in the rhythm of your heartbeat

То, что первое сказали Сяо Чжаню, когда он впервые взял в руки сценарий по новой дораме: она основана на BL-новелле. Что же. Сяо Чжань пробежался глазами по строчками, понял, что от BL здесь только первоисточник, а сама дорама будет в жанре «броманс», согласился на участие в главной роли и его, собственно, утвердили. Потом, на первой читке сценария, ему представили актёра, который будет играть второго главного героя и оказалось, что Чжань был не готов увидеть перед собой настолько привлекательного парня. Он тогда сглотнул и старательно отвёл взгляд, стараясь не пялиться. А потом он оказался совершенно не готов к тому, что борцы за права меньшинств в Китае внезапно развернут свои действия так, что властям не останется ничего иного, как пойти на уступки. Кажется, там была угроза жизни какого-то там высокопоставленного министра. Вскоре был принят какой-то там закон, но это волновало Чжаня не в первую очередь, ведь вся ситуация в стране притянула внимание к популярной гей-новелле, ставшей ещё популярнее, и, как итог, к её живой интерпретации. Спустя несколько дней после этого сыр-бора Сяо Чжаню приходит известие: жанр «броманс» заменён на жанр «BL». И, кстати, главных героев собираются заменить (только если они не согласятся на жанр и на то, что рейтинг теперь будет 16+). Чжань хорошенько обмозговал эту новость, закинулся несколькими рюмками рисовой водки в свой выходной, прочитал девяносто пятую главу оригинальной новеллы и решил, что поцеловать Ван Ибо, с которым он недавно познакомился, и притвориться, будто у них настоящая любовь, не будет большой проблемой. Он даже написал ему в пьяном угаре на weibo: «Ты останешься на роли?» К его удивлению, ему всё-таки пришёл ответ, хоть и через час, когда он уже десять раз почти удалил это сообщение. «А ты?» Дрожащими пальцами Чжань отбил: «Если ты останешься, я тоже» Чёрт, он будет жалеть об этом утром. Зачем он вообще это написал, если эта роль в любом случае ему нужна как глоток воды скитальцу в пустыне? На этот раз ответ пришёл незамедлительно. «Тогда остаюсь» И всё. Сердце Чжаня сделало кульбит и он отбросил телефон. Затем упал на кровать и попытался начать рефлексировать, но утяжелённые водкой веки слиплись и он уснул. Но к чему он точно был не готов, так это к тому, что через несколько месяцев будет лежать на траве, придавленный телом Бо-ди, что возвышался над ним и с непроницаемым лицом тщательно отыгрывал неудержимый трах (хорошо, что их снимали только по грудь), а единственное, о чём он сможет думать, это: «Чёрт, только бы не заржать» Поэтому он отыграл не полагающийся по сценарию стон и тут же начал зачитывать реплику Вэй Усяня. Вау, а тот во время секса оказался до ужаса разговорчив. А ещё губы саднили из-за слишком часто прописанных поцелуев. Хоть все они были сценарными, Чжань чувствовал, что Ибо так натурально страсть с человеком, который ему не интересен в романтическом плане, сыграть бы не смог. Вот только его стон резко оборвался, когда он заметил краем глаза, как кто-то из стаффа отвернулся, не имея сил больше сдерживать эмоции. — Аха-ха! Ну всё, я не могу! Сяо Чжаня разбирал смех. Серьёзно, лицо Ибо, подёргивающееся от сдерживаемых эмоций было просто бесподобно! Сам Ван Ибо, увидев, что его глубокоуважаемый гэгэ натурально ржёт, пока его со всей страстью имеют, тоже не смог сдержаться и, ослабив руки, свалился на тощую тушку Чжань-гэ. — Стоп! — закричал режиссёр. — А-а! Ты меня сейчас расплющишь! — закричал Сяо Чжань и принялся бить распластанного на нём и вконец оборзевшего Бо-ди пятками по ногам. А тому вообще нормально: лежит себе и ржёт в шею гэгэ, и совершенно не думает о том, что сейчас, вообще-то, ужасная жара, а Чжань сейчас мало того, что в жарком чёрном костюме (полураспахнутом, но всё же), да ещё и укрыт Ибо как тёплым одеялом с подогревом. — Ибо, хватит ржать! Надо переснять сцену! — режиссёр решил вмешаться и закончить их невероятно громкое взаимодействие. Ван Ибо скатился с Сяо Чжаня и попросил воды. Воду подали, но потом стайкой налетели гримёры, привели их из полного беспорядка в «творческий» беспорядок и тут же упорхнули. На следующий дубль сцену отыграли чисто.

***

Вечером Сяо Чжань лежал в номере на своей кровати и совершенно бессовестным образом тратил своё драгоценное время не на сон, а на бессмысленную мобильную игру в пузырьки. А всё почему? Да потому, что его величество Ханьгуан-цзюню сейчас жизненно необходимо было сначала поесть, а потом рассказать ему какую-то безумно важную новость, так что Чжань занимал себя такой бессмыслицей, чтобы натурально не заснуть. Кажется, он проигрывал. Но от полного провала его спас стук в дверь. Сяо Чжань тут же откинул телефон и подскочил к двери, открывая её. За ней, конечно, стоял Ван Ибо. — Проходи, — улыбнулся Чжань и отошёл глубже в номер. Ибо зашёл и, не отрывая взгляда от Чжаня, закрыл номер на ключ. Последнему стало немного некомфортно. — Так, эм… о чём ты хотел поговорить? — он примерно догадывался, о чём именно пойдёт речь, но упорно не хотел это признавать. — Ты мне нравишься, — Ибо, кажется, не любил долгие разговоры, так что сразу всё выдал. Боги, что за человек?.. Чжань застыл, а потом напрягся. — А, хорошо. Что-то ещё? — И я тебе тоже нравлюсь, — Ибо кивнул каким-то своим мыслям, а Чжань нервно сглотнул и заметил, как сам Бо-ди внимательно проследил за движениями его кадыка. Ох, правда, знал бы он, как часто его Чжань-гэ представлял, как слегка прикусывает его собственный, а затем широким движением облизывает его, чтобы низкий стон передался приятной вибрацией в язык. — И с чего ты это взял? — Чжань развернулся и прошёл ещё дальше, хватаясь за лежащую на столе книгу как за спасательный круг, лишь бы хоть чем-то занять руки. — Чжань-гэ, — голос раздался неожиданно близко и Сяо Чжань резко развернулся. Перед ним не более чем в тридцати сантиметрах стоял Ибо и буравил его внимательным взглядом. Чжань почувствовал, как его уши враз покраснели. — Ты думаешь, я не вижу того, как ты на меня смотришь? — он сделал маленький шажок. — Можно долго говорить об этом, но, знаешь что? — Что? — Сяо Чжань немного отклонился назад, но упёрся поясницей в стол. Отложил книгу. — Я как-то смотрел отрезок одного сериала, вроде бы, британского, и там один мужик смог определить влюблённость в него одной женщины по её пульсу. Какой же пульс у тебя, Чжань-гэ? Ван Ибо медленно, словно змей-искуситель, подобрался к Сяо Чжаню ещё ближе и вжался носом ему в шею, ласково проходясь по коже и вдыхая его аромат. Чжань резко выдохнул и едва удержал в себе позорный стон. И, конечно, Ибо чувствовал, насколько сильно бьётся сердце Сяо Чжаня. — Я так и думал, — он отстранился и блестящими глазами попытался поймать взгляд своего гэгэ, но тот старательно смотрел на что угодно, но только не на диди. — Чжань-гэ, — Ибо взял его лицо в свои руки и нежно улыбнулся. У Чжаня снова перехватило дыхание. — Чжань-гэ, послушай меня. Точнее, послушай мой пульс тоже. Может, я не смогу сам сказать всех слов, что хочу, но, пожалуйста, лучше слушай то, как сильно оно бьется только при виде тебя. Сяо Чжань осторожно, будто опасаясь, что Бо-ди сейчас просто рассмеётся ему в лицо и уйдёт, заскользил своей рукой по его, от локтя медленно подбираясь к запястью. Наконец, обхватив его, он испугался, нет ли у его Ибо тахикардии, ведь артерия на запястье дрожала так сильно, с головой выдавая все настоящие чувства Ибо. — Бо-ди, — растерянный взгляд Чжаня прошёлся по напряжённому лицу Ибо. — Чжань-гэ, — голос был ровным, но Сяо Чжань уже понял, что, несмотря на напускную непрошибаемость, диди сейчас очень волнуется насчёт его ответа. Чжань отзеркалил недавнюю нежную улыбку и сам потянулся руками к лицу Ибо, пальцами разглаживая морщинку между бровей. — Бо-ди, ты мне очень нравишься. Взгляд Ван Ибо потеплел и он снова положил свои большие ладони на лицо Чжаня, медленно переходя ими на шею. — Ты тоже, — не став больше тянуть, он прижался своими губами к губам гэгэ. Сяо Чжань теперь мог себя не сдерживать, так что издал длинный низкий стон, приглашающе открывая рот. Ибо захватил нижнюю губу Чжаня во влажный плен собственного рта и, пососав, выпустил, облизал. Затем проделал то же самое с верхней. А после тронул язык Чжань-гэ кончиком собственного и проскользил дальше, сплетая их. Сяо Чжань зарылся пальцами в волосы Ван Ибо, прижимая того к себе ещё ближе и позволяя этому восхитительному рту проделывать с собой всё, что вздумается. Ловкий язык Ибо тем временем провёл мокрую дорожку от уголка рта гэгэ до его подбородка, задержавшись на аппетитной родинке под губой (Ван Ибо почему-то был уверен, что у неё шоколадный вкус), а затем с наслаждением принялся вылизывать его шею. Холодок пробежался по влажной от слюны коже и Чжань в столь неподходящий момент хихикнул, слегка поёжившись. — Почему Чжань-гэ смеётся? — Ибо отстранился от шеи, всё ещё находясь близко, и нахмурился. — Холодно, — улыбнулся Сяо Чжань и провёл большим пальцем по влажным и покрасневшим из-за поцелуев губам. Ван Ибо улыбнулся своей кривоватой улыбкой и несильно, но ощутимо прикусил палец Чжаня. Тот зашипел и выдернул палец, растирая его другой рукой. — Гэгэ лжёт, — сказал Ибо. Сяо Чжань удивился. — Почему это? — Потому что гэгэ чертовски горячий — ему не может быть холодно. Эти слова заставили Чжаня покраснеть. — Этот наглый мальчишка не бережёт своего гэгэ. Вдруг у него из-за этого случится сердечный приступ? — Тогда я сделаю гэгэ искусственное дыхание, — и, в подтверждение своих слов, Ван Ибо снова ворвался языком в горячий рот Сяо Чжаня. — Ты, ах, бессовестный мальчишка, — говорил Чжань в перерывах между поцелуями. — Точно ведь в школе прогуливал биологию — кто же лечит приступы искусственным дыханием? — Я, — отвечал Ибо. — И только твои, — после чего снова принимался ласкать шею гэгэ, слегка прихватывая горячую кожу зубами. После очередного громкого вздоха Чжаня он прошептал: — Тише. Ты же не хочешь, чтобы у остальных появились материалы для сплетен? — Хорошо. «Как же жаль, что здесь нет звуконепроницаемых стен!» — думал Ван Ибо, пока сам же глушил в себе звуки наслаждения. Но как же ему хочется слышать голос Сяо Чжаня, что стонет так сладко и отзывается на каждое прикосновение… Ибо отстранился и, поставив обе руки по сторонам от головы Чжань-гэ, внимательно вгляделся в его поплывший взгляд. — Ты хочешь, чтобы сейчас произошло кое-что большее? — спросил он, на что Сяо Чжань лишь закатил глаза и сгрёб в кулак футболку Ван Ибо, притягивая к себе ближе. — Боги, просто трахни меня уже, — и с силой прижался пахом к чужому паху, через одежду соединяя оба уже давно окрепших члена. Ибо не смог сдержать стон. А затем Бо-ди крепко схватил гэгэ за талию и, оторвав его от стены, словно в танго провёл его до кровати и аккуратно бросил, тут же заползая на Чжаня. Последний улыбнулся как-то совершенно шало и теперь уже первым потянулся за поцелуем, который незамедлительно получил. Сяо Чжань смог заметить, что его диди мог одновременно делать сразу несколько вещей: во-первых — облизывать его рот, словно самое вкусное мороженое, а во-вторых — ловкими и сильными пальцами расстёгивать его молнию с пуговицей, пробираясь в шорты и оглаживая вставший член через мягкую ткань нижнего белья. И, совершенно контролируя все свои движения, Ван Ибо отстранился от этого влажного рта, а затем, будто предсказывая, что сейчас будет, просунул два пальца Чжань-гэ в рот почти до костяшек, предотвращая будущий громкий стон и делая его приглушённым. Сяо Чжань распахнул глаза и, увидев, как на дне внимательного взгляда Ибо разгорается неудержимое пламя, а щёки его пылают безумным цветом, усмехнулся и пробежался языком между пальцев Ван Ибо; сглотнул и с насмешкой в глазах проследил за тем, как Ибо повторил его движение. «Трахни меня», — сказали губы Сяо Чжаня, и хотя он не издал и звука, Ибо всё равно его понял. — У тебя есть смазка? — спросил он, не доставая пальцев. Чжань отрицательно покачал головой. — Что же, придётся довольствоваться малым. Помоги мне. Ибо достал пальцы изо рта и слез с его бёдер. Чжань всё понял и не говоря ни слова стянул с себя сначала футболку, а затем и шорты с бельём, оставаясь совершенно обнажённым. Ван Ибо это никак не комментировал, но в его глазах всё явно читалось — совершенство. Сяо Чжань смутился и сказал: — Подними руки. Ибо беспрекословно подчинился и через секунду с него сняли безразмерную футболку, в которой он находился. Далее Ван Ибо обтёр влажную руку о собственные шорты и, встав на пол, сдёрнул их вместе с нижним бельём. Из заднего кармана что-то вывалилось и Чжань неверяще распахнул глаза. — Так ты это всё заранее спланировал? — он широко открытыми глазами смотрел на лежащие на полу небольшой тюбик со смазкой и квадратик презерватива. — А разве ты не рад? — Ибо подобрал их и нагло усмехнулся. — Так же будет удобнее. Сяо Чжань закатил глаза и лёг на спину, широко расставляя ноги. Затем смежил веки и закрыл лицо сгибом локтя, скрывая игривую усмешку. Он почувствовал, как прогнулся матрас, а через секунду — как до его раскинутых бёдер касаются горячие сильные пальцы. Мягко их огладив, Ибо ненадолго отстранился, а затем Чжань услышал просьбу: — Подними поясницу. Убрав руку с лица, Сяо Чжань увидел, что Ван Ибо стоит на коленях с подушкой в руках, а его достоинство просто стоит во всей красе. Чжань исполнил просьбу и, когда под его поясницу просунули подушку, снова лёг, смотря в потолок. Тем временем Ван Ибо растирал смазку между пальцев правой руки, чтобы она не была холодной, а затем прикоснулся ей же к сжатому входу в чужое тело. Чжань неконтролируемо напрягся, так что даже на одну фалангу один палец протолкнуть было бы проблематично для Ибо и болезненно для Чжаня. Ван Ибо попытался немного расслабить своего гэгэ. — Чжань-гэ, знаешь, что я сейчас вспомнил? — он ненавязчиво гладил сжатое колечко мышц. — Что? — Анекдот один. — Неужели это не я такой старый, раз ты решил сейчас травить анекдоты? — Тебе рассказать? — Расскажи, — Сяо Чжань приподнялся на локтях и вгляделся в лицо Ибо. Оно было немного напряжено, хотя, Чжань был уверен, его собственное сейчас точно не выглядит расслабленным. Чужой указательный палец медленно в него входил. — Слушай: на берегу стояло трое… — Он, она и у него, — перебил Сяо Чжань Ибо и откинулся обратно. — Ему сколько, этому анекдоту? Лет сто? — Не волнуйся, он точно не старше тебя, — фыркнул Ван Ибо и вставил первый палец до самых костяшек, из-за чего Сяо Чжань выгнулся дугой на подушках. Хоть Чжань-гэ сейчас пытался остроумничать, Ибо знал: он волнуется, а из-за тупой шутки хоть ненамного, но получилось его расслабить. Дальше дела пошли лучше: Сяо Чжань расслабился и без дискомфорта в него входили уже три пальца, а сам он изо всех сил старался не вскидывать бёдра навстречу этой ловкой руке. Пальцы проходились по простате без нажима, будто щекоча, но от этого хотелось выть во весь голос, хотелось больше, так что Ибо пришлось засунуть пальцы другой руки Чжаню в рот, чтобы заглушить эти звуки. А тот только и рад: посасывает их, проходясь языком по подушечкам, и томно смотрит полураскрытыми глазами, пытаясь не сойти с ума от этих дразнящих движений узловатых пальцев внутри. В какой-то момент Ван Ибо понял, что просто не может больше терпеть, так что с пошлым хлюпом достал обе руки из тёплых пленов и, закинув чужие ноги на свою талию и не забыв надеть презерватив, помогая себе рукой, вставил крепкий член сразу наполовину. Сяо Чжань зашипел, и Ибо, извиняясь, легко тронул его губы поцелуем. Затем, слегка покачиваясь, начал входить всё глубже и глубже, заполняя собой всё пространство внутри. Чжань метался по подушкам: его приятно распирало, но хотелось большего, чтобы этот красивый член вбивался в него как можно сильнее, чтобы его трясло от этих чувств и ощущений. Ибо вошёл до конца и собрался дать Сяо Чжаню время, чтобы привыкнуть, хотя сам он был готов взорваться от подавляемого возбуждения, как Чжань притянул его к себе за плечи и, прошептав на ухо всего лишь два слова, впился в него поцелуем: — Двигайся. Сильнее. И кто Ван Ибо такой, чтобы ему отказывать? Подхватив его удобнее за талию, Ибо принялся жёстко в него вбиваться, не забывая глушить вырывающиеся стоны Чжаня собственными губами и языком. А тот иногда и вовсе забывал отвечать на поцелуи, лишь открывая рот в беззвучном стоне или закусывая сильно губу, стараясь удержать уже накапливающееся внизу живота возбуждение, чтобы просто не кончить так быстро. — Чжань-гэ, — тихо простонал Ван Ибо. — Я не могу больше… Я скоро… А ты? — Я тоже, ах, сейчас… — с Бо-ди не было смысла себя сдерживать — ему нравился Сяо Чжань таким, какой он есть, так что он, отпуская себя, положил ладонь на собственный член и, доведя себя до края лишь несколькими движениями, излился в свою руку и на чужой пресс, что напрягся, пока его хозяин кончал внутрь презерватива. Без сил Ибо повалился на Чжаня, не имея возможности или же желания выйти из него. Так прошло несколько минут, пока Ван Ибо не вылез из горячих и влажных из-за пота объятий Сяо Чжаня и не снял с себя презерватив, завязывая его и бросая куда-то на пол. Главное будет потом не наступить на него или забыть выбросить. Ван Ибо лег обратно на кровать, обнимая Чжань-гэ поперёк груди и почти заснул, когда тот заговорил. — Бо-ди. — Ммм? — Ты не думал над тем, почему я тебе нравлюсь? — Думал. — И почему? — Потому что гэгэ самый лучший. — А если найдётся кто-то лучше? — Значит, этот кто-то пойдёт лесом — я свой идеал уже нашёл. — Но я ведь не идеальный. — Для меня даже твои угловатые танцевальные движения — предел совершенства. Сяо Чжань пропустил колкость мимо ушей. — А ты не думал над тем, что ты влюбился потому, что играешь Лань Ванцзи, который любит Вэй Усяня? — Думал. И я хочу кое-что сказать, — Ван Ибо поднял голову и уверенно посмотрел на Чжаня. — Хоть тебе и идёт то платье, но я знаю, что я люблю именно тебя, а не того древнего крутого алкоголика. Именно твои короткие волосы, твой взгляд, а не взгляд твоего персонажа. Я влюбился не в того человека, которого увидел впервые на съемочной площадке, а в того, кого увидел ещё тогда, на Day Day Up. И я не мог влюбиться в тебя только потому, что Лань Чжань любит Вэй Ина: я и раньше играл влюблённость, но влюбиться по-настоящему смог только в тебя. А сейчас я устал и слишком много всего сказал. Я хочу спать. — Спокойной ночи, Бо-ди, — Сяо Чжань нежно и почти целомудренно поцеловал Ибо в зацелованные губы. — Спокойной ночи, Чжань-гэ, — Ван Ибо устало улыбнулся и закрыл глаза, почти сразу засыпая. А через два года, когда шумиха насчёт первой китайской, а не тайваньской, гей-дорамы столь крупного масштаба немного поутихла, Ван Ибо и Сяо Чжань были объявлены СМИ первой официальной однополой парой айдолов в Китае.