Бояться - глупо..

-Я понял. Бояться — глупо, — Руди спокойно произносит это, но сердце, наперекор словам, бешено колотится в груди. Умирать страшно. Особенно когда ты не знаешь точный срок. Может быть, он упадёт замертво прямо здесь, в нескольких шагах от мечты — моря, так и не взглянув на него. Мартин, заметив, что друг дрожит, грубо схватил его за руку, заглянул во влажные от слез глаза и потянул за собой прямо по узкой дорожке к морю. Пляж был диким и одиноким. Солёный ветер сильными порывами ударял по лицам мужчин. Они уверенно шагали босиком по холодному колючему песку, а потом резко остановились в метре от воды. Солнце уже садилось, окрашивая небо в ярко-оранжевый, словно предупреждая о скором окончании их жизней, а не дня. -Руди? — тихо позвал Мартин — Ты готов? -Д-да — всхлипнул Вурлитцер. Его слезы ручьями стекали по бледным щекам. Нет, нихрена он не готов. Он хочет жить, дышать и ощущать тёплую ладонь Мартина в своей. Брест опустился на песок и притянул в объятия Руди. Тот обмяк, словно тряпичная кукла. Они молчали. Были слышны только короткие всхлипы и шум волн. Оба плакали и их слезы пропитывали одежду друг друга. Внезапно Мартин отпрянул от Вурлитцера, обхватил его лицо руками и ладонью стёр слезу на подбородке. Мужчина протянул палец ко рту и кончиком языка попробовал жидкость на вкус. -Солёная… Прямо как море — после недолгого молчания выпалил он. — Это глупо, не так ли? Словно в тебе и во мне есть частица этого бескрайнего моря. Словно в нас есть крупица вечности, которую несёт в себе эта солёная вода, бушующая и неиссякаемая. -Ты бредишь, Марти. Я хочу всего лишь достучаться до небес, увидеть белый свет и… Ты должен быть там, обязательно. Мы встретимся наверху и проведём вечность рука об руку. — Руди, сам того не осознавая, по-настоящему бредил. Его глаза лихорадочно блестели, а тело дрожало. Опять… -Слушай, друг, ты не в себе — нервно ответил Мартин — Вместо того, чтобы сидеть тут и трястись, давай считать. Минуты, секунды… Просто вести отсчет в голове, пока ещё живы. -Х-хорошо — заикаясь ответил Вурлитцер. Он начал отсчёт. Одна секунда, две, три… Прошла минута, а они все ещё дышат. Как же эфемерно время перед смертью, но все же лучше в последний раз им насладиться. Там, на небесах оно — ничто, его попросту не существует. Пусть хоть сейчас их придавит тягота ожидания. Спустя десять минут отсчета, сердца мужчин колотились слишком резко и часто. Руди медленно взял руку Мартина и положил большой палец на его пульс. Оба какое-то время не шевелились. К собственному удивлению, Брест сделал то же самое и теперь чувствовал учащенное сердцебиение Вурлитцера, которое неожиданным образом шло в унисон с его. Мужчины не смотрели друг на друга до момента, когда пульс внезапно замедлился. Их взгляды встретились, уголки губ поползли вверх и тела сковало предсмертной судорогой. Все погрузилось в темноту. Находясь там, в этой бескрайней тьме, Мартин и Руди отчаянно били кулаками. Свет. Они достучались. Скорее всего их тела, безвольно лежащие на колючем песке дикого пляжа близ солёной воды, никто никогда не обнаружит, а даже если это случится, очевидцы в шоке отшатнутся, завидев двух мужчин, крепко сжимающих запястья друг друга с абсолютно безумными улыбками на лице.