.
Веки несчадно горят о лучей коварного солнца, что нагло пробираются сквозь щёлки между штор, терзая. Чонхо рефлекторно морщится из-за этого, покидая наконец прекрасное царство дядюшки Морфея, но глаза открыть не решается, потому что точно знает, что если это сделает, то потом будет весь день ходить как живой труп с краснющими белками и расширенными зрачками. Он привык просыпаться на правом боку и это его беда, ведь в своей прошлой квартирке получалось так, что даже если парень спал так же, его кровать была ниже и свет на лицо по утрам не падал. А дом Сохо это одна сплошная катастрофа, и несмотря на то, что младший живёт здесь уже полгода (а если быть точнее пять месяцев), к некоторым уголкам парень до сих пор не привык. Он частенько путает библиотеку с ванной комнатой, хотя эти две комнаты находятся на разных этажах. Стоит, пожалуй, промолчать… Или же Чхве путает склад с туалетом, так как эти комнаты находятся в соседстве друг с другом. Удивительно, но для такого огромного дома просто требуется уборщица, но за всё время, что Чонхо живёт тут, он ни разу не видел, чтобы к старшему кто-то приходил убираться. Хотя, скорее всего, кто-то всё равно приходит, просто это происходит в период, пока оба отсутствуют дома. Как только Чонхо хотел было повернуться на другой бок, дабы наконец избежать назойливого света, как на глаза упала тень. Глаза пришлось открыть. И какого же было удивление младшего, когда вместо сопящего парня под боком, на Чхве взирал бодрый Сохо, что мягко улыбался, при этом держа одну руку на весу и перегораживая маленькие лучики солнца. Чонхо смотрит в ответ долго, осознавая, что если ещё чуть-чуть они вот так пролежат, то у младшего закончится терпение и он поддастся желаниям и просто ляжет сверху на Ли, как будто тот самая мягкая на свете подушечка, но при этом в лице оставаясь безъэмоциональным. — Так и будешь смотреть, или может поцелуешь? — всё же не выдерживает Чонхо. Это уже его четвёртый по счёту проигрыш, Сохо, кажется, пытается его свести с ума… — Я хочу, чтобы ты попросил меня, — ухмыляется старший, продолжая своё дело. Как был коварным недо-пикапером, так им и остался.Безнадёжен…
— Я не стану просить тебя, — отказываться и не вестись на провокации, может быть, у Чонхо стало получатся хуже, чем раньше, но он ещё может какое-то время давать отпор, даже если знает, кто всё равно выйдет победителем. — Тогда не поцелую, — Сохо отворачивается от своего парня и упорно делает вид, что обижен. Конечно, обнимашек утренних он всё равно вытянет, да ещё и плюс к тому же будет возможность пообжиматься в ванной, но это уже зависит от настроения Чхве, потому что он может и врезать по роже. — Окей, — Чонхо, смерив спину Гонмина оценивающим взглядом и заметив пару красных широких полос, вдруг поперхнулся, чувствуя, как щёки заливает яркий и жаркий руманец. Это он что-ли его так?.. Чонхо помнит эту ночь во всех деталях, а когда самые горячие её моменты пролистнулись в памяти, то стало как-то… парень опустил голову вниз, оценивая весь масштаб утра. …неудобно. — Чёрт, — вслух проговорил парень, даже не заметив это за собой. Он быстренько поднялся с постели, взял плотенце, сменную одежду и, последний раз глянув на всё также лежащего лицом к окну «обиженного», проскользнул из комнаты, спеша в ванную. Надо будет в срочном порядке посоветоваться с кем-нибудь из хёнов и узнать, как бороться с этой проблемой. Потому что мало того, что Чонхо сходит с ума просто когда Сохо его как-то двусмысленно касается, так теперь ещё, что хуже, он стал возбуждаться из-за своих фантазий и воспоминаний, связанных со старшим. Это последняя точка. Хуже, наверное, быть уже не может. Все давно узнали о переезде самого младшего к Сохо. Уён был очень рад и сказал, что если Ли сделает что-то непотребное, пусть Чонхо сразу сообщает об этом, тогда наглого посягателя ждёт суровое наказание. Сонхва и Ёсан пожелали удачи и сказали почти тоже самое. Хонджун ясно дал понять, что ему это всё не нравится, но лезть в чужие отношения он не собирается, ибо уважает чувства обоих. Минки ждёт свадьбу, обещая, что обязательно будет другом невесты. За этот подкол парень огрёб от Чонхо знатных люлей. Сан и Юнхо сочувствующе похлопали младшего по спине, советуя держаться и терпеть. В целом, все отнеслись положительно к решению Чхве, за что тот был очень благодарен. Ему очень повезло иметь таких хороших друзей, которые всегда готовы помочь, посоветовать что-либо, или указать на ошибки. Прикрыв дверь в ванной и скинув с себя лишнюю одежду, Чонхо первым делом хорошенько себя осмотрел. И, кстати, зря. — У него вообще мозги-то есть или только их жалкое подобие? — ужасается парень, еле дотрагиваясь пальцами до красно-фиолетовых отметин на груди, животе и плечах. Вот момент, когда старший до такой степени осмелел, чтобы всего обсосать младшего, из памяти почему-то стёрся, ну и, наверное, это к лучшему. Только вот фантазия — это как ядерный реактор. Поставил отсчёт и только жди, когда он взорвётся. Перерезать провод получается, увы, не всегда, но сегодня парень пересилит себя и сделает это. — Кошмар… Задёрнув шторку и включив прохладную освежающую воду, становившись под струями, Чхве облегчённо выдохнул, ожидая того, что тупое болезненное возбуждение пройдёт само, ведь парень не любит касаться себя, считая это слишком мерзким и грязным. Мысли постепенно приходили в норму, медленно выстраивался нужный их ход. Лёгкая уборка, приготовление завтрака, поход в магазин, встреча с друзьями. Это пока всё, что он планировал ещё с прошлого вечера. Парень поднял голову, поставляя горящее лицо под потоки воды и предварительно закрыв глаза. В груди таилось очень странное ощущение, напоминающее волнение, но корни его зарождения найти не выходило. — Прекрасные виды. Если бы ты был мной, наверное, оценил бы. Чонхо коротко вскрикивает от неожиданности и оборачивается, но опять же — зря. Талию моментально обвивают руками и чужое обнажённое тело прижимается крепко, отчего вновь кровь приливает к щекам и новая волна осторого возбуждения проходится по всему телу. Младший уже не может сдержать свою идиотскую фантазию, и она начала сразу с козырей…Чонхо лежит смиренно на постели, не имея возможности двигать руками и ногами, потому что запретили, пока Сохо, растягивая удовольствие, нежно и чувственно покрывает влажными поцелуями шею, прикусывая кожу у основания, пока спускается ниже, на грудь, лаская шершавым языком твёрдые бусинки сосков и после проведя мокрую дорожку в центре солнечного сплетения прямо к животу и ещё ниже.
Младший шумно выдыхает в чужие губы, когда понимает, что сильно возбудился и уже просто так старшего отсюда не выпустит.Сохо нагленько ухмыляется, сжимая крепкие бёдра младшего, и широко лижет вставшую горячую плоть, после тут же вбирая полностью и наслаждаясь реакцией Чхве — тот призывно выгибается в спине и дёргает тазом, желая получить больше прикосновений, тихонько стонет…
Сохо целует первым, прижимая к кафельной прохладной стене, только вот это никак не помогает унять жар. Чонхо цепляется за плечи, вонзает ногти и снова до него доходит. Он очень даже мог оставить на бедной спине старшего такие заметные полосы. Сохо даже не пытается быть хотя бы немножко нежнее, ведь все действия того же Чхве рваные и беспорядочные, быстрые. Ли подхватывает младшего под бёдра, чуть вскидывая наверх, но только для того, чтобы Чонхо крепко ухватил ладонью чужое возбуждение, направив его в себя. Низ живота сладко скручивает и тепло разливается во все стороны. Растяжки даже не нужно. Не после того, что было между ними ночью… Ванную заполняют громкие стоны и изредка сдавленные утробные порыкивания, вперемешку с шумом льющейся воды и шлепками мокрых тел друг об друга. Чонхо, в попытках хоть как-нибудь заглушить рвущиеся наружу постыдные стоны, глубоко целует старшего, но и так может только продолжать стонать в чужой рот, не в состоянии переплестись с языком, а Сохо будто специально не позволяет этого, активно вдалбливаясь в жаркое нутро и проглатывая прекрасные звуки. У обоих давно снесло крышу друг от друга. Оба два ходячих ядерных реактора. Дышат друг другом, словно жизненно необходимым кислородом. Впитывают друг друга, словно солнечный свет. Живут друг другом. Мысли заняты лишь одним человеком. Душа нараспашку. Только перед ним Чонхо может быть уязвимым, только для Сохо младший раскрывается. И только для него одного отдаёт себя без остатка. Но Сохо готов отдать даже больше, чем себя. Просто. Всё. Чонхо вонзает зубы в шею старшего, когда чувствует приближающуюся разрядку, и Сохо многого не нужно, чтобы понять о состоянии своего малыша. Парень разгоняется до такой скорости, на которую вообще способен, заставляя младшего жалобно вскрикивать и чуть ли не плакать, обвивает в кольцо из пальцев истекающий естественной смазкой член и усердно водит по длине, доводя Чхве до яркого пика. Младший крупно дрожит и хнычет, утыкается лицом в изгиб шеи, когда ощущает внутри себя горячее семя, и этого вполне хватает, чтобы излиться в чужую руку. Одна особенность, которая нравится Сохо в Чонхо. Они стоят в таком положении ещё пару минут, прежде чем старший покидает размякшее тело и заботливо целует в пунцовую щёку. Чонхо же обвивает шею Ли руками и также закусывает нижнюю губу, как это обычно делает старший, не пытаясь при этом сдержать довольной улыбки. Это месть. —С тебя завтрак. И это не обсуждается. —Заявляет Чонхо, после затягивая такого же довольного Сохо в нежный и долгий поцелуй.4:1. Одна победа, честно заслуженная Чонхо.