Абсолютно разные

Они — совершенно точно — не совпадают. Герман понимает это столь же отчетливо, как то, что солнце на родной планете встает на востоке. Любой житель их блок-точки знакомый с ними обоими, подтвердит без малейших сомнений: Герман Голтан и Ия Кётен— детали из двух разных пазлов, которые никогда не станут частью одного полотна. Ия выглядит странно и чужеродно здесь, на незаконченной картине идеального мира, кропотливо составляемой мужчиной всю сознательную жизнь. Маленькая, но готова перегрызть всем горло, лишь бы не позволить тронуть себя. Совсем не то что ожидал юный кандидат наук. *** Неделю назад произошел масштабный удачный эксперимент. В мире уже далёкое будущее. Прошло больше 3 веков после того как научные работы смогли доказать что, во всем величественном калейдоскопе вселенной они абсолютно не одни. Научными кандидатами были найдены атомные сигналы из разных временных отрезков, что подлило масла в терпкий огонь интереса и скупого, присущего людям желания иметь и знать все, что существует. Лишь через 180 лет учёные смогли построить цепочку одного из отрезков, после чего власти потребовали разузнать больше, даже если придется влезть в чужую структуру. Увы ученые не имели права отказать и начали методами пробы создавать аппаратуру. Не смотря на то, что люди давно превозмогли свои пределы в виде постоянной нужды солнечного света, стали жить везле: под землей, в воздухе, в космосе, освоили и подстроили под себя другие планеты, человечество казалось бы освоило все что есть в их Солнечной системе, а ведь снова находятся на пороге великого, как и многие предыдущие открытия. Настал день исполнения кульминации плана. Ученые и врачи их блока суетились с утра. Подготовки, калибровка аппаратуры, Герман неспешно подготавливал усыпительное и успокоительный парализат, как для животного так и для обычных людей. Хоть хранители высших знаний долго спорили что наврятли они смогут «вызволить» человеческое существо  из эксперемента. —Внимание начинается отсчет. 5. 4. 3. 2. Приступаем. — рычаги громадной аппаратуры в один щелчок были опущены в противоположную сторону. Раздался гул механизмов подающих топливо, заурчал системный блок. Этот эксперимент был очень затратен и работники долго собирали материалы, поэтому он должен, нет обязан успешно завершиться, иначе  их блок сократят и отстранят. —Вы что-нибудь видите коллеги? — спросил один из докторов стоящий возле энергоподатчика. Все головы ученых отрицательно закивали. Последующий час Герман провел в напряжении, и не он один. Они что то «поймали», как известила диаграмма дающая отсчеты каждый 17 минут, оно было живое, по габаритам было меньше их, что радовало, но, упиралось  настолько насколько по-видимому позволяли силы, а это плохо. Затраты топлива составляли чуть менее 70% всего запаса. —Дела плохи, Герман видишь неподалеку от тебя находится щиток, открой его. — парень оглянулся и заметил тот щиток, он был с электричеством. -Вы хотите пропустить ток, как дополнительный заряд? Если так то пол блока потеряет освещение. — Герман несколько опешил, такой риск можно было считать необдуманной глупостью если не осознавать насколько важен итог. Поправив очки парень хлопнул щитком и нажал на необходимый рычажок что издал характерный звук. Машина издала ушераздирающий визг, а после  сильный хлопок, от которого застряслась вся мебель. Из голубого  света машины со свистом вылетела темная куча. Куча, как сначало подумали работники. Несколько ученых вместе с Германом что держал анестезию, одетые в лабораторные гидрокостюмы подошли они рассмотрели сначала рыжий участок, а позже поняли что это голова. Это был человек, возможно не совсем, но выглядел как обычный человек. —Оно в отключке. — один из работников костантировал и так ясный факт. —Уже видим. Это броня? Постойте, посмотрите на лицо. — удивлению Германа не было предела и границ. Не каждый день увидишь  девушку в броне. Для мужчины было и вправду в новинку. Видимо то, откуда она это в порядке вещей? *** Лошадиные копыта тяжело стучат подковами, поднимая пыль с дороги, эхом отзывается стук собственного сердца, которое наконец-то унять удалось. Выстукивает оно теперь тихо, жалобно так бьется, словно умоляя больше никогда-никогда  не выбираться в тот кошмар, что нападает за стенами. Набрасывается почти сразу, как только поднимают ворота, замораживает каждое движение.  Усталость медленно обвивает мозг нитями свинца, пока сердце рвется наружу, грозя переломать все ребра.     У молодых резвых жеребцов, измученных уже одной-единственной вылазкой, глаза обрамлены длинными-длинными ресницами, у них глаза изумительно темные и бесконечно добрые и печальные. Хочется нежно так провести ладонью по бархатной шее, крепче обнять, похлопав мягко, сказать «еще чуть чуть дружище, потерпи маленько». Поблагодарить верного друга за то, что не вышибло из седла в сантиметрах от смерти. Ия— одна из защитников крепости подверженной ранним утром нападеню нежети— в седле с детства держится прекрасно, но от увиденного количества ходячих мертвецов, девушка пару раз чуть ли не срывалась с удобного седла. Девушка за все ученичество, да и прошедшую после него службу видела много смертей, но по-прежнему холодеет от страха, когда взглядом цепляется за крыши домов, представляя, как падает на черепицу чудовищный громадный снаряд в виде обломка скалы, раскрашивая дом на руины, чьи обломки могу со визгом свист отлететь в кого-то из ее родичей. Сердце девушки ещё не успело огрубеть и заколиться абсолютно стальным хладнокровием, она не боялась смерти, она боялась видеть смерти тех кого знала. Даже если снаряд попадет не в маленькой домик, он может придавить своим грузом и отправить на тот свет. Судьба им сегодня улыбаться под ручку с удачей не собиралась от слова совсем. Ие в этой жизни вообще ничего не улыбается. Только скалятся тупо грехи обнажая бесконечные ряды зубов, зачем ей такое наследство? Эти миленькие улыбки сверкают потом в темноте ночных кошмаров и застревают там надолго. От этих кошмаров один ненастья. Грехи под контролем амулета крутились в ее грудной клетке, оцарапывая морально ей ребра, а может и вправду царапают, девушка старается о них не думать и помнить, ни в коем случае не переставать надеяться и помнить свой зарок. Год назад девушка зарекла себя, она не станет просить помощи у духов грехов, закинет их голоса на закоулки сознания. Но избавиться от них невозможно, днем она живет «спокойно» без «голосов в голове», но ночью она расплачивалась за безаботность, ее мучали постоянные кошмары.      Возможно, сама она ухмыляется так же пугающе мерзко, когда тело перестает слушаться и Ия несется на вороной лошади посреди толп врагов, срывая клинком меча гадкие головы с плеч. Она сама не лучше.      Кётен не знает, кого она ненавидит больше: себя или Грешков. И в принципе одно от другого не особо-то и отличается. Пальцы вцепляются в спутанную лошадиную гриву, когда ее бывший наставник, пришпоривая коня, подлетает сбоку и весело так, будто и не кровит у него рана на лбу, алея сквозь повязку, не у него вспышками боли стучит раненый глаз под уже не девственно-белым бинтом, задает вопрос, от которого деву уже тошнит:        — Ну, как ты себя чувствуешь?     У Кагора в глазах пылает такая нездоровая страсть, что  не знающим этого мужчину людям было беспокойно за него, но Ия его знала и привыкла к этому нездоровому огню. Кагор смеется совсем беспечно, поправляя бинты на голове, все равно лезет в самое пекло. Он плотояден до ужаса, хоть и нежно треплет по волосам.        — Все хорошо, — отвечает Ия и давится в очередном клубе дорожной пыли. Кагор улыбается, а в уголках губ застывает невысказанная скорбь. Погибшие останутся погибшими, многие будут неоплаканы, кто то не найдет покой в земле. —Все хорошо… Честно. — от затяжного кашля, да и от самой пыли глаза заслезились. Ия устало вздохнула и потерла лицо грубыми от постоянного использования мечом ладошками, пытась словно стереть трясущую ее усталость.

И вот уже через недолгое время вовсе не отдохнувшая девушка неслась срели толп нежити ссекая их дрянные головы  огромным мечом. На вражескую удачу нежить смогла отбить девушку от отряда. -Твари поганые! Чтобы вас всех коррозия проела! — дева гнала лошать как только могла. Приходилось отступать. И отступать, и далеко не за стены замка, проходилось отступать к огромному ущелью  неподалеку от крепостных стен. Она повелась на уловку, эти тёмные полудохлые твари загоняли ее к загороженной трещине в земле. Вот вот и ее лошадь идя задом на перед упрется в невысокую огородку расщелины. Неуспела дева замахнуть мечом как полутрупы накинулись на нее и ее лошадь, от чего та встала на дыбы и скинула хозяйку с себя. Она падает в ущелье, конец. Ей никто не поможет, все стараются выиграть битву которую уже проиграли столица падёт, никто про нее не вспомнит сейчас, и возможно ее отсутствие еще долго не заметят. Ия шкребя каменную землю старалась вылезти, но сил не хватало, она истощена, а некоторые мышцы пробивала судорога. Не с силах цепляться ее руки соскользнули с твердой поверхности и девушка с криком полетела вниз. Очнулась девушка в кромешной тьме, глаза щипало, а крики и вой битвы с поверхности отдавались стонущим эхом в стенах ущелья и в воспаленом мозге потерпевшей. Она попыталась встать, больно. Мышцы ноют, а ноги словно ватные, она неслабо пролетела, ее чудом спалсла гвардейская броня. Теперь та выглядела худо, во многих мнстах были страшные вмятины, но свой иссиня-черная перелив ьа не потеряла. Взглянув наверх она заметила на выступах сколотые места. —Мххх. Это я это так? — видимо когда она падала в отключке стукнулась об выступ, сломав скалистые бугры. Пролежав еще не малое время девушка поняла, на верху рассветало. Надо попытаться выбраться, сдыхать в каменном холоде не хочется. Болезнено шипя, девушка встала опираясь на каменные выросты, как она вообще жива осталась? Поразмыслить ей не дало подозрительное свечение под ногами. —Гх… Какого? Черт возьми! — как по щелчку всечение словно всасывать ее начало. Медленно и неприятно поглощала часть ее ног, Ия не расстерявшись во все мощи вцепилась в выступ на полу пещеры. Она пыталась пинаться, но ноги словно не существовали. Сил хоть она поднабрала, но долго сдерживаться не смогла. «Распустила нюни дура, ты командир конного отряда или слабачка? " — повторяла шипя девушка, пытаясь выбраться, но внезапный теплый свет затягивал ее словно сопротивление ее никак не действовало. Не удержавшись девушку снова отрубило. Ее полностью объял теплый голубоватый свет затягивая в неизвестность. *** Ночь. Тихо и спокойно, благодать да и только. Никого нет рядом, ни тупых коллег, у которых вместо мозга розовая субстанция, ни остолопов-друзей во главе с главным идиотом ака его напарником, ни надоедливого заведующего болоком Рината, что опять весь день провел за мозготрепкой Германа. А теперь ему оставалось лишь довольно фыркать, елозя по кровати и наслаждаясь возможностью отдохнуть и сладко поспать, по полной используя часы покоя и одиночества. Он снова вымучался на работе. Голубоглазый наконец принял удобное положение, зарылся носом в подушку и уже закрыл глаза, готовясь провалиться в сладкое небытие и поспать до обеда. Однако, когда его уже накрыл такой манящий роман с подушкой, раздался крик. Германтяжело вздохнул.       С трудом оторвав свой зад от постели. Зная, что последующее промедление и сидение на кровати приведет к тому, что Винсент ворвется к нему в комнату, ученый счел нужным дойти таки до этого дурачка сейчас, успокоить, и вернуться к себе.       Завалившись в соседнюю комнату, парень, как и ожидал, увидел лишь съежившийся комок в углу кровати, накрытый одеялом и издающий скулеж. Вздохнув, уставший медленно доковылял до Винса и, осторожно положив ладонь на одеяло, потрепал кулек.        — Эй, мелкий, — окликнул мальчика, на что получил какое-то сдавленное мычание. Одеяло немного сползло, оголяя мордашку блондина и его испуганные глаза. Он пискнул, мгновенно вцепляясь в руку Гера и утягивая чернокостного к себе.     — Опять кошмары? — скучающим тоном спросил схваченный в хватку рук и, получив в ответ торопливый кивок, тяжело вздохнул. Он попытался освободить себя из плена цепких пальцев Винсента, но не тут-то было: хватка была чертовски крепкой, что удивительно для такой крохи. Он весь дрожал, по щекам текли слезы. Очередной кошмар, навеянный травмой после смерти старшего брата, что был почти его коллегой.  Он присел на кровать рядом с напуганным.Любил в тишине посидет  с ним, изредка даже пробормотать на тему как прошел день. Дать волю и недолго пообниматься.  Утешать после кошмаров Гер не особо умел и толком не знал, что надо делать. Если верить Алексии-его старшей сестре, то лучшее средство — крепко обнимать, целовать и гладить, можно еще и налить горячего молока с медом или заварить чай, а уж кому-кому, а старшей сестре в этом вопросе можно было полностью верить: имея любовника, что постоянно страдает от кошмаров, девушка наловчилась с этим справляться и смягчать страдания любимого.        — Не уходи, — Ви прижался к теплому телу Германа, отпуская руку и вместо нее вцепляясь фалангами в красную ткань футболки. — Пожалуйста, не оставляй меня одного.        Голубоглазый тяжело вздохнул, обнимая трясущийся комочек жизни и прижимая его к себе. Винсент хныкнул, уткнувшись  в плечо своего временного попечителя, и ученый чувствовал, как ткань одежды стала влажной.        — Все… хорошо, — выдавил парень, потрепав мальчишку по голове. — Все хорошо, Это всего лишь плохой сон. Все хорошо, я с тобой и ты в безопасности.     — Ты ведь не уйдешь, да? — пропищал тонкий голосок, и парнишка робко приподнял голову. Тот нежно улыбнулся же по доброму улыбнулся.      — Засыпай. Тебе завтра много что нужно преодолеть. Перелет между колоний довольно утомительный—Герман не завидовал судьбе мальчика, хоть и приютил Винса ненадолго. У парня на прошлом месяце погиб брат из-за несчастного случая за территорией блока. И теперь его перевозят в другое место. Мужчина устало потер виски. Завтра будет сложный день. Мысли о той девушке не давали покоя. Хотелось узнать побыстрее кто она. Ему на удивление свезло, его и еще одного новичка поставили на исследование «образца», хоть такие термины он не любил использовать на разумных существах, но тут иной случай.