Чернёное серебро

Первое, что ощутил, очнувшись, Сюэ Ян, - это размеренное, почти нежное поглаживание по волосам. Чужие пальцы перебирали пряди, невесомо щекотали подушечками лоб и аккуратно обводили ухо. Правое, потому что левым он лежал на чьих-то коленях. Он успел изумиться незнакомому чувству, а потом вспомнил: молодые и нелепые заклинатели, самоуверенно заявившиеся в И, подымающийся внутри азарт охоты (праведные заклинатели всегда помирали предсказуемо, но ученики великих орденов бывали интересными)... Тяжелый и немигающий взгляд напротив. Ханьгуан-цзюнь, Лань Ванцзи, второй господин Лань. Его встретить в своей вотчине Сюэ Ян не ожидал. И открылся, глупо и опасно открылся. Кто бы мог подумать, что болезненно честный Ханьгуан-цзюнь не чурается ударов по затылку? Но отчего он еще жив, более того, на чьих коленях с такой заботой лежит его голова? - Я знаю, что ты пришел в себя. Этот голос он слышал всего раз, отдающим короткий приказ детишкам. Значит, Лань Ванцзи. Сюэ Ян открыл глаза - без толку, только ткань и видно, - и растянул губы в усмешке. - Какая великая честь оказана ничтожному мне, использовать колени самого Ханьгуан-цзюня в качестве подушки. Неужто нравлюсь? Пальцы в волосах не прекратили своего движения. Почти ласково помассировали затылок, бережно спустились к шее и нажали на несколько точек. По всему телу Сюэ Яна прошли мурашки. - Сюэ Чэнмэй. Он подпустил в своей голос побольше фальшивого удивления: - Достопочтенный Ханьгуан-цзюнь знает мое имя! Я пронесу этот миг до конца своей жизни. Лань Ванцзи никак не отреагировал, не сбросил со своих коленей, лишь продолжил свои поглаживания. Сюэ Яну это не понравилось - он привык следить за оттенками выражений на лицах своих жертв, но сейчас был этого лишен. А как ему поможет небесный мотив тончайшей вышивки ланьских мастеров? Лань Ванцзи и так обещал быть грозным противником, но ввязываться в перепалку, не имея возможности наблюдать... Сюэ Ян попытался повернуть голову - и не смог этого сделать. - Экий затейник славный Ханьгуан-цзюнь, - почти весело сказал он, тщательно давя пробившийся росток тревоги. - Любишь своих партнеров неподвижными? Раззадорить, разозлить, заставить потерять бдительность, чтобы улучить момент, найти и вспороть неприкрытое мягкое брюшко. Сюэ Ян считал, что он достиг в этом деле немалых высот, куда с ним сравниться высокородному избалованному господину. Лань Ванцзи снова промолчал, еще раз провел пальцами по волосам, а потом усадил Сюэ Яна. Прислонил его к стене, методично поправил одежды, завел за уши распущенные волосы. По очереди взял каждую руку, с неожиданной лаской коснувшись запястий, и уложил на колени, ладонями вверх. Затем выпрямился и с безукоризненно ровной осанкой сел напротив, дав, наконец, себя рассмотреть. Сюэ Ян ни разу не видел Лань Ванцзи вблизи. Не считать же за встречу короткую схватку в тумане. Слишком короткую, шепнула уязвленная гордость. Что ж, надо отдать должное - репутация второго по красоте молодого господина явно была заслуженной. Лань Ванцзи был прекрасен. Насколько, что Сюэ Яну невыносимо захотелось расчертить его идеальную кожу алыми росчерками. Лань Ванцзи был красив при жизни - в смерти он должен стать настоящим шедевром. - Сюэ Чэнмэй, - повторил Лань Ванцзи. - Тебе был вынесен приговор. - О? - Какие же эти праведные заклинатели все одинаковые. Мораль, закон... Скука. - Ханьгуан-цзюнь следит за моими деяниями. И что дальше? Отведет меня на суд? Лань Ванцзи помедлил, а затем потянулся в рукав. Достал оттуда связку тонких металлических стержней и начал аккуратно раскладывать их перед собой. Сюэ Ян скосил глаза вниз - выглядели они подозрительно знакомо. Чем-то они напоминали штыри, которые он сам использовал для своих трупов, но... - И мир считает тебя мертвым, - продолжил незаконченную мысль Лань Ванцзи. - И что же? Ханьгуан-цзюнь хочет исправить эту несправедливость и вернуть меня в мир живых? И вот тут Лань Ванцзи улыбнулся. Сюэ Ян подавился собственной слюной - ради улыбки Ханьгуан-цзюня можно и убить, но ему стало невыносимо холодно. - Ну зачем же, - в голосе Лань Ванцзи появилась странная нежность. - Наоборот. Я готов сделать тебе подарок, Сюэ Чэнмэй. И ты прекрасно послужишь... - он сделал паузу и поправил крайний стержень. - Мне. - Псы служат! - огрызнулся Сюэ Ян. Тело слушаться не желало, невзирая на все попытки сдвинуться. Хотя бы шевельнуть пальцем, чтобы активировать талисман перемещения. Он смоет липкую вязкость страха кровью Лань Ванцзи, но для этого нужно сначала сбежать и подготовиться получше. - Твоих сил не хватит, чтобы сломать мою блокаду, - заметил Лань Ванцзи. - Слишком слабое золотое ядро. - Он немного помолчал, а затем добавил: - Мне жаль, что ты должен оставаться в сознании. Будет больно. Лань Ванцзи подобрал первый справа стержень и поднес его к своим глазам. И в этот момент Сюэ Ян вспомнил. Эксперимент по превращению живого человека в лютого мертвеца, но такого, которого с виду не отличишь от живого. Сюэ Ян видел только один небрежный набросок ритуальных стержней и краткое упоминание рядом. Ему это было неинтересно, какой толк поднимать лютого мертвеца, если не желаешь наводить ужас на врагов? Призрачного генерала он понимал и искренне считал его венцом творения Старейшины Илина. Но вот стержни в записях... Точно такие же, как тот, что уверенно держал Лань Ванцзи. Слишком уверенно, чтобы делать это в первый раз. - Праведный Ханьгуан-цзюнь смеет осквернять себя темным заклинательством? Лань Ванцзи придвинулся к Сюэ Яну и ласково прикоснулся губами к его лбу. Слизнул выступившую каплю пота. - Мало кто знает, - прошептал он ему на ухо и нежно провел кончиком носа по шее, прежде чем недрогнувшей рукой вонзить первый стержень в основание черепа, - что Вэй Усянь был моим лучшим другом. Гордись, Сюэ Чэнмэй, ты станешь ближе к своему кумиру.