Империя голубей

Григорий Моисеевич был обычным мужчиной слегка за 60, не имевшим ни жены, ни денег, ни талантов. Где-то у него были дети, а может быть даже и внуки, но они не горели желанием поддерживать связь с отцом, объясняя это тем, что когда-то он бросил их мать. Его не особо печалило такое положение дел, и о семье он вспоминал только напившись, да и то не всегда. Жизнь его текла скучно и размеренно: пенсия приходила с регулярными опозданиями в несколько дней и, по его мнению с недоимками, и полностью уходила на еду и ЖКХ, деньги на водку без особого труда со стороны Григория Моисеевича приходили с подработки вахтёром в ближайшей музыкальной школе. Молния на его старой куртке, купленной ещё в браке, была на удивление крепкой, а вот пуговицы на более новой рубашке отрывались с завидной регулярностью. Однажды его обвинили в избиении какой-то там богатенькой девушки. Естественно старик этого не делал: нужны ему проблемы?, но денег на хорошего адвоката не было, вот и отсидел пару лет. Отправляясь в заключение, Григорий Моисеевич не думал о каких-то проблемах, которые оно может вызвать в его последующей жизни, да если бы и задумался, ему в голову не пришло бы ничего серьёзного. Однако проблемы возникли. За 2 года пенсия стала ощутимо меньше, а водка и коммунальные услуги подорожали, и ему срочно требовалась работа. Почти неделю старик скрупулёзно просматривал все газеты в поисках подходящих вакансий, однако везде отвечали, что с судимостью к сожалению не берут. Это раздражало и заставляло отчаяться. Ещё больше раздражало то, что некоторые объявления его внимание, слегка рассеянное подкрадывающейся деменцией, пропускало, и приходилось просматривать одну газету по несколько раз. Одно такое объявление, забившееся в самый угол страницы, старик увидел лишь на третий раз. Срочно требуется работник! Зарплата от 25 до 30 тысяч рублей в месяц в зависимости от обязанностей. Допускается судимость или инвалидность! Возраст не важен! Варианты обязанностей и другие подробности по телефону: +7 *** *** ** ** Подслеповатые глаза за толстыми заляпанными стёклами очков впились в строчки мелких букв на грязно-серой мятой бумаге. «Допускается судимость или инвалидность» - застучало победным маршем в его голове покрытой морщинистой кожей и сальными седыми волосами. Он засмеялся, отшвырнул газету, медленно поднялся со старого пыльного кресла, тяжело опираясь на подлокотники, и заковылял к телефону. На следующий день стояла премерзкая, но совершенно обычная для русской осени, промозглая и ветреная погода. Прохожие с явным непониманием и чуть менее явной брезгливостью поглядывали на старика в старомодной, сильно поношенной одежде, стоявшего, прислонившись к холодной стене дома и с нетерпеливой улыбкой озирающегося по сторонам. Он вызывал у людей неприязнь: кого-то ждёт? Но почему в таком ничем не примечательном месте? Может быть он бомж? Но почему он такой довольный и не просит милостыню? Просто псих? Почти никто не замечал маленького тёмно-синего значка с буквами ИГ на груди Григория Моисеевича, однако сам старик безумно гордился эти новым приобретением. С сегодняшнего утра, точнее с семи часов пятнадцати минут, он был членом небольшого неофициального сообщества «Империя Голубей». Его обязанность состояла в том, чтобы проводить воспитательные беседы с людьми, мучившими голубей. Все обязанности в сообществе делились на лёгкие, за их исполнение платили 25 тысяч и обеспечивали регулярные нагоняи за лень и халатность, средние, за них платили 27 тысяч и не замечали сотрудника, и сложные, за них платили почётные 30 тысяч. Деньги перечислялись на банковский счёт. Обязанность Григория Моисеевича была сложной, потому что никто в этом усталом и довольно бедном городке не мучил голубей, все были заняты повседневной рутиной, и найти нарушителя стоило больших трудов. Целыми днями старик бродил по своему району, иногда останавливаясь, чтобы отдохнуть. Всегда у него с собой был пакетик с крупой или хлебными крошками. Каждый месяц он снимал со счёта положенные 30 тысяч. Жизнь Григория Моисеевича совершенно наладилась, за исключением некоторых мелочей: то забывал поесть, то задумавшись, забредал на незнакомые улицы, но эти и подобные вещи объяснялись возрастом. Однажды, когда он проработал в Империи голубей уже почти 5 месяцев, он решил постирать куртку и убрать её в шкаф до следующей осени: постепенно становилось теплее, и старого свитера было вполне достаточно. Забывчивость снова дала о себе знать: он не отцепил значок. Лишь достав куртку из стиральной машины, старик заметил, что на ней не хватает маленького металлического кружочка, ставшего почти родным. Наверное оторвался во время стирки. Стало как-то грустно. Вот уже около года Григорий Моисеевич работал в «Империи голубей». Теперь он знал в лицо почти каждого голубя своего района, а все люди знали в лицо его и запрещали своим детям подходить к «странному дедушке». Однажды он как обычно отправился в банк за своей зарплатой. - Извините, но Ваш счёт пуст - услышал Григорий Моисеевич вежливую и равнодушную фразу от девушки по ту сторону стекла. В мире никогда не существовало такой бесполезной организации, как Империя голубей, на куртке Григория Моисеевича никогда не было маленького синего значка, а деньги, которые он снимал со счёта накопились, пока он сидел в тюрьме. Вскоре старик умер от воспаления лёгких. Была осень, и он ещё не надевал куртку, однако один из дней выдался особо холодным, и проведя на улице несколько часов, он почувствовал слабость. Сначала никто не обратил внимания на отсутствие на улице человека, который уже стал частью обыденного серого пейзажа, потом думали, что он заболел. Он и правда серьёзно болел, однако недолго. Уже через четыре дня температуры и периодического бреда этот ничем не примечательный и никому не нужный человек умер. Через две недели соседи забеспокоились, вызвали скорую и что там ещё полагается. Выломав старую хлипкую дверь люди нашли Григория Моисеевича в кресле на кухне. Его голова безвольно свесилась на бок, тело было расслаблено и немного сползло с кресла. На столе, на полу и в шкафах были беспорядочно свалены пакеты с крупой.