Ге(б)офилия

Сон был неописуемо бредовым. Даже для все на свете повидавшего бога земли это было слишком. Возможно, Геб назвал бы его эротическим кошмаром… если бы умел воспринимать сны как кошмары. Трое молодых людей, по виду европейцы. Река… и весьма странный способ удовлетворить юную похоть. Геб понял бы, если бы ребята, ввиду катастрофического недостатка женского внимания, попробовали бы сбросить напряжение друг в друга. Сам мог под настроение… Если совсем никак – есть же куртизанки, свингеры, разного рода игрушки, даже, блин, свои руки! Все это он видел не раз и не два и почти всегда благосклонно относился к любителям страсти на природе. Но не с землей же?! “Интересно, считается это насилием?..” – философски подумал Геб, лениво закидывая за голову руки. Сон разбудил его до рассвета, и бог земли задумчиво наблюдал, как понемногу светлеет небо за зеленой сеткой тента. Странные чувства, конечно… Далеко не сразу он обратил внимание на очень характерный привкус на языке. Поморщился, потянулся за водой, чтобы смыть его – даже развлекаясь с человеческими мужчинами, он старался избегать попадания спермы в рот. Не любил. Он поддел ногтем ключик банки, дождался, пока утихнет шипение газа… и так замер. Богам подобный бред не снится просто так. А по этому привкусу вполне можно молодых идиотов отыскать – все же индивидуально… Аккуратно отставив жестянку с водой, Геб задумчиво прислушался к своим чувствам. Точно, европейцы. Лет восемнадцать-двадцать, здоровые… нет, у одного что-то с печенью. Не смертельно. Скорее всего, алкоголь… Двое других ничего. Насчет девственников он тоже не ошибся. Но как им в голову вообще это взбрело?.. Надо найти. А там посмотрим… Парни оказались русскими. Геба это не особенно удивило: Россия, нежно любимая богами Та-Кемт за то, что здесь легко приживалось практически все, была родиной большинства дурных идей. Она только корпорация “Солнце” чего стоит… Почти неделю бог земли просто невидимо наблюдал за друзьями. Их оказалось не трое, как он видел во сне, а четверо. Последний, ввиду несовершеннолетия, к действу пока не допускался. Занятно – ведь именно он был зачинщиком хулиганства. Законопослушные ребята попались… Однако на пятый день наблюдений выяснилось, что у заводилы завтра восемнадцатилетие. И этот день друзья сговорились отметить развратом на безлюдном берегу подмосковной речки с глинистыми мягкими берегами. “Злоумышленников” сегодня тоже было трое – старшему не дали отгул, сочтя повод несерьезным. Голышом, под ненадёжной защитой плакучих ив, скрывавших маленький самодельный недопляжик, мальчишки сосредоточенно рыли ямки. Глубиной около пяди. И диаметром сантиметров пять. Может, и побольше, чтоб с запасом... Геб, с трудом сдерживая смех, смотрел, как ребята аккуратно черпают пластиковыми стаканчиками воду из реки, выливают в ямки и... Начинают своё чёрное дело! Ощущения были странные. Отдаленно напоминающие давешний эротический кошмар. Снова мелькнула мысль: “Считать это изнасилованием или нет?..” Наверное, не стоило – если бы парни решили поиграть в маньяков и затащили сюда какую-нибудь одногруппницу, Геб обозлился бы по-настоящему. И не видать бы им потом доброго посмертия… А сейчас было смешно. Но в любом случае – юных геофилов следовало проучить. Неслышно ступая по песку, – идиоты, даже какой-никакой “стремы” не выставили! – Геб подкрался к одному из незадачливых извращенцев, склонился над белобрысой головой и нежно-нежно проворковал: - Ты кончил, милый? Бог земли ожидал АДЕКВАТНОЙ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ реакции, но такого поросячьего визга из трёх глоток не мог предвидеть даже он. - Ты кто?! Это было самое цензурное, что смогли выдавить из себя парни. Точнее, это выдал тихий и воспитанный Стас, благодаря которому ребята здесь и оказались. Андрей и Саня целую минуту оглашали дикий пляж такими матюками, которых сами до этой минуты не знали. Еще бы! Тут и не такие слова изобретешь… Но гораздо хуже стало, когда мальчишки попытались вскочить… И поняли, что не могут освободиться! Ямки прочно держали уды осквернителей земли. А над этой милой картиной стоял здоровенный смуглый мужик в хаки, переводящий томный взгляд ярких желтых глаз с одного геопленника на другого. Лицо незнакомца было открытым, смешливым, но сейчас – серьезным. А еще – таким, что сразу стало ясно: этот дядька сделает с тремя весьма неплохо сложенными и очень здоровыми крепкими парнями все, что пожелает. Не напрягаясь вообще. Правда, пока он не прикасался и даже не подходил ближе, чем на полметра. Только смотрел, и под этим взглядом хотелось провалиться в землю целиком. Позорище на весь свет… - Жалко, фотоаппарат в номере оставил, просто так никто не поверит, – ухмыльнулся он. Несмотря на явно нерусское происхождение, говорил он очень чисто, почти как москвич. – Такой вид… Чего же водой-то, ребята? Знаете хоть, что в этой земле есть? Мирамистин лили бы или там хлоргексидин… - Пошел ты, – прорычал Андрей, пытаясь расковырять ямку обломком ивового прута. Земля держала не больно, но крепко, не позволяя толком дернуться… и даже эрекция никуда не пропала. Правда, сейчас это нисколько не радовало никого из троих. Незнакомец лениво размял шею и, конечно, никуда не пошел. Наоборот – мягко перегнулся через Андрюшино плечо и, не коснувшись парня, отобрал палочку. - Пипку поранишь, деточка, – небрежно сказал он. И со скоростью, которую нельзя было даже заподозрить в его тяжелой мускулистой фигуре, увернулся от Саниного кулака. Улыбнулся, широкой ладонью погладил Стаса по белокурой макушке. – Я знаю, это ты придумал. Вопроса два, малыш: как и почему? Стас побагровел еще сильнее, хотя казалось, что дальше уже некуда. Пробормотал что-то невнятное, так, что не разобрали ни Саня, ни Андрей. Мужчина рассмеялся. - Отчитываться мне вы, конечно же, не обязаны. Только оцени ситуацию трезво, Славик. На пятнадцать километров вокруг никого нет, кроме нас четверых, – он загнул один палец, и Стас невольно обратил внимание, что у него вовсе не негритянские руки, хотя поначалу парень принял его за мулата. Ногти не выделялись резкими светлыми пятнами, и ладонь тоже не очень отличалась по пигментации от основной кожи. – Вы голые худенькие мальчишки, которые хорошо дерутся, но плохо бегают. Сами вы освободиться не можете. И наконец, я знаю, как прекратить ваши страдания. Пальцы руки сложились в здоровенную дулю. - Так что хрен я отстану. Ну что, разговор в обмен на свободу? Смущенно переглянулись, Стас снова буркнул нечто невразумительное. - Да не объясняй ты мне про то, что девчонки не дают! – на солнце сверкнули очень белые ровные зубы с по-детски волнистыми краями резцов. – Я имею в виду: почему не нанять профессионалку, не купить пару игрушек, не воспользоваться друг другом? Какого черта вы решили трахнуть землю? На этот вопрос каждый из парней знал ответ. И заговорили все сразу. - Необычно, – произнес небритый Саня, из-за щетины выглядевший на пять лет старше, чем был. - Объединяет. И никому ни вреда не причиняет, ничего. Да и вообще все в итоге все равно землей станут, так что мы ничего такого не сделали! – пунцовый Стас наконец говорил внятно. - И так вообще в старину делали, чтобы породниться с землей, – выдал Андрей, цветом лица практически слившийся со своими рыжими волосами. Дядька выслушал, скривил губы в кислой ухмылке и ответил сначала Андрею: - Не делали, поверь старому знатоку. В реке ритуально самоудовлетворялись – да, бывало, но не с землей. Гадости же можно нацеплять на нежные ткани. Хоть бы предохранялись… Андрей издал горловой стонущий рык. Незнакомец не обратил на него внимания. - Но в остальном хотя бы понятно… экспериментаторы доморощенные… Он неторопливым, каким-то основательным, но абсолютно беззвучным шагом обошел кругом троицы, периодически задерживаясь взглядом на Стасе. Вот не спеша подвернул рукава своей рубашки военного кроя, оглядел камуфляжные штаны с, кажется, сотней карманов, вытянул из-за голенища правого берца небольшой, явно очень острый нож. Рыжий Андрей побледнел так же сильно, как до того покраснел. Сане тоже явно стало нехорошо. Фраза “Я знаю, как прекратить ваши страдания” заиграла новыми, весьма зловещими красками. Стас оглянулся, – смуглый здоровяк находился в этот момент за его спиной, – и тихо ойкнул. - Э-э… дяденька! – нервно позвал Саня. Незнакомец едва глянул на него, проверяя остроту клинка на том самом обломке прута. – Вы же это не серьезно? - Серьезно, – он пожал могучими плечами. – Не оставлять же в беде маленьких дурачков?.. - Не надо! – истерически вырвалось у Андрея, от волнения парень даже пустил петуха. – Больше не повторится! Мужик откровенно заржал. В сочетании с ножом в его руке это выглядело, прямо скажем, по-маньячьи. Интересно, что этот человек делал в глухом уголке, куда даже грибники нечасто заходят? И машины не было слышно… - Да не повторится, конечно, ребята! Он поднял пустую, помятую пятилитровую баклажку, – как ни старались ребята в каждый свой приезд прибирать пляжик, делая его уютным и красивым, все равно находились уроды, оставлявшие здесь мусор! – неторопливо отрезал узкую часть. Это почему-то не сопровождалось обычным мерзким звуком разрезаемого пластика. Горловина полетела в приготовленный ребятами мусорный мешок, где уже валялись стаканчики: похоже, этот псих придерживался тех же взглядов на экологию, что и друзья. Но легче от этого не становилось! Однако он убрал нож. Оставшуюся часть баклажки расправил – получилась небольшая бадейка, в каких изобретательный народ выращивает крупнокалиберную рассаду, промывает в ацетоне кисти, устраивает шумелки от птиц на огородах и вообще делает все, что подсказывает фантазия хитрой на выдумки голи. Этой бадейкой мужик зачерпнул воды, и пластик моментально запотел по внешней стороне. Ребята знали, почему. У этой речки течение было коварным. Возле берега темная, цвета чая вода прогревалась неплохо, а чуть дальше даже в самый жаркий день оставалась по-настоящему ледяной. Никто не знал, из-за чего… - Запомните, я узнаю, если снова потянет на приключения! – предупредил он. Все пять литров ледяной воды плеснули на Саню, тот коротко вскрикнул… и поднялся. – Все, вали, приводи себя в порядок! Саня скрылся за машиной, оклеенной отличительными знаками небезызвестного такси, где он работал водителем. Запоминающийся выходной получился… Следующая порция воды досталась Андрею. Над рекой снова разнеслась грязная нецензурщина, здоровяк поднял парня почти за шкирку. - Тоже проваливай. А ты пока останешься… только не надо такого лица! Хотел бы – давно бы душу вытряхнул. Посиди смирно. А вы, – он обернулся на ошалевших от такого поворота парней, – если вздумаете отъехать метров на пятьсот и там ждать, обещаю, оставлю от половых признаков только щетину! Через пятнадцать минут Андрей и Саня уехали, оставив нежно-салатового лицом именинника на растерзание страшному незнакомцу. Конечно, они пытались остаться – Саня сделал вид, что его видавший виды “Форд” не желает заводиться. Но мужик оказался не идиотом и пригрозил прямо сейчас утопить обоих. Саня снова не выдержал… и уезжал в кои-то веки не за рулем своего красавца – руки были заняты холодным компрессом. Фингал ему организовал этот ненормальный… и компресс – тоже. Мужчина проводил автомобиль холодным прищуром, через некоторое время кивнул. - Хорошие у тебя друзья. Встали в двух километрах… придут они сюда нескоро, так что давай начистоту. Я понимаю, ты сказал то, что думал, но ты сказал явно не все. Почему – земля? Стас снова порозовел. - Может, сначала отпустите?.. – пролепетал он. Здоровяк покачал головой, припал на одно колено, так что лица их оказались на одном уровне. Теперь Стас, как ни был перепуган, обратил внимание на еще одну деталь весьма привлекательной внешности мужчины. Глаза его оказались не просто желтыми. В них были еще и заметные зеленые крапинки. Точь-в-точь этот пляж: поросший реденькой травой светлый песок… - Говори, быстрее закончим. Стас опустил глаза. - Ну, Андрей более-менее правильно сказал… Мы же городские, просто всякая связь с корнями давно утеряна, и… Только он не всерьез. А я по-настоящему хотел… интересно было, что почувствую. - Понятно, – мужчина не то усмехнулся, не то вздохнул. – Юный балбес, начитавшийся старых книжек. А тебя не смутило, что во всех европейских легендах землю называют Матерью? Стас неловко пожал плечами, светлые ресницы его склеились влажными стрелочками. Здоровяк хмыкнул, щелкнул пальцами, и юноша ощутил, как расслабилась, освобождая его, хватка вязкого берега. Ему бы вскочить и, сцапав одежку, мчаться в чем мать родила туда, где ждали друзья. Вместо этого он вытаращился на странного здоровяка, который улыбался совсем уж неудержимо и открыто. - Люблю сообразительных! – сказал он довольным голосом. – Иди окунись, а то вид у тебя… Пока Стас приводил себя в приличное состояние, Геб вывел из-за деревьев свою машину. Это был старый, как… кхм! В общем, списанный еще в пятидесятом году армейский джип. Стараниями хозяина он, разумеется, был в идеальном состоянии, лучше, чем любой из его новехоньких собратьев. Геб даже подумывал установить на него новомодный электродвигатель, но его пока останавливала перспектива встать где-нибудь посреди Транссахарского шоссе… и надейся потом на милость старшего сына! Нет уж, лучше возить топливо с собой… - Ретро? – несмело спросил Стас. Он уже застегивал джинсы. Геб открыл пассажирскую дверь, кивнул на сиденье. - Не ретро, оригинал. Друзьям напиши, чтобы не ждали. Я отвезу тебя либо домой, либо… даже не знаю. Ты как со средиземноморской кухней, в ладах? Стас уронил телефон на колени, посмотрел на бога земли совершенно дикими синими глазами. Только теперь Геб заметил, что ресницы у него влажные не просто так. Слезы. Он легонько, за локоток, притянул парня ближе. - Испугался? – спросил он так мягко, как умел. Получилось настолько хорошо, что самому понравилось… Стас дернул плечом, отстранился. - Не знаю, – ответил он тихо. – Точнее… да. Что будет, если я откажусь? - Я уже сказал. Отвезу домой. Пискнул, разрядив обстановку, мобильник юноши. Стас скользнул по экрану взглядом. - Они уехали, – невпопад сказал он. Посмотрел на Геба уже не так ошарашенно. Скорее, оценивающе. – Можно мне подумать до Москвы? - Хорошо, – легко согласился бог земли. Осторожно, ни травинки не помяв, вырулил с полянки на проселок, потом на шоссе. Включил магнитолу, и по летнему лесу средней полосы негромко поплыли плавные, тягучие и нежные распевы ни на что не похожего языка. Великолепный женский голос: вроде ничего особенного, но хочется вслушиваться… и хочется, чтобы он звучал как можно дольше. Стас, не понимавший ни словечка, заинтересованно улыбнулся. - Это он? Древнеегипетский? – с детским любопытством спросил он. Геб кивнул. - Да. Что-то вроде того, что у вас называют попсой. Такие простенькие любовные песенки… Тексты современные, конечно, но язык наш. - А кто поет? - Девушку зовут Сама Бакари. Вряд ли тебе что-то скажет ее имя. - Расскажи? – попросил юноша. Геб улыбнулся краем рта – он не ошибся, парень оказался очень чутким… - Да что рассказывать… Она родилась альбиносом там, где на них охотятся. Осталась калекой еще в младенчестве, мать сошла с ума, и девочка оказалась сиротой. Но ей повезло с характером, ее заметила Исида и взяла под крыло. А потом оказалось, что у нее вот такой вот замечательный голос. Стала писать стихи, научилась играть… И теперь консультирует археологов по некоторым записям. Стас не стал комментировать историю. Задумчиво прикрыл глаза и слушал. Ветер, – Геб обычно ездил, откинув тент, – трепал его мягкие светлые волосы. А еще был запах. Так пахнут только русские: деревом, хвоей, немножко рекой… теплом и пылью. - Геб, – не открывая глаз, позвал вдруг Стас. Геб прекрасно понял, что он сейчас скажет, но не улыбнулся. - Да? - Я согласен. “Ну, ты же хотел породниться с землей…” После всего произошедшего мысль показалась забавной, и Стас тихонько рассмеялся. Руки Геба, на теле которого лежал юноша, замерли в его волосах. - Что? - Ничего. Думаю, как бы я себя вел, если бы наперед знал, чем все закончится. Геб чуть слышно хмыкнул. Легко, точно Стас не весил ничего, подтянул парня выше. Стас при этом снова, в который уже раз, ощутил себя песчинкой на груди Земли. Теперь глаза египтянина не были желтыми, цвета песка на речном берегу. Они стали охристо-рыжими, как московский суглинок. Парень не спрашивал, отчего так – догадался сам. Глаза бога земли были такими, на какой земле этот бог в тот или иной момент находился. - А ты не думай, – спокойно, тоном дружеского совета произнес Геб. – Все уже случилось. Стас не успел возразить. Геб привлек его к себе, поцеловал – и все мысли, печали и беспокойства отдалились примерно в другую Вселенную. Важным было лишь то, что происходило сейчас и здесь, в по-солдатски аккуратном номере тихого отеля… Юноша не помнил, как уснул, окончательно устав в сильных объятиях. Смутно сохранились в памяти могучие бережные руки и мерные шаги – Геб нес его куда-то, и просыпаться совершенно не хотелось. Осторожно, чтобы не разбудить, Геб уложил парня на постель в его собственной комнате. Мальчишка… игры и учебники, плакаты с кем-то популярным на стенах, футбольный мяч, скейт под кроватью… Геб еще раз погладил русые, выгоревшие до льняного оттенка волосы, не удержавшись, поцеловал темя и вновь ощутил этот удивительный мягкий запах. Большим пальцем провел по расслабленным, почти детским во сне губам. - С днем рождения, Слава… Его низкий глубокий голос почти не нарушил тишины, и парень не проснулся. И хорошо… Они еще увидятся, непременно! Потому Геб и не желал прощаться и что-либо объяснять. Вложил в ладонь юноши камень, казавшийся даже в полумраке сгустком лучей африканского солнца. При свете было бы видно, что алмаз бледно-голубой и очень прозрачный, но теперь камень излучал свой собственный, теплый и мерцающий свет. Геб знал – мальчишке понравится этот сувенир…