Поцелуй ее

      Зимняя безветренная ночь. Хлопья снега падали с темного неба и мягко устилали землю, асфальт, крыши домов. Улочки освещались теплым светом фонарей. Казалось, все жители городка, помимо пары-тройки проехавших машин, уже давно спали, хотя стрелки часов показывали всего только двенадцать.       Однако в окне кое-какого двухэтажного домика горел приглушенный свет.       Оторвавшись от настольной игры, девушка в светло-розовой ночной рубашке с задумчивым видом посмотрела на настенные часы.       – Ровно полночь, – оповестила она. – Время сделать то, что мы планировали, Энн.       Еще одна девушка, та, которую и звали Энн, сидела на кровати вместе с подругой, завернувшись в одеяло, из которого выглядывала только ее голова. Голубые, вьющиеся прядки небрежно лежали на ее лице. Девушка замялась.       – Знаешь, Пао, я тут подумала... Да ну этих призраков. Их всё равно не бывает… – проговорила Энн, глядя на подругу, которая с нескрываемым огоньком в глазах уже тянулась к самой верхней полке книжного шкафа.       Имя Пакпао было под стать этой девушке: оно значило «воздушный змей». С ней жизнь Энн тоже словно превратилась в воздушного змея: взлеты вверх, падения вниз, невероятные, но иногда опасные приключения. Увы, многие считали и саму Пакпао довольно ветреной. Впрочем, Энн знала, что это напускное: Пао была умной и хитрой девушкой. А ещё очень любопытной.       – Конечно, призраков не бывает. А вот духи и загробный мир еще ка-а-ак бывают!.. – заговорщецки протянула она, точно желая напугать подругу еще больше. У нее получилось: голова тоже скрылась под одеялом.       Самая верхняя полка. Хранительница любимейшего хобби Пакпао – оккультизма. Девушка редко упоминала об этом, но ее с детства тянуло ко всему потустороннему. Гадания, ритуалы, вызов астральных сущностей – без столь таинственных вещей жизнь была бы такой пресной… Энн знала про это сокровенное увлечение своей подруги, однако не знала, что было у Пао еще одно, еще более сокровенное увлечение.       Сама Энн.       Среди старинных и не очень книг и странных коробок девушка, наконец, отыскала некую прямоугольную дощечку. Отодвинув уже наскучившую настолку в сторону, Пао положила ее на постель.       – Доска для общения с мертвецами... – выдохнула Энн, с опаской рассматривая витиеватые буквы латинского алфавита.       – Точнее, Уиджа, – пояснила девушка. – Легенда гласит, подобными дощечками пользовались аж древние египтяне.       Она вновь поднялась, на этот раз, чтобы подойти к письменному столу и погасить свечи. Она задула все, кроме одной, единственной располагавшейся на прикроватной тумбе – ближе всех к девушкам. Признаться, Энн не совсем понимала необходимости в свечах, когда у Пао имелась настольная лампа, и заверения подруги: «Так загадочнее», – всё равно вызывали сомнения.       Потому что так делалось не загадочнее, так делалось страшнее!       – Пао, давай не будем...       Пао подсела к Энн и заботливо положила ладонь на ее плечо.       – Расслабься. Всё пройдет гладко, если соблюдать осторожность, – мягко улыбнулась девушка, однако вмиг посерьезнела: – Но ты должна беспрекословно делать так, как я скажу, чтобы не разгневать духов, понятно?       Энн резво кивнула головой. Поставив доску себе на колени, Пао коварно ухмыльнулась; свет от огонька свечи падал на ее лицо снизу вверх, и Энн подумала, что ее подруга нарочно напускала еще большей жути на не без того напряженную обстановку. На самом деле же Пао силилась не засмеяться: доска Уиджа – чистой воды обман, основанный на простой иллюзии, и это знал каждый мало-мальский ценитель всякой паранормальщины.       Энн робко вылезла из-под одеяла и подвинулась ближе так, что теперь доска находилась и на ее бедрах тоже. Пао, взяв с тумбы золотое кольцо (внутри была вырезана фамилия Фрицберг), положила его с краю и придвинула указатель к букве G, ознаменовав начало ритуала.       – Итак, мы связываемся с твоей покойной тетей, верно? – Энн кивнула в ответ. – Хорошо. Поставь два пальца на планшетку так же, только не дави слишком сильно. И ни в коем случае не отпускай ее!       Девушка сделала так, как ей сказали. Пао начала медленно перемещать указатель по кругу.       – Мое почтение, госпожа Лариса Анна Банана Фрицберг, – сказала она, опустив взгляд вниз, и передвинула планшетку к слову «Привет».       Энн с замиранием сердца смотрела на указатель, но он оставался неподвижным. Она перевела выжидающий взгляд на подругу.       – Духи не всегда настроены общаться. Бывает, что...       Внезапно планшетка описала круг и вернулась обратно. Энн сдавленно ойкнула, в отличие от Пао, которая заметно воодушевилась. Она вывела сообщение, которое с английского можно было перевести как: «Как тебя зовут?»       «A». «Н». «Н». «A».       – Получилось! Но прежде чем задавать другие вопросы, необходимо узнать еще кое-что, – девушка вывела: «Ты злой дух?»       Незамедлительно последовал ответ: «ДА».       – Боже! – испуганно выдохнула Энн, едва не оторвав пальцы от планшетки.       – Спокойно, я с таким уже сталкивалась, – заверила Пао с видом эксперта и вывела: «Как нам тебя задобрить?»       Дух молчал; в гробовой тишине Энн могла слышать бешеное биение собственного сердца, отдававшееся в виски, а явно чувствовавшееся присутствие мертвой тетушки липкими пальцами касалось ее спины.       «ЭННИАНА».       Девушка вздрогнула, когда указатель, громко шурша, начал быстро-быстро перемещаться то к одной, то к другой букве. Увидев свое имя, Энн в непонятках перевела изумленный взгляд на Пао.       – Она обращается к тебе, – пояснила девушка. – Спроси, что ей нужно.       Энн сглотнула.       – Что вам... нужно от меня?.. – робко обратилась она, невольно пытаясь разыскать в воздухе ту, к кому именно обращалась.       Пао набрала это сообщение. Молчание.       Энн с каждой напряженной секундой всё больше сомневалась, стоило ли вообще приходить на эту ночевку. Отчего прогневалась ее тетя? Неужели от того, что они слишком редко виделись при жизни? «Или потому, что один раз я забыла сделать домашнее задание и списала у одноклассника?! Господи, откуда она узнала?!»       Вдруг указатель тронулся. Его медленно направило сначала к «K». Потом к «I». Затем к «S»... Девушка прижала свободную руку к груди. С английского слова тетушки можно было перевести как…       «ПОЦЕЛУЙ ЕЁ».       – Чего?! – воскликнула Энн так громко, что Пао на секунду зажмурилась.       – Тише ты, родаков разбудишь! – прошипела она. – Какой бы своенравной ни была твоя тетя, мы не можем не исполнить ее требований. Злые духи слишком опасны, особенно духи родственников. Если им не повиноваться, они могут наложить проклятие на весь дальнейший род.       Даже от тусклого света свечи нельзя было скрыть румянец, которым покрылись щеки Энн. Боже, о чем только думает эта госпожа Фрицберг! Для чего столь нелепое требование? Впрочем, с другой стороны, она могла приказать что-то ужаснее, например, кого-то покалечить или даже убить. Да, по сравнению с этим невинный поцелуйчик оказывался немаленькой удачей.       Зажмурившись, девушка потянулась к подруге щекой.       – Ну же, целуй!       – О, нет, ты не понимаешь, – начала Пао вкрадчивым голосом. – Злые духи не принимают поцелуи в щеку. Они засчитывают только поцелуи в губы. А еще этот поцелуй должен длиться ровно тринадцать секунд.       Энн очень хотелось закрыть лицо руками, но отрывать руку от планшетки было никак нельзя. Девушка потупила взгляд. После непродолжительного молчания она сказала:       – Ну, наверное, было бы еще стыднее, если бы вместо тебя здесь сидел какой-нибудь парень... – Энн намотала спутанную прядку волос на палец. – Т-только никому не рассказывай, ладно?       – Это останется в секрете, клянусь, – пообещала Пао серьезно, но в ее голове, казалось, вот-вот разорвалась бы водородная бомба.       Энниана огляделась. Темнота; лишь мягкий оранжево-желтый свет свечи падал на лица девушек, не разливаясь дальше постели. За окном мороз, но пуховое одеяло предусмотрительно окружало Энн своими теплом и уютом. Она перевела взгляд на Пао: ее щеки тоже были розоватыми, и смотрела девушка взволнованно и... с нетерпением? «Ах, в самом деле, своими задержками я заставляю мучиться не только себя, но и ее! – подумала Энн, раздраженная собственной нерешительностью, и втянула в легкие побольше воздуха. – Тринадцать секунд? – она на секунду нахмурила брови... но решимости не потеряла! – Не так уж много!»       Зажмурившись, Энн подалась вперед и резко накрыла губы Пао своими, отчего последняя сдавленно выдохнула. Считая секунды, Энн чувствовала каждый выдох на своем лице, и на третьей она, к своему удивлению, заметила, как ее нижнюю губу начали сминать. Сначала осторожно, точно прощупывая почву, но затем, не встретив сопротивления, движения стали более настойчивыми. Энн хотела что-то возразить, но лишь вздрогнула, когда теплая рука коснулась ее разгоряченной щеки, направилась выше и, проведя по бирюзовым волосам, бережно, кончиками пальцев, спрятала выбившийся локон за ухо, и от этого у Энн пробежали мурашки. Девушка начала робко отвечать на поцелуй, так, из чистого любопытства… и от этого стало приятнее. Делать такое с лучшей подругой… Стоп, что за странная волна прошлась от груди в самый низ, стоило Энн об этом подумать?       – Тринадцать, – с придыханием улыбнулась Пао и резко отстранилась.       Энн распахнула глаза, и ее полный непонимания взгляд столкнулся с слегка насмешливым взглядом подруги.       Девушка упала лицом в подушку.       Неужели ее чувства к лучшей подруге всё это время были глубже, чем она предполагала?       – Энн?..       – Спроси, не злится ли она теперь... – раздалось негромкое бормотание.       Одним глазом смотря на доску, Энн видела, как Пао вывела: «Ты больше не злишься?» – и даже почувствовала, как дрогнули ее пальцы, когда планшетка резко заскользила по доске вместо того, чтобы просто показать «Нет».       «З Л Ю С Ь».       В комнате повеяло холодом.       Пао прерывисто выдохнула. Что-то пошло не по плану!       «Почему ты злишься?» – неуверенно вывела она.       «ПОТОМУ ЧТО КОЕ-КТО НАВЕШАЛ КУЧУ ЛАПШИ НА УШИ МОЕЙ ПЛЕМЯННИЦЕ».       Пао медленно перевела сконфуженный взгляд на подругу и неловко улыбнулась. Разгневанный вид Энн не предвещал ничего хорошего…