Обнаружить. Устранить.

*** Семьдесят восемь. В прошлом месяце ему исполнилось семьдесят восемь. - Прошу вас, - сотрудник в стерильной белоснежной форме вежливо поклонился, пропуская его вперед. Старик медленно подошел, присаживаясь на указанное место. Эта лаборатория не особо отличалась от многих других, в которых ему неоднократно приходилось побывать после... «Попробуем еще раз. В последний раз…» - мысленно пообещал он себе этим утром. Его время на этой земле медленно подходило к неизбежному концу. Это была та самая компания, они в основном занимались клонированием и весьма успешно. Ему даже показали несколько удачных образцов, что в принципе и подтолкнуло его на согласие передать им носитель и соответствующие ДНК материалы для внедрения. Шансы, как ему объяснили 50/50. Технология все еще была новой и неразработанной. - Это первое пробуждение Объекта 236. Мы подумали, вы тоже захотите присутствовать. Он лишь кивнул. Объект 236 находился в своеобразной полупрозрачной капсуле, содержимое которой напоминало клубы густого белого дыма и из-за него больше ничего не было видно. Старик прищурился. - Начинаем. Подача кислорода. Выровнять давление. В помещении будто едва заметно померк свет. Внутри капсулы что-то происходило, белый дым рассеялся и теперь обнаженное тело Манабу лежало абсолютно неподвижным. Такой… идеальный… - Жизненные показатели в норме, мозговая активность присутствует, пульс пока слабый, давление тоже. Подать адреналин. Убрать барьер. Манабу зашевелился будто хмурясь во сне, пока за его показателями следила команда ученных. Но когда прозрачный барьер убрали, он медленно распахнул глаза и даже попытался приподняться, явно не особо понимая, что происходило вокруг. В таком возрасте старик и забыл, когда в последний раз двигался так быстро, и оказавшись рядом, он присел на край капсулы, осторожно придерживая Манабу за плечи, помогая ему присесть. Тот дезориентировано осмотрелся, голова ужасно кружилась, но взгляд его остановился на дряблой коже трясущихся рук, что так бережно касались его. Манабу резко вскинул голову. Это лицо, даже искаженное старостью и годами он бы узнал и в многолюдной миллионной толпе. Старик ему мягко улыбнулся. Понимание произошедшего обрушилось на него, разом замыкая все логические цепочки в сознании, и Манабу не сдержался, отчаянно вцепившись в него, обнимая обеими руками за шею. Крепко, будто тот собирался испариться прямо на глазах. Манабу и не помнил, когда в последний раз он не смог с собой вот так вот совладать из-за внезапно нахлынувших эмоций. - Казуки… Казу… - бессвязно шептал он, прижимаясь к его груди. Рубашка на плече Казуки быстро пропиталась соленной влагой. Для Манабу с их последней встречи прошло лишь несколько суток, тогда как для Казуки прошла целая жизнь. Кто-то из лаборантов тактично подошел, накидывая на Манабу больничный халат, сообразив, что Казуки пытается прикрыть его нагое тело от посторонних взоров. Мешать им никто не посмел. - Тише, Бу, тише… я с тобой… с тобой… Все это время Казуки думал, что он бы ни за что не захотел существовать в искусственном теле, будь то механическом или органическом. Прожить жизнь от начала и до конца стоило лишь однажды. Он верил в это. Так было правильно. Но сейчас, крепко обнимая худощавое тело Манабу в своих подрагивающих руках, Казуки четко и ясно понял – ему предстояло сделать очередной выбор. Пусть даже если выбор этот шел наперекор всему тому, во что он так свято верил. Казуки вообще думал, что давно уже потерял обоняние, но сегодня… кожа Манабу, его запах, в точности такой же… Думал, что просто хочет увидеть его еще раз и все, но… эти глаза и руки, так крепко обнимающие его… Ради этого стоило побороться. Стоило жить. *** - Я вытряс еще одно экспериментальное место. Та же компания, - Руки в своей старости был еще забавнее, чем в сорокет. Низенький пузатенький старичок с частичной лысинкой, зато с таким же высокомерным пафосом. Любовь к экстравагантной одежде даже в этом возрасте никуда не исчезла. – Но сдать генетический материал и воспользоваться предложением надо до наступления естественной смерти. Новые правила. Ты ведь понимаешь, что это значит. Казуки лишь кивнул. Эвтаназия, вот что это значило. - Почему ты отдаешь его мне?.. А ты… вы? – это был невероятно щедрый подарок, особенно учитывая, что Руки уже помог и эта компания вовсю занималась слиянием клонированного тела Манабу с его сознанием. - Я многое чего могу, но я не всесилен, Сатоо, - хмыкнул Руки. – И если тебя подводит слух, или разыгрался старческий маразм, то так уж и быть, повторю – место мне выделили еще одно. Одно, понял? Да все он понял. Без Рейты, Руки никуда не собирался, как и Рей без него. - Плюс жизнь лабораторной крысы под микроскопом и бесконечные тесты, не для меня. Ты что думаешь, клонированных просто так пустят на улицы Токио? Ага, щас! Надо будет потом постоянно таскаться на проверки эти дурацкие, сдавать анализы, да с градусником в жопе ходить, - брезгливо фыркнул он. – Да не ссы, Сатоо, шучу я. Свои задницы мы уже подстраховали. Увидимся лет через двести. Руки подмигнул ему и встал кряхтя, направляясь уже к выходу небольшой раменной, куда он и позвал Казуки перекусить. Шутил ли он, или же говорил всерьез, трудно было сказать. А Казуки так и остался наедине со своими мыслями и с четким убеждением, что пользоваться предложением Руки он, скорее всего, не станет. Убеждением, которое за мгновение рассеялось сегодня, растворилось, тая вместе с мокрым снегом на сером асфальте многолюдных улиц Токио. Снежинки медленно кружились в неоновых огнях этого, казалось, бескрайнего мегаполиса за окном. Они отражались в глазах Манабу сейчас, и ничего красивее Казуки в жизни своей не видел. В первый раз за многие годы с неба сыпался белый снег…