Солнечный свет

– Здесь так чудесно, – Нана оглядывается, глубоко вдыхает чуть прохладный воздух, светло улыбается. – И очень вкусно пахнет цветами. – Мама любила возиться в саду, – отзывается Ария, всё ещё не веря своему счастью. Нана в особняке Джильо Неро выглядит так уместно, особенно когда аккуратно проводит пальцами по листочкам старой яблони, прячет лицо в лепестках роз и глубоко вдыхает их запах. – Вы росли здесь? – интересуется женщина. Ария на мгновение хмурится – разве они не перешли на «ты»? – но охотно отвечает: – Да, в этом доме прошло всё моё детство. Образ Наны, подсвеченный солнцем, выглядит хрупким и эфемерным, Ария смотрит-смотрит-смотрит и боится упустить её из виду; кажется, будто она исчезнет, истает дымкой, растворится в золотистом закате, если хотя бы на секунду оторвать от неё взгляд. В груди что-то болезненно сжимается – Ария не верит, что Нана сейчас здесь, с ней. Их первые, немного неловкие свидания, чувственные поцелуи, переплетённые пальцы, букеты цветов каждый месяц, развод с Емицу, на который Нана решилась сама, без просьб Арии, переезд в Италию, предложенный тихо, неуверенно, но встреченный таким радостным и бурным согласием, что казалось, нет на свете никого счастливее них, – всё это похоже на затянувшийся сон. Будто стоит ущипнуть себя посильнее – и красивая, тёплая, солнечная сказка рассыплется ворохом опавших листьев. Но Нана здесь. Стоит, смотрит своими обеспокоенными карими глазами, держит за руку и ласково улыбается. – Ты в порядке? – её голос чуть взволнованный, но терпеливый, а во взгляде – бесконечная любовь и принятие. Ария не в порядке. Она с головой проваливается в омут медно-золотистых глаз, обещающих нежность и тепло; ей совсем всё равно на то, что происходит вокруг, и хочется остаться здесь навсегда – только бы с ней, Наной, чтобы сидеть вечерами на веранде, кутаясь в пледы и считая падающие звёзды, на каждую загадывая желание всегда быть вместе, чтобы ходить на пикники, валяться на мягких пледах, кормить друг друга клубникой и звонко-звонко смеяться, чтобы гулять по набережной, любоваться закатами, говорить, что Нана превосходит их в тысячи раз, и целовать вспыхнувшие щёки, чтобы однажды подарить ей изящное кольцо и начать планировать свадьбу – небольшую, но светлую и тёплую, чтобы… – Ария, милая, с тобой всё хорошо? Дыши, – она снова слышит обеспокоенный голос Наны, чувствует ладонь на своей щеке и судорожно вздыхает. Эмоции захлёстывают с головой, и это даже страшно – настолько зависеть от одного-единственного человека. Нана ловит её взгляд и мягко улыбается. Ария цепляется за эту улыбку, чтобы удержаться в сознании и не задохнуться от переизбытка чувств. – Давайте со мной. Вдох, выдох, – она успокаивающе гладит Арию по щеке, и это действительно помогает прийти в себя. – Вдох, выдох. Спустя почти вечность она наконец дышит ровно и почти не плачет: Нана напоследок заправляет прядь волос за ухо и убирает руку. Наверное, Ария выглядит слишком обиженной и разочарованной, потому что Нана заливисто смеётся и качает головой. – Ну что ты, не расстраивайся, у нас будет ещё очень много времени, – женщина мечтательно и немного снисходительно улыбается. – Целая жизнь. Ария хочет верить этому обещанию. Очень хочет. Но Нана аккуратно касается губами тонкого запястья (точно так же, как это сделала Ария в их последнюю встречу), грустно улыбается и рассыпается вихрем лепестков роз. Аркобалено неба открывает глаза. Боль в груди становится всё сильнее – пламени катастрофически не хватает даже на поддержание жизни в слабом теле. Стены родного особняка давят – дом будто предчувствует скорую смерть его владелицы и заранее скорбит. Ария стискивает зубы и зажмуривается, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы. Вот бы остаться в том сне навсегда.