О драконах и принцессах

      Агата срывается с бала сразу, как только появляется возможность. В ушах до сих стоят испуганные вскрики толпы и грохот разбивающейся люстры, а перед глазами — тело Александра, лежащее в груде осколков хрусталя. Она ловит первый кэб и мчится в больницу.       Пугая всех своим внешним видом — не столько пышным платьем, сколько безумным взглядом и резкими движениями, — влетает в приёмное отделение, ищет глазами пост медсестры.       — К вам мужчину привезли. — Она делает паузу после каждого слова и жадно хватает воздух, будто до этого пробежала марафон. Голос срывается. — Где?..       Медсестра поднимает на неё глаза, отрываясь от заполнения медицинских карт.       — В триста пятнадцатой. Только вам туда сейчас…       Агата не дослушивает окончание фразы, тут же срываясь на поиски этой самой триста пятнадцатой. У неё будто открывается второе дыхание, и стук её каблуков, отскакивая от плитки, эхом отдаётся в пустом коридоре.       Наконец, нужная палата находится. Она медлит около минуты, переводя дыхание, и заходит внутрь.       Её встречает мерный писк аппаратов, снимающих показания с бессознательного и перебинтованного тела, и девушка на мгновение теряется, но всё подходит ближе, садится на неудобный стул рядом с койкой и берёт чуть тёплую руку мужчины в свою.       — Боже, Алекс. — Она всхлипывает и крепче сжимает его пальцы, поднося их к своей щеке. — Я так испугалась. Зря я пошла танцевать с этим Кристофером, лучше бы с тобой, да и вообще, не надо было нам ехать на этот чёртов бал. Мне тебя уже не хватает…       Агата вздрагивает, когда за спиной, прерывая её бессвязные лепетания, раздаётся насмешливое:       — Кого там тебе не хватает, каттен?       Она оборачивается и не верит своим глазам. Перед ней стоит Алекс: немного бледный, такой смешной в этих больничных клетчатых штанах и серой футболке, одной рукой сжимающий штатив с капельницей, но такой родной.       — Ты?       — Я. А это твой любовник? — Он кивает на лежащего пациента, руку которого всё так же сжимала девушка. — И это был ваш коварный план — избавиться от меня, а потом бежать с миллионами на счёте куда-нибудь на Доминикану?       Он улыбается ей одним уголком губ, и Агата думает, что не сильно его пришибло люстрой, раз шутит.       — Я не удивлена, что врачи хотели поставить тебе кляп.       — Рейчел и об этом рассказала?       — Погоди. — Она наконец отпускает чужую руку и встаёт со стула. — Если ты сейчас передо мной, то кто это?       — Не знаю, бездомный какой-то. И вообще, пойдём ко мне, а то я начинаю ревновать. Да и Рейчел ждёт.       Он, приобняв девушку за плечи свободной рукой, уводит её из палаты.

***

      В номере Александра следующим вечером они сидят в кресле — слишком узком для двоих, но как бы Агата ни порывалась встать и занять стоящий рядом стул, он лишь сильнее сжимает свои руки на её талии.       Она обвивает его шею, кладёт голову на плечо, слушая размеренный стук сердца и прижимаясь ближе. Чувствует, как он медленно ведёт ладонью вдоль её позвоночника. Не может сидеть спокойно — отрывается от плеча и взволнованно вглядывается в его лицо. Агата взглядом цепляет небольшое рассечение над бровью — единственной травмой Алекса после той ночи, — и перед глазами вновь, как в замедленной съёмке, появляется картинка тех событий. Вздыхает.       — Тебя же и убить могло.       — Но не убило же. — Алекс, касаясь скулы девушки пальцами, оставляет на ней невесомый поцелуй и после продолжает: — Я сделал то, что должен был. И если ты опять окажешься в зале, полном падающих люстр, я всё равно буду бросаться под них.       Он на мгновение умолкает, прикрыв глаза и уткнувшись лбом в ключицу Агаты, и едва слышно добавляет:       — Лишь бы ты была цела.       Девушка теряется от такого неожиданного и искреннего признания, и поэтому спрашивает первое, что пришло в голову, и оттого нелогичное:       — Почему?       Алекс привычно усмехается, и от притихшего парня не остаётся и следа.       — Потому что в сказках, Агата, прекрасных принцесс охраняют злобные драконы.       — Спасибо, — тихо произносит девушка, а после, осмыслив последнюю фразу, хитро улыбается. — Если ты злобный дракон, то где же прекрасный принц?       Она немного — насколько ей позволяет сидячее положение — приподнимается и, обхватив двумя ладонями лицо Алекса, проводит большим пальцем вдоль его губ. Её переполняет неизвестное чувство, и его настолько много, что не поделись — Агату разорвёт. И поэтому она наклоняется и нежно целует парня. Он перехватывает инициативу, углубляя и прикусывая, и, когда девушка отстраняется, чтобы перевести дыхание, шепчет в её приоткрытые губы:       — Все злобные драконы превращаются в прекрасных принцев, если их поцелует принцесса. Ты не знала?