***
Нежилая хижина, запрятанная между холмов. Стол, придвинутый к стене. Брошенное на столешницу затхлое покрывало. Теперь девушка лежала на нём, её руки за запястья были привязаны к оконной раме, в которой застряли осколки стекла. Саске немного съёжилась, скосив глаза на подрывника, расхаживающего по комнате. А он соображал, что именно стоит сотворить с пленницей. Фантазия изобиловала самыми разными идеями. Прицепить всё-таки на грудь бомбу, подорвать и дать найти труп Итачи? Ясно, что он с сестрой далеко не в хороших отношениях, однако едва ли будет рад. Или изувечить и с тем же расчётом бросить где-нибудь полумёртвую? Можно ещё выколоть эти чёртовы глаза. А ещё, что наверняка ударит по достоинству и гордости долбаного Учихи, можно... Дейдара уставился на девушку. Он не совсем понял, как додумался до такого, но идея с каждой секундой нравилась всё больше. Растоптать гордость так, чтобы никогда не забыли. Поиграть с полученной властью, сбить градус высокомерия. Как эта сука будет себя чувствовать, терпя унижение от того, кого презрела? Однако уверенности хватило ненадолго. Разве девчонка напросилась? Она лишь из самозащиты убила Орочимару, расправиться с которым подрывник считал личным долгом. У неё были свои счёты с Итачи, точно так же, как у самого Дейдары, и она лишь хотела их свести. Подрывник первым атаковал её. Прибить после торжества Искусства, чтоб не мешала - дело рациональности и справедливости. Но что и кому он собрался доказывать издевательством?.. Не опустит ли это его самого? Подойдя к столу, он взялся пальцами за подбородок Учихи и чуть повернул к себе её голову. Выражение бледного лица больше всего походило на "ну чего ты пристал". Уставившись в упор, девушка живо напомнила саму себя часом ранее. "Раз не умеешь держать рот на замке, ответишь на мои вопросы". "Никак не успокоишься?" "Уклониться было просто". "Я нарочно не убила тебя сразу". Этот самоуверенный тон, эта равнодушная морда, которая пусть и менялась с преображением джуина, выражала одно и то же. Эти красные глаза, доставшиеся Учихе по праву рождения, видящие его творения насквозь, но выбешивающе слепые. И этот монотонно повторявшийся вопрос... "Где Итачи?" - Я сам убью его, ясно, м-м, - рыкнул Дейдара, вцепляясь рукой в волосы и едва не выворачивая девчонке шею. Она сверкнула глазами, но промолчала, разозлив этим ещё больше. В принципе, подрывнику было плевать, что она ответит или не ответит, он распалялся уже вне зависимости от того, что предпримет Учиха. Парень с размаху опустил другую руку на её грудь и подцепил зубами бинты, кажется, прикусив при этом кожу. А дальше, не желая опомниться, дёрнул завязанный спереди на поясе канат, стянул удерживаемый им дурацкий кусок ткани. Эта одежда, при учёте особенностей боя куноичи, являла собой образец практичности, но смотрелась как совершенно шлюший наряд. Снадобье от Сасори-но-данны не обездвиживало полностью, девушка встрепенулась и вяло попыталась отбиться, однако Дейдара едва ли заметил сопротивление. "Попробуй пройти через это с той же физиономией. Тварь высокомерная, недобитая... Сексуальная" - в чём ей не откажешь, так это в привлекательности. Даже так, после проигранной битвы, с многочисленными ссадинами и без намёка на свежесть она вызывала похоть. Дейдара хотел её. Накручивать себя почти не придётся. Губы девушки скривились с презрительным отвращением. - Жалко. - Хм? - отозвался Дейдара, поставив руки по бокам от её талии. - Это жалко - пытаться так задеть моего брата. - Кто сказал, что в нём дело, м-м-м... Ты и сама достаточно злишь, - не став возиться с сандалиями, парень просто снял шорты с бельём через них и отшвырнул куда-то в сторону. Саске резко отвернулась, закусывая изнутри губу. Мысленно напряжённая, как струна, и с расслабленным из-за препарата телом. Парень, почти так же пошвыряв своё снаряжение, пропихнул ладонь между её по возможности сжатых бёдер и через несколько секунд широко развёл их. Сжав кулак, брезгуя задеть языком, он надавил им на промежность девушки, следя за реакцией. Та цыкнула и крепче стиснула кулаки. Становилось трудно дышать от эмоций, которые бурлили и комом поднимались к горлу. Она не понимала, как так вышло. С утра полная решимости потягаться с Итачи, сейчас она абсолютно открыта, обнажена, беспомощна перед человеком, которого встретила, просто мимо проходя и который её одолел. А ведь, судя по его же оговоркам, он на практике намного слабей её брата. Подрывник, приспустив штаны, взялся за её локоть и колено, сжал до боли и потянул её к краю стола, так, что ноги теперь полностью свисали бы, если бы он их тут же не подхватил. Руки Саске оказались вытянуты над головой, верёвка врезалась в запястья и причиняла боль. Последовала чисто демонстративная попытка вырваться. Парень то ли вошёл, то ли насадил её на член, грубо вторгаясь, и девушка не могла удержаться от того, чтобы выгнуться и зашипеть что-то крайне недоброжелательное. Подрывнику самому поначалу было не слишком приятно, запал стал остывать. Однако по мере движений там становилось мокрее, шло всё проще, организмы работали над тем, чтобы их непутёвые владельцы получили как можно меньше травм. Скоро Дейдара действительно наслаждался гибким девичьим телом. Трахал не только для конечной цели, но и войдя во вкус процесса. Впивался ладонями в грудь, в живот и с удовольствием вдыхал запах пота. Терзал, подчинял и удерживал. Волосы - светлые и совершенно чёрные - смешались, вместе разметавшись, когда парень склонился, чтобы оторвать от старой простыни полосу. Приподняв девушке голову, он по внезапному наитию завязал её проклятые глаза. Саске попыталась пресечь это, замотав головой, но скоро лишилась зрения и возможности отвлекаться на потолок или видеть лицо насильника. Тело тут же стало будто нежнее, касания - более невыносимыми и нервирующими. - Ты сдохнешь, - процедила она. Чего он хотел, признания? Ну и пусть подавится. - Сразу после Итачи. А может и раньше, как получится, гад. Гад неожиданным толчком вырвал у девушки стон боли, тут же подавленный. Она искусала щёки и губы, чтобы сдержаться, чтобы показать как можно меньше своих страданий. Но, конечно, подрывник не мог не знать, что причиняет их. Нервная система исправно работала, и Саске содрогалась от чувств. Тело, опережая её приказы, то выгибалось и ёрзало, избегая, то инстинктивно подавалось и искало ощущений, но в конечном итоге они не могли принести ничего приятного. Девушка не знала, куда деваться. Контроль над самой собой был едва ли не потерян. Отвратительно. Теоретически, Учиха знала, как проходит половой акт. Начинала задумываться над одной просьбой или требованием, но знала, что парень не послушает, а скорее всего сделает всё назло. Всё же не выдержала. - Не смей... - начала она и оборвала фразу, поняв, что опоздала. С утробным стоном подрывник вцепился в её плечи, щекоча чёлкой норовящий пробудиться джуин на одном из них и наверняка оставляя отметины от пальцев. Оргазмируя, изливаясь глубоко в её нутро. У оставленной в покое Саске закружилась голова. Когда в последний раз она чувствовала себя такой оплёванной? До сих пор причиной похожего, даже худшего, морального состояния являлся Итачи. Никто больше не смел над ней надругаться в каком бы то ни было смысле. Она с трудом подавляла дрожь обиды, ярости и желания вскочить и вонзить что-нибудь острое подрывнику под рёбра. Всё портил препарат, до сих пор пропитывавший мышцы. Девушка оттолкнулась от пола носком сандалии, упёрлась пяткой другой на край стола. Кое-как подтянулась и улеглась, скрестив ноги. Рядом слышался шорох одежды, звук свалившейся на пол сумки. Куноичи раздумывала, стоит ли продолжать опасаться за свою жизнь. Она слышала, как акацушник снова подошёл и забрался на стол, при этом, кажется, наступил на волосы Саске. Раздался уже знакомый чавкающий звук - он месил глину. Через минуту подрывник прыгнул в окно, приземляясь на спину огромной белой птице. Оставил жертву в одиночестве. Саске скрипнула зубами, потеребила верёвку. Не будь она искусственно обессилена, вывернулась бы или разорвала без проблем. Она не знала, должно ли полностью пройти действие препарата, но надеялась, что надо лишь подождать. Тогда всё не так уж плохо. Случившееся сегодня представало даже лучшим вариантом событий - несмертельно спустило, швырнуло её с небес на землю. Подчинённая ей сила была всё ещё недостаточна. Лезть к Итачи сейчас было бы самоубийством. Она оставит поиски брата на какое-то время. Может, стоит вернуться в Коноху. Саске провалялась на столе ещё около часа. Очаг чакры не был повреждён, обдолбанная циркуляция медленно возвращалась к норме. Онемение пропадало. По мере возможности она двигалась, стараясь не замёрзнуть и избежать отёков. И собралась было предпринимать попытку освободиться, когда расслышала шаги на пороге хижины. Замерла. Неизвестный отодвинул створку входной двери и направился на второй этаж. Девушка вслушивалась, затаив дыхание, в уверенную походку. Человек определённо знал, куда шёл. Это был, насколько можно было судить, не подрывник, не его дурашливый напарник. Точно не кто-то из её команды Хеби. В Саске вгрызлось скверное предчувствие. Чей же взгляд скользил по её телу, которое очень захотелось прикрыть? - Как же так, имото, - строгий и вместе с тем пренебрежительный голос брата был негромким, но обрушился, будто ведро ледяной воды. Ужас. Полная задница. Хуже быть не может. Саске хрипло втянула воздух. Она же только перевела дух и посчитала, что спасена. Бесподобная встреча мстителя с кланоубийцей! Только Итачи, заставшего её избитой и раздетой, и не хватало для уничтожения достоинства. Брат подошёл, пока Саске вжималась в свалявшееся покрывало и старательно прятала за волосами лицо. Звякнуло железо. Девушка не представляла, что он собрался делать. Не посчитает ли лучшим избавиться от младшей сестры, которая только тем и занимается, что его позорит? А в данный момент Саске не сомневалась, что Итачи видит всё именно под таким углом. Жалкая, недостойная, брату не чета. Всегда и навеки. Холодное лезвие коснулось тыльной стороны ладони, поддело шнур. Аккуратными движениями Итачи рассёк её путы. Саске удержала освобождённые руки на весу и торопливо скользнула пальцами под повязку. Приподняв её с глаз, уставилась в шаринганы напротив, удостоверяясь, что правильно распознала голос. Итачи сжал плотнее губы, и Саске немедленно истолковала столь редкое движение мимических мышц по-своему. Брезгует, ха. Презирает. Жалеет об одной с ней фамилии. А не забыл ли, случаем, из-за кого всё это?! Должно быть, её лицо было не в пример выразительнее. Брат отодвинулся и шагнул к центру комнаты, чтобы наклониться, подобрать и подать Саске её отрез синей ткани. Девушка приподнялась, завернулась в него и отползла, чтобы опереться плечом на оконную раму. На всякий случай делала вид, что движение даётся ей с огромным трудом. - Зачем, - враждебно спросила она. - Во-первых, пришёл, во-вторых, щадишь меня из раза в раз? Итачи подтянул к себе дырявый стул и уселся, положив локоть на его спинку. Воротник плаща приподнялся и закрыл нижнюю часть его лица. - Позлить. Замотивировать. И результат я получаю, не так ли? Что касается второго вопроса - ты бы уже знала, если бы решилась убить своего друга. - Но, я не знаю, - Саске произнесла это с вызовом, отстаивая принятое решение. Итачи хмыкнул, прикрывая глаза на секунду. - Для тебя всё ещё существует что-то важнее ненависти. ...тебе её не хватает. Девушка торопливо отвела взор. Попадать в Цукуёми ей совершенно не хотелось. - С тобой не всё безнадёжно... Наверное, - снова подал голос Итачи. - Мне нужно сражение. Продолжай подражать мне, имото, быть может, настанет день, когда мы сможем устроить достойную имени Учиха битву. А потом я заберу твои глаза. Саске внутренне кипела от этих слов и тона голоса. Она не рассчитывала на это, но Итачи стал объяснять сейчас. Вместо того, чтобы вырывать ответы силой или переговорами на равных, Саске в итоге выслушивала их вот в таком положении. Брат снисходил, он удостаивал её, уверенно подстрекая, зная, что она сделает всё, что он говорит, последует его сценарию, что иначе она не может... стоп, что? Девушка издала хмык с вопросительной интонацией. - Так же, как Учиха Мадара забрал глаза своего младшего брата, когда перестал видеть. - Выждал и убедился, что сестра внимательна как никогда. - Высшей ступени шарингана доступно куда больше из высеченного на той храмовой плите. Там рассказано о том, что является платой за чудовищную силу Мангекё. И как эту плату обойти. - Долгое молчание - Итачи дал время всё осмыслить. - Ты слепнешь. - Да. - Девушка снова разозлилась, когда поняла, что равнодушие брата обусловлено не тем, что его не волновала потеря зрения, а тем, что он слишком уверен, что может её восполнить. - Так что, Саске, если кончится моё терпение, или отведённый мне срок владения Мангекё, или твоя настойчивость, я приду сам, чтобы забрать своё. Вопрос, будешь ты готова к сражению, или просто подаришь мне новый свет. Разве тебе не хочется иметь шансы выжить? Брат поднялся, окинул сгорбленную фигурку взглядом напоследок и развернулся, чтоб уйти. Саске разжала руку на ткани, в которую была закутана, и потянулась к осколку, некогда бывшему частью оконного стекла. Бесшумно обернув пальцы вокруг него, выдохнула, в мельчайших деталях обдумывая следующие действия. И одним резким движением - перевернулась, спрыгивая со стола и выдирая осколок из рамы. Всё ещё по инерции с размаху всадила его в голову Итачи. Он не успел оглянуться. Отлетел и грохнулся на бок, вытянувшись на грязном полу. Саске не удержалась на ногах. Опустившись на пол, она смотрела на то, что натворила, со всё большим недоумением. Прошло несколько секунд - уже должен был разлететься на чёрные клочья вороний клон или с хлопком появиться предмет, использованный для каварими. Прошла минута, и куноичи пришла к выводу, что это и не та техника двойника на основе чужого тела, которую порой использовали Акацуки. Тихо-тихо бежало время. Руку, распоротую стеклом едва не до кости, жгло. Не обращая на боль внимания, Саске сложила печать концентрации. - Кай, - почти крикнула девушка. Обидно, что она даже не заметила гендзюцу... Но это было и не гендзюцу. Её начинало потряхивать. Мысли никак не приходили к чему-либо. Саске на четвереньках подобралась к телу, коленом встав в растущую лужицу крови - ещё тёплой, источающей характерный запах. Осколок, войдя наполовину прямо над ухом и пришпилив повязку к черепу, торчал вверх. Мягкие длинные волосы выбились из-за воротника плаща, красно-белые облака на котором смялись и исказились, будто их гнал ветер. Девушка сглотнула. Боязливо сжав рукой чёлку, она повернула голову брата. Его глаза под перечёркнутым протектором застыли, навсегда сфокусировавшись на чём-то далёком. Рот был слегка приоткрыт, словно он собирался что-то сказать. Очень спокойное, равнодушное лицо. Это был просто порыв эмоций. Саске же всего лишь хотела сделать пару резких движений, выпустив пар. Она была убеждена, что брат легко раскусил её неумелую актёрскую игру и знал, что она чувствовала себя лучше, чем показывала. Думала, что сейчас её схватят за руку, приложат об пол, возьмут на болевой. Она будет кричать и чертыхаться и немного придёт в себя под монотонный голос. Но что-то пошло не так.***
Сидя на верхней ступеньке лестницы на первый этаж, уже полностью одетая - только потрёпанную рубашку пришлось запахнуть плотнее из-за отсутствия бинтов - девушка произнесла, словно ставя точку: - Итачи мёртв, - и тут же обернулась, словно боялась, что труп восстанет и начнёт насмехаться над ней. - Ками, это слишком тупо. Слишком дебильная ошибка, но мало ли гуляет рассказов о могучих шиноби, которые погибли оттого, что не удостоверились в смерти противника или не проверили пищу, в общем - не были настороже. До этого часа Саске бы ни за что не поверила, что то же будет относиться к её брату. Она не знала, смеяться ей или рыдать. Никакого торжества, лишь разочарование. Столько принесённых жертв, столько испытаний и времени, но в итоге Итачи сгинул тихо и по самой идиотской из причин, от руки девчонки, которая нормально двигаться не могла, которую за час-два до этого разбили и поимели. С медитацией не ладилось. Саске то потерянно бродила вокруг хижины, то садилась на порог и крутила в пальцах соломинки. Она собиралась дождаться какой-никакой возможности творить дзюцу и лишь тогда отправляться в путь. Один раз она занялась делом - раскопала в куче хлама стеклянный пузырёк, как можно лучше отмыла его в полусгнившей бочке под водостоком. Осторожно, стараясь не повредить глазные яблоки, она резала веки и нервы. Да, Саске не пробудила Мангекё, и теперь-то уж точно не собиралась. Но на всякий случай... Лучше ведь иметь при себе залог "вечного света", чем однажды обнаружить, что когда-то давно необдуманное упрямство обрекло её на слепоту. К тому же глаза Итачи в любой момент можно уничтожить.***
- Хей, а ты успокоилась, - бросил Суйгецу Карин, которая и вправду больше не требовала развивать предельно возможную скорость. - Чакра Саске стабилизировалась, - буркнула та и поправила очки. - Она в относительном порядке. Едва команда Хеби собралась вместе, Карин взяла на себя руководство, но путешествовать без лидера - одно мучение. Каппа позволял себе чисто из вредности оспаривать любое слово, и они оба опасались внезапного помешательства Джуго, пребывавшего в глубокой задумчивости. По крайней мере в конце концов все трое сумели скооперироваться и двинулись в сторону, откуда к сенсору приходило слабое, неестественное ощущение чакры их предводительницы. Хозуки сомневался, что они могут быть полезны против того, кто одолел Учиху, но Карин больше не ругалась с ним, а просто молча вырывалась вперёд. В тот самый момент, когда энергетика Саске начала крепнуть и Узумаки чуть-чуть успокоилась, им повстречался её противник. "Немедленно отвечай!" - крикнула ему Карин, задыхаясь и наставив палец. Немного отдышавшись, она продолжила: - "Что ты с ней сделал?!" "Оклемается" - услышали они лаконичный ответ. Человек верхом на чудном летательном приспособлении, пропитанном чакрой с оттенком гари, был странно мрачен. Потом он прибавил такое, что и Суйгецу стоял, разинув вслед улетающей птице рот, а потом проговорил, подняв бровь: "Чё, серьёзно?" Карин тогда лишь рукой махнула и заявила, что каппа тупица-извращенец-не-так-понял, и ходу прибавила. Про себя же решила найти в душе место для сочувствия. Полузабытая, как кошмар, жизнь в Кусагакуре располагала. "А ты хороша, конечно, истинный товарищ" - заворчал Суйгецу. - "Нет бы предупредить, что к нам летит этот, мы б его обошли, может". Карин огрызнулась, также промолчав о том, что неподалёку есть ещё один мощный источник головокружительно вкусной опаснейшей чакры. И направляется туда же, куда и они. Но вскоре внезапно погас, и Узумаки перевела дух. Они издалека заметили клубы дыма, а выйдя на вершину травянистого холма, увидели огромный костёр, в который превратился небольшой домик и стоящие рядом с ним деревья. Саске спокойно "подливала" огненные техники в недостаточно возгоревшиеся места. Первым, что Хеби услышали, когда подошли, стало: - Где вы были? - сказанное с таким тоном и угрюмым взглядом, что все трое внезапно ощутили, что провинились. Карин нервно поправила очки. На фига этой - сочувствие. - Мы явились так быстро, как только смогли. Саске... Тебе нужно лечение? - выглядела лидер, мягко говоря, не очень. Учиха окинула пылающий дом взглядом, развернулась и не спеша зашагала прочь, туда, откуда Хеби только что явились. Завела на ходу разговор. - Учиха Итачи мёртв... - А-а?! - перебил Суйгецу, наклонился, вглядываясь в бледное лицо. - Мёртв, - повторила лидер с раздражением, и Карин легонько опустила кулак на макушку Хозуки. - Наши пути расходятся. - Эй, постой, - Суйгецу был возмущён. - Я так и не встретился с Кисаме-семпаем, не достал больше ни одного меча, зачем же столько таскался... - Ты ни чёрта не делал, - отрезала Саске. - А получил Обезглавливатель. Карин слушала и снова теребила оправу в раздумьях, а потом вдруг прибавила шагу и повисла у Учихи на плече. - Са-аске-чан, - проговорила она почти жалобно. - Куда велишь идти мне? Что я буду делать, по-твоему... - Можешь отправиться со мной в Коноху, если хочешь, - поспешно сказала лидер, отталкивая её. - Суйгецу, Джуго, это вас тоже касается. Но ведите себя примерно и не возмущайтесь. На покровительство слишком не рассчитывайте, меня тоже не должны принять тепло. Однако есть вероятность, что удастся убедить хокаге. Сильные шиноби с уникальными навыками никогда лишними не будут. Джуго вообще не реагировал на разговор, видимо, полагая, что и так услышит всё важное, что скажут за него. Суйгецу ещё немного поиздавал звуки негодования, но направление движения не сменил. Карин просто успокоилась.***
- Здравствуй, добе, - сказала Саске и наблюдала замешательство. - Ты! - воскликнул бывший сокомандник, сжимая кулаки, и приготовился к любому развитию событий. Учиха прикрыла глаза. - Расслабься. Я возвращаюсь. - Шокированный возглас "но почему?!" - Ты против, что ли? - Эмм... Нет-нет-нет, - поспешил заверить Наруто, на лице которого закрепилось недоверие, но уже росла радость. Саске смотрела на него и думала... думала... У их глаз почти одинаковый оттенок. И у волос тоже. Оба шумные и зацикленные на чём-то придурки. Но сегодня, вблизи разглядывая пронзительно голубые радужки, отплёвываясь от длинных блондинистых прядей, девушка ни разу не припомнила друга. И слава Ками. Если бы эти образы начали в её воображении как-то пересекаться, это был бы сущий кошмар... хотя и априори невозможный. Подрывник и Наруто всё же слишком разные. Слишком сильна ассоциация сокомандника с солнцем, в лучах которого так легко оттаивать и греться. Саске начинала думать, что, может быть, возможно отпустить всю горечь и всё своё жизненное безобразие теперь. Саске наклонила голову и вымученно улыбнулась краем губ, заставив появившегося и начавшего что-то молоть Суйгецу поперхнуться. - Я возвращаюсь, - повторила она. - Я иду домой.