Это конец?

      Падение. Мгновенная боль и быстрая мысль в голове: кресты. И такая паника, что не описать. Набабкин глаза жмурит: плакать хочется до жути, но нельзя. Он же сильный, да и, где-то там, в их квартире, Затик перепуганный смотрит. Когда врачи подбегают и начинают свои манипуляции, чуть легче становится, но мысли из головы не уходят. Кирилла спрашивают о чём-то, а он твердит, что до конца пару минут и он доиграет. И походу получается. Врачи поле покидают, а Набабкин возвращается в игру.       Правда ненадолго. Свисток на перерыв и команды в раздевалки уходят, обсуждая игру. Мужчина не слышит. Боль такая, что он не сможет описать. Хочется ногу отрезать, лишь бы не было её, лишь бы не чувствовать. На пути в раздевалку его перехватывают врачи. Начинается суматоха: какие-то приборы, странные слова, которые Кирилл даже не старается разобрать. Слышит одно только: крестообразные связки и этого хватает. В голове набатом мысли, что всё. Конец. Он уже старый и вряд ли сможет полноценно вернуться в строй. А ведь он обещал Ильзату играть долго…       Кирилла отпускают. Правда, не домой пока, а только в раздевалку, но его и это радует. Врачи пугают. Пугает то, что они могут сказать вещь, которая изменит всё. Весь твой мир. И поделать с этим ничего нельзя будет. Заходя в раздевалку, Набабкин в кресло падает, устремляя свой взгляд на экран. Там его парни отдают все силы, лишь вырвать долбанную победу у Зенита. Показать, что они могут. А он тут сидит и сделать ничего не может. От этого так плохо, что держать себя в руках невозможно. Кирилл кричит, отпихивает от себя бутылку с водой и всё же плачет. Слёзы огромными каплями стекают по щекам. Мужчина их вытирать старается, но через пару секунд понимает: бесполезно. В голове сразу голос Ахметова, который говорит, что плакать — это нормально. Слёзы помогают человеку, а не делают его слабым.       От этих воспоминаний у Набабкина улыбка на лице появляется. Но не успевает он успокоиться, как стадион взрывается криком. Гол. Зенит выходит вперёд, отбирая у ЦСКА, кажется, самую важную победу. Кирилл видит, как радуется Зенит. Видит, как злится Никола и, кажется, плачет Марио. Марио, который каждый момент на футбольном поле на себя списывает. Недобежал, недосмотрел, пропустил. А потом прощение просит у каждого из парней. Ему каждый объяснить пытается, что он не виноват, но Фернандес не слушает.       Продолжение игры Кирилл смотрит молча. В голове ругается, когда что-то не выходит, но старается молчать. Свисток. Конец матча. ЦСКА терпит первое поражение в сезоне и остаётся с 6-тью очками. Тут уже плачут все. На камере видно, как Дивеев, что отдал все силы на поле, валится на газон. Слёзы даже не сдерживает, не хватает сил. Слёзы Николы, который от природы эмоциональный слишком. Видно, что каждый из парней еле сдерживается. Видно, как уходят со стадиона, стараясь не поднимать глаз. Не могут просто.       В раздевалке тихо. Каждый думает о своём. Правда, своё это, вокруг матча крутится. У каждого в голове мысли, что виноват именно он и никто более. Даже Адольфо весь в себе. Правда, иногда взгляды на Марио кидает, будто подойти хочет, но не решается.       Уходят быстро. Душ, переодеться и сразу в автобус. Уставшие армейцы заваливаются в автобус в такой тишине, что даже страшно. Кирилл сразу садится в конец, наконец-то телефон включая. И, кажется, зря. На экране высвечивается 20 пропущенных и 43 сообщения от Ильзата. С неким страхом открывая диалог с парнем, Набабкин фыркает. Ахметов пишет, что волнуется, угрожает оставить его без секса, потом снова волнуется и снова угрожает. Угроз, кстати, больше. И нет, Кирилл не считал, просто хорошо Ильзата своего знает. Печатает быстро, что уже почти в самолёте и скоро будет дома. Про ногу ничего не говорит, ибо знает: Ахметов звонить будет всем. И ему, и Виктору Михайловичу и парням из команды. А этого Набабкин совсем не хочет.       В самолёт садятся тоже в тишине. Правда, Марио с Адольфо переговариваются о чём-то и, кажется, вместе садятся. Но, сейчас даже шутить не хочется. Кирилл понимает, что никто не посмеётся. Сил нет даже на это. А потом улыбается легонько и глаза прикрывает. Лететь не так долго, но отдохнуть успеет. Мужчина даже не успевает понять, как засыпает. А глаза открывает, когда девушка — стюардесса за плечо трясёт, прося пристегнуть ремень. Посадка проходит прекрасно. Армейцы разбирают багаж, прощаются тихо и расходятся, кто куда.       Набабкин сразу такси заказывает, ибо вести в таком состоянии опасно. Он может уснуть в любую секунду. Машина приезжает быстро. Кирилл адрес называет, сразу же отдавая деньги и снова прикрывая глаза. Правда, в этот раз не засыпает. Когда машина останавливается в знакомом дворе, мужчина благодарит водителя и выходит. На улице свежо и это слегка бодрит. Кирилл быстро в подъезд заходит и на нужный этаж поднимается. Знает, что дверь открыта, а потому сразу заходит. И не удивляется совсем, когда на пороге Ильзата видит. — Солнышко, — у мужчины столько нежности в голосе. —  Я соскучился.       И у Кирилла опять улыбка. Он мальчика своего обнимает, прижимая к себе, будто потерять может. Ахметов без ответа не остаётся. Сам сжимает Набабкина так, что рёбра, кажется, сломаются. Никто не знает, сколько они так стоят, но шёпот Ильзата в самое ухо напоминает, что пора спать. Ложатся молча. Ахметов только обнимает крепко, утыкаясь носом в шею старшего и шепчет, что любит. Кирилл в ответ лишь улыбается и глаза закрывает.       А на следующий день они едут в больницу. Нога снова болит так, что отрезать хочется. Ильзат на эту фразу смеётся, хотя слышно, что смех на грани истерики. Кирилл и сам не лучше. Опять страхи в голове. Опять про конец мысли. В больницу приезжают быстро. Набабкина сразу врачи забирают, говоря Ильзату сидеть и ждать. Опять какие-то приборы, уколы, фразы, что в голове даже не помещаются. А потом к нему приходит врач. С кучей бумажек и глазами в пол. Тихо объясняет ему суть проблемы, а потом диагноз проговаривает: — Разрыв передней крестообразной связки.       И уже это Кириллу объяснять не требуется. Самая страшная догадка подтвердилась. Врач что-то ещё говорит про больницу, операцию и парня, что сидит в коридоре. Но Набабкин не понимает. В голове пусто, будто кто-то вытащил из неё все мысли. Он на пол опускается, руки в волосы запуская и, кажется, снова плачет. А потом чувствует, как его руки знакомые обнимают. Слышит голос, родной такой, что улыбаться хочется. Ильзат говорит, что рядом, что всё будет хорошо. И Кирилл хочет верить, что он справится. Но, лучшее и настоящее не всегда одно и то же. Набабкин понимает, что не сможет. Что уйдёт из футбола.       Но ради Ильзата поднимается. На ноги становится, спину выпрямляя, и улыбку на лицо натягивает. Смотрит на такого любимого мальчика и понимает, что ради него врать готов до конца жизни. Готов кивать головой на его фразы про совместную поездку в сборную, что кубок они вместе будут поднимать. Кивать, соглашаясь на всё это.        А в голове понимая: конец. Для него эта травма конец всему и, как бы он не хотел, вернуться он не сможет.