in the rhythm of your heartbeat

Твою. Ж. Мать. Ситуация слишком быстро выходила из-под контроля. Сяо Чжань даже не знал, радоваться ему надо или плакать — в любой момент всё могло завернуть и в лучшую, и в худшую сторону, а ему нужна была хотя бы секунда без постоянной спешки — просто глотнуть свежего воздуха и немного привести мысли в порядок. Но нет. Мир шоу бизнеса таков, что не даст тебе продохнуть, пока не выжмет из тебя все соки, а когда ты полностью высохнешь, он выкинет тебя без сожалений. Будто старую сломанную игрушку. Никому не нужную и не интересную. Сяо Чжань же был интересен. Как никто другой интересен, поэтому сидел сейчас в аэропорту, пока вокруг него стояли охранники, обеспечивая совсем крохотное личное пространство. А на охранников напирали фанаты, журналисты и сасены, желая отхватить немного подробностей от недавно вспыхнувшей по всему Китаю, будто неудержимый лесной пожар, новости: «Сяо Чжань гей» Кто бы мог подумать, правда? Конечно, эта новость не вызвала бы такого сильного волнения, затрагивая даже заграничных фанатов, если бы второй горячей новостью не была: «Ван Ибо гей» Конечно, одного без другого не бывает. А началось всё так: Спустя два года после экранизации новеллы «Магистр Дьявольского Культа» интерес к дораме немного поутих. Ибо и Чжань, конечно, не растеряли своей популярности и всё так же успешно находились на первых местах во всех топах, просто о них поменьше стали говорить как о Вэй Усяне и Лань Ванцзи. Однако последующие их дорамы были довольно успешными, в честь чего их обоих (разными приглашениями и в разное время) снова пригласили на новогоднее награждение. Оба были вне себя от счастья, однако счастье это длилось недолго. На этой церемонии они всего на минутку отлучились в уголок, чтобы поздравить друг друга с Новым Годом и новыми наградами, а в тот же момент какой-то айдол, зашедший совершенно случайно к ним, увидел это всё. И эта ситуация бы не была такой неприятной, если бы увидел только он. Нет. Вместе с ним их поцелуй увидели без малого полмиллиона человек, пришедшие посмотреть трансляцию, и почти все сделали хотя бы скриншот. А кто-то ведь снимал видео. Едва ли церемония закончилась, как в топе вэйбо в топе номер 1 был хэштег «bjyx-реальны». Первым делом им позвонили менеджеры и сообщили, что специальные люди пытаются чистить сеть. Как потом оказалось — безуспешно. Затем директора их агентств созвали конференцию и попытались объяснить, якобы, это вообще были не они, а какие-то левые люди, да и вообще они не целовались, а просто очень близко стояли друг ко другу. Но люди ведь не толпа баранов. Конечно, они поняли, что если директора заволновались, значит это точно были они и они точно целовались. На следующий день после конференции их решили разбросать по домам. Родительским. И теперь любое их передвижение друг ко другу строго контролировалось, чтобы, не дай бог, не появились новые очаги для слухов. Так что теперь Сяо Чжань сидит в кресле в аэропорту Пекина, согнувшись вдвое, чтобы никто не лез к его телефону своими любопытными пальцами (а за сегодня такое произошло целых два раза), и переписывается с Бо-ди, пытаясь заглушить в себе разрастающуюся панику и слушая плейлист Ибо, потому что собственный совсем не заглушает эти голоса: — Вы сейчас пишите Ван Ибо?! — Как вы можете прокомментировать ситуацию с Ван Ибо?! — Бочжани реальны!!! — Вы собираетесь оправдываться?! Да какое им вообще дело?! Какая разница, кого он любит, а кого — нет?! Айдолы, вообще-то, не должны быть обязаны постоянно жить в прозрачности, ничего ни от кого не скрывая! Сяо Чжань почувствовал, что начинает закипать. Кажется, хватит только одной капли, чтобы окончательно вывести его из себя. Но, как назло, Ибо перестал отвечать на сообщения — кто-то его отвлёк, а на мозг стала напирать мигрень. — Сяо Чжань! После скандала вы будете вынуждены разорвать отношения с Ван Ибо, не так ли?! Сяо Чжань понял — вот оно. Та самая грань, которую агентство посмело переступить — они собираются их разлучить. Сяо Чжань вдруг как никогда раньше понял, что без Ибо он теперь не выживет. Просто физически не сможет: Ван Ибо стал тем человеком, кому можно было раскрыть мысли и душу и не бояться, что тебя засмеют. Чжань понял, что единственный человек, с которым он хочет быть полностью честным, это Ван Ибо. Не фанаты, не менеджер и даже не родители — только Ибо. Его милый, горячий и нежный Бо-ди, который, Чжань уверен в этом на тысячу процентов, любит его в ответ. А заплатить за штрафы от агентства у него деньги есть. Сяо Чжань разогнулся и внимательным взглядом всмотрелся в лица людей, частично закрытых плечами охранников и понял: они пришли сюда ради шоу. Ну, что же, будет им шоу. Чжань ухмыльнулся и пружинисто подскочил на ноги. Внезапно он почувствовал невероятный прилив энергии, обусловленный вспыхнувшей в нём злостью и возбуждением. Заметив движение со стороны знаменитости, толпа замолчала, не желая его спугнуть — вдруг скажет что-нибудь, на чём можно неплохо заработать. Сяо Чжань чувствовал, что в нём с новыми оборотами разгорается злость и решил, что хватит — хватит сдерживаться. Шоу бизнес слишком прогнил фальшью, пора его немного встряхнуть горькой правдой. Чжань выхватил у какого-то журналиста микрофон и, прокашлявшись, начал говорить: — Эй, меня слышно? Все меня слышат? — со всех сторон начали доноситься шепотки и Чжань нахмурился. — Не перешёптывайтесь, вы мне мешаете, — на зал ожидания опустилась полная тишина, нарушаемая только щелчками фотоаппаратов. Сяо Чжань глубоко вздохнул. — Так, хорошо. Я не знаю, с чего начать, но скажу, как есть: мы живём в нашей стране, где уже устоялись некоторые нормы, но вы должны понимать, что все покушения на моё личное пространство — это неправильно. Да, я знаменит, но я такой же человек, как и вы. Я тоже могу уставать, могу иметь собственное мнение и могу любить. И, отвечая на вопросы многих: да, мы с Ибо встречались, встречаемся и будем встречаться, и ни агентства, ни ваши мнения не смогут нас разлучить. Я люблю его и говорю это, если даже после этого на меня выльется ваш хейт. Пусть. Но хватит указывать, как мне жить. Я всё сказал. Сяо Чжань впихнул микрофон обратно в руки журналисту и, расталкивая плечами одеревенелых от шока людей, пошёл к выходу из аэропорта в гордом одиночестве. Вечером того же дня в Вэйбо Ван Ибо была опубликована новая запись, которая ровно через минуту была удалена (но не им самим): «Чжань-гэ, диди любит тебя» *** — Я в шоке просто, — бубнит Чжань, затягивая на своей шее галстук немного туже. — Серьёзно, если бы такое произошло, например, лет семь назад, нас бы просто сожрали заживо! — Конечно, сожрали, — покорно соглашается Ибо и сам помогает гэгэ с галстуком, — мне ведь семь лет назад семнадцать было. Ты бы педофилом слыл. И вообще: ты же сам это всё первым начал — надо держать ответственность за свои поступки. — В тот вечер ты меня первым поцеловал, — не пожелал отступать Чжань, но не услышав ни слова против, быстро сдулся. — Ладно, придумаем что-нибудь. Директора агентств, конечно, имели большую власть, но ничего не могли поделать с вышестоящим начальством. Началась вся эта история и без Сяо Чжаня с Ван Ибо, однако и они внесли большой вклад в нынешнюю политическую ситуацию: ещё тогда, два года назад, началась смена власти. Министр культуры, которому уже давно перевалило за пятьдесят, добровольно-принудительно ушёл на пенсию, а на его место встал другой молодой мужчина. Ли Хаофо был хорошо образован, но в своей политике часто обращался на Запад (хотя особенный китайский шарм он не смел терять в своих решениях: если к нему приходил закостенелый консерватор, он не предлагал ему даже ранне-утренние шоу, но если приходил кто-то, кто слишком сильно уходил «в Европу», его ждала та же участь, что и консервативного сухаря). С самого своего прихода Хаофо начал активную деятельность, и именно он выпустил в прокат дораму «Неукротимый». Как раз к нему был отправлен Сяо Чжань через день после того, как раскрыл всем, что любит Ибо. В кабинете министра никого, кроме их двоих не было, да и встреча не была согласована с агентством. Никто не знал, о чём они говорили, но ещё через неделю Чжань и Ибо были приглашены на какой-то там вечер для верхушек — нужно было объяснить старым дяденькам, что вообще-то люди уже давно изменили свои взгляды и стоит распространить законы вне территории Тайваня. Люди уже готовы. Ли Хаофо подготовил для них обоих речи, которые они вызубрили так, как ничто и никогда раньше — у них есть только одна попытка, а любая ошибка может стать роковой. Выдохнуть Ибо и Чжань смогли только тогда, когда вся эта херь закончилась и оба стояли в квартире Ван Ибо. — Я, кажется, никогда раньше так не волновался, — немного заторможенно из-за усталости сказал Чжань. — Экзамен после школы кажется весенней прогулкой по сравнению с этим. — Не стоит волноваться, уже всё закончилось, — Ван Ибо прикрыл глаза и притянул к себе Сяо Чжаня, пальцами зарываясь в его короткие волосы на затылке. Сейчас тепло чужого тела ощущалось как нечто самое важное в мире, а остальное может подождать хоть сто лет. За этот зимний месяц оба, в честь новогодних праздников, были по макушку завалены работой, тот концерт был правда хорошей возможностью встретиться, а оказалось, что теперь им предстоит ещё больше работы — различные ток-шоу, реклама и много чего ещё, но это уже не так пугало. Главное, что они будут вместе. И Ибо чувствовал, что впереди у них будет только хорошее.

Конец.