Дом

— … в общем, так у меня появился этот шрам. Я думаю он скоро сойдёт, но мне будет его жаль. Эмити лишь хмыкает и ложится рядом с Луз. Только тут, в «тайнике» в библиотеке они, в конце-концов, могли немного побыть вместе, не боясь, что к ним ворвётся Ида в виде совы или родители Блайт. И если Ида, которая непременно захочет съесть кого-то из них, была посильной проблемой, то реакция родителей бедной Эмити скорее всего сломает жизнь обеим девушкам. Ведь их родная дочь, сама Эмити Блайт, лучшая ученица школы Хексайд, водит дружбу с человеком, без каких-либо особых талантов, которая, по слухам, чуть ли не самая страшная хулиганка за всю историю Хексайда. После Иды конечно. Хотя дружба — не совсем точное определение. Луз для Эмити была чем-то наподобие передруга и недодевушки. Ведь только к ней так часто лезла обниматься Носеда, из-за чего частенько получала пару ударов в первую подвернувшуюся часть тела. И только с ней Блайт чувствовала себя спокойно, легко, понимала, что с ней рядом она может быть такой, какой ей хочется быть, а не такой, какой нужно. У них была дружба с привилегиями. Вот что это было. Эмити иногда разрешалось целовать Луз в укромных закоулках, а Луз разрешалось обнимать Эмити столько, сколько ей хочется. Без разговоров. Без огласки. Никто из них не хотел разбираться в том что происходит, эту тему просто избегали. Здравая часть каждой из них сначала чуть ли не вопила о том, что всё это уже давно стоит прекратить, но после каждого поцелуя она становилась всё тише и тише, и так до тех пор, пока вовсе не замолкала и не терялась в беспокойных мыслях. Сейчас они просто молча лежали рядом. Эмити на боку, обнимая Луз за талию, а Носеда в свою очередь просто лежала с закрытыми глазами спиной к ней. По всем законам жанра, такие моменты должны казаться вечными, спокойными, наполненными счастьем и невесомым ностальгическим послевкусием. По крайней мере, они должны такими быть. На деле же, обе пытаются сохранять спокойствие из последних сил, ведь времени на прекрасную и светлую идиллию жизни у них просто-напросто нет. Почти полных три месяца на Кипящих островах пролетели быстро и незаметно. Будто ещё вчера Луз вместе с Идой и Кингом пробирались в Конфирматориум за так называемой «короной силы», которая оказалась всего лишь картонкой, пробирались в Хексайд притворяясь мерзостью Уиллоу… Вспоминая все события, случившиеся за время пребывания человека на Кипящих островах, Эмити сжимает толстовку девушки и жмётся ближе. Та, в свою очередь открывает глаза и обеспокоенным голосом спрашивает: — У тебя всё хорошо? Ты… ты сегодня весь день выглядишь не наилучшим образом, если честно. Если что-то случилось ты можешь мне рассказать, — Луз выбирается из крепких объятий Блайт и поворачивается к ней лицом. В глазах неподдельное беспокойство, которое так редко видела Эмити по отношению к себе. — Мы же… Мы же друзья, в конце концов. Последнюю фразу Носеда произносит смазано, неуверенно. Слишком фальшиво даже для капитально наивных людей. Эмити молчит. В такие моменты она обычно отвечала что всё в порядке, дабы избежать лишних переживаний, и всё тут. Но сейчас она молчит. Не только потому, что сказать «всё нормально» просто язык не поворачивается. В целом, невысказанных слов, чувств, действий накопилось слишком много, чтобы выбрать что-то одно, а времени на выбор и действие всё меньше и меньше. Поэтому вместо слов,  Эмити приподнимается, долю секунды смотрит девушке в глаза, а потом целует в мягкие и искусанные губы. Слегка удивлённая таким развитием событий Носеда дёргается, но после с нежностью отвечает на поцелуй. Проводит языком по губам Эмити, прикусывает и оттягивает нижнюю, вырывая из ведьмочки хриплые вздохи. И всё с такой большой нежностью, что кажется, её обоим мирам хватит понемножку. Но всё это Луз отдаёт Эмити. И ни капли не жалеет об этом. Отстраняясь, девушка всё же замечает небольшую слезу в уголке глаз ведьмочки. Блайт в свою очередь смахивает слезу, и утыкается носом в шею человека. — Эмити… Девушка говорит тихо, так, чтобы не спугнуть. В руках Луз, Блайт похожа на что-то хрупкое беззащитное, будто от одного прикосновения она разобьётся и исчезнет. — Что такое, Луз? — шепотом спрашивает Эмити. Потому что если спросит громче, вероятно, просто не сможет сдерживаться и разрыдается прямо в этот момент. Молчание. Пару секунд молчания кажутся тягучей вечностью, которая заставляет кричать и молчать одновременно. Всё прерывается приглушенными и тихими словами, от которых у обоих вызывают яркую гамму чувств и ощущений: — Мне кажется, я люблю тебя. В ответ всё же слышится негромкий всхлип и следующее за ним: — И я тебя тоже, Луз. Вроде как должно радовать, но на самом деле обеим стало лишь хуже. Ведь влюбиться в кого-то из другого города, допустим, ещё можно. А вот влюбиться в кого-то из другого мира… уж слишком паршиво даже для самых мучительных моральных истязаний. — Я правда должна уходить? — внезапно спрашивает Носеда, из-за чего сердце Эмити пропускает пару неровных ударов. — Конечно должна, дурашка, — проговаривает Блайт уже давно заученный текст. В любом случае, выходит слишком неубедительно. — Там вся твоя жизнь разве не понимаешь? Там твоя семья, будущее… — Но там нет тебя, — отстранённо перебивает Луз. Сердце Эмити пропускает ещё один неровный удар. Она уверена — просто скажи Носеда, что хочет остаться, Блайт её больше никогда не отпустит. И Эмити спрашивает. Понимая, что этим вопросом она рушит всё, что могло когда-либо быть у них обоих: — Ты… хочешь остаться? Звучало максимально грустно, нервно, неуверенно, и с примесью страха. Эмити даже стало немного стыдно. — Наверное хочу. В любом случае мне здесь нравится и Ида я думаю против не будет так что… Но девушка не успевает договорить, потому что Блайт целует её. Снова. На этот раз медленно, спокойно. Луз так даже больше нравится — поэтому она не спеша отвечает на поцелуй, прижимаясь к Эмити ближе. Отстраняясь, девушка на одном дыхании произносит: — Тебе стоит перестать перебивать меня такими способами, я так говорить разучусь. — А тебе не нравится? — с наигранной обидой произносит ведьмочка. — Хо-хо, мне-то не нравится? Конечно, мне нравится, как мне вообще могут не нравиться твои поцелуи? После последнего вопроса щёки Блайт предательски покраснели, заставляя Луз улыбаться ещё сильнее, чем раньше. — Я тебе говорила, что ты очень милая, когда смущаешься? — Нет, — отвечает Эмити краснея ещё сильнее, — и, пожалуйста, не говори больше никогда. — Я подумаю, — хитро отвечает Носеда. — Ну, знаешь, у тебя ещё много времени на раздумья. Луз улыбается. Впервые улыбается без тяжёлого камня на сердце. Она чувствует — это решение было действительно правильным, какие бы последствия оно не несло. Теперь, принимая это, она чувствует себя действительно свободной. Конечно, отпустить человеческий мир будет непросто, но Луз понимает, что её дом здесь. Всегда был и будет здесь. Луз сейчас по-настоящему счастлива. Ведь наконец-то время на раздумья действительно есть.