Боль потери

Стук сердца отдавался в ушах грохотом, а голоса друзей, умоляющие прекратить, доносились словно издалека. Мозг бил тревогу, кричал о том, что самое время остановиться. Но Луз не могла. Она смотрела на свои руки, на монстра, которым управляла, и старалась нанести как можно больший урон Белосу. Шатенка не могла допустить и мысли о поражении. Она столько старалась, Ида столько терпела, её друзья столько сделали, Эмити настолько хотела помочь, что сейчас лежит без сознания. После стольких жертв Носеда просто не могла проиграть. Во чтобы то ни стало - она будет сражаться до последнего. - Глупое дитя, - хрипел Император, с трудом сдерживая натиск Отвращения. - Если ты не отменишь заклинание сейчас же - ты умрёшь. «Ты умрёшь». Эти слова эхом пронеслись в голове Луз, прокручиваясь на повторе... Наверное, каждый боится услышать такое. Осознать, что тебе осталось совсем чуть-чуть. Это ужасно. И именно это услышала сейчас четырнадцатилетняя девочка. И пусть. Пусть так! Она не отступится от своего! Она победит, во чтобы то ни стало. Она не даст стольким стараниям пропасть вот так! Шатенка вместо ответа только с большей силой начала наступать на Белоса. Чередуя физические удары с огненными. Превращение начало идти быстрее, но Луз это не волновало - она продолжала теснить Императора заклинанием. - Луз! Пожалуйста! Хватит! - выкрикнула Эмира. - Подумай о нас! - И об Эмити с Идой! - добавила Уиллоу. - Мы придумаем что-нибудь другое! - прокричал Эдрик. - Только, пожалуйста, рассей заклинание! При упоминании знакомых имён на глаза навернулись слёзы. Воспоминания понеслись киноплёнкой перед глазами. Вот Луз притворяется Отвращением Уиллоу, чтобы помочь подруге и посмотреть на Хексайд. Затем Луз знакомиться с Гасом. А спустя какое-то время по всей школе уже расклеены листовки с её фотографией. Вот Ида вешает эту листовку рядом со своей и говорит, что гордиться ей. Луз снова в мельчайших подробностях вспоминает наставницу. Её ярко-жёлтые, но всегда добрые глаза, капну седых волос, худые руки и даже золотой зуб. Сердце снова сжимается от боли, снова тоскует и скучает по уже родному человеку. Вот наставница просит Луз отнести книги в библиотеку, где Луз встречает близнецов Блайт. А позже, ночью, они устраивают снежную битву в библиотеке. Восторг захватывал с головой, унося куда-то далеко. Магический мир казался ещё более магическим и замечательным. Но вскоре Эдрик и Эмира захотели найти дневник Эмити. Эмити... Стоило только вспомнить эту ведьму, как сердце пускалось вскачь. Короткие мятные волосы, милый хвостик, медовые глаза, в которых хотелось утонуть, идеальные стрелки, чёрный лак на ногтях... Всегда резкая и холодная для остальных, для Луз она была тёплой, понимающей и ранимой. Чего только стоил её растерянный взгляд, когда она впервые поцеловала Носеду. Смущение, неловкость, прикосновения, отдающиеся током где-то на кончиках ушей, улыбки, бабочки в животе и безумное счастье, которое испытала Луз, услышав от этой мятно-медовой девушки «я люблю тебя». Она обожала это. Она любила эти чувства и любила Эмити Блайт. Слёзы с новой силой нахлынули на Носеду, когда она осознала, что она никогда не сможет больше коснуться любимых рук, услышать дорогой сердцу голос и посмотреть в ставшие родными глаза. Но ещё больнее было от осознания того, что Луз никогда не сможет поцеловать девушку. Не просто в щёчку или слегка коснувшись приторно сладких губ. А по настоящему, как всегда хотела. «Всё будет хорошо» - Луз вспомнила слова, которые сказала ей Эмити ещё утром. - «Прости меня, Эми...» - мысленно извинилась шатенка перед ведьмой. И тут Носеда вспомнила про маму. Её добрую улыбку, понимание, с которым она всегда относилась к дочери. Как же Луз хотелось снова к маме. Крепко обнять, уткнуться ей в плечо, вдохнуть знакомый запах духов и долго-долго так простоять, не отпуская. А после пойти пить вместе чай с печеньем и шоколадкой, как они всегда делали, и рассказать обо всём, что произошло. О Кипящих островах, приключениях, Иде, ребятах и, конечно же, Эмити. Но Носеда понимала, что этого уже не будет. Мама будет встречать её из лагеря, но она не вернётся. Ни через час, ни через два, ни вечером, ни на следующий день. Её будет искать полиция, друзья Мамы, знакомые, может даже весь город, но её нигде не будет. И даже в другом мире. Луз просто не будет. Нигде. - Ребята, - тихо сказала Луз, поворачиваясь к друзьям с улыбкой на лице и стекающей по щеке слезой. - Пожалуйста, позаботьтесь об Эмити... И простите... - Луз! Не надо! Пожалуйста! - в отчаянии кричала Уиллоу, не в силах ничего сделать. Носеда повернулась обратно, гневно глядя на Белоса. Голоса друзей доносились словно издалека, утопая среди шума её собственных мыслей. Пока ещё было время Луз несколько раз ударила Императора, который, несмотря, на всевозможные уклонения, получил большую часть. Затем создала с помощью Огненных цветков огненный шар, поместив внутрь него Императора и в последний момент ударила по нему из последних сил. Отвращение рассеялось, а Носеда упала на землю в виде маленькой деревянной фигурки обезьянки. На какое-то время повисла гробовая тишина, которую вскоре нарушили всхлипы друзей Луз. Всегда жизнерадостная, позитивная и улыбающаяся, она сейчас лежала на земле безжизненной фигуркой. Никто не мог ничего сказать - внутри каждого из подростков сейчас была как будто пустота. Словно все эмоции и чувства внезапно вырвали. Были только они, фигурка, которая когда-то была их подругой и давным-давно выжженное поле. - Победа такой ценой - не победа, - прошептал Эдрик, вытирая слёзы. - А кто сказал, что вы победили? - послышался пробирающий до костей знакомый голос. Белос поднялся из под завала, убрав щит. - Что ж, детишки, было весело, но... - мужчина замолчал, увидев фигурку. - Она не разрушилась? - на его лице появилась улыбка. - Она не разрушилась! - А должна была? - злобно спросил Эдрик, вставая и направляясь в сторону Императора. - Да, - кивнул Белос, уворачиваясь от слабой атаки близнеца. - Все люди, кроме Королевы Летучих Мышей, которых я знал - были разрушены после превращения. Я так и не понял почему. Но с Луз всё хорошо, поэтому... - Белос уже не отрывая взгляда смотрел на палисман. - Зачем тебе Луз? - спросил Эдрик, не прекращая выпускать слабые заряды в сторону Белоса. - Видишь ли, - начал Император. - Моему посоху нужен постоянный заряд. Им меня может обеспечить палисман. Так как ни один палисман работать вместе со мной не будет, то мне нужен либо искусственный заменитель, придумать который не получается, либо палисман, который не имеет в этом мире своего мнения. Такими палисманами являются люди. К тому же они являются сильнейшими палисманами, - просветил Император. - Я пытался создать таких, но ничего не получалось. Все, после превращения, рушились как карточный домик. Неизвестно почему, но такое было абсолютно у всех. А сейчас... Сейчас я наконец-то смогу стать всесильным! - в глазах Императора можно было прочитать как нескрываемую радость, так и плохо скрытое безумие. Белос начал подходить к Луз, но друзья старались всеми силами не дать ему приблизиться к девушке. Одним ударом, он отбросил их всех на пару метров от себя. Отчаяние захлестнуло с головой, с невероятной скоростью распространяюсь по венам и заставляя сердце больно сжаться, как только Белос подошёл к Луз. - Не смей трогать детей, гад! - послышался до жути знакомый голос, едва заслышав который, сердца ребят радостно пустились вскачь.