***
Ночью, когда все домочадцы уснули, Усаги незаметно надела серый плащ с капюшоном и бесшумно вышла из дома, идя куда глаза глядят. Молодая женщина бесцельно бродила по ночному городу, пытаясь хоть как-то успокоиться. Её совершенно не заботило то, что на улице шел проливной дождь и сверкали яркие молнии; её совершенно не заботило то, что время уже три часа ночи и сейчас она слоняется по городу совсем одна. Усаги подошла к какому-то зданию и прижалась к холодной бетонной стене, словно бы пытаясь обнять её. «Почему я так несчастна в браке? Почему? И что я делаю не так? Раньше же Мамору не был таким, значит причина во мне! Эх…а я ведь даже пожаловаться никому не могу, стыдно же! Рей не до этого…она мать-одиночка, воспитывает двух сыновей. У неё и так проблем хватает. Ами? Ами уже год как счастлива в браке с Тайки и они мирно живут в Киото. Минако? Эта клуша недавно развелась с Кунсайтом из-за постоянных его измен. Выходит, мне и выговориться то некому! Хотя, может… Сейя? Может, он меня поймёт? Да нет, как мне не стыдно! Он и так не может свою личную жизнь наладить, а тут я ещё со своими проблемами. Нет, к нему я точно не пойду за помощью!» Усаги прошла ещё несколько темных кварталов и увидела невдалеке небольшой ночной супермаркет. Блондинка немедленно зашла в него, чтобы купить себе бутылку виски и пачку сигарет (хотя не курила никогда), а заодно и погреться немного. Ведь на улице мало того, что лило как из ведра и бедная женщина насквозь промокла, так ещё и дул сильный порывистый ветер, и холод от ветра пронизывал её до костей. Рассчитавшись за виски и сигареты, Усаги вновь вышла на улицу. К её облегчению, проклятый ледяной дождь наконец прекратился, и Усаги громко выдохнула. Подойдя к закрытому зданию театра, блондинка села на скамеечку и достав сигарету и зажигалку, она попробовала закурить. Ощущения ей, мягко говоря, не понравились, учитывая, что раньше она никогда не пробовала курить. Блондинка сильно закашлялась и перед глазами у неё резко потемнело, настолько ей стало хреново. «Мамору… Почему ты так со мной поступаешь? В чём я виновата? Наверно, я просто недостаточно красива для тебя. Что ж…в таком случае, я больше не буду ревновать тебя к любовницам. Точнее, ревновать то буду, но показывать этого больше не буду. Теперь я буду умнее, я буду терпеть все твои измены. Лишь бы ты был счастлив. В конце концов, это всего лишь секс, главное, что душой ты любишь меня. А физическая измена это не так страшно, можно и простить.» За такими вот мрачными и тоскливыми мыслями, Усаги и сама не заметила, как осушила уже полбутылки виски и была уже изрядно пьяна. Усаги была уже совсем никакая — ноги её не слушались и её изрядно мотало. Сейчас, промокшая и пьяная в хлам блондинка, больше походила на какую-то бродягу, нежели на приличную и замужнюю даму. Её волосы, небрежно собранные в высокий хвост все растрепались и были мокрыми и липкими. Всё лицо девушки было распухшим от слез, а на губах виднелась лёгкая синева, так как женщина явно замёрзла. Вдруг до ушей Усаги донеслось цоканье чьих-то каблуков, и в тусклом свете уличного фонаря она увидела женский силуэт. Поодаль стояла другая женщина, но лица её не было видно, так как оно было скрыто капюшоном. Это была никто иная, как кинмокская принцесса. Оливии тоже не спалось в столь поздний час. Красноволосая, также как и Усаги бесцельно бродила по улицам, пытаясь заглушить свою тоску. Тоску по своей родной планете, по своему любимому дому, которого больше нет. Ровно три года назад, Оливия и метеоры вынуждены были вернуться на Землю, чтобы жить теперь здесь, так как их собственная планета вновь стала медленно умирать. Нет, они вчетвером, безусловно пытались снова возродить Кинмоку, но всё было тщетно. В один, отнюдь не самый прекрасный день, их дивную планету накрыли сплошной непроглядный туман и хлынули радиоактивные дожди, уничтожая и пожирая всё, что только можно. Раньше такого никогда не бывало, и Оливия была в растерянности. В конечном счёте, всё живое на их планете погибло, и они вынуждены были искать себе новое место жительства. Тайки предложил всем вернуться на Землю, и остальные охотно поддержали Творца. Вот так они и вернулись на голубую планету. Но Оливии от этого не было легче. Да, Земля стала для неё вторым домом, но…это было всё не то. Красноволосая очень тосковала по своей родной планете и всё ещё не теряла надежды когда-нибудь восстановить её. Хотя она довольно неплохо устроилась и здесь, на Земле. Она нашла себе хорошую работу, устроившись радиоведущей, купила себе прекрасный дом. А через некоторое время она встретила достойного мужчину, правда младше неё аж на целых десять лет. (Ему было двадцать пять). Увидев вдалеке странный тёмный силуэт, который здорово мотало из стороны в сторону, Оливия заспешила прямо туда, к этому незнакомцу. И подойдя ближе, красноволосая испытала огромный шок, увидев, кто сейчас находится перед ней. — Усаги! — Красноволосая положила свою руку на плечо лунной принцессы и развернула ту. Блондинка выглядела ужасно, и это было мягко сказано. Все её золотистые волосы спутались и были грязными и липкими, губы блондинки были синими и потрескавшимися от холода, лицо всё было опухшее, а её дорогой плащ серого цвета был заляпан грязью. — Усаги! — Вновь окликнула женщину, Оливия и та подняла на неё свои зареванные глаза. Увидев перед собой кинмокскую принцессу, Усаги сначала не поверила своим глазам и тут же протёрла их холодными руками. — Ты что, не узнаёшь меня? Это же я, Оливия! — Оливия? Ик… Ик… Ик… А что… Ик… Ты здесь… Ик… Ик… Делаешь? — Еле выговорила Усаги, не в силах совладать с сильным приступом икоты. — Я вот… Ик… Ик…гуляю тут, мне… Ик… Ик…так весело! С этими словами Усаги показала принцессе Оливии почти пустую бутылку из-под виски, которую она умудрилась выхлестать в одно горло. — Веселее не бывает! — Процедила красноволосая, строгим взглядом смотря на лунную принцессу. «Уууу…как всё плохо! Надо бы её увезти ко мне домой и отогреть её, а затем и дать проспаться! Что же делать? Вызвать такси? Или, может… кого-нибудь из мальчиков попросить приехать и подкинуть нас с Усаги ко мне? Ладно. Позвоню Сейе, попрошу его помочь. Откажет — тогда Ятену позвоню!»***
А в это время, в столь поздний час Сейя Коу был в своей квартире, и надо сказать, был не один, а с девушкой, с которой он ругался уже почти целый час. — Послушай меня, Атта! Нам нужно расстаться, ты мне разонравилась! — Брюнет не выдержал и сказал ей всё прямым текстом. — Ты меня раздражаешь, меня всё в тебе раздражает! Меня раздражает твоя змеиная улыбка, твои фальшивые стоны во время занятий любовью… — Они не фальшивые, Сейя! — Оправдывалась молодая девушка с синими волосами с редкими красными прядями. — Я люблю тебя, Сейя! Мне хорошо с тобой в постели… — Как? За два месяца ты успела меня полюбить? Да ты только и годна, что для потрахушек! И то, в последнее время ты недостаточно хороша для меня! У тебя появился целлюлит…ты набрала два килограмма, и вообще… ВАЛИ НАХУЙ ОТСЮДА, ПРИСПОСОБЛЕНКА! — Брюнет был очень зол и раздражен сейчас, а когда он был в ярости, то особо и не стеснялся в выражениях. — Ты любишь не меня! Ты любишь моё имя, мой член и мой кошелёк! Стерва! Молодую невысокую девушку с синими волосами и серыми глазами, явно задело последнее высказывание брюнета, но она не подала виду. — Ты пожалеешь, Коу! — Сердито прошипела девушка, демонстративно снимая со своей правой руки дорогой золотой браслет, подаренный ей Сейей, и швыряя украшение на пол. — Это можешь оставить себе! Сдашь в ломбард, если жить не на что будет! Хотя да…ты никогда не останешься без работы, на худой конец, жиголо подработаешь! — Я сказал — ПОШЛА ВОН! — Сейя еле сдерживал себя, чтобы не дать пинка своей бывшей пассии, которая так быстро надоела ему. Девушка сердито поджала губы и ушла, назло хлопнув дверью как можно громче, но брюнету было уже всё равно. Он пошёл на кухню, чтобы налить себе немного абсента и снять нервное напряжение, но в этот момент у него зазвонил мобильный. «Какой идиот может звонить мне в такое время?! Если это Ятен или Тайки, я им завтра головы оторву!» — Оливия? Ты так поздно звонишь, у тебя что-то случилось? — С беспокойством поинтересовался брюнет у своей принцессы. — И да, и нет… — Что значит — и да, и нет! Оливия, ты бы не могла выражаться пояснее? — В общем, я в центральной части города в одном из старых кварталов. Я не одна, я с Усаги… — Прости, Оливия, но вот Усаги я ничем не могу помочь! Ты прекрасно знаешь, что с тех пор как мы с лунной принцессой рассорились ровно год назад, то мы с ней больше не дружим. Совсем. На Сейю тотчас же нахлынули воспоминания годичной давности. «Они сидели вдвоём у него в квартире, ели попкорн и смотрели очередную киноновинку на его огромном плазменном телевизоре, и дёрнул же чёрт Сейе заикнуться тогда об отношениях Усаги с Мамору. — Куколка, мне кажется, что он не сильно то любит тебя! — Ошибаешься, Сейя! Мамору очень сильно любит меня! — Ага, так сильно любит тебя, что ты из-за него плачешь! — Сейя, закрой рот! Быстро! — Гневно воскликнула лунная принцесса, вставая с удобного диванчика. — Не смей так говорить о моем муже! — Усаги, пора взглянуть правде в глаза — он тебя недостоин! — Да как ты смеешь?! — Вновь вспылила златовласка. — Ты просто завидуешь, Сейя! Ведь ты не получаешь от меня взаимности и завидуешь Мамору! Я думала, что мы можем быть хорошими друзьями, но видимо, я ошибалась в тебе! Всего хорошего! С тех самых пор, Сейя и Усаги больше не общались друг с другом, а когда случайно где-то пересекались, то оба старательно делали вид, будто бы они и не были никогда друзьями.» — Ты не понял меня, Сейя! Усаги сейчас в центре города, совсем одна и никакая! Она пьяная в хлам и вся промокла! Она вообще никакая уже! Я просто хотела, чтобы ты довёз нас ко мне домой, я пока приючу у себя лунную принцессу на парочку деньков! — Это что ещё за шутки такие, Оливия? — Удивился Сейя, который никак не мог поверить в то, что Усаги пьяная шастает по ночному городу совсем одна. — Ты ведь шутишь, да? — Какие, чёрт возьми, шутки? — Вспылила красноволосая. — Усаги плачет, вон она всё ещё плачет… А нет, уже истерично смеётся и обнимается со скамейкой! — Ладно, я всё понял! — Недовольно пробурчал брюнет. — Говори адрес, уже выезжаю! И действительно, менее чем через двадцать минут, Сейя был уже на месте. И то, что предстало его взору, поразило его до самой глубины души. Он ещё ни разу не видел Усаги в таком состоянии. Девушка была вся мокрая и грязная, что-то бессвязно бормочущая и с пустым, почти что стеклянным взглядом. Оливия действительно была права — Усаги сейчас находилась в таком ужасном и жалком состоянии, что Сейе и самому стало плохо, едва он только увидел свою куколку. Усаги сильно мотало из стороны в сторону, но сейчас её это совсем не смущало. Она выпила слишком много алкоголя, и он сделал своё дело — затуманил разум Усаги и полностью лишил её способности адекватно мыслить. «Проклятый Мамору! Ты обещал мне беречь её! Что ты натворил, Мамору? Увижу тебя — шею сверну! Бедная куколка, что же с ней могло такого случиться, что она ночью шастает одна по городу, да ещё и в таком состоянии?!» Вскоре пьяная Усаги уже сладко посапывала на заднем сидении автомобиля Сейи, и её везли домой к Оливии. — Может лучше ко мне? — Негромко поинтересовался Сейя у Оливии, но та пожала плечами. — Как хочешь! — Холодно ответила красноволосая, доставая из своей сумочки сигарету и закуривая её. — Я подымлю у тебя немного, ладно? А то нервы что-то сдают у меня… Вчера поругалась с Майклом, сегодня вот Усу пьяную встретила! — А с ним чего не поделили? — Нахмурился Сейя, увидев эмоциональное состояние Оливии. — Если он тебя хоть пальцем тронет… — Да так! Это слишком личное! — Промолвила Оливия, держа в правой руке сигарету. — Нет уж, давай-ка мы Усоньку ко мне отвезем! — Ну хорошо! — Неохотно согласился с Какью брюнет и поехал в сторону дома принцессы.***
Спустя пару часов, Оливия и Сейя сидели на кухне и пили кофе, и ждали пока Усаги, которая всё ещё была пьяна, но уже однако, не спала, — вымоется в ванной и согреется. Вдруг деревянная дверь кухни открылась, и в небольшое помещение вошла пьяная Усаги. Девушка была совсем мокрая, да такая мокрая, что с её волос чуть ли не ручьями текла вода (она просто не вытерлась), и ко всему прочему, ещё и полностью голая. — Ик… Оливи… Ик… Ик… — Усаги затуманенным взором посмотрела на Оливию и тут она случайно увидела Сейю. — А…Ик… Ик… Этот что… Ик…здесь делает? Сейя повернулся к Усаги лицом, и просто обалдел от увиденного. Вся мокрая и дрожащая, и при этом, всё ещё довольно пьяная, Усаги стояла на пороге кухни Оливии, и стояла абсолютно голая и босая. — Сейя… ИК…я рада тебя… ИК…видеть! — Кое-как проговорила Усаги, внимательно смотря на офигевшего мужчину. — Куколка! Ну-ка марш в ванну обратно! Оливия сейчас тебе всё даст! — Брюнет подошёл к дрожащей и пьяной Усаги и резко развернув её спиной к себе, повёл её в ванну, слегка подталкивая женщину. Как только Сейя сопроводил пьяную и дрожащую Усаги обратно в ванну, он вернулся на кухню к Оливии стал подробно расспрашивать свою принцессу о состоянии Усаги. — И давно Усаги стала так крепко выпивать? — Сейя вопросительно посмотрел на Оливию, отрезая кусочек омлета. — Понятия не имею! — Оливия задумчиво посмотрела сквозь брюнета. — Из её невнятного бормотания я поняла только одно — Мамору ей изменил с кем-то, и он ещё пожалеет об этом! — Ты это серьёзно, Оливия? Ты не шутишь? — Брюнет пристально посмотрел на красноволосую девушку. — Делать мне нечего, как такими вещами шутить! Да и разве стала бы Усаги напиваться просто так? Сейя нахмурился и с силой ударил кулаком по столу. — Я убью его! Убью этого кретина! — Рычал темноволосый мужчина, ощущая как чувство гнева и обиды за куколку разъедает его изнутри. — Как он только посмел? — Сейя, будь благоразумен! — Произнесла Оливия, наливая себе бренди, и замечая на себе недоуменный взгляд Сейи, пояснила: — Хочу разогнаться до состояния Усаги! Две женщины всегда поймут друг друга, а уж две пьяные женщины… Сказав это, Оливия как-то странно захихикала, что совсем не понравилось Сейе. — А ты, Сейя, раз так сильно любишь Усаги, то мог бы поддержать её, приласкать, приобнять! — Науськивала брюнета Принцесса Метеор. — Не собираюсь я утешать куколку! Да, я люблю её и мне больно смотреть на то, что творится с ней…у меня прям сердце кровью обливается, глядя на то как лунная принцесса страдает! Я люблю её, Оливия! — Произнёс Сейя, постепенно отворачиваясь от Какью и погружаясь в свои мысли. — Но как ты знаешь, мы с ней разругались уже больше года назад, и я первым не буду мириться! Усаги сама выбрала Мамору, хотя у неё БЫЛ выбор! Я ей говорил, что он её недостоин, но она отшучивалась, а потом и вовсе мы с ней поссорились на этой почве. Так что пусть сама теперь справляется! — Ничего-ничего! Я всё понимаю, Сейя! Ты устал от постоянных съёмок и интервью…а вот у меня ещё много сил и свободного времени! Так что я помогу твоей куколке расслабиться! — С чувством произнесла Оливия, загадочно смотря на Сейю и обдумывая какой-то план. — Что ты задумала, Лив? — Брюнет хитро прищурился, стараясь разгадать замыслы своей принцессы. — Какая разница, Сей! Ты своё дело сделал — привёз Усаги ко мне, так что можешь ехать домой! — Ну уж нет! Я останусь ночевать у тебя, Оливия! Я не хочу чтобы две пьяные девушки, тем более — две пьяные принцессы устроили мордобой! — Сейя громко вздохнул и ушёл в другую комнату. Спустя полчаса, уже хорошо выпившая Оливия и немного протрезвевшая Усаги, сидели вместе на кухне и громко хохотали над чем-то. Услышав громкий хохот принцесс, Сейя решил узнать в чём дело, и когда пришёл на кухню, то просто обомлел от увиденного. Усаги и Оливия сидели на угловом диванчике, попивали бренди с колой и громко хохотали и крепко обнимались. — Я же говорю, Усаги! От мужиков одни проблемы только! — Хохоча, сказала Оливия, наливая себе ещё бренди. — Вот у моего Майкла например, руки из жопы растут! Ну всё наперекосяк делает! Ни кран починить не может, ни засор устранить, ни картину повесить… — Мамору в этом плане лучше! — Гордо произнесла Усаги, отпивая бренди из стопки и закусывая ломтиком груши. — У него отличные руки…но спать с ним совершенно невозможно! — Почему? — Удивилась Оливия, притягивая к себе Усаги и обнимая ту за талию. — Потому что когда он спит…то у него слюни по подбородку текут, как у ротвейлера! Он спит с открытым ртом, это жутко раздражает! На Усаги была надета только лишь белая футболка Оливии, сквозь которую были видны её небольшие упругие сосочки, и кроме футболки, на блондинки из одежды присутствовали чёрные хлопковые трусики. Сейя судорожно вздохнул, когда вошёл к ним на кухню и сел рядом с Усаги, в упор рассматривая блондинку. — Сейя… — Удивлённо произнесла Усаги, и снова глупо хихикнула. — Мы тебя разбудили своей болтовнёй, да? — Да, Уса! Пойдём-ка в мою комнату! — Гостеприимно предложила лунной принцессе Какью, и две девушки тотчас же покинули кухню, хотя Оливия напоследок повернулась к Сейе и подмигнула тому, словно подавая брюнету какой-то тайный знак. Оказавшись в спальне Оливии, Усаги с нескрываемым восхищением стала рассматривать убранство комнаты Принцессы Метеор. Особенно ей понравилась необычная кровать Принцессы Какью. Кровать была сделана из дорогого дерева, но окрашена в сиреневый цвет и декорирована засушенными разноцветными розами. Неожиданно Оливия подошла к Усаги сзади и сняв полотенце с её влажных золотистых волос, принялась их аккуратно расчёсывать. А Усаги поймала себя на мысли, что ей очень нравится прикосновение одной из рук Оливии к своей коже. Своей правой рукой Оливия не спеша расчесывала длинные волосы лунной принцессы, а свою левую руку просто положила на плечо девушки, слегка поглаживая его всеми пятью пальцами, отчего Усаги негромко вздохнула, чувствуя лёгкое возбуждение. — Усаги! — Негромко позвала её Оливия, закончив расчёсывать золотистые волосы лунной воительницы. — Скажи мне…ты хоть раз изменяла муженьку? — Н-н-нет… — Растерянно произнесла Усаги и встав в кровати, развернулась лицом к Оливии. Оливия стояла напротив лунной принцессы и загадочно так улыбалась, словно собиралась Усаги втянуть в какое-то приключение. Затем Усаги обратила внимание на то, что Какью медленно расстёгивает молнию своего короткого тёмно-зелёного халата, оголяя свою прекрасную грудь, которая уступала Усаги на один размер. — А хочешь? — Томно произнесла красноволосая, ощущая сильное притяжение к лунной принцессе, хотя она никогда раньше не имела близости с женщиной. Усаги молчала, и Оливия подошла к ней вплотную и осторожно стала спускать с неё чёрные трусики, отчего Усаги сразу же покраснела.