***
Спустя несколько месяцев после того, как последний из кровожадных людоедов покинул чудесный мир, в декабре 1926 года на японский престол взошел новый император — император Хирохито. Эпоха Сёва — «Просвещённый мир» — так назвал промежуток своего правления сын Богов. И новое начало сулило изменениями не только для Японии как державы, но и чудными переменами для всех граждан страны Восходящего Солнца. Истребители демонов — безызвестные герои эпохи Тайсё — не стали теми единственными, кого колоссальные перемены обошли стороной. Но несмотря на множество новых реформ, одно осталось неизменным — желание защитить своих близких. Кто-то торопился записаться новобранцем в армию, кто-то — жаждал заработать как можно больше средств, чтобы прокормить близких, а кто-то — Узуй.***
Эпоха Сёва. Праздничный рынок. Теплый осенний ветер резво помогал деревьям избавиться от сухих листьев, чтобы облегчить растениям подготовку к очередной холодной зиме. Солнце медленно садилось за горизонт, прячась за высоким бамбуком, даруя жителям отдалённых деревень прекрасный багровый закат. Сюбун-но хи — праздник, который сделал этот вечер особенным для всех без исключений. В воздухе царил аромат магии и волшебства, который ощущали даже те, кто прежде не верил или не хотел верить. Праздник Сюбун-но хи посвящался прошлому, уходу за могилами погибших родных и товарищей, и настоящему — природе. Для начала Тенген решил посетить могилы погибших товарищей, коллег… друзей. Принеся с собой букеты из цветов кикё, он раскладывал их по могильным плитам и предавался воспоминаниям о прошлом. Со многими погибшими он знаком не был, однако, и на их могилы приземлялись восточные колокольчики. Подобрал цветы Узуй не просто так. Он считал, что его подношения мертвым должны быть столь же великолепными, каким был и сам бывший Столп Звука. Кикё считается «Утренним цветком», поэтому до появления вьюнков, именно это чудесное растение носило прозвище асагао — «Утренний лик». Почему же Тенген преподнёс именно его? Именно на рассвете ценой жертв многих охотников был уничтожен сам Прародитель Демонов. Пусть организация охотников и расформировалось, но обычный люд наконец-то мог спать спокойно и не бояться, что в одну ночь они могут потерять все, что в дом забредёт кровожадное существо, смысл жизни которого — пожирать плоть людскую и поиск Голубой Паучьей Лилии. И оставшиеся истребители наконец-то получили второй шанс на спокойную жизнь. Кикё — благодарность за их труды. Вечерний закат закрепил воцарившуюся безмятежность в сердце Узуя. Эта удивительная и будоражащая воображение история произошла тогда, когда Столп Звука решил отправиться со своими дорогими жёнами на отдых, в одинокий домик глубоко в лесу. После того, как он отдал дань почета своим погибшим товарищам, Узуй возжелал сделать этот вечер незабываемым и романтичным для дам его сердца. Ночь была прекрасна не только атмосферой праздника, но даже звезды на небе сияли, ярко поблескивая — чудесное время для того, чтобы наконец обзавестись потомком, таким же мужественным и прекрасным как сам Тенген. Таков был план. Узуй прибыл на рынок, чтобы купить сливового вина, закусок и каждой жёнушке по подарку — наряду. Он любил их всех одинаково, поэтому никогда не обделял кого-то вниманием, не делал из кого-то любимицу. Стоит сказать, что в постели уделять всем достаточно внимания было довольно сложно, но бывший Столп Звука справлялся с этим на «ура». Как же иначе — великолепные люди великолепны во всём! Бродя по широким рядам, Тенген оглядывал товары, что красовались на прилавках. Большинство «тряпок» он даже не одаривал своим вниманием, пока наконец не наткнулся на ларёк с дорогими шелковыми нарядами. Великолепная ткань — глянцевая, красочная и весьма крепкая. Продавец расхваливал свой товар, рассказывал об истории его создания: о тутовых шелкопрядах, о видах шелковых изделий и о торговых судах, что доставляют ему продукт прямиком из Китая! — О, а эти платья, дорогой Господин, — потирая руки и улыбаясь, высоким голосом говорил мужчина, — новое поступление. Они из шелкового атласа! — Хм-м, — протянул Узуй, смотря на ткань сверху вниз. — Да, признаю, материал выглядит сносно. — Выглядит? — с удивлением в голосе воскликнул торговец. — Не просто выглядит — он лучший на этом фестивале! — Снимая пару нарядов с прилавка, мужчина решил продемонстрировать их покупателю вблизи. — Эта ткань — премиум-класса, вся Европа от неё без ума! Цена на нее довольно высокая, — деловито произнес он, ухмыляясь, — но сами посудите — платья не только прекрасно выглядят! — Не только выглядят сносно… — задумался истребитель демонов. — Служат долго. Ткань довольно прочная, — растягивая ее в разные стороны, продемонстрировал продавец. — Чтож, торговец, — приложив руку к волосам, сказал он. — Я вижу, что наряды довольно блистательны. — У вас потрясающий вкус, — поддакивал он. — Какой размер вашей дамы сердца? Я подберу ей лучшее платье из лучших. — Дам три, — усмехнулся Узуй, расправляя плечи. — Ну, грудь у них почти одинаковая, — задумчиво, потирая подбородок, произнес он. — Обхват примерно… Спустя десять минут страстных восхвалений его жен, Тенген наконец смог прикупить три чудесных платья его милым нимфам. Пока глава из «необычной» семьи занимался шоппингом, дамы в это время дружно рубили дрова, подготавливаясь к зиме. Спустя пару часов усердной работы, девушки решили попариться в бане. Узуй шел по тропике, ведущей в лес, к их жилью. На небе он рассматривал созвездия, грезя об очередной горячей ночи. Вдруг ослышалось подозрительное ерзание в кустах. Бывший охотник уже приготовился отражать атаку, но это был всего лишь безобидный кролик — инстинкты охотника очень тяжело заглушить. Расслабленно выдохнув, он продолжил свой путь. Ночь не помешала вернуться в лачугу, благодаря яркой луне, освещающей путь истребителя. Из окон дома можно было разглядеть тусклые огни. Зайдя на порог, Тенген «блистательно» заявил о своем возвращении, но никто не ринулся его встречать. Удивленно приподняв брови, мужчина закрыл за собой дверь, показательно стукнув ей. Но и тогда ответа не последовало. Представив себе страшный исход, в котором его милых девочек на части порвал злобный демон, Узуй осматривал каждую комнату, в сердцах боясь узреть растерзанные тела любимых. Когда все комнаты были тщательно осмотрены, Узуй тихой поступью направился в баню. Услышав доносящийся оттуда смех и журчание воды, он расслабился, а камень с сердца упал. Мужчина хотел было отворить дверь и обнять милых жен, как вдруг замер на месте — не гоже вламываться в женскую купальню. Вламываться — нельзя, а вот глазком проверить, как они поживают — можно. Тенген немного приоткрыл раздвижную дверцу и единственным уцелевшим глазом заглянул в щель. Ближе всего к двери стояла Хинацуру, демонстрируя свои великолепные бедра. Её длинные темные волосы, которые она обычно собирала в хвост, были распущены. По ним плавно стекали капельки воды прямиком на спину, на ягодицы и далее вниз по её изящным ножкам, очертывая потрясающую фигуру девушки. Руки, которые обычно были прикрыты сетчатой тканью, были обнажены и поглаживали плечи другой девицы — Суми. Куноичи же о чем-то эмоционально рассказывала, словно вот-вот из глаз польются слезы. Когда Хинацуру отошла взять масло для ванн, она открыла вид и на третью жену — Макио. Девушка сидела на небольшой табуретке и мылила освобожденные от повседневного хвоста волосы. Сума подняла небольшой ковш с водой и начала потихоньку поливать на голову «подруги». Пена стекала по шее, груди, плоскому животику и проскальзывала между сведенных ножек. Белая субстанция, которая являла собой обыкновенный шампунь, не на шутку заставила Тенгена напрячься. Он сглотнул и хотел было войти в ванную, чтобы доказать какой он великолепный муж, смыв остатки пены с тела милой Макио, но вовремя остановился. Хинацуру вернулась с флакончиком масел, весело им потряхивая из стороны в сторону. — Как-то после задания прикупила новое масло, — улыбнулась она. — Продавщица сказала, что оно необычное, а его аромат зачарует и сведет с ума любого мужчину. На деле Узуй уже потихоньку сходил с ума только от вида того, как его жены нежились в теплой баньке, но голос не подал, ожидая продолжения. — Давай сюда, — сказала Макио, протягивая руку. — Заценим, как же тебя облапошили. — Держи, — пожав плечами, Хинацуру передала ей товар. — А вы уверены в том, что оно надежное? — с волнением в голосе спросила Сума. — Звучит… как что-то подозрительное. Но её робость не разделили. Макио откупорила флакончик и поднесла к носу, желая оценить аромат. В нос тут же ударили нотки гвоздики и благовоний — иланг-иланг. В глазах девушки словно появилась пелена, она тихим голосом спросила: — Где ты это купила? — Незадолго до задания в Квартале Красных фонарей, — беззаботно ответила Хинацуру. — Выбрось! — тут же запаниковала Сума, пытаясь выхватить флакончик. — Кто знает, что там намешано! Однако, Макио, чей рассудок уже потихоньку начал затуманиваться, требование не оценила и решила оставить вкусно пахнущую жидкость себе. Сума — девушка заботливая и по своей натуре очень добрая, но если кому-то из близких грозит опасность — она готова пойти на все. Так куноичи начали борьбу за масло, содержащее в себе афрозодиак. Но борьба долго не продлилась — злосчастный флакончик выскользнул из рук Макио и пролился Хинацуру прямо на грудь. Сума принялась активно извиняться и пытаться исправить ситуацию. Девушка подняла ковш и набрала туда воды. Макио же принялась голыми руками стирать масло с тела «подруги». Её действия скорее походили на массаж, нежили на попытку избавиться от самого вещества. Хинацуру удивленно посмотрела на Макио, которая без стеснений мацала её за грудь, периодически поглаживая талию и бедра, а затем и на Суму, которая неуклюже пыталась смыть с темноволосой масло. Когда Сума поняла, что масло ей просто водой не смыть, она принялась помогать Макио с этим непростым делом. Узуй, все время стоявший за дверью, сглотнул и почувствовал, как в зоне паха начало твердеть — так постепенно приливала кровь. Его прекрасные жены ласкали друг друга, размазывая масло, которое оставляло после себя легкий блеск. Тела девушек были и без того прекрасны, но сей контраст подчеркивал чуть ли не каждый изгиб. Внезапно Тенген пересекся взглядом с большими глазами Макио, которая рукой массировала ягодицы Хинацуру. — Девочки, — усмехнулась она, — а за нами тут ведут наблюдение. — Ох, — резко отскочила Сума, выскальзывая из объятий Хинацуру. — Как же неловко, — сказала она, прикрывая руками свою грудь. — Неужели наш дорогой муж совсем забыл о манерах? — нахмурилась Хинацуру. — Входить в баню, пока девы омываются — бестактно. — Милые мои, — заговорил Тенген, открывая дверь нараспашку и заходя в комнату, в которой так и витал аромат гвоздик, — вы так прекрасны и великолепны, что я не мог отвести свой взор. Знаете, великолепный я могу помочь вам избавиться от… Договорить он не успел. Макио, которая успела обойти мужа со спины нанесла точный удар по затылку, у основания черепа, позволяя мужчине немедленно отправиться в царство грез. Такова цена за брак с натренированными куноичи — отсутствие права на ошибку. Очнулся Узуй уже привязанный к стулу, который в обычные дни красовался на кухне. В затылке побаливало, поэтому он хотел дотронуться до места удара и проверить, в порядке ли его изумительное тело и не испачкалась ли его волшебная шевелюра. Спустя пару мучительных попыток, он понял, что руки его связаны плотной веревкой. Бросив на неё взгляд, он узнал веревки, на которых обычно его жены сушат белье. Тенген понял, что разорвать их может в любую минуту, поэтому расслабился и оглядел комнату быстрым взглядом. Истребитель находился в спальне: на полу из татами плотно друг к другу были расположены футоны, шкафы были открыты нараспашку, а сёдзи, ведущие на улицу, плотно закрыты. Но самым важным «отличием» в комнате были те, кто в ней находился: Макио, Сума и Хинацуру расположились на футоне и, мягко говоря, играли в игры для взрослых. Масляной флакончик гулял из рук в руки. Девушки игриво обмазывали друг друга ароматным скользким средством, периодически шлепая друг дружку по интимным местам в заигрывающем жесте. Развлекаясь без участия своего любимого и великолепного муженька, которому досталась роль стороннего наблюдателя, девушки делали друг другу сочные комплименты. Мужчине сия роль не понравилась — Узуй принялся вырываться, но даже со своими изящными мускулами он просто не мог разорвать треклятые веревки! Узнай об этом другие столпы, засмеяли бы! Тенген хотел вслух возмутиться, высказать свое мнение и недовольство на счет сложившейся ситуации, но не мог — в его рот был вставлен кляп, из его собственной глазной повязки. Все, что мог делать мужчина — недовольно мычать себе под нос. Макио, которая отвлеклась от разминания груди Сумы и размазывания по ней масла, весело посмотрела в сторону связанного и, смеясь, сказала: — Поглядите, кто тут проснулся! — Доброй ночи, — сдерживая стон из-за активных ласк Хинацуру, сипло сказала Сума. — Наш извращенец пришел в себя, — отвлеклась на пробудившегося третья жена. — Как ты себя чувствуешь? Тенген показательно зыркнул на всех троих, поднимая брови в вопросительном жесте. Макио, встав с футона, покачивая своими прекрасными бедрами из стороны в сторону, подошла к мужу и наклонилась прямо перед его лицом, во всей красе демонстрируя свою аккуратную грудь. Она приподняла указательным пальцем Узуя за подбородок, как бы говоря: «мои глаза здесь.» — Хинацуру, мне кажется, что он очень рад очнуться, — насмешливо сказала Макио, отпуская Тенгена и выпрямляясь. Она приподняла одну ножку и, проведя по колене и бедру, показательно остановилась у паха. Водя ступней верх и вниз, девушка улыбалась, наблюдая за тем, как Столп Звука ерзал на месте и желал освободиться из оков. — Мы немного напоили тебя, — сказала Сума виновато, — но это для того, чтобы ты не убежал, порвав веревки. Извини, дорогой. — Да, — кивнула Хинацуру, соглашаясь. — Извини за то, что тебе придется понести наказание за свой проступок. Узуй нервно сглотнул, бросая взгляд полный надежды на Макио, которая игралась своей ножкой с «величавым другом» Тенгена. Но она удостоила его лишь загадочной улыбкой, внезапно прекращая свои ласки. Девушка, вновь виляя тазом, вернулась к женам. Хинацуру медленно поглаживала грудь Сумы. Девушка любовалась покрасневшим от смущения лицом куноичи, периодически переводя взгляд на уже набухшие соски и легонько потягивая за них. Сума была самой стеснительной из всех троих — это было известно всем, поэтому, когда девушка вдруг приподняла руки, желая прервать Хинацуру, куноичи не дала ей сделать это, перехватив юную особу за ладони и опустив их на её же грудь. Словно кукловод управлял своей марионеткой, Хинацуру проворно управляла руками темноволосой, лаская её же тело. Сдавшись под таким напором, Сума уже самостоятельно ласкала собственное тело, переплетаясь пальцами с женой. Макио, которая тоже жаждала внимания, не выдержав, обошла футон с другой стороны села на колени прямо лицом к Суме. Лёгким толчком, она уложила её на спину и наклонилась, потираясь щекой о внутреннюю сторону её бедра. Пока Сума неумело себя ласкала, Хинацуру поняла намек Макио и перехватила левую руку темноволосой, направляя уже к собственной груди. Сначала Сума бросила затуманенный и вопросительный взгляд, но затем схватила грудь жены и стала её активно массировать. Уже не в силах сдерживать порыв, Макио резко закинула одну ногу Сумы себе на плечо и провела языком по её клитору. Реакция заставила Макио трепетать от нетерпения: девушка под ней томно застонала и выгнулась в спине. Губы Макио, оставляющие влажные поцелуи после себя, её зубы, прикусывающие чувствительную кожу, и проворный язык, ласкающий самые постыдные места, творили что-то воистину волшебное по мнению темноволосой. Когда два пальца проскользнули внутрь, Сума не сдерживала мольбы — она всем естеством жаждала продолжения. Играясь с чувствительным телом жены, Макио комбинировала ласки пальцами и ротиком, желая услышать голос Сумы, который та в повседневной всегда активно скрывала за «глупым» плачем. Ускоряясь, куноичи чувствовала, что она сама вот-вот не сдержится и начнёт елозить по футону. Сума, прекратив ласкать себя, тут же прижала голову Макио как можно ближе и крепче к себе, зарываясь пальцами в её непослушные, все ещё пахнущие маслом, волосы. Дыхание девушки давно сбилось, отчего стонов она не могла сдержать, как бы не старалась. Извиваясь под двумя женами, прижимаясь к ним ближе, так и желая слиться с ними воедино, призывно двигая бёдрами навстречу, Сума чувствовала, что так долго не протянет. Целая палитра звуков разносилась по спальне, дразня связанного и наказанного мужа. Вскоре девушка испытала оргазм, еще немного подрагивая после случившегося, она начала восстанавливать сбившееся дыхание. Макио и Хинацуру, довольные результатом своей работы, слились в страстном поцелуе, прижимаясь друг к другу большими грудями. Их раунд только начинался. Тенген, которого знатно обломали, так и остался сидеть с поднятыми вверх бровями, мысленно говоря себе: «Боги, неужели я так мало страдал в этой жизни? В молодости я потерял бесчисленное количество братьев, сестер и дорогих мне друзей. Я сражался с демонами, мерзкими чудищами, не жалея сил. Я потерял руку и глаз, желая защитить созданных вами же людей. И вот, когда зло было уничтожено, когда настало мирное время… Я сижу на стуле, связанный собственными женами, в штанах горит огонь, но мне… не дают.» Сума, которая была самой чувственной из всех троих прекрасных дев, устав смотреть на страдания мужа, решила помочь ему. Так как вспыльчивая Макио строго настрого запретила развязывать «извращенца», Сума пошла на хитрость. Узуй продолжал задавать вопросы, даже не надеясь услышать ответ на них: «Чем я согрешил, о, Боги? Какой грех оказался страшнее, чем пожирание людей?! Я уверен, что в Аду демоны страдают значительно меньше, чем я на Земле!» (Где-то в Аду, в одном из котлов, чихнул Мудзан и его Луны.) Подойдя к стулу, она стянула с истребителя пояс и распахнула его кимоно. Легким движением, она стянула нижнее белье мужа, отбрасывая ненужную ткань в угол комнаты. До этого Сума никогда ничего подобного в руки не брала. В ее ладонях не раз лежало оружие, которым отнимают людские жизни, но ни один инструмент не вызывал у нее такого чувства нервозности. Он был настолько огромен, что не помещался в обе руки хрупкой девушки. Тенген довольно усмехнулся: «Ох, Боги, вы все же любите меня! Неудивительно, я же такой великолепный!» Она кожей чувствовала исходящую вибрацию, отчего чувство страха отступило назад — его место занял неподдельный интерес, и жажда познать что-то новое. Такой пикантный момент был разрушен голосом Хинацуру: — Сума, — удивленно сказала она, отрываясь от поцелуев, которыми одаривала нежную кожу Макио, — что ты делаешь? Мы же договаривались, что Тенген сегодня без десерта! Узуй начал отрицательно махать головой из стороны в сторону, мысленно умоляя жен помиловать его и дать второй шанс. Сума послушала подругу и бросила свою затею, понимая, что такой агрегат просто не влезет ей в рот. Девушка вернулась на футон и решила помочь с разрядкой для Хинацуру и Макио, которые подарили ей неописуемое удовольствие. Тенген, осознав, в каком ужасном для себя положении оказался, воскликнул в сердцах: «БЛЯЯЯЯЯЯЯТЬ!» (Для реалистичности включите видеоролик «школьник в майнкрафте кричит блять») «Боги, блять, за что мне приходится вот так, блять, со стояком сидеть, связанным, блять, пока мои ахуенные женщины трахают друг друга, блять, а мне, блять, не дают?! Нет, я понимаю, сука, что я невъебенно крут, могу справиться с любым пиздецом, что пошлет мне Судьба, но это нахуй ни в какие ворота уже не идет, блять!» Пока по комнате разносились стоны жен, Узуй сидел и пытался понять, в чем же он так провинился. Кровь в паху давила на мозг, и он согласился бы абсолютно на все, лишь бы ему оказали должное внимание! «Ну подсмотрел я, с кем не бывает?! Они же мои жены в конце концов! Я имею на это право!» Спустя несколько минут звуки шлепки и стоны полностью сошли на нет. Было слышно лишь тяжелое дыхание и девичьи шепотки. Тенген надеялся всем сердцем, что сейчас его тут же развяжут и даруют награду за терпение. Чтож, он был частично прав: девушки решили дать ему шанс. Хинацуру подошла к мужу и аккуратно сняла с него наспех сделанный кляп. Она собиралась было задать ему один-единственный вопрос, ответ на который решил бы дальнейшую судьбу Узуя. Но он тут же выпалил: — Ну наконец-то! Развязывай меня скорее, и я подарю вам неописуемое удовольствие при помощи Узуя Великого, — намекнул он на стоящий колом член. Закатив глаза, Хинацуру вновь вернула кляп на его законное место. Другие две жены разочаровано вздохнули — ждали извинений, которых так и не получили. Жены позвали Хинацуру в душ, чтобы смыть друг с друга масло, дабы после лечь на боковую. Оставив мужа одного, они скрылись за дверью. Все, что мог слышать Тенген: звуки воды, смех и томные стоны. Девушки начали второй раунд.***
Вот так самый главный дамский «угодник» понял, что уважение личного пространства женщин — важная составляющая здоровых и равных отношений. Женат ли, встречается ли или просто дружит — каждый мужчина должен знать грань, за которую переступив, можно получить наказание. Просидев всю ночь лишь со стояком в компании, Тенген отрезвился, пересмотрев целиком свое поведение в корне. Просидев на стуле связанным до самого рассвета, Узуй Тенген готов был исповедаться за все свои грехи. Конечно, сегодня он извинится и будет исполнять все прихоти барышень, но в следующую ночь он не даст своим шаловливым девицам и продыху на брачном ложе. Но это будет уже совсем другая история.