не умер, понимаешь? Он жив. Мой мальчик живее всех живых. Запомни это. Не пытайся найти его труп. Ты никогда не сможешь этого сделать, как и все остальные уроды до тебя, потому что его попросту нет, — её голос начинает медленно повышаться, а глаза — судорожно бегать. Тонкие пальцы, словно сухие ветки с повисшей на них дряхлой кожей сильнее сжимали плед. — Мой сын не умер. Он не умер! Он пообещал забрать меня! Вот увидишь, он убьет всех и каждого и заберет меня! Хэчан скоро придет за мной! Дыхание госпожи Ли учащается, её крики эхом разлетаются по всей комнате и за её пределы. Потерявшие разум глаза выпучиваются, она тянет руки к лацканам Ютиного пиджака. Дверь наконец распахивается, в комнату забегает санитар, а за ним и запыхавшаяся медсестра: — Прием на сегодня закончен.***
Юта больше может не приходить на утреннюю планерку как следователь ведущий личное следствие. Теперь он обязан лишь приносить еженедельные отчеты о ходе событий, теперь он не ходит за кофе и не мучается с нашкодившими детьми. Накамото уже на следующий день после разговора с госпожой Ли мчал на вокзал, где его ждал утренний поезд, который отвез его в небольшой городишко, ближайший к пансиону населенный пункт. Он будто бы ждал эту поездку всю свою жизнь. В небольшую дорожную сумку, купленную специально для командировок, идеально вместились ноутбук, два служебных костюма, кое-какая гражданская одежда, а также удостоверения сотрудника правоохранительных органов, лежащее в наружном кармане. На самом дне сумки лежало обернутое в его старую футболку табельное оружие. Юта даже не пытался просить настоящий пистолет. К такой роскоши ему не разрешалось даже прикасаться, не то что брать с собой в поездки. Пейзажи за окном постепенно менялись с пустых степей и полей до изумрудных лесов. Последние его особенно впечатлили, редко городскому жителю удается увидеть настолько высокие деревья. Они казалось полностью закрывали солнце, не давая ни одному лучику проникнуть на землю. Железная дорога, по которой шел поезд, разрезала чащу на две части, давая свету хоть немного согреть почву в здешних краях. По краям дороги цвели маленькие блеклые полевые цветки и сорняки — единственные прекрасные растения, способные вырасти здесь. Спустя три часа состав наконец-то прибыл на нужную станцию, остановка была всего лишь три минуты, поэтому Юта, приготовившийся заранее, сразу же выпрыгнул из вагона, стоило тому остановится. Накамото огляделся вокруг: пустая вокзальная площадь, он был единственным вышедшим на этой станции. Не было людей, ожидавших прибывших, не было никого, кто бы уезжал отсюда. Бледно-серое здание вокзала закрывало этот маленький город, не давая Юте рассмотреть его. Поезд позади него раздал громкий гудок, напугав единственного голубя, гулявшего по брусчатке, и двинулся с места, оставляя полицейского одного. Накамото вздохнул местный воздух полной грудью. Он пах сыростью.***
Особого выбора места проживания здесь не было. В этом городе не было ни отелей, ни хостелов, тут существовала лишь одна трехэтажная гостиница с простой вывеской. Интерьер был мягко сказать интересный: резная мебель из каких-то темных сортов дерева с отколотыми кусочками и бордовой выгоревшей обивкой; старый изумрудный ковер был настолько грязным, что от каждого шага над ним поднималось небольшое облачко пыли; потрескавшаяся лепнина на потолке; шелковые обои с непонятным рисунком листочков немного отходили от стен. В холле практически не было света. Огромная хрустальная люстра висела на потолке, угрожая скоро упасть. На ресепшене его ждала старая полная женщина с водянистыми глазами практически как у госпожи Ли и седыми волосами, в которых просвечивались чёрные прядки давно ушедшей молодости. — Здравствуйте. Я бронировал у вас номер через приложение… — начал Юта, подходя к стойке. — Да, ты единственный, кто хочет жить в этой дыре. Твой номер двести три на втором этаже, первая дверь слева сразу после лестницы. Вот ключи, — перебила его женщина, звонко опустив ключи на столешницу. — Если не секрет, зачем приехал? — она опирается на деревянную стойку, наклоняясь в сторону молодого офицера. — Расследовать дело по пропаже пяти подростков, — кашлянув, громко заявляет Накамото — он действительно был горд, что смог впервые вырваться на настоящее дело. — Ха, каких именно? Они тут каждые пять лет пропадают, или ты типа заранее приехал? Чтобы это, как это, предотворить? Предотвортить? Госпожа Айрин решила наконец-то взяться за эту проблему? — Что? Как каждые пять лет? Почему ваш местный полицейский департамент не занимается этим вопросом? Тут постоянно пропадают люди? — Юта бросает сумку на пол и сам цепляется пальцами за столешницу, прижимаясь к ней всем телом. — Да они тут ещё с позапрошлого века пропадают, — рассмеялась женщина. — Меня зовут Пак Джихе, я хозяйка гостиницы. — Она вышла из-за стойки и прошла к двери с табличкой «Только для персонала», находившейся прямо за её спиной.***
Номер Накамото был ничуть не лучше, чем холл гостиницы: темное помещение, казавшееся ещё меньше, чем есть из-за темных цветов интерьера. Казалось, что тут никто не жил лет так сто. Он принял душ, в котором, к счастью, была чистая горячая вода. Накамото никак не мог понять слова хозяйки о пропажах. Неужели здесь исчезают люди на постоянной основе, а полиция все ещё не бьет тревогу? Это явно звучало как бред, или тут пахло серийным маньяком, за поимку которого дадут национальную премию. Юта просушивал волосы полотенцем, как в дверь постучали. — Войдите, — кричит Накамото, подходя к двери. — Вы правда из полиции? — на пороге стояла молодая девушка лет семнадцати в длинном черном платье и белом фартуке, напоминая какую-нибудь горничную из сериала про средневековье. — Да, а что? Какие-то проблемы? Я пока занят другим делом, но у меня с собой есть рация на всякий случай, могу позвать коллег. Как тебя зовут? — Нет-нет, не нужно, я просто хотела проверить, что вы правда оттуда. Меня зовут Ким Йери, — девушка отвесила реверанс, схватив тонкими пальцами ткань юбки. — Не пригласите внутрь? Мало кому доверяю здесь. — Накамото Юта, офицер при исполнении, — Юта выглянул в коридор, там не было никого кроме Йери. — Не хочешь зайти? — С удовольствием, — Йери прошла внутрь комнаты. — У вас тут красиво, в принципе, как и везде тут. — Тебе нравится? — спросил Юта, оглядываясь. Ему тяжело было назвать комнату, со стенами, покрытыми подтеками, и грязными окнами, красивой. — Очень, — девушка присела в кресло. — Вы приехали узнать про пропадающих ребят? Они тут каждые пять лет пропадают. Говорят, в лесу живет какой-то монстр, который питается людьми. Вы верите в такое? — Йери смотрела ему прямиком в глаза, не отводя взгляда и практически не моргая. — А вы дадите посмотреть свою рацию? — Нет, рацию дать не могу, служебный объект, — Накамото становится неловко от такого пронизывающего взгляда, он отводит глаза, рассматривая уродливый узор на спинке кровати.— Я не верю в паранормальщину, это все ерунда. Приехал сюда из-за пропажи пяти ребят из пансиона, скоро кстати отправлюсь туда, поэтому тебе придется выйти из комнаты, я буду переодеваться. — До школы просто так не доберетесь, у нас нет такси, но я могу попросить своего друга вас отвезти, ему все равно нечего делать, — взгляд Йери давил на Юту все больше и больше с каждой секундой, он не был уверен, моргала ли она вообще, и никак не мог заставить себя посмотреть на неё. — Вы гей? У меня есть другой друг, он гей. — Что? Нет, я больше бисексуал. Боюсь, тебе все же придется уйти сейчас, потому что я буду переодеваться. — Я и мой друг будем ждать вас внизу. Спускайтесь, как будете готовы, — Йери вышла из комнаты, не отводя свой взгляд от офицера. Она ярко улыбнулась и выскользнула из комнаты, закрыв за собой дверь. Только сейчас Юта мог спокойно выдохнуть, но девушка будто все ещё присутствовала в его комнате. В холле его действительно ждала Йери, уже в другом платье, таком же длинном, но с корсетом и цветочным принтом. Теперь она напоминала ему даму из двадцатого века. Рядом с ней сидел молодой мужчина с грязными длинными спутанными волосами и опущенным лицом. — О, офицер Накамото, вы пришли, — Ким громко окликнула его, парень рядом с ней поднял лицо, оно было невероятно изнеможённым и несчастным, но стоило мужчине заметить полицейского, как его лицо тут же озарили радость и яркая улыбка. Он уже было открыл рот, но тут же был остановлен: — Это мой друг Ким Хичоль, и он не разговаривает, — сказала Йери, пихая своя товарища локтем и одаривая его злобным взглядом. — Хичоль согласился отвезти нас в школу, — Хичоль тут же замотал головой, опуская её снова в пол. Машина друга Йери была старой, переходившей в категорию раритета. Юта разместился на заднем сиденье рядом с Йери, и пока Хичоль смиренно вел автомобиль, девушка пыталась вести беседу. — А пропажу кого именно вы расследуете? — спрашивает она, не переставая улыбаться и все так же не отводя взгляд. — Думаю, они пропали ещё до того, как ты родилась, вряд ли ты о них слышала, — Накамото пялится в окно, пытаясь хоть как-то избежать внимания девушки. Местность здесь была мрачная. Маленький городишко со всех сторон плотной стеной окружали гигантские деревья, небо было затянуто тучами, кругом цвели плесень и мох. — Почему же? Я знаю всех, кто здесь когда-либо жил. — Они пропали в двухтысячном году, ты их точно не знаешь. — Ли Хэчан, На Джемин, Ли Джено, Хван Ренджун и Чжон Ченлэ. Я права, да? — Юта наконец-то смотрит на Йери. Неужели новость о пропаже детей была настолько громким делом? Его большие глаза округлились от удивления. — Я же говорю, что знаю всех. А это мой подарок вам, — она достает из сумки и передает офицеру в руки старую пожелтевшую газету. — Мы, кстати, приехали. Вам пора выходить, — машина стояла прямо напротив кованых ворот, за которыми и находилось учебное заведение. — Удачного расследования, — Йери машет ему на прощание, улыбка не сходит с её лица. Юта выходит из машины, и стоило двери захлопнуться, как автомобиль сразу же срывается с места, и Накамото снова остается один. Здание школы было залито солнечным светом, на переднем дворе цвели розы, высокий забор окружавший, видимо, всю территорию школы плотно граничил с густым лесом, тучи над которым, казалось, никогда не расходились. Действительно, школа будто была единственным светлым пятном среди этого темного и сырого леса. Юта расправил свернутую в трубку газету. Первая полоса пестрила новостью о пропаже пяти подростков из того же самого пансиона. Пять отдельных фотографий, видимо взятых из ежегодного альбома, каждая из которых была подписана: Ли Тэён, Чон Джехён, Джонни Со, Читтапон Личайяпорнкул и Марк Ли — тот же самый парень, что был на фотографии с Хэчаном, он учился в этой же школе, но видимо пятьдесят лет назад. Газета отправилась в его рюкзак.***
Накамото тычет свое полицейское удостоверение в окошко охранной будки. Чего ещё стоило ожидать от такой школы? Безопасность и комфорт детей, учащихся в этой школе вероятнее важнее чем его собственная жизнь. Мужчина средних лет скрупулёзно разглядывал каждую строчку в документе, пытаясь найти изъян. Наконец убедившись в подлинности корочки, он кратко кивнул, сообщив, что сейчас предупредит администрацию о приезде детектива. Юта продолжал оглядывать лес вокруг школы; он уже давно вспотел в своей плотной темно-синей служебной форме, и капельки пота стекали вдоль его висков. Солнце слишком ярко освещало школьную лужайку и буквально сжигало все вокруг. Накамото был практически уверен: если разбить яйцо на асфальт — оно превратится в яичницу. — Офицер, — наконец окликнул его охранник, — наша директриса, госпожа Айрин, сейчас не может вас принять. Не могли бы вы подождать два часа? — Я могу дождаться внутри? — поинтересовался Юта, жмуря глаза и вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Прошу прощения, но нет. Вы не можете зайти внутрь без приглашения, — и мужчина закрыл окошко в своей будке.***
Полицейскому ничего не оставалась, кроме как двинуться в лес, в надежде найти там хоть какую-нибудь подсказку или хотя бы спрятаться от солнца. Юта давно отметил про себя, что хоть забор и был высоким, перелезть через такой не составило бы труда даже для девушки. Чем глубже он заходил, тем холоднее ему становилось. Его мокрая от пота спина стала покрываться мурашками из-за температуры, которая казалось становилась все ниже с каждым метром, который он проходил. Накамото не отрываясь пялился в навигатор, открытый на смартфоне, и если верить ему, то он уже очень скоро должен был наткнуться на дом лесничего. Уж этот человек точно должен был знать все о здешних землях. Было темно, ранее ненавистное солнце теперь попросту не было видно. Сквозь кроны деревьев проглядывали редкие кусочки серого неба, почва под ногами становилась все менее твердой и все больше походила на грязь. Эта местность вообще славилась своими торфяными болотами, в которых запросто можно было утонуть. Ботинки промокли, намокли и носки, и теперь ступни Юты неприятно тянули из-за холода. Абсолютно под каждым деревом росли мерзкие грибы, их огромные серо-коричневые были покрыты мхом и изъедены местами какими-то червями. Слава богу впереди уже было видно маленький домик. Юта довольно громко постучался в дверь, надеясь, что местный служащий был внутри, а не ушел делать обход. — Кто там? — слышится женский голос. — Я Накамото Юта, офицер полиции, хочу задавать вам пару вопросов по поводу пропажи детей. — Мой муж Пак Чанель лесничий, но сейчас его нет дома, — дверь осторожно открылась и на пороге появилась молодая девушка. — Меня зовут Вэнди, и я тоже много что знаю об этом лесе, — улыбнулась она. Когда его ботинки поставили сушиться, а самому Юте выдали новые носки, жизнь перестала казаться такой уж и серой. — Так как вы сказали? Каждые пять лет пропадает пять человек? — спросила Вэнди, ставя кружку чая на стол. — Да, это то, что я услышал в городе. — Этот лес прямо-таки кишит кабанами, лисицами, медведями и прочей живностью, но здесь не бывает охотников, потому что болот тут больше, чем диких животных. Нормальные люди не желают сюда заглядывать, потому что можно легко сойти с маршрута и заплутать. Пропажа пяти людей раз в пять лет не больше, чем просто слухи. Вы ведь были в городе! Он загнивает, местные жители настолько не знают, чем им заняться, что уже придумали целую легенду. Тут ежегодно пропадает более двадцати человек, и не всех находят, к сожалению. Мой муж Чанель постоянно ловит маленьких сорванцов, сбежавших из школы в лес. Подростков привлекает все, что запретно, обычная детская любопытность и желание напакостить. Может вы ещё верите в чушь про монстров в лесу? Детям лишь бы попугать друг друга, они ради этого ещё не то придумают. Этот город живет за счёт школы, особенно её учеников. Во все то, что верят они, верят и местные жители. Им ничего не остается кроме этого, — с лица Вэнди исчезает улыбка, она произносит всю речь будто заучивала её. Девушка бросает краткий взгляд на настенные часы: — Думаю, вас уже ждет Айрин.***
Дорога назад заняла гораздо меньше времени. Стоило Юте выйти из дома лесничего, как уже вдалеке была видна зеленая лужайка школы. Охранник молча открыл ему ворота. Широкая дорога вела к центральной двери нового стеклянного здания, оно имело всего лишь три этажа, но занимало невероятно большую площадь. У входа его вновь ждала молодая, красивая и улыбчивая девушка. Хоть одна вещь в этом городе могла порадовать его. — Здравствуйте. Проходите, господин Накамото. Меня зовут Айрин, я директриса этого пансиона, — вежливо поклонилась она. — Добрый день. Я расследую дело по пропаже пяти подростков, исчезнувших в двухтысячном году. — Да, к сожалению, такое произошло. Наша школа пытается наладить связь между детьми и природой, поэтому она и расположена в такой глухой местности. Не хотите осмотреться? Я могу провести вам экскурсию, — улыбнулась Айрин. — Было бы замечательно, но я хотел бы заглянуть в ваш архив, если это возможно. Ордер на это у меня имеется.***
— Школа была открыта в тысяча семьсот пятьдесят втором году, это одно из самых старинных учебных заведений в стране. У нас имеется несколько старых зданий, но к сожалению, занятия там не проводятся с две тысячи седьмого года из-за аварийной угрозы. Там довольно грязно, но все ещё очень красиво. Самое главное здание носит звание исторического памятника архитектуры и не подлежит сносу. В девяностые администрация приняла решение о строительстве новых жилых и учебных корпусов, а также решила их разъединить. Раньше дети жили и учились в одном большом здании, мы им практически не пользуемся, сейчас там находится только архив, — рассказывает ему директриса, пока они вместе шли по мощеной тропинке, ведущей от новых красивых ярких корпусов к старому, почти развалившемуся зданию. Оно было больше похоже на замок, что уже давно отслужил свой срок. — У вас пропадали ученики не только в двухтысячные, но в пятидесятые, я правильно понимаю? — Да, случаев пропажи было несколько. Тысяча девятьсот пятидесятый вообще был несчастливым для всех. — Почему же для всех? — В этот год к власти пришла партия Ли Тэмина, неужели вы плохо знаете историю, офицер? — Вы считаете его несправедливым президентом? — Да, а вы нет? Во время предвыборной гонки он продвигал либеральные идеи, которые тогда все поддерживали, а когда пришел к власти — издал новую конституцию, которая противоречила всем идеям либерализма. Проходите, — Айрин открывает перед ними двери старого замка. Юта задержал дыхание, настолько прекрасно выглядел старый пансион. Не смотря на его заброшенность, интерьер внутри все ещё производил неизгладимое впечатление. Белый мраморный пол, огромные картины на стенах, золотая отделка на каждой маленькой детали мебели. Воздушная атмосфера, плавные линии и изящные формы. Накамото на секунду представил, как мягкое солнце заливало бы этот холл сквозь огромные окна, комната бы наполнилась светом, дополнявшим эту легкость и роскошь каждого сантиметра. — Архив находится в подвале, господин Накамото, — позвала его за собой Айрин. — В пятидесятые годы ведь тоже пропало именно пятеро ребят? — спросил Юта, пока они спускались вниз по винтовой лестнице. Архив представлял собой сеть помещений, соединенных одним длинным коридором. — Да, их тела тоже все ещё не были найдены. Я могу принести вам и их личные дела, — Айрин отперла ключом одну из дверей.— Здесь хранится вся информация о выпускниках с двухтысячного по две тысячи пятый. Сейчас я вернусь! Юта достал из рюкзака те самые две фотографии. Пятеро школьников стоявших впереди старого корпуса и Ли Хэчан с черноволосым парнем, тот же самый парень смотрел на него с газеты. Офицер стал вглядываться в это лицо. Мог ли этот парень быть чьим-то потомком и носит тоже имя, что и пропавший родственник? А также быть его абсолютно идентичным клоном? Могла ли Йери знать об этом? Откуда у неё газеты, вышедшие семьдесят лет назад? Могла ли жена лесничего знать, что его ждет директор школы? — О, это же Марк Ли, — раздается за спиной мягкий голос. — Я принесла вам их личные вещи, — произносит Айрин, опуская на пол картонную коробку. — Марк очень хороший парень. Мне нужно снова оставить вас одного и принести личные дела, извините, скоро вернусь. Директриса громко захлопывает железную дверь. Тускло горит единственная лампочка. Юте совершенно не нравится всё происходящее здесь, начиная от постоянных пропаж, заканчивая странными людьми, жившими в этом городе. Содержимое коробки было богатым: какие-то тетради, книги о древней мифологии, сборник рассказов о лесных чудищах, несколько фотографий и два личных дневника. Накомото открывает первый из них, принадлежащий Ли Тэёну, страницы его были склеены между собой, а почти все записи смазаны. Второй ежедневник принадлежал тому самому Марку Ли.