Вместе до самого конца

Утро Джейн началось с резко открывшейся двери и интенсивной тряски. Разлепив глаза, девушка увидела перед собой неугомонного ребёнка по имени Нимфадора Тонкс. Счастливая девочка прыгала на кровати, заставляя слизеринку встать. Противостоять её напору было бесполезно. Пока волшебница умывалась и одевалась, Дора то и дело ходила за ней как хвостик, наперебой рассказывая все, что случилось с ней за это время. Спускаясь по лестнице, Тонкс чуть дважды не оступилась от переполнявших её эмоций. Уже со второго этажа дом охватил аромат жареной курочки, свежих овощей и свежеиспеченного хлеба. Да, это и есть уютный, ставший уже родным дом дяди Альфарда. Вечером, когда за столом мистера Блэка собралось семейство Тонкс, Джейн решила поделиться, как сейчас казалось, не совсем радостной новостью. — В субботу у нас состоится весенний бал. — объявила девушка, на пару минут заставив всех зависнуть. — Бал? Давно их не проводили. — Последний был на нашем шестом курсе, когда… — начал Тед. — Когда профессор Кеттлберн забыл закрыть вольер с… — уточнила Андромеда. — Ну вообще-то это парни с Гриффиндора взломали его. — Не учи… — буркнула Андромеда. — Отлично, значит, надо заняться поиском платья. Завтра заглянем к мадам Малкин, — разрезая стейк, раздумывал Альфард. — Дядя, я думаю, сама справлюсь с пошивом платья для Джейн. — Хорошо. Тогда продумаем платье, а завтра же я куплю ткани. А также заглянем в магазин обуви. — У меня есть одна маленькая загвоздочка, — предупредила Джейн, прикрыв глаза. — Я давно не танцевала вальс. — Видимо, последнее, что ты танцевала — полька. Помнишь, тогда на спектакле. Было… Смешно. — Не вспоминай… — прикрыв ладонью глаза, сокрушалась девушка. Она училась вальсу давно, в детстве, когда обучением занималась её мама. Тогда отец подхватывал дочь и она вальсировала в танце вместе с ним, забавно болтая ногами. Чуть позже в рождественскую ночь Юфимия и Мариетта любили посмотреть, как вальсирует Джеймс вместе с Джейн. Особенно эти минуты любила Юфимия, которой было очень трудно заставить сына танцевать. Но вместе с сестрой он не стеснялся и лишь улыбался и смеялся. С тех времён прошло лет восемь. Сейчас она была не уверена в своих способностях, да и грацией не отличалась. Зато собралась идти с принцем всея Слизерина, изысканности, утонченности и грации которого позавидовала бы каждая. Джейн закусила губу. «Все будут смотреть, оценивать». — В любом случае ты не обязана танцевать на балу. — Не учи её плохому, Тед, — предупредила его жена. — Девушка должна уметь танцевать. Будет очень невежливо, если ей придётся отказывать кавалеру на протяжении всего вечера. — Думаю, я ещё помню, как вальсировать, начнём сегодня. У нас целых четыре дня на это, — успокоил девушку хозяин дома. — Да, спасибо. — Пойдёшь с Регулусом? — поинтересовался Альфард. — Нет. Участвуют с пятого по седьмые курсы. — Значит, с Краучем? Все с вниманием смотрели на девушку, которая не торопилась раскрывать своего кавалера. — Не одна же? Да и как найдёшь, если целую неделю будешь здесь? — обеспокоилась миссис Тонкс. — Ну, меня уже пригласили. Девушка сцепила пальцы в замок, слегка нервничая. — И? — поторопил её Тед. — И это… Лестрейндж. Снова на кухне повисло молчание. Джейн посмотрела на мистера Блэка, ожидая его слов. Пока Тед и Андромеда рассуждали, мужчина внимательно смотрел в глаза девушки. — Ты уверена? — Нет. Но я приняла приглашение. — Так скажи, что… — Тед, отказываться теперь будет верхом неприличия, а в данном случае ещё и очень невыгодно. — Ты ведь понимаешь, что окружающие будут думать? Что бы ты не надела, они посчитают… — Знаю. Поэтому мы с Кейт решили, что я должна одеться так, чтобы все поняли, что не он купил мне наряд. Я даже знаю, какой для этого нужен цвет, — лукаво улыбнулась слизеринка. — Что ж, неплохо. Меньше сплетен. Андромеда, на ней должны быть перчатки. — Хорошо, — ответила племянница. — Лучше по локоть. Миссис Тонкс не успела кивнуть, как мужчина добавил: — Нет, лучше выше локтя. Андромеда расплылась в улыбке, переглянувшись с мужем. Джейн не смогла удержаться, видя серьезное лицо дяди Альфарда, и прыснула. Мужчина удивлённо раскрыл глаза и посмотрел на смеющихся. — Я что-то не так сказал? — Нет, нет. Просто сейчас вы так похожи на моего отца, — искренне улыбалась Поттер. Хоть мистер Блэк и не знал, кем был отец девочки, но сказанное почему-то порадовало его. — Значит, я на правильном пути, — заключил мистер Блэк, вальяжно расположившись на своем стуле во главе стола. — Да, с такой обороной парень просто сбежит. — Не сбежит, это плохой тон. И он слишком горд. — Андромеда, надо устроить все в лучшем виде, элегантно и сдержанно. В стиле Блэков… Но со вкусом Мари. — А мы с тобой, Мари, будем вальсировать и вспоминать этикет. Я против общества Лестрейнджей. Он использует тебя в своих целях. Уничтожит, даже не задумываясь. На балу каждый будет наблюдать, осуждать, завидовать, а потом, если что-то пойдёт не так, унизит, покажет место. Ты должна быть лучше и выше, покорить их. — Похоже на испытание. — Ты сама согласилась на это. Держи с ним дистанцию, будь всегда внимательна, не позволяй ему ничего. — Лучше бы я пошла с Барти… — простонала слизеринка и положила голову на свои руки.

***

Запретный лес — зловещая, тёмная пасть, зияющая между стволами сосен подобно непроницаемой пропасти. Однако трое друзей слизеринцев, казалось, не чувствовали страха, а лишь интерес, адреналин и чувство свободы, находясь вместе. — Кстати, Лестрейндж никому не сказал, что идёт с Джейн? — Он и не скажет, создаст эффект неожиданности. — Но он отказывает тем, кто решается подойти. — Угораздило же Джейн… — Я чуть не споткнулся, когда она мне сказала об этом. — Раз он дал слово, значит, всё в порядке. Лестрейндж хоть ещё та сволочь, но джентельмен. Трое друзей шли ночью по запретному лесу в поисках необходимых трав для своей подруги и пропажи. Совмещали приятное с полезным. — Чтоб этого Розье… Выпендрежник. Мы ему отличную метлу отдали, а он свою старую трусит, всё ноет и ноет. Весь мозг вынес. — Это-то ладно. Зачем чары на неё наносить против магического вмешательства? Приходится вручную искать. — Тупоголовый француз, — фыркнул Барти. — Эй, французов не тронь! — предупредила Кейт. — Это же Розье — всю жизнь вспоминать о метле будет. — Они примерно в этой части были… Трое друзей обратились в свои животные сущности и, разделившись, стали искать метлу. — В пятницу после занятий у нескольких старшекурсников будет встреча в Кабаньей голове. — Откуда знаешь? — Они уже не стесняются говорить об этом. — Что насчёт тебя, Бар? — Малфой часто начинает делиться какими-то мыслями, подбивает пофилософствовать над политическими вопросами. — Они заинтересованы в полезных личностях. А ты, как никогда, можешь быть полезен. Твой отец продвинулся в должности и занимается охотой на пожирателей. — Кейт права, они начали действовать. — Надо пробраться на эту встречу, вдруг там что-то важное? — И что с этим важным надо нам делать? — Ты прав, ничего… Но мы хотя бы будем знать с кем имеем дело. — В пятницу я должен быть у дяди. Джейн нужен партнёр для вальса. — Бедняжка. Тогда мы идём вдвоём. Девушка, не услышав ответа от Барти, повертела мохнатой головой по сторонам. — Он не слышит, далеко улетел, — предупредил Регулус, забравшись на поваленное дерево. — А вот и метла. — Что ж, она даже не сломана, — чёрный кот потянулся, разминая косточки. — Лишь пару веточек потеряла. С вершин огромных деревьев слетел сокол, держа в лапах пучок трав. Кейт обратилась, приняв добычу друга. Убрав травы в сумку, висевшую через плечо, она взмахом палочки уменьшила метлу, и та последовала за травами. Зачитав список трав из блокнота, ребята решили разделиться. Птица снова взлетела ввысь. — Будьте осторожны, — предупредила Кейт. Блондинка в сопровождении чёрного кота осталась на земле. Вдруг девушка остановилась и прислушалась к окружающему, чуткие уши кота тоже уловили какой-то шум. — Римус? — негромко проговорила волшебница и подалась вперёд, кот на некотором расстоянии последовал за подругой. За большими поваленными деревьями слышались голоса и смех, затем шелест травы и потрескивание веток. Мародёры, гулявшие в лесу, обсуждали детали шутки, когда Римус почувствовал странный шум и девичий голос. Он шикнул на друзей, которые уже обратились и издавали странные звуки. — Здесь кто-то есть, — прошептал парень. Крыса, передвигая маленькими лапками, побежала вперёд на разведку. Чёрный пёс пошёл в обход, а олень зашёл за широкие могучие деревья за спиной Римуса. Шелест травы оповестил оборотня о погоне. Он напрягся, подсвечивая палочкой всё вокруг себя. Из-за поваленного дерева стремительно пронеслась крыса, за ней чуть позже кот тёмного цвета. — Пи… — но не успел гриффиндорец ринуться к другу, как услышал знакомый голос: — Римус? Резко вскинув палочку в то место, откуда только что выбежали животные, парень увидел однокурсницу. Слизеринка была в обычной одежде: в джинсах и кофте с капюшоном, накинутым на голову, а волосы были заплетены в две косички. Выглядело очень мило, не учитывая, что она находится в запретном тёмном лесу, где обитают опасные твари, с которыми могут не справиться даже семикурсники и некоторые преподаватели школы. Хотя, учитывая любовь Паркер к тварям, всё не так плохо. — Кейтлин? — Что ты… — в один голос начали подростки, а затем нервно рассмеялись. Ситуация была двоякой, ведь и те и другие боялись быть замеченными. — А ммм… Я собираю растения. А ты? Опять что-то замышляете? — девушка расплылась в улыбке, сложив руки на груди. — С чего ты взяла? — повторил её жест гриффиндорец, надеясь, что друзья ушли. — Тихий Римус Люпин один ночью в запретном лесу? — Весёлая Кейтлин Паркер одна ночью в запретном лесу? — вернул ей староста. «Похоже на свидание», — усмехнулся про себя олень, стоявший неподалёку. — Ты права, это очередная шутка, поэтому пока друзья её готовят, я тебя отвлекаю, — подняв руки вверх, признался Римус. — Хорошо у тебя получается. Послышался шум сломанных веток. Римус прикусил губу: там стоял Джеймс. Люпину надо срочно увести отсюда девушку. — Может, пойдём… Но он не успел, блондинка подалась в сторону широких деревьев. — Здесь небезопасно! — предупредил светловолосый парень, взяв девушку за локоть. Волшебница остановилась, подняв голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Римус снова заметил, что он выше девушки на голову. Слизеринка невольно спустила взгляд на тонкие губы парня. Лишь на долю секунды Люпин почувствовал сожаление от того, что девушка отцепила его длинные пальцы от своей руки. Таинственная улыбка на бледных губах — и она взяла его за руку. Римус шёл за Кейт, пойманный в плен. Что ж, там небезопасно, поэтому слизеринка взяла с собой гриффиндорца. Люпин, прикрыв глаза ладонью, понимал, кого они сейчас увидят. Риск был велик. Переступив через массивные корни, перед глазами подростков предстал красивый большой олень с ветвистыми рогами, украшавшими его голову, словно корона. Кейт остановилась на месте. Животное дернуло ухом и медленно повернуло голову. Он хотел уйти тихо, но не вышло, слух девушки оказался тонким. — Невероятно, — негромко проговорила блондинка, боясь спугнуть животное. — Я никогда прежде не видела здесь оленей. Класс, правда? — Да… Неожиданно, — устало ответил парень, покачав головой. Кейтлин медленно пошла вперёд, и Римус вспомнил о том, что она всё ещё держит его за руку. Они подошли совсем близко к красивому животному. Парень заметил, как заблестели глаза однокурсницы, которая с удовольствием рассматривала его рогатого друга. В эти моменты она была невероятно забавная. Как маленькое дитя, изучала что-то новое. Казалось, в мире ничего больше не существует, только она и животное. Римус беззастенчиво рассматривал Паркер на уроках по уходу за магическими существами. Её любовь к каждому существу умиляла и как магнит притягивала его. Гриффиндорец, засмотревшись на подругу, спонтанно провёл подушечками большого пальца по тыльной стороне ее ладони. Слизеринка снова подняла на него взгляд. Римус, понимая, что сделал, высвободился из рук Кейт, делая вид, будто ничего не случилось. Он отошел дальше. — Думаю, оленей здесь достаточно, просто они размещаются в дальней части. Как и волки с лисами. Джеймс застыл, когда блондинка положила свою ладонь на его спину. — Ты только потрогай, какая мягкая шерсть… — оценивала девушка. — Что? — Из-за ночной темноты не разберёшь какого именно цвета шерсть. Римус незаметно чуть стукнул ладонью по спине друга. Отчего Джеймс странно посмотрел на старосту. — Обычного коричневого цвета, думаю, ничего особенного, — фыркнул гриффиндорец, наблюдая, как девушка гладит парнокопытного друга. — Какое стройное тело — благородный олень. Пропорциональное сложение, длинная шея, слегка вытянутая голова. Хорошая мускулатура ног, — оценивала девушка. — Отличный самец! Джеймс усмехнулся, издав фыркающий звук. Римус пихнул лучшего друга локтем по туше. — Думаю, ему уже пора! — Погоди, я ещё не всё рассмотрела. — Сейчас темно, может, вернёмся завтра днём? — Завтра его здесь уже не будет, — ответила слизеринка, погладив острые рога и положив руки на морду оленя. — К счастью, — пробубнил парень. Олень гордо приподнял свою морду. «Издевается». Люпин был напряжен. Внутри всё начинало клокотать, как в предшествии полнолуния. Девушка всего лишь безобидно гладила животное. Впрочем, как и всегда на уроках по уходу за магическими существами. Только… «Черт. Это ведь Джеймс!» Какого дементора они попёрлись сегодня в лес? Что здесь вообще делает Кейт? Римус переминался с ноги на ногу, места себе не находил. Чтобы хоть как-то успокоиться, он стиснул правую руку в кулак и поднёс её к лицу. Он хмуро буравил взглядом руки слизеринки, когда та безобидно держала морду придурка Джеймса. — Что ты… — Насколько мне известно, зубы оленя являются ярким показателям его возраста, по степени их изношенности можно определить его возраст, как и у драконов. — задумчиво объясняла Кейтлин, вглядываясь в морду животного. — Удивительно, что он подпустил нас к себе. Спокойный. «Зато я нет». Римус не выдержал такого пристального любования этим рогатым самцом, который наверняка смеётся и задирает про себя нос. Гриффиндорец в два шага настигнул слизеринку и, взяв её за локоть, повёл её дальше от своих друзей. Как только однокурсники скрылись, Джеймс обратился в себя и, не издавая ни звука, расхохотался, припав к стволу дерева. — Кажется, я что-то слышал, нужно идти дальше, здесь небезопасно. Так зачем тебе травы? — торопливо начал парень. — Что? А…ну… это для Джейн, в смысле Мари, — блондинка торопливо поспевала за юношей, который неожиданно решил двигаться дальше. — А ей зачем? — Рем! — девушка неожиданно остановилась, прикоснувшись свободной рукой к ладони Люпина, который держал её. Он весь горел. Парень замер, боясь повернуться, боясь, что она поймёт. Он погорячился, поддался зверю внутри себя. Неожиданно из-за кустов послышался шум. Римус встал перед Кейт. Оба освещали палочками периметр рядом с собой, вглядываясь в пространство между деревьями. Внезапно из-за травы выскочила крыса и во всю прыть побежала вперёд. Шум не смолк, заставляя подростков испугаться того, кто появится. Ребята стали отступать назад. Снова шелест травы. Затем всё вокруг смолкло. Но тишина почему-то совсем не успокоила, лишь насторожила. Заставила замереть, ожидая неизвестности с любой стороны. Так и случилось. Неожиданный лай сзади застал подростков врасплох. Девушка зацепилась за корневище, грубо выступавшее из земли, и потеряла равновесие. Римус, заметив Бродягу, частично успокоился. На быстрое движение спутницы вниз он подался к ней, но было поздно. Всё, что осталось, так это подставить свою руку. Мгновение — и они оба лежали на сырой от ночной прохлады земле. Что-то было не так, слишком тихо, слишком спокойно. Римус приподнял голову на шелест травы. Чёрный пёс стоял у высокой травы и будто скалился. Римус чувствовал азарт и веселье, исходившее от него. Бродяга на мягких лапах тихо скрылся за густыми растениями. «Придурки!» Одна рука юноши легла под голову Кейт, уберегая её от удара, а другая уперлась в землю, поддерживая его самого, чтобы не раздавить своим весом девушку. Кейт не смела пошевелиться, видя перед собой лицо Римуса Люпина. Ещё никогда расстояние в пятнадцать сантиметров не казалось столь малым, как сейчас. Свет от палочки гриффиндорца, что была зажата в его правой руке, бросал тени на его лицо. И это… было так прекрасно… «Вот какой он в ночное время». Римус проводил пса взглядом. Он наконец-то ярко ощутил смущение и робость однокурсницы. Которая была… под ним. Ощущение мягкого тёплого тела Кейт вызвало слишком приятные ощущения. Он сглотнул. Гриффиндорец набрался смелости и заглянул Паркер туда, откуда смотрело на мир зелёное зарево её радужек. Слизеринка лишь молча смотрела на Римуса. Эта ситуация безумно смутила её, но она не отводила взгляда. Оцепенела, боясь пошевелиться. Куда делась её смелость, дерзость? Куда она девалась всякий раз, когда этот парень, хоть и редко, делал что-то вызывающее? Почему он заставляет робеть такую девушку, как Кейт Паркер? Массивные, испещрённые чёрными ранами стволы деревьев убегали ввысь и там, сгибаясь под самым небосводом, угрожающе скрипели. И темнота, что обычно сводит с ума в самых страшных, самых мерзких и навсегда западающих в память кошмарах. Запретный лес с дикими и опасными существами, с вредоносными растениями и болотистыми местами. Четверо слизеринцев, как и мародёры, спокойно и с интересом бродили по этим жутким местам. Запретный лес был невероятным и опасным местом, но почему-то двум подросткам сейчас здесь невероятно приятно находиться. Почему вместо страха и осторожности здесь витают смущение, робость… нежные чувства? Люпин, сжав челюсти, не мог вымолвить ни слова, боялся открыть рот. Появлялось дурманящее рассудок ощущение где-то в груди. В крови медленно стал разливаться адреналин, въедаясь в органы и вызывая практически паралич дыхания. Мгновение стало слишком колдовским. Может, это проделки запретного леса? Две белые косички разметались в стороны, глаза широко распахнуты, смотрят так доверительно, что лишают возможности отвести взгляд. Римус уже долгое время наблюдал за Кейтлин. Наблюдал на уроках, сидя за ней и впитывая в себя то, как она сосредоточена на интересных ей занятиях или беззаботно перерисовывает животных из книг, когда ей скучно. Когда она что-то вспоминает, то радостно хлопает в ладоши. Наблюдал в больничном крыле, куда она, встревоженная, вбежала, будто фурия. Он заметил, каким негодованием светилось её острое лицо, и был готов поспорить, что это негодование глубоко зацепило её. Она была строга, но строгость была праведной, Люпин это помнил. Как и лёгкие, почти невесомые касания пальцев по телу оборотня, пережившего очередное полнолуние. Он был недостоин, но она лечила его рану. А он, как глупое создание, боялся заглянуть в её глаза, стыдясь самого себя. Юноша незаметно наблюдал за ней даже во время шумной трапезы среди сотни учеников. Невольно улыбаясь её аппетиту. Он всегда делал это скрытно, тихо, осторожно. Как будто собирая образ Кейтлин по частям. Ему было интересно присматриваться к этой странной девушке — такое поведение для него стало, пожалуй, уже традицией. Пока мысли зацепились за образ слизеринки, тело парня наслаждалось близостью от весьма нескромного положения. Приятный импульс возбуждения давал сигнал в мозг. Нестерпимое желание взглянуть на губы волшебницы туманило разум. Кейт чувствовала, как дыхание однокурсника опаляло её кожу. Спину холодила сырая земля, а в груди всё жгло. Она хотела, ждала его поцелуя. Это была единственная мысль в её голове. Но он отступил, помогая ей подняться на ноги. Ей должна быть приятна его помощь и забота, да, так и есть, но сейчас он будто окатил её разгоряченное сердце ледяной водой. Было неловко, неловко от того, что не произошло. Римус, встав на ноги, поднял голову вверх, пару раз глубоко вздохнул, выпуская изо рта пар. Прерывисто выдохнув, слизеринка опустила глаза, поправляя одежду и стараясь сдержать дрожь в руках. Дышать до сих пор было трудно. Улыбаться тем более. Над головой послышался голос сокола, парившего неподалеку. Они здесь были не одни. И пока Римус не заметил, девушка слегка помахала рукой и улыбнулась, давая понять, что всё в порядке и парни могут возвращаться в замок. Юноша повернулся к Кейтлин и широко улыбнулся. — Какие растения тебе нужно найти? Пойдём, я помогу. Она опустила взгляд и поджала губы. Затем выдохнула и улыбнулась. — Было бы очень хорошо. — А где твои друзья? Почему ты здесь одна? — Я была не одна. Кстати, об этом, — она достала палочку и, наколдовав двух журавликов, пустила их в полёт, те упорхнули в разные стороны. — Мы с друзьями разделились, чтобы ускориться. Я сейчас оповестила их, что ты со мной, им не стоит волноваться и они могут возвращаться, как закончат. Римус опасливо обернулся. «Действительно ли Крауч и Блэк были далеко? Видели ли они парней?» — Вы не боитесь гулять здесь по одному? — Нет. Мы часто это делаем, знаем здешние места. — Что же вы здесь делаете? — Чаще всего собираем ингредиенты и просто гуляем. — Зачем собираете? Необходимое есть у Слизнорта и можно ведь купить? — Проще всего купить ингредиенты, а ты попробуй собрать нужное, — фыркнула блондинка. Парень прыснул, испытывая удовольствие от её эмоциональности и живости. — Нам необходимо много ингредиентов. — Зачем же? Вы что-то задумали? Снова оборотное? — А, вижу, ты в курсе. Ничего, о чём нужно волноваться. Джейн работает над лекарством. Она много трав и остального использует для пробников. Пока были лишь неудачи, но есть прогресс. — От чего лекарство? — Секрет, — лучезарно улыбнулась слизеринка, — шансы на его создание очень малы, поэтому нет смысла говорить об этом. Но мне оно очень нужно, поэтому я вношу свою лепту, — сказала она, слегка похлопав по своей сумке. — Ты… — Римус остановился, — здорова? Тебя что-то беспокоит? — Рада, что тебя это беспокоит. — Это вполне нормально — беспокоиться за… однокурсников, — немного стушевался парень. — Я здорова, это нужно моему брату. — Ясно. Надеюсь, он будет здоров. — Я тоже. Пару минут подростки молчали. — Что осталось найти? — Полынь. Помнишь ту поляну, куда мы… — Да. Помню. — Гриффиндорец посмотрел по сторонам. — Тогда быстрей будет, если мы пойдём здесь. Спустя некоторое время, собрав необходимое, Римус и Кейт отправились в замок. Совсем не замечая ухмыляющиеся лица мародёров, затерявшихся в пышных ветвях растений. Проводив Паркер в подземелье, Люпин вернулся в спальню. — Итак… как всё прошло? — торжествующе и ехидно улыбались друзья, уже лёжа в своих кроватях. — Вы идиоты! — поочерёдно староста указал на каждого. — Я-то что? Она сама меня трогала и говорила, что я прекрасный самец! — притворно возмутился Джеймс. — Ого-го… — начал Сириус, включив свой сарказм. — Заткнись, Сохатый! А вы? Бродяга, ты вообще нормальный? — Но ведь интимно получилось, согласись! Можешь не благодарить, друг, — грациозно махнув рукой, Блэк расслабленно упал на подушку, убрав руки под голову. — Да ты извращенец! Она могла удариться! — Поэтому ты так отчаянно прижал девушку к земле и… — И не спешил вставать с неё, — закончил Питер, стоя у зеркала и нанося на своё лицо средство от прыщей. — Кажется, я много пропустил. И что? Ты сделал что-нибудь? — поиграв бровями, спросил ухмыляющийся Джеймс. Римус, избавившись от кофты, взял с тумбы коробочку с шоколадной лягушкой и швырнул её в Поттера, который, к сожалению, не успел снять очки. Гриффиндорец легко поймал сладость и открыл коробочку. — Я сделал! Встал и помог девушке. — Ты встал или… — Сириус многозначительно посмотрел на парня, который уже переодел штаны. — Идите вы… — покачал головой светловолосый высокий парень и взял полотенце. — Я в душ. Поттер снял с себя очки, потерев переносицу. — Конечно, иди. Напряжение необходимо снять, а то не заснёшь, — с серьезностью дела подтвердил догадку Сириуса Джеймс. Остальные рассмеялись, как и Джеймс, который через секунду получил баночкой с кремом Питера по макушке. — Ты что, Лунатик сама непорочность. Куда нам, грешникам… — притворно сокрушался Сириус. — Ах да, у нас есть праведник и тихоня Питер. Тишина в комнате была слишком подозрительна, и двое парней обратили свои удивлённые взгляды на Хвоста. — Когда успел? — искренне удивился Джеймс. — Кто та отчаявшаяся милая леди? Питер укоризненно посмотрел на саркастичного и грубого Сириуса. — На вечеринке у Сохатого! — будто хвастаясь большим достижением, объявил Петтигрю. — И кто она? Мне необходимо знать её в лицо, не хотелось бы быть, так сказать, вторым. — Доброй ночи, ребята, — улыбнулся Питер, показывая неприличный жест Блэку. Джеймс расхохотался в голос. Ночь —  странное явление, с одной стороны, она успокаивает, укрывает, баюкает. С другой — страшит, заставляя ужасам подсознания поражать разум. Есть и третья сторона: она дурманит, заставляя сердце учащать ритм, отдаваться в мир сладостных представлений и образов, разгораясь желанием. Было ранее утро, солнце только поднималось из-за горизонта. Римус открыл глаза, жадно глотая кислород после сновидения. Прохладный воздух обжёг лёгкие, как минувшей ночью в тишине запретного леса. В которой были он и она. Парень снова пытался заснуть. Но сон не шёл. А тьма рисовала только внешность однокурсницы. Ему не нужно было так вглядываться в каждую черточку её лица, в каждое движение. «Хватит! Нужно заснуть». Снова она. Лежит так близко… Ничтожные сантиметры разделяют их. Её дыхание нежное, лёгкое. Оно будто смешивается с его собственным. Только исход теперь другой, нежели в реальности. Он поддаётся, прикасается губами к запретным желаниям. Она отвечает. Холодит своими пальцами его шею, затылок. Как и сам Римус, который сжимает её плечо, руку, талию. Мерлин. Пальцы стиснули простынь. Он шумно выдохнул и опустил ноги с кровати. В душ. Всё же прибегая к постыдным действиям, сказанным Джеймсом. В шестнадцать лет подобное физиологическое состояние вполне нормально. Но постыдно, как считал Римус. Особенно когда подобные грязные мысли ты испытываешь к девушке, которую считаешь милой, доброй и чистой. Когда опьяняющий туман сменяется наслаждением, он ругает себя за это. Это было естественно — испытывать все возможные привязанности и магнетизм к одному человеку. Но он краснел, отводил взгляд при встрече с Кейт на следующий день. Сгорал от вереницы чувств, эмоций и своей слабости. Он не был праведником, был простым человеком, испытывающим чувства к своей подруге по библиотеке. На следующий день перед отбоем в гостиную Гриффиндора должна была зайти профессор Макгонагалл. Поэтому старосты суетились, собирая учеников с пятого по седьмой курс. — Поттер! Блэк! Может, вы наконец удостоите нас своим вниманием и выслушаете объявление? Возмущенный голос профессора Макгонагалл уда­ром кнута рассек воздух. Беззаботно смеющиеся Джеймс с Сириусом подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в ожидании декана. Джеймс и Сириус тут же перестали забавляться. — Замечательно, — кивнула Макгонагалл, когда парни подняли на неё взгляды. — Как я и начала говорить, через три дня состоится бал. Форма одежды — парадная. В связи с этим с четверга после уроков девушки и юноши могут посещать Хогсмид, но только необходимые магазины. Специально для субботнего вечера в магазины одежды был завезён большой выбор платьев. Девушки расплылись в улыбках, а парни закатили глаза. — Как директор и говорил: бал для старшекурсников, на­чиная с пятых курсов. Традиционно бал откроется с вальса седьмых курсов. В эти нелегкие времена заводите дружеские и культурные связи, — продолжила Макгонагалл­. — Бал начнется в восемь часов вечера, окончание бала в пол­ночь. И еще несколько слов… — Профессор Макгонагалл окинула класс выразительным взглядом. — На Святочные балы, конечно, приходят с распущенными волосами, — проговорила она с явным неодобрением и строго оглядела своих учеников. — Это, однако, не значит, что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Платья, как и ваши прически, не должны быть вульгарными, милые леди. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из всех вас нарушит правила. Молодые люди, не стоит откладывать с приглашением дам, вы рискуете остаться одни. Декан уже хотела уходить, как напоследок сказала, обведя всех строгим взглядом: — Надеюсь, вы не опозорите наш славный факультет. Как только дверной проём закрылся, в гостиной началась суета, впрочем, как и во все эти дни, когда директор сделал объявление. Все помешаны на Весеннем бале, по крайней мере девчонки. Сколько же их в Хогвартсе! И все они шептались и хихикали по закоулкам замка, давились смешками, если мимо проходил парень. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника! У парней всё было проще — с кем же пойти? Но не все парни были достаточно храбры для того, чтобы подойти к стайке девушек и, выбрав одну, пригласить её. Джеймс заметил, что после сказанной новости многие девчонки стали усиленно строить ему глазки. Он и раньше прекрасно знал, что нравится красавицам, но сейчас это было даже слишком. Но его взгляд упрямо искал только одну. Жестокую рыжую красавицу, что отказывала ему третий день подряд. Это раздражало. — Мда, надо торопиться, парни, а то будут проблемы. — И какие же? — усмехнулся Римус. — Девчонки, Лунатик! Вот увидишь, они нам проходу не дадут. — Ты-то уже спасён, обзавёлся парой, — фыркнул Люпин. — Нет, ему строго наказали с кем идти, верно, Бродяга? — похлопав по спине друга, прыснул Джеймс. — Очень смешно. — Миссис Блэк? И кто же твоя половинка? — Я никуда не пойду с этой истеричкой Гринграсс. — Да-да. Минус один. Что насчёт вас? Кто с кем пойдёт? — спросил Джеймс. — Ты-то сам с кем? — улыбнулся заинтересованный Питер. Поттер пожал плечами, внимательно осматривая зал. — Даже не думай, — предупредил друга Римус, а Сириус попытался схватить Джеймса, но было поздно. — Эй, Эванс! Может, всё-таки пойдёшь со мной на бал?       Любопытные взгляды тут же устремились к Лили, которая густо покраснела, отчего её рыжие волосы почти слились с кожей. Марлин бросила на Джеймса осуждающий взгляд. А Мэри прыснула. — Нет. И к твоему сведению, меня уже пригласили, — отчеканила Лили и тут же отвернулась. Но Джеймс, казалось, даже не расстроился, глупо улыбаясь и глядя на неё. — Думаю, ты права, стоит иногда проявлять жалость к таким, как Нюнчик, — громко проговорил парень. — Нюнчик мог пригласить и Блайм, они же ладят, — высказался Питер. — Не напоминай. Почему девчонки, которые мне небезразличны, ладят с этим гадом? — Поосторожнее со словами, Сохатый. Кто-нибудь не так поймёт, — проговорил Сириус, нехотя вспоминая слизеринку. — Точно, может, мне пригласить её? Друзья удивлённо посмотрели на Джеймса, будто тот сморозил какую-то несмешную шутку. — Блайм? Ты? Это как минимум странно, как максимум некрасиво. Это же Блайм, крокодил. Ты сам так говорил, Сохатый. — Хвост, я говорил вам: она мне дорога. Я больше не собираюсь слушать подобного. — Джеймс угрожающе серьезно посмотрел на друга. — Мне всё равно. Но вы оба в очках. Это будет выглядеть ужасно нелепо. — Если ты об этом, то не волнуйся. Блайм не нужны очки, она прекрасно видит и без них. Сириус отвлёкся от спора Пруэттов, услышав слова лучшего друга. — Откуда ты знаешь? — спросил Сириус. — Блайм рассказала, да и я сам убедился на каникулах. — Тогда зачем ей очки? — удивился Питер, не понимая. — Она носит их как память об отце. Очки принадлежали ему, — с грустью сказал Джеймс, вспоминая разговор с девушкой. — Не понимаю, зачем намеренно уродовать себя. Сириус же не понимал, почему его немного напряг тот факт, что Джеймс знал об этом, а он сам нет. — В любом случае она наверняка идёт с Краучем. — Ну да, скорее всего. Что насчёт тебя, о великий и ужасный староста? Позовёшь лесную фею? Римус закатил глаза. Он был против позывного, которое дал Джеймс Кейтлин. Но это как минимум не раскрывало её личности. — Не думаю. Я… Мы не в таких отношениях, чтобы идти куда-то в качестве пары. — Пары для танцев, — поправил его Джеймс. — Скажи это девчонкам, которые глаз с тебя не сводят. Боюсь, они рассматривают тебя не только как спутника для танца. — Ну а ты, Хвост? — Я иду со своей девушкой. — Той самой счастливицей? — Ага. — Оу, будет интересно, — усмехнулся Сириус, небрежно поправляя волосы и ловя игривые взгляды девчонок. С тех пор как Сириус последний раз видел Блайм, было очень много эпизодов, подобных помутнению рассудка с Мэри на вечеринке. В коридоре. Под лестницей. В гостиной. В классе. Затем снова вечеринка. Слишком часто. Слишком быстро. Каждый раз Блэк был довольным и весёлым. Только встретив школьную форму с атрибутикой змеиного факультета, настроение будто выворачивали наизнанку. Становилось неприятно, будто это случайный слизеринец видел всю его жизнь. Почему послевкусие этой истории ещё оставляет подобный привкус? Наверное, пора забыть и отпустить это. Но это сильно уязвило гриффиндорца. Чувство жалости — он терпеть его не мог по отношению к себе. Сириус часто видел осуждающий взгляд подружек Макдональд. Однажды ему даже высказала Эванс, что он плохо влиял на Мэри, поглядывал на других девчонок, и совсем этого факта не скрывает. Что ж, парень просто отшутился и забыл. О какой серьезности его чувств может идти речь? Это только наивная Лили сомневалась в его добропорядочности. Она думала, что Мэри, как и другие девушки, маленькая и глупенькая. Но всё далеко не так. Все всё прекрасно знают, и каждая отдавала себе отчёт. С наивными он не встречается. Поэтому курица-наседка — Эванс — могла быть спокойна. Но Сириус был бы даже рад, если такая правильная девушка, хоть и заноза, Лили Эванс, достанется Джеймсу. Компанию мародёров разбавили шестикурсники и семикурсники. Все дружно смеялись над неловкими показушными танцевальными па, пародировали девчонок и смеялись над собой же. Девушки, ждущие, что кто-то из ребят пригласит их сегодня, поняли, что парни заняты только весельем, и разошлись по комнатам, обсуждая наряды. Всё было прекрасно, пока один из семикурсников не сказал о своих планах на то, чтобы пригласить ту самую лесную фею. Джеймс, вальяжно пивший сливочное пиво, чуть не подавился от услышанного. Бросив взгляд на друга, он видел, как Римус продолжал безмятежно читать написанное эссе. Джеймс недоумевал, неужели Лунатику действительно всё равно? Но это было не так. Поттер точно это знал, он сам лично забавлялся минувшей ночью ревностью Римуса. — Действуй. Фея заметная и красивая девушка, ты можешь не успеть, — сказал Джеймс, наклонившись к другу. — Я иду спать, парни, — сказал Римус и встал с дивана. Чем меньше оставалось дней до бала, тем больше девчонки преследовали мародёров. Строили им глазки, при этом глупо хихикая, подходили и спрашивали какие-то глупые вещи. Внимание доставалось и Римусу. Одна очень наглая когтевранка даже сама подошла к нему, чтобы пригласить его, но не успела, так как парень отвлёкся. А когда гриффиндорец снова обратил внимание на подошедшую, та куда-то исчезла, оставив после себя мокрые следы, которые так и не были замечены. К Питеру приглядывались в надежде, что тот познакомит их с Джеймсом или Сириусом, которые по праву считались самыми красивыми и крутыми парнями школы. Ребята сидели за обедом, когда к гриффиндорскому столу уверенной походкой шла слизеринка. — Лунатик, по правую сторону летит лесная фея! — предупредил Джеймс, широко улыбаясь другу, сидевшему напротив. Римус быстро запил соком всё, что было во рту, готовясь к разговору с Кейт, на которую до сих пор стыдно было посмотреть. Но ведь она шла к нему, значит, он обязан избавиться от душевных терзаний. — Привет, Римус, — мило улыбнулась Кейт, смотря ему прямо в глаза. — Привет, — с улыбкой ответил гриффиндорец. — Приятного аппетита! — Спасибо. Он хотел было сказать что-то ещё, но блондинка прошла мимо. Римус не мог пошевелиться от нахлынувшего осознания. Она пришла сюда вовсе не к нему. Сириус присвистнул. Люпин повернулся в ту сторону, куда ушла слизеринка. Она остановилась у компании Пруэттов и Лонгботтома. — О, милашка Паркер, привет! — сказал Гидеон. — Привет, мне нужна ваша помощь, мальчики! — объявила блондинка. Фрэнк убрал со скамьи свои вещи и уступил девушке место. «Видимо, они общаются не в первый раз». Римус отвернулся. Досада и разочарование заставили сознание остановить мыслительные процессы. Парень, не подавая вида, злился. — Оу, я думал, она только с тобой общается… — удивился Питер, отчего получил многозначительный взгляд от Джеймса. Люпин сидел ровно, перестал есть и пытался прислушаться к разговору, но чары помех не позволили понять ни слова. «Можешь не успеть», — вспомнил парень слова друга. Римус буравил взглядом стакан с соком. На что он рассчитывал? Глупец был уверен, что Кейт пришла к нему и знает только его. — Я буду ждать вас в кабинете, — сказал Люпин друзьям, встал из-за стола и пошёл прочь. — Видел, а, Бродяга? — Джеймс красноречиво вздохнул, поправляя очки. — И что вот нам с ним делать? — Вставить мозги этому мученику. — Сириус рукой поправил мешающие пряди волос. — И всё же что слизеринка может так живо обсуждать с нашими ребятами? Все трое посмотрели в сторону братьев Пруэттов и Фрэнка. Подростки о чём-то раздумывали. — С ними достаточно весело, — высказался Джеймс, вспоминая день рождения. — С друзьями Блайм. Сириус замолчал, вспомнив время, проведённое с Блайм. — Ты девушку для бала нашёл? — решил сменить тему Блэк. — Ещё нет, а ты-то? — Не считая остальных, Гринграсс глаз с тебя не сводит. Как твои волосы ещё не вспыхнули? И что насчёт Мэри? Ты её ещё не пригласил? Он бросил выразительный взгляд на Макдональд, которая сидела неподалёку с подружками. Она почувствовала взгляд, влюбленно посмотрела на Сириуса и смущенно улыбнулась. — Я ещё в раздумьях. — Вот и у меня так. — Ну хоть Хвосту повезло с воздыхательницей, — как-то не совсем радостно сказал Сириус. Питер самодовольно улыбнулся и бросил долгий взгляд на край стола, где сидела брюнетка с довольно милым лицом. Каждый вечер Джеймс становился посреди комнаты и перебирал всевозможные варианты. Сириус, как истинный лучший друг, помогал ему с выбором, рассуждая о каждой девушке с глубоким смыслом. Питер с восторгом слушал их и периодически вставлял комментарии. Римус был хмур ещё со вчерашнего вечера. «Интересно, Корнер пригласил Кейт? Или это Фрэнк?» Он лежал на кровати, пребывая в своих мыслях, иногда отвлекался и смеялся над друзьями. К вечеру он всё-таки решил дойти до библиотеки. Вопрос о том, с кем пойдёт Паркер, совсем сместил вопрос, с кем пойдёт он сам. Хотя одна гриффиндорка пригласила его, но он, извинившись, ответил отказом. Зачем? Он и сам не знает. Хотя он каждый раз представлял на месте спутницы именно Кейт. Сознание само рисовало её, сердце удовлетворенно мурчало, а рассудок говорил остановиться. Он и так сильно привязался к ней, нельзя, чтобы и она привязалась к нему. Он не может иметь никаких отношений. О великий Годрик, о каких отношениях он думает? Размечтался. Они просто сидят вместе в библиотеке и делают уроки. Она просто дружелюбна с ним, не более того. Войдя в библиотеку, Римус увидел Корнера, который стоял за стеллажом, разделявшим его и наверняка сидевшую на привычном месте Паркер. Семикурсник поправлял галстук, вероятно, перед тем, как подойти к ней. Неожиданная злость и побуждение к действию вызвали у ликантропа желание врезать ему, заставить исчезнуть. Оборотень, спящий до следующего полнолуния, будто проснулся. Он сорвался. Парень, прошептав заклинание, заставил вазу, что стояла рядом с соперником, упасть и разбиться. Корнер испуганно посмотрел вниз, но не успел взять палочку, как мадам Пинс налетела на удивленного гриффиндорца. Римус без зазрения совести двинулся дальше к своему месту, гордо неся звание мародёра. — Как успехи? — взволнованно от адреналина заговорил Люпин. Блондинка, задумчиво крутившая перо в руке, оторвалась от своего ежедневника. — Неплохо, учитывая то, что я ещё даже не начала заниматься, — приветливо улыбнулась слизеринка. Пока Римус доставал свои вещи на стол, Паркер поспешно окунула перо в чернила и сделала запись в ежедневнике. Римус часто видел его в вещах девушки. Такой же был и у Блайм. Когда изумрудный блокнот был убран в сумочку, Кейт вспомнила, как на недавней ночной прогулке Римус спас её от растения, листья которого заставляли смеяться. Вместо блондинки парень коснулся листа, и смех пробрал его на ближайшие двадцать минут, от этого их приключение стало более занимательным. Кейт приглушенно смеялась. У глаз собрались красивые морщинки, девушка прикрывала лицо, скрывая широкую улыбку и белые зубы. Прядь волос освободилась из замысловатой красивой прически, вызывая желание заправить её за ушко. Он смеялся, как и она, но не мог оторваться от созерцания её лица. Такая солнечная. Живая. Смеялась бы она сейчас так, если бы знала, какие чувства вызывает в нём? Какие поступки он совершает? Какой он сам? Люпин глубоко вздохнул. — Кейтлин, возможно: уже не своевременно, но… составишь ли мне компанию на весеннем балу? Мы ведь друзья и… — Согласна, — отозвалась девушка, её щеки залились тусклым румянцем. Но гриффиндорец этого не заметил. Римус так решительно настроился, что услышанное выбило всё из головы. Сердце, до этого часто бившееся от волнения, теперь остановилось, даря умиротворение. Он услышал то, о чём запрещал себе даже думать. Думать о Кейтлин Паркер так упоительно и губительно одновременно. Но он это сделал, пригласил её и… теперь она идёт с ним. Теперь она занята. Они пойдут вдвоём. Только он и… Кейт чувствовала, как волнение и трепет будоражит. А счастье не может не отражаться на её лице. Она попыталась незаметно подавить улыбку, вызванную влюбленностью. — Что ж, ммм… зельеварение… — нарушая неловкость, проговорила слизеринка, робко улыбаясь. Римус, светящийся не меньше, взялся за учебник, при этом совершенно не вникая в суть написанного. Довольные и счастливые после библиотеки, слизеринка полетела вниз, а староста Гриффиндора наверх. Мародёры задумчиво проводили взглядами вернувшегося друга. — Чувствую, мы будем свидетелями невероятного события, когда гриффиндорец придёт со слизеринкой на школьный бал. — усмехнулся Сириус. — Ромео и Джульетта… — Лесная фея и… — начал Питер, но получил ощутимый толчок в рёбра от Сириуса. Но, к счастью, Римус был слишком далеко от сарказма друзей. Светловолосый гриффиндорец раскрыл шкаф в поисках своей парадной мантии. В этом году родители раскошелились и купили ему абсолютно новую. А подаренные на Рождество туфли как никогда кстати. В пятницу после уроков Регулус отправился с домовиком дяди Альфарда в его дом. Кейт и Барти, применив дюжину заклинаний, тоже отправились в Хогсмид, только для других целей. Барти, наложив специальные чары, чуть состарил внешность свою и Кейт, изменил цвет волос. Блондинка надела очки. Всё это было скрыто под капюшоном дорожной мантии. Свернув в сторону от главной дороги, подростки побрели по вытоптанной тропе к трактиру с весьма дурной славой. Совсем недавно Барти был здесь в компании Джейн, решившей угостить фыркающего хозяина выпечкой. На ржавой скобе над дверью висела скрипящая деревянная вывеска с изображением отрубленной головы кабана, с которой течёт кровь на белую скатерть. При виде вывески Кейт сморщила нос, показывая своё отвращение. Барти хмыкнул и пихнул дверь, пропуская вперёд подругу. Помещение встретило гостей убогостью и грязью, здесь всё пропахло странными запахами. Окна покрывал такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивается в комнату, и освещается она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Пол был посыпан опилками, хотя казалось, что это земля или вековое наслоение грязи. Кейт прошла к пустому столику, а Барти, подойдя к стойке, заказал огневиски. Когда друг сел за стол и протянул выпивку, Кейт не менее придирчивым взглядом оценила чистоту используемой здесь посуды. Друзья разговорились, прекрасно делая вид, что давно не виделись. Оба выжидали появления пожирателей. Дверь снова открылась, но слизеринцы не проявили к этому интерес. Одной лишь услышанной фамилии было достаточно, чтобы понять — семикурсники на месте. Барти краем глаза заметил столик, который заняли слизеринцы. За длинными манжетами было не видно движений палочки, что точно прорезает воздух. Кейт лишь говорила о чём-то, чтобы не привлекать внимание. Крауч, заколдовав пергамент и самопишущее перо, сделал их невидимыми и защитил от постороннего вмешательства. Но всё же он не был полностью уверен, что задумка сработает. Пергамент взлетел над столом семикурсников, готовясь записать всё, что будет здесь сказано. Снова скрип, и в бар зашли новые посетители, видимо, те самые, с кем должна была произойти встреча, потому что разговоров за столом семикурсников было уже не разобрать. В баре сидело довольно много волшебников и гоблинов. Все о чём-то спорили, рассуждали. Идеальная обстановка, чтобы затеряться. Кого здесь только не было. По-видимому, хозяин никогда не задаёт никаких вопросов: кто? откуда? какие дела привели к нам? может, помочь чем? В «Голове» спокойно отнесутся и к вуали до полу, и к надвинутому на самые глаза капюшону, и даже к продаваемой из-под полы контрабанде. Барти снова наполнил стаканы выпивкой, а Кейт снова трансфигурировала её в воду, делая вид, что они выпивают. Ребята успели обсудить многое, когда слова снова стали доноситься до их ушей. Раз приватность была нарушена, значит, они всё обсудили. Барти не стал ждать и сразу левитировал пергамент и перо. Дождавшись, пока вся честная компания покинет трактир, друзья встали и направились к выходу. Миссия выполнена, стоило уходить. Только в дверь они выходить не спешили, не желая попасться, если семикурсники догадались. Призвав Винки, домовика Краучей, они трансгрессировали тут же, как пересекли порог грязного заведения. Постояв на центральной улице Хогсмида, уже будучи самими собой, каждый занялся своим делом. Барти с замиранием сердца проверил, вышло ли написать разговор, а Кейт сделала запись в ежедневнике. Через пару минут появился домовик Рапс и забрал их. В доме дяди Альфарда уже пахло вкусным поздним ужином, когда парадная дверь открылась и в неё зашли светловолосые подростки. Регулус и Джейн выжидающе посмотрели на Барти. Парень победно усмехнулся и кивнул. Этим вечером дядя Альфард слушал предпраздничный мандраж и волнение девушек и обсуждение планов на бал. А также всё-таки устроил генеральную репетицию танцев, заставив четверых подростков напомнить ему юность.