***
Девушки спешили к метро. Вернее, спешила Тропинкина, а Катя еле за ней поспевала. — Маш! — взмолилась она. — Ну, куда ты так летишь? — Понимаешь, Катя, Леньчик обещал за мной заехать, но потом позвонил и сказал, что у него какие-то срочные дела объявились и предложил встретится в клубе. А мне еще нужно домой успеть переодеться, поправить прическу, макияж и все такое… А ехать далеко нужно, поэтому нужно домой заскочить пораньше! — А где ты живешь? — О! Метро «Строгино». Далеко отсюда! Одно хорошо — от метро до дома идти минут семь! Мне просто повезло, что я сняла квартиру так дешево! Обычно, чем ближе к метро — тем дороже! Учти это, когда будешь выбирать себе жилище! И без пробок, что самое важное! Катя послушно кивнула, стараясь запомнить эту информацию. И хотя, где находится «Строгино», она имела смутное представление, потому что никогда так далеко не ездила, особенно по той ветке, и послушно шла за подругой. — Кать! А что это твой папа о каком-то женихе говорил? Ты замуж выходишь? — Нет, — улыбнулась Катя. — Вышло недоразумение. Это я ему так сказала, чтобы он оставил меня в покое! Ну… в смысле, я ушла из дому, потому что выхожу замуж. Сама не знаю, зачем я такое ляпнула. Ну, а он оказался неугомонным — теперь требует предъявить ему жениха! — Ну, и предъяви! Хочешь — я кого-то из своих друзей попрошу, чтобы роль жениха твоего сыграл? О! Катька, а хочешь, я Ленчика сегодня попрошу, чтобы побыл твоим женихом временно? — Что ты! — испугалась Катя. — Захотела друга лишиться? Да он после общения с моим папой общаться с тобой перестанет! — Да уж, с таким папой я бы давно уже сбежала! хотя и Ленчик не лыком шит, и в обиду себя не даст! — Да нет, он хороший, и меня любит, но уж очень сильно опекает! Он считает, что ухажеры за мной так и вьются, и поэтому мне можно встречаться только с кавалерами, каких он одобрит! — И что, все твои парни сбегали от твоего папаши? — Да не было у меня парней… Вернее, был один человек. Но о сбежал, как ты говоришь, не потому, что папа… Он даже его собеседование прошел. — Собеседование? — заржала Машка. — Что же он спрашивал? — Да так, ерунду всякую. Кто родственники, да чем болел в детстве. Денис даже спросил — к вам что, со справкой надо приходить? Отец, конечно, рассердился, но Денису было наплевать на этот допрос. — Так почему вы расстались? — Не знаю, — вздохнула Катя. — Он просто исчез. Давай не будем об этом. Мне нелегко об этом вспоминать. — Дурдом! — хмыкнула Машка. — Если бы мои родители одобряли каждого кавалера… Я бы точно сбежала! Еще лет в пятнадцать! — Да нет, Маш… Просто он военный, воспитывался в строгости, вот он и считает, что нужно именно так воспитывать детей. — Ну-ну! Ты его еще и защищаешь! — Он мой отец, и я его люблю, несмотря ни на что, он всегда ко мне хорошо относился и был за меня горой, но что же поделаешь, если в один прекрасный момент наши взгляды на жизнь кардинально разошлись? — А это всегда так, Кать. Главное — вовремя от них отделиться! Вот я с семнадцати лет содержу себя сама, гуляю где хочу, встречаюсь с кем хочу, и горжусь этим! И хоть у моих родителей большая квартира — уж лучше жить самой так, как считаешь нужным! — Наверное, ты права! Только, знаешь — не всегда это так просто. А вот и метро! Тропинкина помчалась по каким-то бесконечным переходам и эскалаторам Киевской, Катерина старалась не упускать ее из виду и почти бежала. Оказалось, что ехать нужно по другой ветке — не той, что обычно пользовалась Катя. Пушкарева посмотрела схему в вагоне, насчитала всего шесть остановок и прикинула, что это минут двадцать. Но вскоре поняла, что ошиблась. Поезд мчался по бесконечным прогонам минут по десять и все путешествие вылилось в минут сорок. — Это еще мы быстро приехали, — изрекла Маша, когда они выбрались на поверхность станции «Строгино» и глянула на слегка пришибленную расстоянием Катю. Ей добираться домой было очень близко, пару коротких остановок. Катя с тоской вспоминала свой старый район, утопающий в зелени, сквериках и старых домов со своей историей. А здесь ее окружали многоэтажки и казалось, они сейчас раздавят своими стенами. Маша вела Катю к дому какими-то дворами, и через пять минут Катерина совсем потерялась. Она могла бы поклясться, что в жизни отсюда не выберется без подруги. — Кать, ну чего ты? — спросила Маша, увидев замешательство девушки. — Да так… Знаешь, никогда не была в таком районе. — Так уж и никогда? Тебя пугают московские спальники? — Честно говоря — да! — А я думала — ты москвичка! — Теперь уже да. Я живу в Москве с двенадцати лет. — А до этого где жила? — Много где. Мой папа военный, и мы постоянно переезжали. Мы и на Урале жили, и на Дальнем Востоке, а родилась я в Забайкалье. Отец там служил… — Ого, да ты путешественница! — Да, волею судьбы. А в Москве я живу практически в центре, и в спальные районы никогда не выезжала. Просто не было нужды! Хотя нет, вру. Я вспомнила. Когда мы только переехали в Москву — мы ездили к кому-то в гости. Это тоже был район с панельными многоэтажками, но хоть, убей — я не помню как он называется! — Ну и хорошо, — засмеялась Маша. — Значит, и нечего его вспоминать. А я выросла на Таганке, но знаешь — меня ничуть туда не тянет. Здесь у меня свобода! А там нет. К тому же, здесь все рядом, магазинчики, кафешки, и шикарный пляж на Москве-реке. Мы там часто отдыхаем с девчонками. И мы, кстати, уже пришли! Они приближались к длинному панельному дому. Вокруг было еще несколько штук таких. — Даа, теперь я понимаю Женю Лукашина, — засмеялась Катя. — Заблудиться немудрено. Пройдя вдоль этого бесконечного дома добрых минут пять, девушки зашли в крайний подъезд. И тут Катя заметила, что Маша в каком-то замешательстве. Она нервно нажала кнопку лифта, глаза бегали. — Что случилось, Маша? Говори! — Понимаешь, Кать… Сама не знаю, зачем я это ляпнула… Прости меня, дуру! Маша стала кривиться, как будто собираясь заплакать и стукнула себя кулаком в лоб. — Что такое? К тебе нельзя? — Да нет, дело в этом… — А в чем же? Ну, Маша, не томи! Катя стала терять терпение. — Кать, я снимаю не квартиру… Ну, то есть, квартиру, конечно… Но не совсем квартиру. — Это как? Квартиру, но не совсем квартиру? Ты меня совсем запутала! — Понимаешь, в моем распоряжении не вся квартира… А только одна комната. — Так ты что, снимаешь комнату? — Да, комнату в трехкомнатной квартире. То есть, если тебя соседи смущать не будут… — Ну, их же нет в твоей комнате? — Нет. — Значит, не будут. Не беспокойся. Я выходить не стану. И рано лягу спать! — Да? Правда? Фух, Кать! У меня как гора свалилась с плеч! Нет, ты можешь выходить в уборную и в душ, просто я должна была предупредить! — Спасибо, но я думаю, переживать не стоит. Я же не надолго! И завтра уберусь очень рано! Меня никто не увидит. — Ну, и славно! Проходи! только тихо, чтобы никого не побеспокоить! Маша открывала дверь в квартиру. Девушки прошли в темную прихожую. — Тихо! Только очень тихо, — прошипела Машка, ступая на цыпочках. Но это было лишним. Катя и так боялась дышать, чтобы никого не побеспокоить своим вторжением. Комната Маши была небольшой, но светлой. Окна выходили во двор, заставленный машинами. Машины, машины были везде. В комнате был двустворчатый шифоньер советского разлива, старый диван, кресло, стол с ноутбуком, около дивана стояло советское же трюмо. И все — больше места не было. — А где я буду спать? — спросила Катя. — А располагайся, где хочешь. Скорее всего, я не приду ночевать. Понимаешь, мы поедем с Леней гулять, а потом… Я, наверное, заночую у него. По непонятной причине у Кати упала с плеч гора. Не то, чтобы ее напрягало Машино соседство… Просто она никогда ни с кем не делила жилплощадь. Не считая родителей, конечно. Но это же совсем другое. — Спасибо. Маша, можно, я воспользуюсь твоим компьютером? — Да, конечно! Вот, Катя, возьми комплект белья, вот запасные ключи — завтра закроешь комнату и отдашь мне на работе. Туда-то я точно постараюсь явиться. А мне нужно собираться! Катя открыла ноутбук, а Машка начала носиться по комнате, собираясь на свидание. Из шкафа летели вещи, Тропинкина скакала на одной ноге по комнате, одной рукой пытаясь натянуть узкую юбку, вертясь перед трюмо и изучая себя в трех измерениях, другой накрасить ресницы. Катя смотрела на эту кутерьму стеснялась сказать, что ей нужно было бы помыть руки. Однако Тропинкина опомнилась сама: — Кать! Я готова. Давай, я покажу тебе на кухне, где моя посуда, сделаешь себе чаю. Извини — поесть у меня бывает редко! В основном, я ужинаю где-нибудь в кафе, если у меня свидание. А если нет — то и не ужинаю вовсе! Мне просто лень готовить. — Я не хочу есть! — испугалась Катя. — Вполне достаточно будет чая. Небольшой скарб Тропинкиной стоял в маленьком шкафчике на кухне. Там была начатая пачка чая, банка кофе и сахар в полиэтиленовом кульке, какие-то остатки печенья в жестяной коробке. Все это добро напомнило Кате общагу и Дениса. Флешбек из прошлого внезапно вверг в уныние. Тропинкина пояснила, что чайник на кухне хозяйский и им пользуются все квартиранты, а воду брать в кране, там стоит фильтр. Ткнув на прощанье растопыренной пятерней в сторону фильтра — умчалась к своему Ленчику. Катя наконец помыла руки в уборной, заварила себе чаю с опаской, боясь поднять глаза. На кухню зашли какая-то девушка, а потом парень. Они равнодушно посмотрели на Катю, взяли что-то в холодильнике и также равнодушно удалились. Похоже, никому здесь не было ни до кого дела. С облегчением Катя забрала свою чашку с горячим чаем и коробку с печеньем в комнату Тропинкиной, закрылась на замок и забралась на подоконник. Машины все прибывали и в конце концов заняли все свободное пространство, и даже один умудрился пристроиться на газоне. Безобразие! Какой уникум так запарковался? Это что такое вообще? Подивившись наглости жильцов, Катя со вздохом допила чай и устроилась за ноутбуком. Гугл вывалил кучу агентств, которые предлагали свободные квартиры и немедленное заселение. Катя просматривала фотографии квартир в своем районе, но цены были просто космические, причем требовалось платить за первый и последний месяц. Цены на квартиры в Строгино были на порядок меньше, но переезжать в этот бетонно-асфальтовый мешок не было желания. Впрочем, одно объявление привлекло внимание. Оно было датировано сегодняшним числом, цена стояла раза в два ниже, к тому же Катя знала и этот адрес, и этот дом. Похоже, что фотографии реальный, судя по виду из окна. И квартира сдавалась всего на два месяца в связи с командировкой хозяина. Катя глянула на часы. Было начало девятого, но все равно она набрала номер. Никто не ответил. Решив, что правильно, нечего звонить так поздно — Катя постелила выданный Машей комплект белья на диван, как зазвонил телефон. Но это был не недавно набранный номер, а мама. — Катенька, здравствуй. А ты где? — Не волнуйся, мама, я в своем новом доме. Пью чай, и скоро буду спать. Катя закусила губу. Ей претила эта ложь, но если она скажет, что ночует в какой-то сомнительной панельной трешке в Строгино — через пять минут здесь будет папа и увезет ее домой силой. — А когда ты нам покажешь свою новую квартиру? — Скоро, мам. Когда немного сделаю ремонт. — Кать, но мы с папой совсем не стесняемся! Ты можешь показать нам квартиру в таком виде, как она есть. И, может, мы тебе поможем с ремонтом? Ты же знаешь, что весь ремонт мы делали с папой сами! И кстати, он тоже затеял ремонт в прихожей! Просто я заметила, что кусок обоев оторвался в одном месте, а он взял, да и сорвал все! Катя нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Видишь, мой переезд пошел папе только на пользу. Эти обои давно пора переклеить! Мам, вообще бы мне не хотелось бы, чтобы вы заранее видели мою квартиру! Мне хотелось бы сделать вам сюрприз! Впрочем, сюрприз был, когда ты удрала от них по связанным простыням! Судя по паузе, не квартира была основной маминой целью расспросов. Очень быстро она оставила тему ремонта. — Хорошо, хорошо, доченька! Кать, мне тут папа сказал… Что ты выходишь замуж за Андрея Палыча! Это правда? А почем мы об этом не знаем? Ты у него сейчас, да? — Нет, мама. Я не у Андрея Палыча. И никуда я не выхожу! — Как так? А почему папа сказал… — Мама, случилось недоразумение. Андрею Палычу надоело, что отец караулит меня каждый вечер в офисе… Вот он так и сказал, чтобы отвадить его! Понимаешь? Он просто пошутил! — Да? Голос Елены Санны звучал недоуменно. Воспитанная в пуританской семье мама не понимает, как можно шутить такими вещами. — Но ты же знаешь отца! Теперь он ждет его в гости! — Мама, передай ему, что пусть он никого не ждет! Я ни за кого не выхожу замуж! — Андрей Палыч интеллигентный молодой человек, раз он так сказал — значит, у него есть намерения на твой счет! Ну, как можно швыряться на ветер такими словами? — не унималась мама. — Это первое, что пришло ему в голову! Ну, не получилось у него придумать что-то получше! Мам, давай закроем тему. Если я и выйду замуж — то это вряд ли будет Андрей! Категоричность ответа дочери убедили Елену Санну. Мать и дочь договорились, что Катя не будет пропадать, а будет заходить домой, а если нет — то звонить. — Хорошо, мама. Только, когда папа будет на работе. Я боюсь, что он снова запрет меня в квартире. Мама была на все согласна, только бы дочь не ушла из дому с концами. На том распрощались. Только Катя с облегчением отложила мобильник — тот зазвонил снова. Это был Андрей. — Привет, — сказал он. — Я волновался за тебя! Хотел узнать, что у тебя все в порядке. — У меня все в порядке, Андрей. — Замечательно! У меня для тебя хорошие новости! Шнайдеров дает кредит. Так что можно оформлять сделку. Завтра я позвоню своему юристу, возможно, придется взять его с собой. Он проверит документы. Катя чуть не запрыгала от радости. Как удачно все складывается! — Ура! — тихонько сказала она в трубку и зажмурилась. — Спасибо тебе, Андрей! — Да не за что, Катя. Я рад, что ты доверилась мне… а я помогаю тебе со всем этим. Так что звони своему агенту и назначай встречу. Спокойной ночи! — Спокойной ночи! И… спасибо тебе еще раз! — Не за что, не за что, Катя! Спокойной ночи! Катя хотела спросить о Шнайдерове, но в трубке раздались короткие гудки. Колебаясь, не перезвонить ли ей сразу брокерше — не терпелось запустить сделку в ход — Катя снова взяла в руку мобильник. И вздрогнула снова от звонка. Кто это еще мог быть? Уже все перезвонили, а номер незнакомый. Ей ответил женский голос. — Добрый вечер, вы мне только что звонили! — А, да! Это по поводу аренды квартиры. Вот тут ваше объявление… — Это какое, о квартире в N-ском переулке? Но, знаете, девушка, она уже сдана! — Как? — спросила Катя упавшим голосом. — Но ведь объявление только сегодня подали! — Ну, так бывает! Хозяину нужны деньги, и квартира ушла с первого же просмотра. Вы видели, какая там цена? Если вы знакомы с этим районом, должны понимать, что за такую цену квартира уйдет моментально! Еще и очередь стояла. — Да… пожалуй, — только и спросила Катя. — Конечно. Но вы, девушка, не расстраивайтесь. У нас есть самая актуальная база квартир, с прямыми телефонами хозяев! Это эксклюзив нашего агентства! — А вы что, не хозяйка? Вы из агентства? — Конечно! А где вы видели объявления без агентства? Чтобы вы знали — если только квартира, особенно в интересующем вас районе — выставляется под сдачу — налетает сразу куча агентств! А у нас — эксклюзив! Вы можете смело обращаться к нам! — Как воспользоваться вашей базой? — Она продается, и стоит… Девушка на том конце назвала сумму. Катя чуть с размаху не села на стул — так впечатлила ее цифра. Это была практически вся имеющаяся у Кати наличность в рублях. — Ой… Как дорого! Собеседница даже обиделась. — А что вы хотели? Это же эксклюзив! А эксклюзив всегда стоит дорого! Зато это самая актуальная информация! И квартиры там отличные. Я вам обещаю — останетесь довольны! — Хорошо, — твердо сказала Катерина. — Я готова приобрести у вас базу. Как я могу это сделать? — Я встречусь с вами тогда, когда вы мне скажете. — Давайте завтра утром, в половину девятого. У Киевского вокзала. — Без проблем! До встречи! Не почувствовав никакого подвоха, Катя отложила телефон. Душа пела. Неужели — ей удалось все, что она задумала? И Шнайдеров дает кредит, и будет, где пожить, когда будет оформляться сделка! Осталось только позвонить уже знакомой брокерше и назначить новую встречу, чтобы внести задаток! Внезапно в животе пополз холодок. А вдруг квартиру тоже уже продали? Катя незамедлительно набрала знакомый номер. Странно, но ей ответили в столь неурочное время. Удивленная столь поспешным звонком — брокерша сказала, что квартиру еще не продали, на вопрос Кати, которая пятью минутами раньше получила отказ. — Я готова заключить договор как можно скорее, — немного задыхаясь, сказала Катя. Чувство волнения распирало грудь. Женщины назначили встречу на вторую половину дня и распрощались до завтра. Катя еще долго извинялась за столь неурочный звонок, но агент сказала, что никаких проблем. Решив, что хватит сделок века на один вечер, Катерина улеглась в постель. Мысли путались. Она думала об Андрее. Он ей помогает… Выбил кредит у Шнайдерова. И, что (чего греха таить) ей в нем нравится — не бросается пустыми словами. Разговор короткий и по делу. И голос у него, такой теплый, когда он говорит с ней… Интересно, сможет ли завтра юрист поехать с ними на сделку? Девушка свернулась калачиком на старом диване. Мысли уплывали. Она так устала волноваться за эти дни, что не слышала ни смеха соседей, ни музыки за стеной. Когда ее начала трясти за плечо Маша — она даже сначала не поняла, где находится. В комнате было темно, в квартире тишина. В окно заглядывала полная луна, ее свет тускло освещал комнату, отражался в трюмо. Катя спросонья показалось, что у нее двоится в глазах, ибо она увидела две Маши. Но, протерев глаза, поняла, что Маша не одна. — Что… Что случилось? — Кать, ты не пугайся, — шепотом сказала Маша. — Я не одна! Я с Леонидом! Потом все объясню! Ты не могла бы перебраться на кресло? Я тебе уже там постелила! Спросонок, не понимая, что происходит, Катя перебралась на кресло. — Спасибо, Кать! Спокойной ночи! Парочка удалилась из комнаты. Но сон уже пропал. Кресло было узкое и неровное, Катя пыталась улечься поудобнее. Потом Маша с Ленчиком явились снова, Катя наблюдала за ними, притворяясь спящей. Ленчик скинул штаны и скользнул в постель, Маша за ним. Раздались приглушенный шепот, тихий смех и звуки поцелуев. Обалдевшая Катя лежала смирно, боясь пошевелиться и выдать свое присутствие. Поцелуи перешли в тихие стоны и вздохи, диван трясся и скрипел, и Катя нырнула под подушку. Этого еще не хватало! Но выдать, что она не спит и все слышит — было мучительно стыдно. Когда парочка угомонилась — она толком и не поняла, а когда Маша ее разбудила, — Ленчика уже не было в комнате. — Катя, вставай! На работу пора! — А где Леонид? — уселась в кресле Катерина. Голова гудела от полубессонной ночи. — Уже уехал на вокзал. Кать, ты понимаешь, так получилось, что нам негде было переночевать. Мы должны были ночевать у друзей, но приехали к ним — а у них никого нет дома! Нас, Катя, банально кинули! Я обязательно разберусь с ними, потом. Мы тебе не мешали? — Нет-нет, что ты! Я ничего не слышала! — Ну, и хорошо! А то я уже подумала, что мы не давали тебе спать. Вообще-то не давали, но какое это уже имеет значение? — Не беспокойся, Маша! Я отлично выспалась! — Ну, ладно! Пора собираться! Наскоро выпив чаю, девушки заспешили к метро. Чем ближе было к станции, тем плотнее был поток людей. Маша все оправдывалась, но Катя ее не слушала. Она то и дела поглядывала на часы, а поезд в туннеле мчался, по ее мнению, целую вечность. Вдруг в голове промелькнула мысль, от которой она похолодела! Что, если этот Ленчик спер ее деньги? Ведь она постоянно таскает с собой огромную сумму! — Кать! Да что с тобой? Ты как в воду опущенная! Это из-за меня с Ленчиком, да? — все вопрошала Маша. Катя мотала головой. Украдкой, чтобы не привлекать внимание в плотно набитом вагоне, Катя пощупала карман в сумочке. Кажется, пачка прощупывается! Да у тебя просто паранойя! Если бы он хотел забрать даже часть — он бы забирал все! Наконец, станция «Киевская». С облегчением Катя выбралась на поверхность. — Кать! Да ты чего стоишь? Опоздаем ведь! — Маш, ты иди! У меня еще есть дела здесь. — А, ну смотри! А я побегу! Еще одно опоздание — и мне впаяют штраф! А тебя Жданов всегда отмажет! — Маш, дело не в Жданове… Я надолго не задержусь! Надеюсь… — А хочешь, я тебя подожду? Черт с ним, с тем опозданием! Всегда выкручивалась — выкручусь и в этот раз! — Нет! — испугалась Катя. Ей не хотелось, чтобы Маша была в курсе ее квартирных дел. — Иди, Маш! — Ну, пока! Маша перебежала дорогу и нырнула в переход, а Катя, прищурившись, посмотрела на башню с часами Киевского вокзала. Было восемь тридцать. Пора звонить, и Катя достала мобильник из сумочки.***