Словно живой труп

Он кашляет громко, с неприятной мокротой и приторным привкусом железа во рту. Губы прикрывает черная перчатка, а красная жидкость пропитывает ткань насквозь. В груди чувствуется противный хрип, будто что-то затекает в лёгкие, а из ротовой полости веет гнилым запахом. -Какаши. Светловолосый оборачивается. У парня красуется шрам на носу, волосы заплетены в хвост, а защитная повязка больше не прикрывает лоб, лишь крепко сжимается в руке. Хатаке выпрямляется, вытирая неприятно пахнущие остатки с перчаток. Рука инстинктивно прячется в карман, тело расслабляется, делая взгляд усталым и пустым. -Что хотел? Они стоят в небольшой темной комнатке. Свет раздражающе мерцает, не вправе остановится на чем-то одном. Луну закрывают густые облака, не давая лучам попасть через окна в помещения. Ирука подходит ближе. Шаги аккуратные, тихие, он не собирается спешить. Взгляд не бегает из стороны в сторону, руки не дрожат, а ноги не подкашиваются. Теплая ладонь крепко хватает запястье, тонкие пальцы умело снимают черную перчатку, с металической защитой, на удивление, ничего не размазав. Он смотрит на окровавленную ладонь, липкая кровь пристает к подушечкам пальцев, почти высохла. -Что это? - взгляд поднимается на беловолосого парня напротив, а тот лишь продолжает смотреть уставшим и пустым взглядом. И на первый взгляд кажется, что тот не собирается ничего отвечать, а он и не хотел бы, но слова сами выскакивают из рта. -Кровь. - они стоят не так близко, но и не слишком далеко. Ирука чувствует запах гнили, кривится, а Какаши мысленно винит, что посмел открыть рот. -Что происходит? - он понимает, что обычный запах, при нечистке зубов совсем другой. А этот, словно труп, животного или человека. Какаши лишь отстраняется, дёргая руку, освобождая хватку. Тело поворачивается к окну. Веки сами опускаются, безсилие, тянет в сон, вечный, пустой, темный, и никто не поможет, не спасет, не скрасит одиночество. Навечно обречён быть один. Пустой взгляд и боль в сердце, вот его товарищи. Разум запускает все хорошие и печальные моменты, проигрывая раз за разом, словно он сейчас прямо там. Луна поднялась выше, запуская лучи в окно, заставляя открыть глаза. Темнота, как же он привык к ней. Ничего так не греет как холод. Устал. Протектор с грохотом падает на деревянный пол, словно сам развязал узел, без чьей либо помощи. Маска опускается на подбородок. Коленки трясутся сильнее обычного, тело само вот вот упадет вслед за налобной повязкой. Голова кружится, а сердце бьётся с неистовой силой, желая выбраться из заточения, не погибая каждый день, боясь в любой момент остановится. И парень не выдерживает, падая на колени, а кашель уже подступает к горлу, чувствуется неприятный привкус крови. -Какаши. - Ирука подбегает сразу же, садясь рядом. Веки разширяются, зрачки сжимаются, и само сердце трепещит. Кашель с приливом новых сил разносится по всей комнате. Свет и вовсе погас. Плечи придерживают теплые ладони. И уже не так одиноко, не так страшно умирать. Ладонь заполняется темно-бордовой жидкостью, и кожа чувствует, как что-то упало, смешиваясь с кровью. Зуб уже не такой белый, и парень не в ужасе, как при первом случае, словно для него это уже обычное дело, будто он смирился. -Ты расскажешь мне или нет? - мягкий голос вот-вот сорвётся на крик, не выдерживая, не желая ждать. -Ирука, это сложно, понимаешь? - он хрипит, еле слышно, говорить больно и неприятно. -Прошу. Оба молчат. Один ждёт, другой решается. И ждать долго не приходится, раздается всё тот же хриплый и уставший голос. -Я болен. Гнию изнутри. Словно живой труп. Меня ничего уже не спасет. Ирука замирает, словно этот смертный приговор вынесли для него самого. Ладони дрожат, но это не мешает прикрыть рот, дабы голос не сорвался на вопль, чтобы не разрыдаться. Он закусывает передними зубами кусочек кожи, держась из последних сил. Видел, подозревал, не понимал, но даже не догадывался. Разум опустел, думать о чем либо нет сил. Карие глаза краснеют, по щекам пробегает первые ручейки, скатываясь по рукам, а затем на пол, просачиваясь насквозь. Голова опущена, белые пряди хаотично свисают, закрывая лицо до губ. Скулы сжаты до белезны, самому бы не пустится в крайности. Он закрывает ладонями белую кожу, забыв, что одна из них окрашена в красный, не обращая на это ни малейшего внимания. -Как же так? - голос дрожит. - ни капли шанса выжить? - губы расплываются в грустной улыбке. - а я ведь пришел, чтобы рассказать, как сильно люблю тебя. Ладони опускаются, голова поднимается, поворачиваясь в сторону тепла рядом. Белые волосинки перепутаны между собой, глаза удивлённо метушатся, а пол лица неприятно намокло из-за крови вперемешку со слюнями. -Ирука. - а тот лишь сильнее плачет, не зная куда деться, где бы спрятаться, обдумать всё. Он не знает, правильный ли выбрал момент. Не знает, что теперь будет. Хотя не жалеет. Парень крепко обнимает, так как никогда ранее, не желая отпускать. Не думает, что чувствует, не думает ни о чем, лишь сильнее сжимает в объятьях. Тело дрожит, из уст иногда доносится болезненные стоны. Обоим невыносимо тяжело. -Прошу, будь со мной пока я не умру. Мягкие теплые губы лишь целуют белую макушку, в знак согласия. Бледная кожа уже не такой температуры, как обычно. Грудь не разширяется с каждым вздохом. Веки больше не моргают. Сердце не обливается кровью, а губы успели посинеть. Он заснул вечным сном, в теплых объятиях человека, которому он дорог.