Ученый и его ассистент

1. Тяжело ли жить, зная что все плоды твоих работ напрасны? 2. Нет ли выхода из положения, если ты изначально обречён на провал? 3. Надо ли уперто стоять до конца, пока кровь из носа не пойдёт - на всё, ради достижения цели? А так ли важно существование, если ты не то что в чужой жизни роль не играешь - даже в своей не можешь найти себе предназначение? Такие и копна до боли похожих мыслей крутились в голове парня всё чаще, с каждым днём, что он проводил в стенах лаборатории. Его счастливые дни (они случались, когда в очередной раз удавался тот или иной эксперимент), буквально по пальцам можно пересчитать. Финк - новичок в сфере науки, а если быть точнее: ассистент-лаборант заведующего отделом. Фелл Гастер - старый, "добрый" труженик на научный фонд "Джетикс", доблестный воин правопорядка и неоднократный победитель в большинстве номинаций как в науке, так и в педагогических сферах. Финку он является командующим, что руководит всей рабочей деятельностью. Его можно смело называть ученым. Сам же Гастер просит Финка называть его В.Д.Гастером, — королевским ученым, чьё прославленное звание давным-давно было стерто огромной ручищей министра, Азгора, за некоторые разногласия (о них поговорим когда-нибудь потом). Ведь действительно, кто будет слушать свихнувшегося, с недавних пор поехавшим крышей окончательно, полу-наркомана Джи? Со временем он превратился в самого обычного, ворчливого работника отдела со своими принципами в работе. Недовольство к, якобы, неправильному подходу к работе младшей-группой-ученых (МГУ) развило в нём свои собственные моральные устои. Вот только они рушились со стремительной силой, стоило лаборанту опоздать на пару минут или пролить кофе на документы. Заведующий кафедрой обладает настолько толстой душевной организацией, что он на полном серьезе может игнорировать любого содержания неполадки в экспериментах. Будто... приучившись к неудачам и адаптировавшись их переносить. Джи трудится, тупо прогибаясь под поток нескончаемой работы, но при этом малейший отступ в работе ассистента сразу же становится причиной всех неудач. В следствии чего на него всегда находится дополнительное поручение, в придачу с язвительным замечанием. Да что уж там, Финка даже по имени не называют - всё обходится громогласными "пацан" или "ах ты-" без особого продолжения, так как остальное приходится уже на рукоприкладство. "— Сегодня заменяешь меня на работе. В городе осталось одно незаконченное дельце, а вернуться я смогу только к вечеру, так что не подведи, шкет." Были последними словами обладателя высокого роста, что ушел тем же ранним утром на подработку в город. Вести двойную жизнь, несомненно, звучит интересно, но когда эта двойная жизнь касается лаборанта — она сразу же становиться для него чуждой. Какие дела у Фелла могут быть в городе, если он обещанный долг в девять проектов не выполнил, что уж говорить о параллельных задачах самого "Джетикса"? Ни за что на свете Финк не согласился бы здесь работать. Если бы изначально парню представили все минусы подработки у Гастера, — ведь отрицательных ощущений, как оказалось, складывалось куда больше положительных, — он давно бы развернулся на сто восемьдесят и ушел. Только-только закончивший курс обучения в университете Финк уже по уши был завален работой и обвинениями. Толком не успевший развиться талант к созданию нового и впитыванию знаний словно губка, медленно, но верно плывет тяжёлым грузом неудач на дно. Что ни день - то провал, на что не пожалуешься - так это уже его проблемы. А самое главное, что поддержки не было и с обратной стороны: Финк живет один, на отшибе города, в самой обычной коммуналке, оплачиваемой теми грошами, что в последнее время непосильным трудом выбивает из капитала "Фонда". Студентам всегда нелегко, особенно когда в их жизнях случается переломный момент. В один прекрасный день они оказываются брошенными на улице под дождем щенками: без перспектив, совершенно голые как дети, но с огромными планами на будущее и красным дипломом в кармане, что на собеседовании, как оказалось, нужен был только в роли импровизированного веера. В "Джетексе", на службе у Фелла он работает вот уже больше полугода, и за это время, казалось бы, можно было давно ко всему привыкнуть. Вот только учёный с первой их встречи и по сей день не перестаёт удивлять Финка своими требованиями, что постепенно выходят за рамки дозволенного. Остальные конкуренты, — по крайней мере на вид, — уже приспособились просыпаться в семь утра и с натянутыми лыбами на всю физиономию идти работать по своим лабораториям. Только один Финк черт знает сколько сигарет выкуривает, перед тем как наконец заставить поднять себя с кровати. Всё больше его жизнь теряет прежние краски: часы сливаются в дни, дни в недели, недели в месяца... Это бесконечный, замкнутый круг, который разомкнуть парень просто не в состоянии. Под таким огромным психологическим давлением, страхом увольнения и собственном желании отбить себе место на титульной странице просто не позволяют ему поступить никак иначе, чем с максимально пофигистичным видом держать молчок и глядеть, как его стрессоустойчивость летит в тартарары. *** Дверь в лабораторию открывается, и на пороге стоит крайне замученный, с красным белком в глазах Финк, что уже заранее проклинает утро за то, что оно в принципе существует. Взгляд его, когда он появляется в дверях пропитанной сигаретным дымом лаборатории, сразу же скользит по знакомой обстановке. Он будто анализирует помещение на внешние изменения, что могут повлиять на работу. Может, где кабель оторвался? Стул скрипит? Наконец, на их отделение свалилась крыша? Но, на таковые не наткнувшись, парень ударяет ладонью по выключателю, освещая тем самым всё помещение отделения. Затем швыряет сумку на стол, рядом оставляя телефон и целёхонькую пачку сигарет, даже не распакованную от пленки. Руками скользнув по стене, юноша не глядя оставляет ключи на двойном крючке и проходит к столу. До полного отдаления от стены он успевает ногой захлопнуть за собой дверь. Недолго думая, лаборант раздвигает в сторону стопку бумаг и документов, что в спешке оставил перед уходом сам Гастер. После вытягивает из общей кучи заполненный записями об экспериментах листок и поднимает тот у себя перед глазами, внимательно вчитываясь: — "..Эксперимент *23, RJ-2100. Проверить до 30 числа _хх_ года на наличие изменений внешнего спектра действ. При отказе от работы остановить эксперимент и изничтожить материал до минимума. Информация о результатах тестов должна описываться в отдельном документе, после переадресованным к высшей кафедре на изучение специалистам.." По остальному Финк даже пробегаться взглядом не стал, примерно, с помощью объясненного Гастером на пальцах о работе с документами понимая, чем именно должен сейчас заниматься. На одном перечитывании бесполезных бумаг его робота не заканчивается. Отложив документ в отдельную, специально очищенную для этого территорию стола, — с давным-давно перегоревшей лампой у стены и целым войском грязных кружек из под кофе, — парень смело оборачивается на пятах к самому объекту изучения, что уже готовенький поджидал его за накрытой поверх систем тканью. Финк устало запрыгивает пятой точкой на стол, за сим движением смахивая пару страниц со столешницы и заставляя всё кофейное войско задорно подпрыгнуть на месте, вызвав этим рябь из громкого звона. Получился звук, похожий на чоканье бокалов во время тоста. Глядя на проделанную работу, уже давно не находится сил продолжать, а оставшаяся часть напрочь губит весь интерес трудится дальше. Если судить, глядя на общее количество выполненного, то горбиться им над этим проектом ещё хрен пойми сколько. Суммарно это - месяца четыре, не меньше. Но таковы условия его повышения как в заработке, так и в рейтинге среди других участников "МГУ (младшей-группе-ученых)". Гастер явно агрессивно настроен сделать Финка лучшим из всей группы отобранных на испытательный срок МГУ-шников, и для этого он готов мучать бедного парня до мушек перед глазами и звона в ушах. Хоть он и не подает виду, что ему есть дело до лаборанта. Ведь для него важнее выставить себя лучшим перед коллегами, показать что все за слуги Финка достигнуты только с его помощью и никто более не сможет превратить этого гадкого утенка в лебедя. *** День начинал подходить к концу, ближе к девяти часам вечера на улице уже становилось темно, а за окном давным-давно потух закатный пожар. Теперь знакомый пейзаж высоток и многоэтажек освещался лишь блеклым отблеском ночного диска над головой, да парой хаотично-расставленных по периметру дорог фонарей. Даже они плохо выполняли свою работу - мигали через раз. Финк, в это время согнувшийся в три погибели над анализатором, со скучающим видом стучал шариковой ручкой по столу. Устало подперев голову рукой и безэмоционально таращась куда-то в пустое пространство перед лицом, он изредка поглядывал на оставшееся время до окончания работы. Время шло плавно, будто и не хотело идти вовсе. Хотя, как-то он всё же умудрился пропустить бо'льшую половину дня за работой. Он даже и не заметил, как для всех уже наступило время расходиться по домам. В прочем, Финк не уходил только по одной причине - ему нужно было дождаться Гастера и отдать тому ключи от лаборатории. — "Хотя, - подумал Финк, - и отчет того, что я сделал за день, тоже Феллу не помешает - уж он то следит за моей работой." И, как говориться: вспомнишь солнце - вот и луч. Дверная ручка за спиной Финка дёргается, напор переходит непосредственно на дверь и та с резким скрипом открывает перед собой вид на далекий коридор, из которого на него глядит Фелл. Лаборант в это время как раз чиркнул зажигалкой, поднося огонек к сигарете. — Тебе курить во время работы запрещено. Взгляд задерживая на часах (что уже давно кричали Финку о завершении рабочего дня), Гастер иллюзорной ладонью выхватывает из губ парня сигарету и подставляет ту уже к своим. Он делает глубокую затяжку полной грудью. Вот, о чем Финк говорил. Подобное происходит постоянно - Гастер даже поздороваться нормально, без упрёка, не может. Вот только это было не единственное замечание. — Ты что, ключи на вешалку для курток повесил? — удивился Гастер. Выполняя ту же процедуру, что и Финк утром, — а именно рассматривание лаборатории на явные и нежелательные изменения, — ученый хмурится. Парень же сидел в кресле неподвижно, лишь недовольно облизывая губы, что до недавнего времени сжимали сладостный фильтр сигареты. Складывая руки на груди, он искоса поглядывал на пришедшую в лабораторию стихийную бедствию под известным (для немногих) псевдонимом "Бывший королевский учёный". — И тебе добрый вечер, Гастер. Не менее злобно демонстрирует свой скептицизм к пришедшему Финк. Собираясь было подняться на ноги да и уходить поскорее, парень ощущает что его тут же останавливают руки ученого, по началу просто схватившие его за плечи, а после вжимающие в кресло. До белых следов сжимая фалангами и без того бледную кожу, Фелл сквозь зубы шепчет: — С мамкой в таком тоне общаться будешь, лаборантишка. Далеко нынче собрался? — Вдавливание ассистента в кресло стало некой новой забавой для ученого. В таком положении Финк не только выбраться не может - чисто дернуться было бы плохим решением. Гастер берет полную власть над контролем, лаборанта, как всегда, даже близко не подпуская к праву голоса. — Ну-ка, поведай мне, что за день успел сделать? — сказал он, отступив. Глазница парня нервно дёргается, и свой рассерженный взгляд тот прячет под тенью нависшей, жемчужно-белой челки, что ровным слоем ложится на глаза. — Результаты исследований как всегда на столе, Гастер. Сейчас я произвожу анализ формулы. На неожиданность холодно, в силу внешнего состояния, отвечает Финк. Наконец, ослабленно выдыхая и оборачиваясь к мужчине, — что тем временем уже подошел к столу проверять Финка на честность, — он в недовольном жесте складывает руки на груди. — ...Выглядит достаточно неплохо. — перелистывал одну за другой страницей Гастер. В этот же момент уставший и потрёпанный жизнью ассистент изумленно округляет глаза. Заметно выпрямляясь в спине, он с удивлением человека, заставшего несущийся на него камаз, вцепляется взглядом в ученого. Фелл это замечает и, поняв, что слишком расщедрился, тут же понижает голос: — Впрочем, все ещё далеко от идеала. И с такой минимально-проделанной работой за плечами ты собрался домой чапать? Тут же все надежды в голове Финка и рассеиваются — нет, всё же его командующего никто не подменял. Но даже такой необычный опыт, как комплимент в сторону проделанной им работы, он запомнит — почему-то ему понравился тон, с которым Джи его похвалил. В следующую же секунду после сказанного Гастер залезает бёдрами на стол, зажимает сигарету двумя пальцами руки и третьей, — иллюзорной — кидает в Финка документ, заставляя того очухаться. Поймав бумаги грудью, парень раскрывает его страницы на последней записи и перечитывает, пытаясь найти именно тот фрагмент, что произвёл такое впечатление на Фелла. — Ты собираешься в таком виде отдавать документ? Перечитай последнюю строчку. — приказал Гастер. Указывая обгорелым угольком сигареты на нижнюю строку, ученый невольно стряхивает пепел на страницы, и в нос Финка ударяет запах собственной же сигареты с легким душком мужского одеколона. Фыркнув, парень смахивает пыль с листов и перечитывает указанную ему строчку. Недоуменно сведя брови к переносице, он для удостоверения зачитывает вслух: — "Интерсенсорный перфоратор, с блоком 5, 6 и 12 запущен под воздействием пробок 2 и 3." — Финк прищурился, чтобы разобрать свой же подчерк. — "Прибор активно завёлся, но только продолжительностью в 46 секунд. Остальные попытки приостановлены в ходе набора энергии машиной для последующего теста..." Я не понимаю, что не так? Согласно кивая каждому его слову, Гастер с прежним, одновременно сложным и задумчивым выражением лица пялился куда-то в пустое пространство перед собой. При этом рука с сигаретой всё также висела перед губами и ждала, когда сможет дать хозяину прикурить. Посмотрев на ассистента только когда тот уже начал вздыхать, ожидая ответа от учёного, Гастер ему кивком указывает обратить внимание на документ. Зажимая сигарету в зубах, он запускает свои руки в карманы и рассеивает иллюзорную ладонь. — Теперь зачитай дату. Финк моментально опускает взгляд обратно на бумаги, перелистывает страницу и зачитывает уже её оборотную сторону, где небольшой строчкой было выведено: — "21 февраля, хх года, 16:47 - дата последнего запуска." Ну? — Баранки гну! — язвительно выплевывает Фелл. Финк недоуменно хлопает глазами. Доселе не понятно что не так, ведь он упомянул и дату со временем, и записи о проделанной работе. Почему-то он всё равно остаётся в чем-то виноватым. Гастер изнеможденно вздыхает, словно Финк обязан прочесть его мысли и извиниться за свою тупость, а после объясняет: — Время последнего запуска было без тринадцати в пять, верно? А сейчас уже девять, Финк. Три часа от проверки давным-давно прошли, кто за тебя работу будет делать? Я, по-твоему, почему попросил меня подменить? Сходу начал засыпать вопросами учёный, постепенно улыбаясь всё коварнее, а сигарету в зубах стискивая всё крепче. Ему нравилось смотреть, как Финк бесится, а сделать ничего не может, ведь работа ему ещё нужна. Как он озлобленно хмурит брови, двигает, будто жуя, скулами, стреляет глазами по сторонам, как будто выбирает, чем швырнуть в Гастера. Ему нравилось смотреть, как люди вокруг него, из-за него страдают. Самодовольно хмыкнув, доктор экспериментальных наук разом докуривает сигарету и уже ненужный бычок выплевывает в урну, попадая прямо в цель. Видно, что человек много для этого тренировался. Спрыгнув со стола, он расхаживается, словно за пару минут сидя у него затекли ноги, а после становится напротив Финка, жадным, голодным взглядом всматриваясь в его лицо. Ему казалось, что афера получилась довольно изящной, он даже закрыл глаза на свою поблажку в виде комплимента — настолько он был уверен, что извел ассистента окончательно. Вот только Финк не сказал ни слова. Что уж там - ни один мускул на его лице не дрогнул. Он уставился безучастным взглядом в свой документ, невесомо вдохнул и утих. Лаборант не выглядел взбешенным. Он не был разозлен или хотя бы зол. Финк выглядел разбитым, потерявшим какую-бы то ни было надежду, словно дурацкий, пропущенный им эксперимент вытянул из мальчишки последние силы. Фелл, что как обычно испытывал чистое наслаждение от плохого настроения других, слишком внезапно ощутил на себе всю ту ответственность за моральное состояния парня, что сам же на свои плечи и возложил. Разбитым, потерянным в собственных мыслях, загнанным в угол — вот таким почувствовал себя Гастер, глядя в лицо Финка. Столь же внезапно, насколько быстро он осознал свою ошибку, ученый похлопал его по плечу и попытался растрясти, только бы не ощущать это. — Эй, ну ты чего, это же... Ты просто не уследил. Не стоит так убиваться. Попытался приободрить того Фелл, но Финк в это время уже пребывал в прострации, да настолько сильной, что не сразу поднял взгляд на успокаивающего его Гастера. Холодный, отрешенный взгляд скользнул по "королевскому" ученому, а тот лишь нервно сглотнул, в очередной раз переменяясь в лице с испуга на вину. Такого эффекта от своих слов он видел впервые — слишком неживой, буквально раздавленный, вдавленный в грязь лицом. Финк, сам того не осознавая, с огромной силой топил в своих глубоких, блеклых зрачках Гастера, что стал уже по настоящему бояться того, что натворил. — Я всё переделаю. Беспокоится не о чем. Сухо отрезает он, бесшумно поднимаясь со стула и удаляясь к объекту. Ученый же с места так и не сдвинулся, внимательно провожая взглядом Финка от стола до преобразователя. "— Что с ним?" Дав себе мысленную пощечину, отчасти прогнав этим нахлынувшие с головой мысли, мужчина проходит за противоположный стол и расставляет руки в стороны. Он хрипло кашляет, просто для того, чтобы его присутствие в лаборатории было ощутимым. Бурча себе что-то под нос, ученый зарывается пальцами в бумаги и начинает нервно выискивать какие-то документы, постепенно отходя от происходящего и проговаривая самому себе: "забудь". *** В прежней тишине работа обоих оппонентов и заканчивается. Финк, деактивировавший тарахтение у считывающего прибора и резво записывающий последний исход эксперимента, и Гстаер, отправляющий последнюю стопку каких-то важных (до попадания ему в руки) бумаг на утилизацию. Оба оборачиваются, оба встречаются взглядами и молчат, всматриваясь друг другу в лица. Внезапно ученый приоткрывает рот, будто хочет что-то сказать, но их секундная, разделенная на двоих тишина прерывается чьими-то громкими шагами по ту сторону двери. Финк, кажись знающий, кто к ним подходит, резво подбегает к лаборантскому столу, в спешке собирая с него хаотично раскинутые вещи. Как понял Гастер, он и не заметил, что ему что-то хотели сказать. Фелл же собираться не спешит, предпочитая этому дождаться попадания незнакомца к ним в лабораторию. Но, всё же, он делает пару шагов спиной к своему рабочему столу, проводя по нему рукой в поисках сумки. Как никак, больше и ему тут делать нечего, и посему мужчина плюет на ожидание и ответно начинает собираться, стараясь это сделать быстрее Финка. Неволей случая они оба принимают эстафету: "кто повстречает неизвестного за дверью первым". И становится негласным победителем тот самый незнакомец, для начала вежливо постучавший в их кабинет, а после в нетерпении открывший дверь, заглядывая внутрь. — Финк? Подаёт голос неизвестный, которого Финк встречает оживленным "я сейчас". Гастер подходит, собираясь принять его по своему, как это всегда и делает с личностями, любящими врываться в лабораторию не по записи. — Не, я его девушка - Джессика. Какого тебе надо? — с гневом в голосе перекрывает свежий воздух Гастер. Сразу же он для себя подмечает внешний вид собеседника - его прилипшая к груди, мокрая от дождя футболка, рваные джинсы и кеды с развязанными шнурками. Этот прикид явно не похож на официальный дресс-код их заведения, так что можно смело раскидываться оскорблениями направо и налево. Всё-таки, с незнакомцами так и надо, правильно? — И вам здравствуйте. Я друг Финка - Кросс. — темноволосый Кросс, ненамного выше своего друга, с момент обдумывает что-то, после чего растягивает на лице улыбку и заканчивает диалог: — ...Очень приятно познакомиться, Джессика. У обоих опасно сверкнули глаза и, даже не смотря на то, что Гастер был на полголовы выше, взгляд Кросса был куда опаснее. По всей видимости Кросс знал, — очевидно, от Финка — такое о нем, чего ответно не мог знать о Кроссе ученый. Напросившийся же на внезапный подкол Гастер так просто не сдаётся. Этот "Кросс" точно не первый и не последний на его пути, кто в приветствие отпускает шутки подобного характера. Кратко и наигранно улыбнувшись тому, Фелл уже собрался хлопать у него перед лицом дверью и возвращаться к сбору сумок, но Финк предотвращает любые этому попытки своим возникновением в дверном проёме. Нагнувшись и пройдя прямо под рукой ученого, парень довольно улыбается в ответ на снова став веселым взгляд Кросса и тихонько усмехается, выходя из кабинета. Самый высокий из них троих сразу понял, что Финк посмеялся над ним. — До завтра. Кидает Гастеру через плечо ассистент, после чего обращает всё своё внимание обратно на Кросса и, размеренным шагом направляясь в сторону выхода, улавливает перед самым уходом крик своего друга: — Ещё увидимся, Джесс! После чего они резво убегают вдаль и вместе скрываются за дверьми лифта. Ученый на сказанное ему в адрес никак не реагирует, и молча закрывает не только дверь, но и глаза на странный выбор друзей у его лаборанта. Он возвращается к своему рабочему столу и уже спокойным темпом продолжает собирать сумку. Кажется, вся его прежняя спешка была только "игрой" с Финком. К слову всё, что не касалось работы, у Гастера даже малейшего интереса не вызывало. Порою, даже его личная жизнь заставляла лишь зевнуть, но речь сейчас идет скорее о его ассистенте и Кроссе, на которых Феллу было абсолютно наплевать. Вряд-ли же они пошли пить пиво за гаражами? Но, всё-таки, Гастера это мало волновало - парень улыбался также лучезарно всему за пределами этой лаборатории. Всем, только не ему. Но, это уже действительно не его дело, тем более что ничего такого бывшего-королевского-учёного никогда не волновало, не волнует и не будет волновать. Почти.