Бог наплевал на троицу

Ладони больно проехались по чему-то острому, удерживая тело от падения. Нижняя часть корпуса немного развернулась и бедро ударилось о холодные камни. Из горла неосознанно вырвался крик. Не готовые к резкому свету, глаза заслезились и голова беспокойно завертелась по сторонам, дезориентированная. Каждой клеточкой ощущалась опасность и Мирон, нашарив больными ладонями камень, крепко сжал его в руках. Привыкнув к свету, он быстро огляделся. Он лежал на холодном полу мокрой, сырой пещеры у самого входа и прямо ему в глаза били яркие утренние лучи солнца. Это было неприятно, голова и так болела. Мирон зажмурился, чтобы не слезились глаза, постепенно привыкая к свету. Ему казалось, что всё вокруг - не больше, чем галлюцинация и он наверняка на самом деле просто перебрал на какой-нибудь пиздатой тусовке или, в крайнем случае, сладко затянулся у себя дома косячком. Но руки настойчиво долго продолжали ощущать только холодный камень, под Мироном всё ещё были твёрдые, ребристые грани пещеры. Ничего, это глюк. Скоро всё пройдёт. Проснёшься в кровати. По затылку вдруг пробежал холодок. Фёдоров резко обернулся в темноту, широко распахивая глаза. Рука инстинктивно нашарила камень и сжали его мёртвой хваткой. В любом приключенческом фильме на этом моменте из глубины пещеры послышался бы страшный рёв и вышел бы огромный голодный гризли, типа Марду из "Храброго сердца". Но всё было тихо. Мирон долго и настороженно вглядывался в темноту. Все органы работали на пределе. Он полностью обратился в зрение, слух и даже обоняние. Фёдоров сам себе в этот момент казался очень близок к нецивилизованному животному, живущему инстинктами. Дикий зверь. Он почти осознанно понимал, что его верхняя губа готова в любой момент угрожающе подняться вверх, обнажая зубы. Наконец рука с камнем ослаблено опустилась, чувство опасности постепенно ушло и тело начало ощущать последствия падения. Мирон медленно встал. Всё ныло и болело. Из-за ушибленного бедра приходилось хромать, ладони были разодраны. Фёдоров оглядел пещеру сверху донизу. Стены сырые и грязные, где-то капала вода долго и натужно, капля за каплей. Потолок пещеры был таким же холодным и мокрым и Мирон абсолютно не понимал, как и откуда он мог упасть. Он прекрасно помнил, кто он, где живёт, чем занимается, помнил всю свою жизнь. Но сколько не старался, в голову так и не пришло понимание того, как он оказался в этой грёбаной пещере. Подойдя к краю, Мирон увидел внизу лесную хвойную долину и острый хребет гор на горизонте. Всё таки в таких местах вполне может быть медведь, лучше свалить побыстрее. Идти, прихрамывая, оказалось достаточно трудно и долго. Мирон успел хорошо осмотреться. Вокруг был сплошной ельник. Деревья росли не слишком густо, между ними петляло много тропинок, из земли торчали большие валуны. Стояла звенящая тишина. Весь мир будто замер. Ни крика птицы, ни хруста веток. Ничего. Наверное лес заметил чужака. Мирон шёл, как ему казалось, вечность. От непрерывного движения бедро болело всё сильнее, израненные ладони обжигало болью. Очень хотелось остановиться и отдохнуть, но Фёдорову постоянно казалось, что если он остановится, его сразу настигнет какой-нибудь хищник. В такой тишине мерещилось, что за ним наблюдают, охотятся, жадно облизываясь и предвкушая, как будут рвать его тело, захлёбываясь кровью. Блять, поменьше ужасов надо смотреть, Мирон! Камни, торчащие из земли, становились всё больше и массивней, стали приобретать какие-то формы. Это было причудливо, Мирон шёл и пытался разглядеть в них конкретный предмет. Один даже показался ужасно похож на собаку как в мультике "Вверх!". Наконец он стал замечать в этом странность. Камни казались расставленными синхронно, симметрично. Будто какие-то древние колонны, ступени или... Впереди высилась каменная арка, полуразрушенная и густо покрытая плющом. Что-то типа главных ворот, приглашающих зайти всех желающих. Въезжайте, к нам в городок! Мы всегда рады гостям! Мирон вошёл в город, осторожно ступая по выступавшим из земли каменным плитам. Блуждание по городу заняло часа два. Приближался вечер, а укрытия нигде не нашлось. Везде были только обломки, когда-то наверное уютных домов. Стало холодать. Мирон вздрогнул, пытаясь закутаться в толстовке, от которого, по сути, было мало толку. Всё сильнее темнело, наступали сумерки. Где-то вдалеке послышался странно хрипящий волчий вой, Мирон опасливо обернулся и ускорил шаг. Лес снова ожил, и ему пора двигаться быстрее. Большие каменные глыбы постепенно снова стали уменьшаться в размерах. Видимо, здесь город когда-то переходил из шикарного центра в окраины. На Мирона вдруг накатили воспоминания о жизни в подвале в зажопьях Лондона. О дешёвой лапше быстрого приготовления с "ещё больше мяса". О совместном проживании в одной тесной хате, потому что на отдельную ни у кого не хватало денег. Мирон усмехнулся. Как он давно отвык от такой жизни. Погрузившись в эти мысли, Фёдоров не заметил как дошёл до конца странного города и понял это только когда споткнулся. - Блять! Мирон не упал лишь благодаря тому, что задержался руками о какой-то каменный постамент. Он медленно поднялся, матерясь и дуя на ладони, которые снова запульсировали болью и только тут заметил, что дорога по которой он шёл всё это время привела к городскому кладбищу. Везде стояли каменные могильные кресты на больших плитах. На каждой значились имя и дата смерти. Кладбище было огромным. Казалось, ему нет конца. Солнце почти зашло за горизонт, Мирону стало жутко. Где-то в лесу снова послышался протяжный вой волков. Ночь лучше было переждать в одном из разрушенных домов. Может где-то есть подвал, там хотя бы будет теплее и безопаснее. Фёдоров уже хотел повернуть назад в город, когда бросил взгляд на надпись на могиле, о которую задержался во время падения. Мирон сильно вздрогнул и резко отшагнул назад, из-за чего споткнулся и больно упал на спину. На могильной плите было его имя, его дата рождения и... видимо его дата смерти. 18 ноября 2020 год. Это же через два с половиной месяца. Под всем этим на плите красовалась надпись: "Там где нас нет - горит невиданный рассвет". Похоже, ты сам попал в фильм ужасов. Мирон сидел на холодной земле и чувствовал, как дрожит тело. Ещё бы, оказаться посреди кладбища перед собственной могилой, в холоде и темноте. Попизже ёбаного Гарри Поттера. Он не знал, сколько просидел так, но когда очнулся от оцепенения, была уже кромешная темнота. Внутри бушевала истерика. Это его имя! Его дата рождения! Его строчка! Это его могила! Чёрная волна паники и странной злости подступала всё ближе, плескалась в горле и Мирон был не в силах её остановить. Это чувство оказалось ему незнакомо, но он ощущал, что оно выльется во что-то страшное. До ужаса хотелось кричать, заорать на весь лес, чтобы с веток сорвалась стая перепуганных птиц. В который раз из тёмной неизвестности донёсся жуткий вой и почти одновременно с этим в кустах, совсем рядом что-то зашевелилось. Оно приближалось. Ближе. Ближе. "Подойди, Мирон, я хочу лучше рассмотреть тебя". Фёдоров практически слышал его низкий, гортанный рык. Его тихие, шуршащие шаги. Видел зловещий блеск белоснежных клыков. Фёдоров вскочил на ноги и поднял какую-то палку, которая валялась на земле. Сердце отчаянно билось. Он стоял в такой позе, кажется, вечность, пока из кустов не появилась тень. Сначала бесформенная на фоне тёмного куста, а потом она приобрела очертания. Это был человек, одетый в обычную повседневную одежду - джинсы, футболка и кроссы. Только всё сильно потрёпанное и порванное в некоторых местах, а в некоторых худо-бедно чем-то зашитое. Ещё бы, жить в этих развалинах. Тень скрывала лицо неизвестного, но Мирону это всё показалось до боли знакомым. Его очертания профиля, движения. Человек наконец сделал шаг из темноты в поле лунного света. - Бабан?! - Мирон сказал это так громко, что Саша подскочил и зажал ему рот рукой. - Тихо! Ты чего орёшь ночью?! Убить нас хочешь?! - всё это Бабангида прошептал, но так злобно, что было похоже на шипение. - Сань, какого тут хуя происходит?! - Мирон тоже начал шептать. Его удивило, что Бабангиде наплевать, что его узнали. Видимо, среди этого пиздеца ему уже похуй. - А ты похож на него, - Бабан отступил на шаг и встал в странную позу, будто собирается убегать или нападать. - На кого? - он чувствовал шкурой, что надо врать. Врать и не выдавать себя ни за что на свете. - На него, - Бабангида указал пальцем на могилу Мирона и внимательно уставился в его лицо. Фёдоров был достаточно умным человеком, чтобы понять, что в этой фразе что-то не так. - А почему он умер? Саша смерил его пристальным взглядом. - Ты не местный? - Нет. Я... я вообще не в курсе, что тут за пиздец. После этих слов повисла тишина, во время которой Бабан недоверчиво смотрел на Мирона, а Фёдоров пытался делать вид, что нихуя не вдупляет, чтоб не выдать себя. Чёрная волна страха и злобы отступила. Он теперь думал только о том, чтобы Саня не узнал его. Наконец Бабангида переместил взгляд на могилу Оксимирона и вздохнул. - Три года назад в нашей стране был очень востребован один рэпер. Оксимирон, - Бабан кивнул в сторону надгробия, от одного вида которого Мирона коробило. - Он хорошо начал. А потом стал больше еблом торговать, чем писать годные треки. Выпустил два альбома и два микстейпа. И затих. Да, это старый добрый Бабан. - Стой, слушай, а какое сегодня число? - 12 июня. - А год? Бабан посмотрел на него, как на идиота. - 2023 год. Почти ничего не видя в темноте, Фёдоров шагнул назад и случайно наступил на сухую ветку. Она громко хрустнула и Саня дёрнулся, резко повернув голову в сторону звука. Потом долго молча смотрел на землю, что-то вспоминая. В его взгляде читалось что-то необычное, горькое, какая-то запрятанная внутри грусть. - Его фанаты... очень ждали третьего альбома. Но его не было. Оксимирон не торопился дропать. Он связался с Reebok, с Фреш Бладом, стал медийным лицом. Ему было хорошо! - в этой фразе прозвучала вся ненависть, какая только может быть и Мирон вздрогнул. - Фанаты всё ждали. Четыре года ожидания "Горгорода" научили их, что Оксимирон треками не разбрасывается, - решив, видимо, что Мирон не знает, что такое Горгород, Бабан пояснил. - "Горгород" это его второй альбом. Он пять лет потом не выпускал новый, - речь Сани снова затихла. Ему, кажется, было тяжело говорить об этом. - А почему это плохо? - голос Мирона прорезался сквозь тишину и оказался неожиданно громким. Бабан резко приложил палец к губам и повернул голову в сторону леса, долго к чему-то прислушиваясь. Чем дольше он слушал, тем, казалось, тише становилось. Звенящая тишина резала слух. - Потому что фанатам надоедало ждать. Потом они смирились и перестали верить. И тут он дропнул. Бабангида снова замолчал, внимательно всматриваясь прямо в глаза Мирона. Прошёл уже наверное час после того, как полностью стемнело. Стало совсем холодно и Фёдоров поёжился, накидывая капюшон толстовки. Его кожа покрылась мурашками, пальцы на руках плохо двигались, тело дрожало. - А ты всё таки очень похож на него, - вдруг сказал Саня после долгого молчания. - Ты ему часом не родственник? - А если да? - Мирон не понимал, что отвечать, потому что, кажется, его здесь не очень любили. Бабангида подался вперёд, полоска лунного света осветила его лицо. - Я убью тебя тут же. Потому что если бы не он, - он указал пальцем на надгробие. - Этого всего бы не было. Мирон отошёл на шаг. - Ну... родственников не выбирают... Знаешь, к счастью, я его не знаю. И я не родственник. Бабан смерил его пристальным взглядом. - Ты очень похож на него. - Есть теория, что у каждого в мире существует двойник. Мирон отчаянно пытался выкрутиться. Умирать посреди кладбища непонятно где ему не улыбалось. Бабан, к счастью, кажется, утратил способность хорошо соображать, живя так долго в полном одиночестве. Саня наконец перевёл взгляд на камень у себя под ногой и тихо продолжил. - Они взбесились. Фанаты Оксимирона стали ходить по улицам Питера и избивать всех, кто не слушал его. Они организовывали митинги, нападали на кафе и мелкие магазины. Неожиданный дроп свёл их с ума. Когда это стало невозможно игнорировать, полиция пыталась разогнать митинги, - Бабан выдохнул морозный воздух, будто дым от сигареты. - Они убили четырёх ментов, остальные отступили. Число фанатов росло. Они становились сильнее и многочисленнее. Люди стали бояться выходить на улицы. Против митингующих выступил ОМОН. Они его чуть весь не перебили. Бабан замолчал и Мирон увидел, как по его щеке катится слеза. Он быстро смахнул её, боясь, что Фёдоров заметит. - Митинги вышли за пределы Питера. Фанаты Оксимирона в других городах тоже стали действовать. Их было невозможно остановить. Они общались друг с другом, объединялись. Бунт разросся почти по всей стране. Они стали убивать мирных жителей, убивать ментов, убивать ОМОН. Всех, кто не был фанатом Оксимирона. Тогда Стим решил, что это прекратиться, если убить Фёдорова. Он нашёл его и застрелил. Он оказался прав. Митинги на время прекратились. Фанаты хоронили Оксимирона. Но... Но потом они не знали жалости и первым делом нашли и убили Стима. Они... Они казнили его при всех, безжалостно. Я никогда не забуду его изуродованное тело. Оно снится мне по ночам. Снова повисла тишина. Бабан облизал сухие губы и посмотрел на высокую луну, роняющую свой свет на безмолвное кладбище. - Путин предложил им перемирие, пытался убедить прекратить бунт. В ночь после этого фанаты собрались из Питера, Москвы и Владимира и ворвались в здание правительства. Они убили президента и некоторых министров. Остальные бежали. А потом началось беззаконие и хаос. Люди стали убивать друг друга. Их не успевали хоронить. Города рушились и превращались в ничто. Всё это было очень быстро. Почти всех рэперов перебили. Некоторым удалось скрыться. Мирон не мог поверить своим ушам. Он не понимал, где находится, так ещё и узнал такой пиздец, в котором, по большому счёту, он сам виноват. - А... А почему вы не выехали из страны? Бабангида криво усмехнулся. - Те, кто поумнее сразу всё поняли и уехали. А когда остальные осознали, в чём дело, было уже поздно. Фаны захватили все аэропорты и вокзалы. Мы оказались в ловушке. Когда город сравняли с землёй, наступил голод и люди стали убивать друг друга, чтобы выжить. Многие ушли в лес и совсем одичали. Они стали сношаться с волками и теперь по лесу рыскают их дети-уроды, а по ночам они выходят в город и грызут тех, кто не успеет скрыться. Где-то в окрестностях снова послышался душераздирающий вой. Это не был благородный волчий клич, это было что-то среднее между безумным человеческим криком, от которого болит горло и долгого бешеного визга собаки, которая пытается сорваться с цепи. От этого воя холодела кровь. Бабан хитро улыбнулся. - Слышишь? Это они. Мирон опасливо огляделся. - А тут они нас не достанут? - Они редко ходят на кладбище, здесь не бывает людей. Поэтому я обычно прихожу сюда по ночам. Если придут, полезем на дерево. Он замолчал и больше не проронил ни слова. Видимо, история подошла к концу. Мирон начал внимательно прокручивать у себя в голове все сегодняшние события и тщетно пытался понять наконец, какого хуя он здесь делает. Вчера он с утра просматривал с Дилярой новую линейку Outlaw, потом после обеда встретился с Порчи и Рудбоем. Они поехали в семнашку, пожрали и потрепались о предстоящем концерте. Где-то в пять часов вечера подтянулся Топор, Тохаль и Галат и начался лютый тусняк. Из семнашки переехали на Думскую, там подошли Музыченко с Джараховым и они тусили до двух ночи. Мирон выпил немного ( он на следующий утром, как проснётся, хотел договориться о встрече), вернулся домой в три ночи, помылся и завалился спать. В раздумьях прошло минут десять, потом опять послышался жуткий вой и Бабан поднялся на ноги. Он ничего не сказал, просто стоял и слушал. Мучительно долго слушал. Мирон не понимал, что происходит, но тоже молчал, боясь нарушить тишину. Вскоре вой повторился, но уже значительно ближе и как-то с двух сторон. - Их двое? - Мирон пытался шептать как можно тише. Бабан ответил, не оборачиваясь: - Похоже. Никогда не знаешь. Они воют синхронно. Умные твари. Следующий вой послышался через секунд десять. Он был ещё ближе и теперь не оставалось сомнения - воет целая стая. Бабангида как-то по-звериному оскалился и вытащил из-за пояса кинжал. - Они нас окружают, - он уже не шептал. Смысла не было. - Надо лезть на дерево. Как можно выше. Чего расселся?! Мирон так и просидел всё это время на земле, куда опустился от усталости ещё на середине рассказа Бабана. Саня грубо схватил его за локоть и буквально насильно поставил на ноги. Тело оцепенело от страха. - Ты чего стоишь?! - Бабан орал ему прямо в лицо. Мирон стал вертеть головой, страшась нападения со спины и вопросительно смотрел на Бабангиду. - Беги! Это было похоже на сцену из второй части мультика про Бэмби, где отец защищает его от охотничьих собак. Фёдоров побежал. Добежал до густой высокой ели и полез по ней, пачкая руки в липкую смолу. За эти пару секунд бега он успел подумать, что ему дико стыдно за то, что он стоял сейчас от страха как вкопанный и не понимал что делать. Хорошо хоть лазать по деревьям он умеет отлично. В детстве налазался. Мирон слышал тяжёлые шаги Бабана за спиной и старался лезть как можно быстрее. Не хватало ещё, чтобы человек погиб из-за того, что он тут копается. Вой продолжался всё ближе, громче и чаще. И вот, когда Мирон уже оказался на приличном расстоянии от земли, он заметил внизу какое-то движение. Это был быстрый скачок чего-то куда-то. В кустах буквально на секунду промелькнуло что-то серое и тут же скрылось. Фёдоров опасливо посмотрел вниз, чтобы убедиться, что Бабангида успел залезть достаточно высоко. - Там что-то было. Саня усмехнулся. - Да, ты реально не местный! Они тут всю ночь будут кружить. Кстати, приготовься отбиваться ногами. Они высоко прыгают и могут цепляться за ветки. Мирон нервно сглотнул. - А когда они уйдут? - Утром. Им не нравится солнечный свет. Кромешная тьма, луна, ушедшая за тёмную тучу, кладбище около разрушенного города и Мирон сидит на ветке дерева под которым рыскает стая... хуй знает, как они называются. Оборотни какие-то. Блять, да! Именно об этом он мечтал, когда пахал сутками в Лондоне, писал треки в стол, а потом вступил в Оптик Раша! Тусоваться в параллельном мире на дереве с Бабангидой! Голодные твари на земле подпрыгивали, капали слюной и рычали, время от времени издавая свой жуткий вой, от которого вблизи резало уши. Мирон просто впился ногтями в ствол ели. Они сидели здесь уже, казалось, вечность. Ноги и руки затекли, позвоночник болел от неудобного положения. Только тёмное небо понемногу меняло цвет, становясь всё светлее с каждым часом. Наступили утренние сумерки, на хвоинках ели выступила роса, одежда намокла, тело дрожало. А эти гады всё прыгали под деревом, выли и облизывались. Фёдоров успел очень хорошо их рассмотреть. Они были точь в точь копия оборотня Люпина из Узника Азкабана. Только у них было больше шерсти. Серой волчьей шерсти. Жутко умные твари. Было сразу видно, куда пошла львиная доля человеческих генов в их крови. Бабан говорил, что они умели даже выкапывать ямы для ловушек. Парочка наивных горожан-долбоебов попалась. Руки закоченели, ног Мирон уже не чувствовал - настолько они затекли. Он немного переместился, пытаясь удобнее устроиться. Это ничего не дало, помимо пары секунд блаженства в момент, когда положение тела немного поменялось. - Ты чего ёрзаешь? - Бабангида сидел на ветку выше. Приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него. - У меня всё тело затекло. - Не двигайся. - Почему? - Мирон планировал забраться повыше, чтобы сесть удобней и поравняться с Бабаном. - Дерево старое. Залез и хорошо, лучше не двигайся больше. И тварей этих разозлишь. - Да нормальное дерево, - Мирон пытался любым способом отбить себе право пошевелиться. - Старое. Больше Бабангида ничего не сказал. Он отвернулся и задумался о чём-то своём, глядя невидящими глазами на еловую шишку и давая понять, что разговор закончен. Он не любил, когда с ним спорили. Мирон ждал от него ещё каких-то слов, но так и не дождался. Терпение наконец лопнуло. - Да иди ты нахуй, я тебя в 2011 на битах разъебал! Он уцепился руками за две крепкие ветки и резко подтянулся вверх, параллельно переставляя ногу выше на какой-то сучок. Под весом тела сучок затрещал и сломался. Мирон смог задержаться руками о ветки и остался висеть над голодной стаей бешеных оборотней. Он закричал. Ему стало очень страшно. По-настоящему страшно. Он никогда в жизни ещё такого не испытывал. - Саня, помоги! Бабангида быстро среагировал. Он спустился на пару веток ниже, ловко как рысь и потянулся к Мирону. Он был прав. Фёдоров разозлил стаю. Один из этих гадов, голодно облизнувшись, оскалился и высоко подпрыгнув, вцепился острыми зубами в ногу Мирона. - Аааа! Боль пронзила тело. Фёдорова никогда в жизни не кусала собака, он даже не представлял насколько это больно. Эта гадина ещё извивалась всем телом, повиснув на ноге Мирона и пытаясь стянуть его вниз. Боль была невыносимой. Фёдоров орал на весь лес, как ненормальный. Бабан выхватил из кармана пистолет и, одновременно подхватив Мирона за локоть и потянув вверх, выстрелил в бок огромной псине. Пёс взвизгнул и отпустил ногу. Он грохнулся на землю и остался лежать, протяжно подвывая от боли. Бабан потащил Мирона, пытаясь затянуть на хорошую толстую ветку. Орать тот перестал, но всё равно сложно залезть на дерево, когда ты держишься за него одними руками, а нога прокушена нахуй и на неё невозможно наступить. Другие оборотни соображали быстро. Второй укус последовал почти сразу за первым. Фёдоров снова громко закричал. Огромная, тяжёлая собака тянула вниз, Бабан с трудом удерживал Мирона. Мирон почувствовал, что уже не может держаться руками, ладони соскальзывали даже в шершавой коры дерева и от этого было ещё больней. Руки уже все были в занозах. Он до сих пор не упал только благодаря Бабангиде. - Не отпускай меня! Не отпускай меня! Его крик сменился на истошные вопли и был сейчас мало отличим от жуткого воя этих тварей. Паника стремительно проникла в мозг. Чёрная волна нахлынула мощным потоком. Бабан тряхнул руками, дёргая Мирона и заорал ему прямо в лицо: - Поднимайся! Заткнись и поднимайся! Это помогло подавить резкий прилив страха и голова начала соображать логично. Здоровой ногой он всё же смог зацепиться за ветку. Теперь оставалось только хорошо подтянуться и он в безопасности. Третий укус пришёлся на вторую ногу. Две гигантские псины потянули тело вниз, Бабангида не смог бы удержать это при всём желании. Мирон почувствовал, как его руки отпускают ветки, как воздух мягко сопротивляется падению, как тело сильно ударяется об твёрдую холодную землю, как острые зубы намертво вгрызаются в плоть... *** Холодный пот стекал по лбу, руки тряслись. Знобило. Мирон резко открыл глаза, при этом вскрикнув от страха. Он бешено огляделся по сторонам. Границы между реальностями были размытыми, в голове мелькали образы страшных клыкастых пастей, Бабана и собственного надгробия. - Пиздец сон, - сознание наконец начало проясняться, мысли возвращались в обычное русло. Он лежал у себя дома, на кровати. Во сне одеяло упало на пол и стало холодно. Мирон наклонился за ним и закутался по шею. Шторы как всегда были задёрнуты, чтобы солнце с утра не мешало спать. Под боком тихо мурчал Лил Хесус. Всё как обычно. Даже при том, что Мирон проспал почти до двенадцати часов, он всё равно чувствовал ужасную усталость. Сердце колотилось, как бешеное. И хотя образы голодной стаи волчьих гибридов были уже не такими яркими, но всё ещё занимали одно из главных мест в сознании. Фёдоров наконец согрелся, выровнял дыхание и окончательно успокоился. Сердце застучало в обычном ритме. Теперь он просто лежал и прокручивал сон в голове, втыкая в потолок. Мирон провёл в раздумьях около часа. Наконец ему надоело лежать и он тяжело поднялся с кровати. Кот тоже спрыгнул, недовольный потревоженным сном. Окси смачно потянулся, покрутил ступнями - после долгого положения лёжа нужно было размяться. Он уже не в том возрасте, когда можешь неподвижно лежать десять часов, потом быстро вскочить и побежать по делам с новым приливом сил. Теперь если он так сделает, его мозг будет в ахуе и провернёт эту штуку с потемнением в глазах и фейковой потерей сознания. Поэтому Мирон немного посидел, давая организму проснуться. Странный сон всё не шёл из головы. Ладно, сегодня много дел. Забудется. Фёдоров встал с кровати, надел шорты и пошёл в туалет - всё как обычно, как каждый день. Проходя мимо рабочего стола, он бросил взгляд на разбросанные там черновики, блокнотные листочки, карандаши и ручки. На верхнем листе было крупно написано "Всё было постепенно". После этого шёл внушительный текст для хорошего биточка в 140 BPM. Глаз сам собой цеплялся за ритмичные строки, которые Мирон позавчера весь день вытягивал по крупицам из головы. Фёдоров посмотрел на настольный календарь. 30 августа 2020 года. Послезавтра он планировал дропнуть альбом - ровно 1 сентября, в первый день осени. Он подумал, это будет красивая дата. В голове вдруг флешбэком пронеслось тёмное ночное кладбище, каменное надгробие с надписью "Там где нас нет - горит невиданный рассвет". Там было 18 ноября 2020 года. И его имя. Мирон тряхнул головой и ушёл в туалет, а потом в ванную. Перед глазами всё мелькали ненавистные картинки: собственная могила, горестный взгляд Бабангиды, оскаленные зубастые пасти. Обычный сон. Это обычный сон! Просто сон! В голову ударила знакомая чёрная волна страха. Фёдоров буквально выскочил из ванной и завис над рабочим столом, облокотившись локтями о спинку стула. Он жадно вчитывался в строчки, всё прокручивая в голове сон и вместе с ним дела, которые он запланировал на сегодняшний день. 18 ноября 2020 года. 2020 года... "...Тогда Стим решил, что это прекратиться если убить Оксимирона. Он нашёл его и застрелил...". Рассказ Бабана не шёл из головы. Мирон выглянул в окно. На улице привычно моросил дождь, люди под зонтами бежали по своим делам, двое пацанов пускали по луже бумажный кораблик. "... Они всех перебили..." Мирон резко сгрёб все черновики, все блокнотные листы с треками для альбома в кучу и выбросил в мусорное ведро. У него почему-то появилась отдышка будто после бега. Наверное адреналин. Фёдоров провёл рукой по бритой голове, долго, устало моргнул. Тяжело выдохнул, худой живот всколыхнулся. Спокойный, уже безразличный взгляд прошёл по пустому столу и остановился на зелёном стикере, где Мирон сам вчера написал "Рэпсити +79246541103", чтобы договориться о записи альбома. Он отклеил стикер, смял и кинул в ведро вслед за черновиками. Он не знал, был ли сон правдой или просто оказался очень реалистичным. Возможно фанаты действительно не готовы к выпуску альбома. Мирон ничего не знал. Точно он осознавал только одно - он не хочет для своего города того пиздеца, который видел во сне. И тем более не хочет быть его причиной. Он не отбрасывал идею альбома совсем. Может быть позже? Но один фиток точно не навредит. Фёдоров неспешно сел за стол, достал из ящика новый чистый лист, поднял с пола упавшую ручку и крупно вывел "Северная страна".