Красные ягодки

обычно Тайлер не попадает в неприятности, устраивает их другим, но сам - очень редко. это какая-то злая шутка, ирония жестокой судьбы, и если так, то такой безнравственный лживый мудак уж точно заслужил такую участь. как скоро его найдут? кто из них придёт за ним? придут ли вообще? может трусливые лицемерные уроды бросили его помирать в сточной канаве как старого пса, а сами смылись, в надежде спасти свои задницы. Тайлер как-то по-детски улыбается уголком губ, крепко сжимая между дрожащих пальцев тонкую веточку с ярко-красными ягодками, почти сливающимися с цветом крови, вытекающей из его рта, улыбается хитро, будто маленький ребёнок, нашедший чей-то спрятанный секрет, не собирающийся его никому отдавать. где-то сверху слышится мерзкий хруст замёрзшей земли под шинами, хлопает дверь, быстрые шаги, звук громкой ругани, приближающиеся знакомые до боли в голове голоса. Тайлер лежит, не чувствует ни свои руки, ни себя, даже боли как таковой не чувствует, сжимает в руках чёртову веточку, сам не может понять, то ли он ей отбиваться собирается, то ли пытается проверить, есть ли ещё возможность согреть почти заледеневшие пальцы. перед глазами мелькают фиолетово-розовые огоньки, от которых голова начинает неистово кружиться, на языке приторно-сладкий вкус молочного шоколада, а в горле будто застряло три таблетки рофинола, которыми его стошнило за пару часов до того, как его, полумёртвого, вывезли из какого-то заблеванного притона в лес и оставили помирать на покрытой свежим снегом земле, в футболке и тонких джинсах. богатенький сынок Коттонов, пришедший набухаться с каким-то старыми ублюдками без лиц и фамилий - картина около-фентезийная. хотя какая разница, поудивляются немного, посидят, поглазеют, потом уже наконец соберутся и отпиздят хорошенько, лишь бы хоть как-то отомстить зазнавшемуся папочке Коттона за все дерьмо. маленький уродец, пришёл похвастаться своими грязными деньгами и унизить как можно больше неудачников, не сумевших обойти его отца, оставшихся запивать свои поражения в злачных местах по типу того притона, в который притащился старший идиот из семьи Коттонов. Тайлер ждёт в страхе каждый раз, когда кто-то из друзей снимет свою маску и наконец-то уже произнесёт излюбленное «сам виноват, должен был знать, куда лезешь», ну, или хотя бы посмотрит с жалостью, как мама, и в глазах прочитает «лучше бы не рождался, чтобы такие муки не испытывать и людей вокруг не разочаровывать». они все хотят отвести его к врачу, чтобы тот промыл ему мозги, сказал, что все это решаемо, что он ни в чем не виноват и прочее дерьмо, в которое Коттон перестал верить лет в семь. ну, или хотя бы провёл лоботомию, что было бы намного лучше, чтобы Тайлер мог просто перестать думать о том, какой он прогнивший ублюдок и наслаждался жизнью полуживого овоща в какой-нибудь разрушенной больнице, ни о чем больше не жалея. от заледенелого на ресницах инея становится тяжело вглядываться в небо, укрывшееся за паутиной чёрных веток, перед глазами размытые лица родных людей, отказавшихся от него после смерти младшей сестры. Тайлеру снится, как он сбегает из дома под Новый Год, чтобы встретиться с Виктором и Джеффом, будто им снова по шестнадцать, снится, как он набирает знакомый номер, а в груди что-то на минуту всколыхнулось - гудки, абонент недоступен, вас больше не любят, идите к черту. ему бы хотелось, чтобы у него осталось ещё немножко времени - хотя бы ещё час, просто посмотреть на укрывшееся за паутиной чёрных веток небо и послушать крики ворон, слетевшихся поглазеть на полудохлую тушку. хруст шагов становится все громче, а картинка перед глазами становится все размытее. откуда-то слева слышится дрожащий голос недовольной Киры: — завезли же в какие-то ебеня, не поленились, ублюдки. веточка в руках с хрустом ломается - слишком сильно сжал окоченевшие пальцы.