***
– Почему ты уехал ничего не сказав? – спросил Дин, нарушая тишину. Этот вопрос не давал ему покоя еще с момента, когда он услышал хлопок двери в мотеле. – Я... Я не знаю. Позвонила Кэсси и просила о помощи. Она была в Фремингхреме и я подумал, что успею съездить туда-обратно. Это было глупо, извини, из-за меня мы оказались в таком положении и... – пытался объяснить свой поступок Сэм, но чем дольше он говорил, тем больше убеждался в том, что поступил как эгоист и идиот. Подставил Дина, себя и отца в конце концов. И всё это ради "спасения" подруги. Они с братом могут не выйти отсюда живыми и всё из-за него. – Сэм, не нужно. Давай не будем сейчас искать виноватого. Не сейчас...Что с Кесс? – Я до нее не добрался. Меня перехватили около города. Мили за четыре, от ее местонахождения. – Ясно. Надеюсь, ты не бросил машину где-нибудь в канаве? – с угрозой в голосе, спросил Дин, пристально глядя Сэму в глаза. – Нет, нет, ты не переживай. Я оставил ее на автозаправке, она в порядке, только... Я ее немного поцарапал. Я торопился и задел ветку и вообщем.. Извини. – стараясь не смотреть в глаза брату, сказал Сэм. – Блять, ну Сэм. Я же только ее починил и отполировал. Теперь снова краску менять. Она сохнет целый день и потом еще машина воняет. Ну вот как так? Когда ты разворачиваться научишься? – раздраженно и с ноткой разочарования, сказал Дин. На слова брата, Сэм только слегка усмехнулся. Даже в такой ситуации Дин такой.. Дин. Это ворчание всегда казалось таким родным и знакомым, что сейчас, на мгновение, Сэму показалось, что он сидит на пассажирском сидении Импалы и выслушивает очередную тираду брата о том, что, он Сэму шею открутит, если тот будет хлопать дверями его "детки", или крошить, когда он только вычистил весь мусор. Или о том, что "Ramones" или девчачье "Green Day" никогда не сравнится с "Black Sabbath" и той же "Metallica". Пусть Дин и не любит панк-рок группы, а предпочитает метал рок и рок, иногда, когда чувствует вину или просто хочет сделать Сэму приятно, он включает старый диск "Ramones". Часто это происходит когда Сэм спит, ну или просто старший так думает. Дин ненавидит говорить о чувствах и именно такие мелочи, к которым они оба так привыкли и помогают понимать всё без слов. – Ты видел дорогу сюда? От машины до этой комнаты далеко? – нарушил тишину старший. – Тот здоровый завязал мне глаза, но я помню долгий спуск по лестнице и длинный туннель. Думаю, что эта камера здесь не единственная. – Ты хочешь сказать, что мы сейчас в какой-то подземной, заброшенной тюрьме? – уточнил Дин. – Да, возможно – подтвердил догадки брата, Сэм. И после небольшой паузы все-таки решил спросить то, что интересовало его уже достаточно давно. – Ты звонил отцу, когда я уехал? – Нет. Понимаю, это тоже было не самым лучшим решением. – Он всё равно не ответил бы, а голосовую почту он прослушивает раз в год, если вообще прослушивает. И вообще единственное, что было не самым лучшим решением, это мой побег. – Рано или поздно, нас всё-равно бы поймали. Мы не могли сидеть в мотеле вечно, а насчет отца... Да, он редко отвечает на звонки, но ты же понимаешь, что у него есть на то причины. – сказал Дин, показыаая всем своим видом, что сейчас, спорить он не собирается. Сэм хотел возразить, но его прервал звук открывающейся двери. Это был Говард. Тяжелым шагом он прошел к столу для пыток и сел на него, как на кресло. – Вы уже побывали в аду, так ведь? Ты, демон указал пальцем на Сэма – через черный ход, а твой братец через парадные двери. Ну вы даёте, да о вас там легенды ходят. Я много о вас слышал, но не думал, что вы так просто попадете сюда. – Что тебе нужно? – сквозь зубы сказал Сэм. То, что Говард говорил с ними так, будто играл или просто пытался вывести на эмоции, невероятно бесило младшего. – Мне? Ничего. Кроме, разве что вашей крови в бокале. – Мечтай, ублюдок. – выплюнул Дин. – Ты у нас типа дерзкий, да? Не хочешь подерзить в аду? Заодно и брату своему всё там покажешь. Я думаю одного дня вам хватит. – сказал Говард и спрыгнув со стола, направился к Сэму. – Что ты хочешь сделать? День? Зачем тебе это? Аластор мертв. Думаю, что в аду условия не лучше, чем здесь. – спросил Сэм, понимая, что дело дрянь. Если план демонов действительно в том, чтобы отправить их с братом а ад, то это наверное одно из самых плохих вариантов развития событий. В аду явно гораздо тяжелее сбежать или хотя бы выжить. Но, гораздо хуже то, что Дину придется снова оказаться в этом ужасном месте. Сэм знает, что пусть после возвращения старшего из ада, ему до сих пор сняться кошмары и иногда младший видит, что брат просыпаясь, опасливо дотрагивается до плеч, проверяя не прикован ли он крюками к железному столу. Когда приходится прибегать к пыткам, в глазах Дина всегда проскальзывает тень сожаления и вины, даже если это демон или человек, который заслужил такую судьбу. Он всё ещё не простил себе того, что тогда стал палачом... – Сэм, сколько твой брат пробыл в аду? – с ухмылкой спросил Говард. – Четыре месяца или... Черт! Сорок лет. – Последнюю фразу Сэм сказал очень тихо и больше для себя, чем отвечая демону. Только сейчас Сэм понял, почему Дин смотрел на него как на идиота и к чему вообще был этот вопрос. – Думаю, объснений не требуется, а если и требуется, мне плевать. Нам пора. – сказал Говард, надевая на Сэма наручники-ошейник. Закончив с Сэмом, пришел к старшему. Оба не сопротивлялись, зная, что сейчас это бесполезно. Как только Дин увидел оковы в которых пришел Сэм, он сразу понял, что такие даже им не снять. Наручники почти вплотную были пределаны цепью к железному ошейнику и каждое движение рукой мешало дышать. Пока демон возился с цепями, младший то и дело пытался понять по лицу брата, что тот думает и чувствует, но спокойное выражение лица Дина говорило лишь то, что сейчас, говорить он не настроен и даже читающему его как открытую книгу, Сэму, было даже примерно не понятно, о чем тот думает. Чертова маска. Как только Говард закончил с оковами, он без всякого предупреждения дотронулся до Сэма и исчез вместе с младшим охотником. Дин не успел и слова сказать, а его брат уже где-то в чистилище. Прямо сейчас охотник ненавидел абсолютно всё. Ненавидел то, как предательски трясутся его руки, как крутит в животе и сдавливает горло при мысли об аде, как бешено бьется сердце от растущего чувства тревоги и одиночества. Ненавидел чертовых демонов из-за которых происходит всё это дерьмо, которые сейчас ведут его брата в ад и могут убить их в любой момент. Ненавидел даже себя. За всё. Он был готов и дальше мысленно убивать себя за все свои грехи, но его самобичевание прервал появившийся перед ним громила Говард. – Вставай. – скомандовал демон. Ничего не сказав в ответ, Дин встал и уже через пару секунд исчез из комнаты вместе с Говардом. Оказавшись в чистилище, старший сразу почувствовал запах железа, серы и хвои. Этот аромат был ему хорошо знаком. За тот год, который он провел в этой дыре, он успел привыкнуть к такому запаху и не обращать на него внимание, но сейчас он казался таким резким и неприятным, но всё же знакомым. – Вперед. – сказал Говард, голос которого вырвал Дина из ностальгии и крайне неприятных воспоминаний и вернул в реальность, где Говард вел его на цепи. Как собаку. Пока они шли, Дина очень удивило то, что по пути они не увидели ни одного вампира, вендиго или других тварей. Охотник предположил, что Говард демон достаточно высокого уровня, чтобы на него не нападала нечисть, вроде вендиго, но было неясно отсутствие вампиров. Они достаточно гордые, для того, чтобы не подчиняться демонам и то, что их просто не было, казалось ужасно странным. Пока Дин размышлял об этом, они дошли до портала, ведущего в ад. Сердце охотника отбивало бешеный ритм и когда до портала оставался всего шаг, единственной его мыслью было то, как не показать свой страх врагу. И Сэму. Шаг. И секунду спустя Дин уже стоял в коридоре, ведущем в десятки камер, в которых кричали от боли души грешников. От знакомой обстановки у Дина перехватило дыхание и ему пришлось заново учиться дышать. Пока они с Говардом проходили мимо камер, Дин искал глазами Сэма, но из-за плохого освещения, он дергался проходя мимо всех пленников с удлиненным волосами, из-за чего на его горле уже образовалась кровавая отметина. Когда они дошли до конца коридора, демон открыл ключом какую-то из камер и втолкнул туда охотника, попутно сняв с него оковы. – Дин. – с тревогой в голосе, обратил на себя внимание брата Сэм. – Сэм? Говард что-то тебе говорил? – сказал Дин, стараясь отвлечься от мыслей о том, что происходило в такой-же камере сорок лет подряд. – Нет, он молчал. Как ты? – осторожно спросил младший. – Лучше всех...Без помощи демона, нам домой или хотя-бы просто на землю не вернуться. Мы здесь надолго застряли. – сказал Дин, осматривая их с братом "хоромы". В комнате было достаточно просторно. В углу стояла двухъярусная железная кровать, напротив которой находился горизонтально стоящий стол для пыток. Он был похож на тот, в котором когда-то был закован Аластор. – С чего ты взял, что мы здесь надолго? Этот ритуал нельзя проводить в аду или где-то ещё, кроме земли. Это единственное, что сказал мне Говард. – Зачем ему тебе это говорить? – удивился старший. – Я спросил почему мы сразу не отправились сюда и зачем был нужен весь этот цирк, ведь если бы мы сразу перенеслись сюда, было бы гораздо удобнее. Да и сбежать мы отсюда не можем. Он сказал, что здесь ритуал не сработает и что у них есть планы поинтереснее, чем просто сидеть здесь. И то, что на земле есть наша слабость. Думаю, что он про отца. – Последние слова дались Сэму нелегко. Было неприятно осознавать, что из-за его глупости, могут пострадать все, кто им дорог. – Ясно... Не думаю, что отец попадется, так что, думаю, что уж с отцом то, будет всё в порядке. Но, мы явно задержимся тут. Формально конечно, на один день, но сам понимаешь. Один день там, сто двадцать дней здесь... – Да, я понимаю... Дин, ты не хочешь поговорить о том, что с тобой происходит? – спросил Сэм. Он видел, что с братом что-то не так и понимал из-за чего, но его всё же беспокоил тяжелый и задумчивый вид старшего. – Сэм, я в порядке. Просто положение у нас не лучшее, так что может хватит спрашивать? – немного раздраженно сказал Дин. – Вот именно, положение не лучшее, но почему-то ты считаешь, что станет лучше, если ты вскорешь вены ложкой от своего самокопания. – Сэм... – несколько повысив голос, сказал Дин. – Разве это не правда? Я знаю, что здесь происходили ужасные вещи, но я вижу, что с тобой что-то не так. Это ничего не изменит, но знай, что я не дам им сделать с тобой то же, что делал Аластор. – тоже повысил голос Сэм. – Мне похуй что делал Аластор. Я делал то-же самое и всё было нормально. Давай закончим этот разговор. Я спать. – жестко сказал Дин. – Да что с тобой? Ты никогда бы не спал легко в такой ситуации. Ты не спишь даже когда всё нормально. Ты винишь себя за то, что пытал тех людей? Хватит уже принимать всё на свой счет! Это не твоя вина. Может они заслужили это! – уже почти крича, сказал Сэм и только сказав, понял, что зря он срывается на брата. Дин оказался там, где его рвали на куски сорок лет подряд. Это место сломило его и сейчас ему наверняка дерьмово, а его брат истерит, еще и докапываться до него. – Да не колышет меня это! Я пытался людей и до и после ада. Что ты хочешь от меня услышать? Что я боюсь поставить тебя или отца? – на последних словах, старший перешёл на тихий крик, но глубоко вздохнув, спокойно продолжил. – Извини. – Дин, что ты имеешь ввиду? Подставить? – недоуменно спросил Сэм. – Один раз пытки уже сработали, теперь ты тоже тут и шантаж станет их козырем. Я не знаю, Сэм. Я никогда бы не стал пытать людей просто так, но тогда... Тогда я согласился и теперь... – Дин не мог подобрать слов, для того, чтобы описать свои опасения. – Ты боишься, что можешь сказать "да"? Дин, я... Да, тогда ты согласился, но это ничего не значит. Как ты и сказал, я тоже тут. Ты не один. – сказал Сэм. Он очень редко видел брата таким. Открытым и сломленным, доверившимся ему. Дин боялся не за свою жизнь, он боялся подставить отца и брата. Дин не доверяет даже себе и Сэм винит в этом отца, который то доверяет своему старшему сыну слишком много, то не доверяет вообще. – Я знаю, посто.. Похер, Сэм, я не сопливый подросток из мелодрам, который будет плакаться тебе в плечо... Все равно спасибо. – искренне сказал Дин, после небольшой паузы. Следующие двадцать минут, братья провели в комфортном молчании. Каждый думал о своем и рядом друг с другом они могли успокоиться и сосредоточиться на своих мыслях. Тишину нарушил звук открывающейся двери. Вошла Адела. – Начнем нашу вечеринку? – весело спросила она. – Конечно. – язвительно ответил Дин и кинулся на Аделу, ударив ее в горло кулаком. Он не знал, чего хотел этим добиться, но без этого, ему было бы гораздо сложнее терпеть ее чудовищные пытки. С момента как Адела зашла в камеру, прошло ровно сто дней. Днем и ночью она пытала Винчестеров по очереди, заставляя одного смотреть на мучения другого. Она знала, что братья, являются слабыми местами для друг друга и все эти дни она шантажом пыталась заставить их пойти на такую "выгодную" сделку, как помочь им воскресить пару демонов. Ее методы пыток были просто ужасными. Утром она могла сдирать кому-то кожу, днем вырезала глаза, вечером дробила кости молотком, а ночью приходил Вардиил, исцелял братьев и всё начиналось заново. Каждый день она придумывала всё более изощренные пытки, но никто из братьев не сдавался. Каждый день Сэм срывал голос, крича от боли во время своих пыток и пытаясь докричаться до брата, когда того пытали. Дин же предпочитал во время пыток лишь коротко мычать или материть Аделу сквозь сжатые зубы. Лишь изредка Сэм слышал его сдавленный крик, от которого младшему становилось настолько паршиво, что хотелось послать все к черту, сделать всё, чтобы это прекратилось. Дин чувствовал это каждый раз, когда Адела прикасалась к его брату. Пусть никто из них не признается, но они оба думали о том, чтобы согласиться на что угодно, лишь бы закончить это. Боль не пугала старшего. Настоящей пыткой для Дина, было смотреть на то, как корчится от боли Сэм. Каждый чертов день, Дин всеми силами пытался облегчить страдания младшего и отвлечь того от боли, но он понимал, что сейчас он беспомощен. Осталось двадцать дней.***