Ах, близнецы, они всегда любимы

"Атсуму Мия 17 лет шизофрения." - красовалась надпись в истории болезни. - Да, не легко же вам.. Который раз уже к нам попадаете? - Третий, вроде. Врач лишь покачал головой, как бы выражая неодобрение и сочувствие одновременно, и, естественно, это не ускользнуло от глаз юноши, внимательно наблюдающего за мужчиной напротив. - Считаете меня психом? - губы содрогнулись в усмешке. - Но, разве вы его не видите? Вы же видите, но притворяетесь! - голос сорвался на крик, а поза стала напряженной. Было видно, Атсуму был готов к тому, чтобы заставить увидеть, как сам парень его называл, брата. Парень был убежден, что все видят Осаму, но притворяются, будто его нет. Мужчина в белом халате нервным жестом нажал на кнопку под столом, и, не прошло и минуты, в кабинет зашли два санитара. Стоило им взять Мию под руки, он обмяк и потух. В нем уже не бушевала ярость, он понимал, что напугал врача, который лишь хочет помочь. Парень отдаляется от кабинета врача, к которому привык за последнее время. Эти 2 года дались ему непросто. Он просыпался по ночам и видел в зеркале, стоящем напротив кровати, отражение парня, по внешнему виду который был как 2 капли воды похож на него самого. Та же прическа и почти тот же рост. Отличался он только цветом волос и глаз. У отражения, что преследовало его везде, были пепельные волосы и светящиеся блеском серебра глаза. Он имел несколько отличный от Атсуму характер, но от этого схожестей во внешности не становилось меньше. Одна фраза этого "двойника" врезалась в память, кажется, уже навсегда. - Привет, братец, скучал? - раздалось будто над самым ухом, заставляя от страха подпрыгнуть. Эта фраза и самодовольная ухмылка отражения остались в памяти, забираясь в мозг и эхом отдаваясь в голове. Прошло уже 3 месяца после поступления в больницу, надежда выбраться отсюда угасала с каждым днем все быстрее, но одно парня радовало точно - он уже не первый раз в этом месте и научился хорошо скрывать свои помутнения разума. Только за счет этого он не остается тут надолго. Ходит в старшую школу, отлично учится и даже играет в волейбол, совещаясь с отражением перед матчами. Сначала он думал, что плохо будет справляться без Осаму, если будет проходить лечение, но ремиссия пришла, а потрясающие навыки игры остались. В 17 лет он играет гораздо лучше многих взрослых. Из-за довольно привлекательной внешности Атсуму популярен среди девушек, однако, как только они узнают о некоторых, на их взгляд, отклонениях - бегут сломя голову. Мия никогда не понимал этих девушек - неужели, когда они узнают его поближе, он становится им настолько неинтересен, что они сбегают, и придумывают нелепейшую причину, которая заключалась в том, что они не видят Осаму? Как его можно не видеть? Наверное, Атсуму этого не поймет никогда. После таких выходок со стороны людей, больница уже не кажется таким дерьмовым местом. Она кажется глотком свежего воздуха. На улице, будто подчеркивая всю дерьмовость положения, в последнюю неделю пребывания Мии в лечебнице, бушует непогода. День за днем по окну стучит мелкий дождь, тут же высыхающий на земле, а тучи, не желая двигаться с места и поглощая небо, создают атмосферу полной безнадеги. Тяжелые шаги раздаются по полупустому коридору. Немного шоркающий звук, ставший приятным за эти недели, оповещал о том, что скоро в палату зайдет врач. Парень стоял в ванной комнате, прислушиваясь. Из зеркала вновь глядел уже такой родной "близнец". - Ты скажешь ему, что я тут? - Наклонив голову вбок, сказал Осаму. - Я настолько похож на дебила? - Передразнивая брата, наклонил точно также голову Атсуму. - Совсем немного. - С улыбкой чеширского кота, и, кажется, чуть-ли не мурча, ответил парень. Дверь в палату со скрипом отворяется, на пороге виднеется фигура мужчины в белом халате. Он смотрит в какие-то бумажки, что-то записывая на ходу, а потом поднимает взгляд и чуть громче произносит: "Готовься к выписке, Атсуму" Тучи плотно застилают все над головой по пути домой. Мелкий дождь изредка заставляет прохожих щуриться и обходить уже появившиеся лужи. Парень не спешит, ведь его все равно не ждут. Его семья погибла в автокатастрофе 2 года тому назад, именно после этого, у него начались отклонения. Парня в зеркале, Мия абсолютно точно считал своим братом и никогда не ставил его советы под вопрос. В темной пустой квартире слышно лишь отрывистое дыхание. Он сидит на кровати, уставившись в одну точку, а крашеная челка спадает на глаза. Атсуму берет в руки телефон, начиная стучать по нему. -Я свободен. Впервые за последние месяцы, Атсуму спокойно вздохнул, всматриваясь в небо, которое прояснялось лишь местами, но уже спустя несколько минут вновь было в объятьях хмурых туч. Ему сегодня стоило спешить только на тренировку, ибо впереди важный матч на котором Мия должен показать все свои навыки, однако, он выкладывается так не впервые, да и команда рассчитывает на него во время ремиссии. Таблетки юноша принимал исправно, хоть и боялся. Боялся вовсе не того, что может остаться без близнеца в зеркале, а скорее того, что будет без него, ведь он и правда так привык к нему. Сидя на скамье в каком-то странном и старом районе, блондин все продолжал глядеть на небо, хоть уже давно и замерз, хоть тут никого не было, парень просто все сильнее погружался в свои мысли и переживания. Они барабанили по вискам, не давая спокойно вздохнуть. Столько сомнений, столько страха. От страшных воспоминаний перед глазами появилась легкая пелена, взгляд был устремлен в пол. Проходящие мимо люди точно посчитают его наркоманом - юноша трясется, смотрит в пол невидящим взглядом. Но нетрудно догадаться, что трясется он от холода. Хотя, всем на это все равно, лишь бы сказать "какой он плохой, но я-то лучше". Да и Мии было все равно на прохожих. Всем друг на друга все равно. Тяжелая капля упала на щеку, а после, оставляя за собой блестящий след, покатилась вниз. Затем последовал глубокий и шумный вдох, а после еще одна слезинка, сверкая на лету, упала уже на спортивные штаны, оставляя круглое темное пятно. Словно проснувшись, Атсуму слегка встряхнул головой, а после встал с лавочки и побрел в тренировочный зал его школы. Волейбол стал его единственным спасением от тяжелых мыслей, да и от самого себя. Скрип кроссовок о паркет был привычным звуком, как на матчах, так и на тренировках. Сегодня было так много людей, что это довольно сильно удивило юношу. Как только дверь распахнулась и, перешагивая порог, в помещение зашел Мия, все стали пристально всматриваться в его лицо, словно хотели что-то там рассмотреть или спросить, но оно было полно спокойствия и не выражало совершенно никаких эмоций, отчего в зале нависла отягощающая тишина, прервался даже скрип обуви, остались лишь какие-то вопросы, повисшие в воздухе, и тихие перешептывания товарищей по команде. Никто не мог сказать, в каком состоянии сейчас парень и нуждается ли в помощи. Он абсолютно перестал улыбаться и только прищуривал глаза, чтобы не выглядеть совсем устрашающим. Его глаза были опущены то ли от хронического недосыпа, то ли от того, что он только что плакал на скамье, но об этом, конечно, никто не знал. Спортивная сумка была небрежно накинута на одно плечо, которое растолкало некоторых "друзей", чтобы те хоть уступили дорогу. Все что сказал парень за эти пару секунд, которые для всех показались вечностью, было лишь короткое "привет" от блондина, на которое кто-то ответил, а кто-то лишь проводил его взглядом в раздевалку. Тяжелая тишина закончилась так же быстро, как и наступила, и все продолжили подготовку, будто ничего и не было.