Te amo, pero de ninguna manera

      Ночь была временем, которое безумно любил Берроте, это было единственное время, когда он мог избавиться от гнетущего чувства обязанности перед всеми и ночью страха всегда было меньше, страха за свою жизнь, свою судьбу и за последние капли самообладания, которые неумолимо истекали в песочных часах внутри Мартина. Он твёрдо поставил эти часы на поверхность своей души в день первого удара. Но не в эту ночь… Сегодня песок закончился. Он ударил в ответ. -Неблагодарный выродок!!! Ты не стоишь даже воздуха, который ты вдыхаешь! Ты не стоишь жизни! Ты не стоишь любви! Эхом раздавались яростные слова, летящие прямо в холодную душу Мартина и разрушая хрупкое стекло песочных часов.Испанская речь, несмотря на свою скорость, была очень эмоциональной и передавала точный посыл человека. Так и в эту секунду, юноша понимал каждое слово и слышал как оно звучит с искренней ненавистью и неприкрытым отвращением к нему, стоящему напротив своей матери и ожидая первого удара. Разъярённая женщина схватила его за воротник и с не щадящей силой ударила свободной рукой Мартина по лицу. Больно, безумно больно, боль рассыпалась колкими иглами по венам и впрыскивала в них яд, каждый раз новый не привычный, чтобы организм никогда не смог подстроится. И ему всегда казалось что он привык, но когда привыкаешь боль не чувствуется с каждым разом сильнее. Он смирился. А этот удар был другим, особенным, последним и решающим отправляя последнюю надежду в нокаут и разбивая стекло, которое долгое время казалось ему нерушимым, как и он сам. Он был не взрослым, но и маленьким его не назовёшь — 17 лет. Ему было 17. Он все понимал, понимал что в другие разы его ещё жалели, но не сейчас. Причина ненависти в отношениях с матерью была ржавой иглой, в наборе обычных иголок, каждый раз они пополнялись новыми и пусть никто из них и не помнил, что позволило той первой, разрушающей игле разорвать их сердца, ярость все равно пробиралась снова и снова, каждый раз повод для неё был все менее значимым. -У тебя никогда не будет того, кто будет предан тебе! Ты слишком наивен и слишком глуп! Голос все ещё оглушающе пробирался в его затуманенный ядом разум и сливался с раскатами грома, которые теперь он запомнит надолго. Женщина схватила Берроте за волосы и вырвала клок, с силой откинув его в сторону закрытой двери. Она залила его ядом и отравила кровь. Эта смесь начинала закипать и вместе с ней и Мартин. -Сдохни чёртова мразь! Из-за тебя ушёл отец и из-за тебя уйду и я! Это был его удар, его первый удар за 15 лет с тех пор как ушёл отец. Удар полный отчаянья и боли, которая копилась столько лет. Его часы давно утонули в кипящем яде и разлетелись на осколки впиваясь в его сердце кровоточившими шипами. Отец всегда был единственным спасением Мартина, но однажды он не выдержал и ушёл, обещая вернуться и забрать этого маленького ребёнка, не знавшего в какой ад он окунётся. Он так и не пришёл, оставляя Мартина одного на этой войне со своей же матерью, которую он считал сатаной в аду своей жизни. Женщина хотела было выкрикнуть что то ещё или нанести новый удар, но Мартин выбежал за дверь, к которой был так грязно брошен, словно мусор. В глазах матери он им и был. Оказавшись на улице он побежал из последних сил, просто бежал молясь всем возможным существам, которые заставляют людей верить в то, что мир справедлив и что все их страдания будут вознаграждены, молясь о том, чтобы не потерять сознание от прознающей его тело боли. Он бежал в место, дорогу к которому знал слишком хорошо, куда он шёл из страха прийти в дом и куда он шёл зная, что там он найдёт причину жить и не сдаваться, но сегодня он шёл туда оборвать последнюю причину смысла чтобы пережить всю боль одному, не желая отравлять кого то слишком дорогого своим ядом, которым он был переполнен. Дом где жил Андрес, был уже перед ним белый не большой, но безумно уютный. От этого места веяло теплом и он сквозь стонущую боль скривил губы, пытаясь улыбнуться. Подойдя к двери юноша тихо постучал. Секунды ожидания казались вечностью под ливнем, обливаюшим его тело, смывая идущую из открытой раны на щеке кровь. Самое страшное было осознавать, что этот дождь ближайшие сутки будет его главным соратником и другом. Дверь открылась и пред ним предстал до невозможности идеальный Андрес. Даже посреди ночи он выглядит как Чертов Бог, который спасал его в этом аду давая тепло и веру в лучшее. -Господи, Мартин! что.что случилось? Андрес был напуган и юн. Сейчас он не в силах выдавить из себя хоть что то похожее на пафос, сегодня для него это было невозможно. Сегодня он в первый раз позволит себе то что Мартин увидит очень не скоро или не увидит вовсе. Слёзы. Испуг. Паника. Мольба. Он плачет от осознания того, что ему не нужен ответ. Боится мысли о том что знает зачем пришёл Мартин. -Ты сам знаешь ответ, я пришёл попрощаться. Паникует от подтверждения его самых смелых и самых очевидных мыслей. -нет… нет прошу Мартин одна ночь. Всего одна. Останься хотя бы на одну чёртову ночь, я тебя умоляю. И молит о невозможном. Он знает что Мартин не послушает его, но все равно говорит эти слова не для него, для себя чтобы знать, что он пытался.Пытался удержать, пытался уберечь, пытался спасти. -либо оба выживут либо только один умрет от того что сейчас причиняет мне боль. И это буду я и ты это знаешь, если придётся, это всегда буду я. Мартин плачет, ему тоже больно, больно отталкивать от себя последний спасательный круг и плыть на другой корабль не зная, хватит ли ему сил доплыть. -Прошу, дай мне хотя бы обработать раны. Дрожащим и хриплым голосом безнадёжно говорит Де Фанальоса, глядя на промокшего и страдающего друга, зная что он ничего не может сделать кроме того, как говорить глупые слова. -нет, это моя борьба и мои раны. Они должны зажить сами. Ты и так сделал слишком много для меня, Андре- -прошу… Перебивая плача шептал Андрес -я тебя люблю, но ни за что Охрипшим голосом кривясь произнёс он после чего уходя в даль, с каждой секундой отдаляясь от тепла все дальше, зная что с этим адом он должен справиться сам. Дрожащий Андрес ещё несколько минут смотрел на уходящий и тускнеющий силуэт, пока не почувствовал на своих плечах руки. Это был Серхио, он неловко обнял его за шею и прошептал: ⁃ когда то ты сказал мне, что вся жизнь и ее события ведут к лучшему, прислушался сам к своим словам, хоть раз в жизни.