Острые коготки

      Неделя до Хеллоуина прошла относительно спокойно для Гермионы, и невероятно дико для её нового друга Джеймса. Почему-то ему совершенно перестало везти. То он упадёт посреди коридора, ударившись о невидимую стену, когда спешит поговорить с ней на перемене. То свалится со стула в библиотеке, когда хочет узнать её мнение о своём эссе по зельеварению. То у него на лице появляются невероятных размеров прыщи, от чего он сидит в лазарете полдня. То он вдруг жутко захотел спать, когда она пыталась рассказать о значении двух очень сложных рун, и рухнул, храпя, посреди разговора. Гермиона могла бы предположить, что это все странные случайности, если бы не то, что светлая макушка и наглые серые глаза с полуухмылкой мелькали рядом с происходящими событиями.       Гермиона Грейнджер планировала потерять девственность с хорошим парнем Джеймсом на этом празднике жизни под названием Хеллоуин. А нехороший парень Драко, который, если честно, уже достал её с начала года своими скабрезными шутками и приколами, пускай идёт лесом… И лучше всего Запретным! Плевать, что тело предаёт её, когда блондин рядом, Гермиона достаточно разумный человек, чтобы понимать — с ним ей ничего хорошего не светит.       Так она думала, когда решила расставить все точки над «i».       Она выловила слизеринца в четверг после сдвоенных рун, когда он шёл, наконец-то один, без своей свиты, по коридору. Схватила его за зеленый галстук и затянула в нишу за толстым гобеленом. — Грейнджер… Наконец-то ты решилась… — Малфой тут же протянул к ней свои длинные руки, но прежде чем его ладони легли ей на талию, она вытащила палочку и ткнула ему в грудь и отчеканила: — Оставь в покое Джеймса Бонда! — Что? — он тут же брезгливо отшатнулся от неё. — Вот как?! — Хватит издеваться над ним! Он в отличие от тебя, замечательный, добрый, заботливый и сексуальный, не меньше, чем ты! — Так ты нас, что, сравнивала? — усмехнулся он. — Говоришь, не меньше, чем я? Ты уже и это проверила? Уже потрогала его сексуальность?       Она возмущённо открыла рот, щеки заалели от негодования. — Малфой! — Грейнджер! — медленно пропел он. — Бросаешь меня?       Она закатила глаза: — Я с тобой и не встречалась, чтобы тебя бросать! — Ну вот, значит не бросаешь… Умничка — заучка! Дай поцелую твой умный лобик! — её палочка неожиданно оказалась на полу, руки за спиной, грудь слизеринца прижала её к стене, и его тёплые губы начали целовать её лицо. — Вот так… Именно так… Все правильно… Меня нельзя бросить…       Она чувствовала, как сердце снова ускорило ход от близости его тела, его запаха и его уверенных движений, от которых подгибались коленки. Жадные мужские губы прижались к её губам, серебристые глаза насмешливо сверкнули в темноте, и она поняла, что пропала. Она зажмурилась, чтобы не видеть его нахального взгляда и податливо открыла рот, запуская его язык внутрь. Драко коротко застонал, чувствуя её доверчивый порыв, от чего Гермиону снова накрыло, и она уже сама бросилась его обнимать и гладить. — Ммм, Мерлин, ведьма, какая ты горячая… — прошептал он, когда она подалась навстречу его рукам, которые пользовались моментом её слабости и исследовали девичье тело без устали, щупая её груди, оглаживая попку, ласково сжимая бёдра.       Его длинные пальцы вдруг оказались на её трусиках, и она всхлипнула, когда он прошёлся по промежности, нежно там нажимая. — Грейнджер… Ты промокла насквозь… — он еле слышно застонал, упиваясь поцелуем и прошептал. — Трахнуть бы тебя прямо здесь…       Эти слова подействовали на неё, словно ушат холодной воды. — Отстань, придурок! Козёл! Ублюдок! Ненавижу тебя и твою тупую грубость! — она ударила его по щеке и оттолкнула.       Малфой отпрянул к стене, на его губах блуждала издевательская ухмылка: — Давай, говори — говори, грязнокровка! Но ты все равно трахнешься со мной! Я видел это в магическом шаре! — он нагло рассмеялся. — Хватит нести чушь, чистокровный хмырь! — она поправляла юбку, стараясь не слушать его. — О, спроси у Трелони! Она тоже была в шоке! Увидев, как ты извиваешься подо мной и жарко вопишь — «Да, да, Малфой!» у неё аж запотели очки!       Гермиона обиженно засопела и, повернувшись к нему, выпалила: — Заткнись, гад! Завтра Хеллоуин! Только попробуй появится рядом со мной и испортить мне праздник! Я убью тебя! — Ох, как страшно! Надеюсь, я умру от оргазма, кончая в тебя! — услышала она вслед, когда выскочила из-за гобелена.       Ставить точки над «i» оказалось не так просто, как она думала, особенно, если ставишь их в скрытой нише с нахалом по имени Драко Малфой. *       На праздник она, как и планировала, переоделась чёрной кошкой. Короткое чёрное платье без бретелек, с пышной юбкой, чёрные чулки и туфли на шпильках. Пушистый чёрный хвостик прикрепила к юбке магией. Волосы распустила по спине, накрасила губы в ярко-красный цвет, наколдовала черную изящную маску закрывающую поллица и мягкие кошачьи ушки. В зеркало на неё взглянула потрясающая, длинноногая девушка-кошка.       Гермиона впервые в жизни была от себя в полном восторге! Да! Это она, именно такая, таинственная и опасная! — Мур! — подмигнула она себе в зеркале и натянула на руки чёрные перчатки, закрывающие не самые красивые шрамы на предплечье левой руки.       Вышла Гермиона поздно, поэтому когда подошла к залу, там уже толпились школьники в карнавальных костюмах. Царило веселье, шум и гам, ребята смеялись и радовались первому празднику в этом учебном году.       Джеймса она увидела почти сразу же, его трудно было не заметить. Он был одет в белые штаны со стрелочками, белые ботинки и мягкий пушистый белый свитер, половину лица скрывала белая маска, а на светлых чуть волнистых волосах торчали тоже белые, мягкие кошачьи ушки. Он уверенно подошёл к ней и присвистнул, крутя в руке свой пушистый белый хвост. Его рот открылся в изумлении, прежде чем он пробормотал, облизывая губы: — А ты прекрасно выглядишь, Гр… Гермиона…       Она покрутилась перед ним в своём коротком чёрном платьице и помахала чёрным хвостиком. — Благодарю, Джеймс… Я старалась… Муррр…       Он вздохнул как-то слишком тяжело, разглядывая её ноги в чёрных туфлях на шпильках, и как только объявили, что осенний бал начинается, подошёл и схватил за руку, уверенной хваткой.       Гермиона вздрогнула. Джеймс показался ей сегодня гораздо выше и плечистее, а его ладонь была шершавой внутри и гладкой снаружи… Шершавой от езды на метле… Но Джеймс не играл в квиддич, а такая гладкая кожа была только…       Она обернулась к парню и внимательнее вгляделась в глаза, те сверкнули на неё серебристым отливом. — Что? — спросил слизеринец. — Нет, ничего… Спасибо, что пошёл со мной на бал. — Гермиона потянулась к нему ближе и поцеловала в щеку.       Парень нервно сглотнул, когда её губы нежно коснулись его рядышком с губами.       От «Джеймса» пахло одеколоном Малфоя.       Она сжала его ладонь и с усмешкой подумала, что сегодняшний вечер определённо будет не скучным. — Всё для тебя, Киса… Можно тебя так называть? — проговорил Драко, его голос и знакомые игривые интонации показались ей музыкой, среди окружающих звуков.       Она сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, проворковала: — Конечно, милый котик, называй! Сегодня тебе можно всё.       Малфой прерывисто выдохнул на её «всё»: — Мне нравится это твоё — Котик. — Котик… Мрр… — Гермиона потерлась бедром о его бок.       Малфой чуть порозовел. — Черт… Киса… Ты не могла бы… — Что такое, Котик? — она провела пальчиком по его мягкому и пушистому свитерку в районе груди, перешла на шею и пощекотала подбородок. — Ты не любишь ласковых Кис?       Малфой снова сглотнул: — Эм… Котик обожает ласковых кис… Но давай ты не будешь заводить Котика раньше времени.       Она рассмеялась и, мурлыкнув, потащила его к столу с напитками в жутко украшенный праздничный Большой зал. * — О, Великий Салазар, кто это так соблазнительно стоит? — услышал Малфой знакомый голос из-за спины, когда наклонился достать сырное канапе со стола. — Чёрт, Блейз… — прошипел он и обернулся.       На него, сверкая глазками, пялился Блейз, переодетый в костюм черта. — И правда, черт! Иди домой! В ад! — выдохнул блондин. — Я шёл именно к тебе, белый и пушистый котяра! — заулыбался чертов Блейз и подошёл ближе. — Кого-то ты мне напоминаешь… Хм…       Малфой занервничал — не хватало ещё, чтобы этот идиот выдал его перед Грейнджер. — Я Бонд… Джеймс Бонд… — проговорил он быстро.       Гермиона, стоявшая рядом, поперхнулась пуншем и повернулась в поисках салфетки, чтобы скрыть смех. — Бонд… С седьмого курса? — мулат встал ещё ближе и тихо прошептал. — Драко, уж меня то ты точно не проведёшь, я узнаю твою задницу из тысячи. — Ррр, Забини, закрой свой гейский рот! Чёрт тебя побери! — гневно шепнул ему Малфой. — А что мне за это будет? — чертовски обрадовался мулат в адском обличье. — Ты, дитя Сатаны, уйди с глаз моих или точно получишь в глаз, — тихо злился аристократ. — Нет, Котяра, у меня другое предложение — ты снова поцелуешь меня так же страстно, как там, в лазарете, — облизнулся Забини и потянулся к нему губами.       Драко чуть не вывернуло от воспоминания об этом: — Чёрт! Блейз, за этим иди к Грейнджер! — он оттолкнул слизеринского чёрта и подскочил к Гермионе. — Киса, как насчёт того, чтобы потанцевать? — Я только за! — она поставила бокал с пуншем и убежала на танцпол, увлекаемая Драко.       Он элегантно взял её за ладонь, другую руку положил на талию и закружил в вихре осеннего вальса.       Гермиона довольно улыбалась, разглядывая его открытый подбородок, красивые губы и сверкающие из прорезей в маске серые глаза. Она и не ожидала, что этот надменный гадкий тип устроит ей такой сюрприз. Конечно, её немного, совсем чуть-чуть, волновало куда же делся настоящий Джеймс Бонд, но она подозревала, что Малфой не рискнул бы сделать с ним что-то совсем плохое, в Азкабан он точно не хотел.       Зато Драко очень довольный своей хитростью совершенно не волновался за этого парня. Ведь он знал, что тот спокойно сидит себе в туалете для мальчиков в подземельях Слизерина. Кажется, он съел что-то не свежее, и Драко тут почти не при чём. Всего лишь пару капель слабительного зелья в чай и соперник не страшен. Он чуть улыбнулся, думая об этом. Гермиона ему в ответ тоже заулыбалась своими яркими соблазнительными красными губами, показав ровные белые жемчужины зубов.       «Проклятье! Она прекрасна…» — подумал он, разглядывая её улыбающаюся довольную мордашку, точеную фигурку в чёрном коротком платьице и грудь, соблазнительно выглядывающую из глубокого декольте.       Кажется, его выдержка начала давать трещины. Он прижал её сильнее и схватился за талию двумя руками. — Мистер Котик, вам не кажется, что это уже не вальс, — шепнула она, прижимаясь ближе.       Его рука все норовила схватить её за задницу. Но он из последних сил сдерживался, чтобы не сделать этого. — А что же это, мисс Киса? — Это похоже на секс… — шепнула она, а он в изумлении остановился посреди зала.       Кажется, она дразнила его. — Пойдём, выпьем, а то я не успел… — пробормотал он и потащил её к другому столу, где толпились гриффиндорцы.       Первый, кого он увидел, это Уизли в костюме… — Эй, а что на твоём лбу делает член? — спросила проходя мимо рыжего Пэнси Паркинсон в костюме инфернала. — Это не член! — завопил тот, поправляя какую-то торчащую штуку на лбу. — Я единорог!       Драко хохотнул, но когда на него возмущённо повернулись три пары глаз — Грейнджер, Гринграсс и самого «единорога», то сделал вид, что увидел что-то смешное на потолке. Дафна в костюме феи цветов погладила своего Уизела по спине и кинула Пэнси: — Хватит, Паркинсон, не порть нам праздник! — Ой-ой, что вы говорите! Дафна оказалась любительницей рыжих странных парней с членами на лбах! — язвительно бросила слизеринка. — Рыжий, эта штука на лбу, чтобы компенсировать отсутствие члена в штанах? — Это не член! Это рог! — закричал Уизли, краснея, как свёкла. — Пэнси! Да как ты смеешь! — воскликнула Дафна, обиженно. — Иди… В могилу! — рассвирипела Грейнджер.       Девушка-инфернал хмыкнула и пошла, напевая: — Это не член, это рог, сказал рыжий тупой пирожок! — Сучка… — расстроенно выдохнул Рон. — Не переживай, Рон, я сразу догадалась, что ты единорог! — Гермиона утешительно погладила своего рыжего друга по переливающейся шерстке на плече. Он был одет в огромный пушистый облегающий комбинезон с лошадиным хвостом на заднице.       Драко, еле сдерживая смех, представил, как этот олух его натягивал. Но когда Гермиона вдруг схватила Дафну за руку и потащила танцевать, его настроение чуть подпортилось. — Эм… Джеймс? — обратился к аристократу гигантский нелепый единорог, наблюдая, как девчонки танцуют. — Ну… Как бы да… — вяло ответил тот. — Слушай, Джеймс, — неуверенно проговорил Уизел. — Мы тут с Дафной… Ну это самое… И, короче, у меня это будет впервые… Я, честно говоря, очень переживаю…       Малфой чуть не подавился пироженкой. Рон участливо постучал по его спине. — Мне бы только узнать с чего начинают? Как сделать эту ночь незабываемой? А? — с надеждой вопрошал рыжий. — Эм… У тебя же с десяток братьев, они что не рассказывали? — усмехнулся Драко, откашлявшись. — Да… Ну ты знаешь, они говорили, что нужно сначала спеть, потом рассказать стишок. Я немного не доверяю им. Но стих выучил, на всякий случай… — Кхе-кхе… — теперь Малфой давился от смеха. — Поэзия — это прекрасно, но старый добрый куни ещё никогда не подводил. Начни с него. — Куни? — удивленно тряхнул головой Уизел, и его рог начал потихонечку накреняться вниз. — Ага… — Драко невольно принялся наблюдать за этим медленным постыдным падением. — Чёрт… Я в этом… Я никогда… — Ты хоть понял, о чем я? — ухмыльнулся Малфой. — Ну, примерно… — пожал плечами тот. — И о чём? — Ну… Это когда целуешь там… У девчонки… — Ага… Все точно, думаю ты справишься… — Драко, уже подняв брови следил, как рог рыжего единорога ещё сильнее наклонился, указывая своим острием на слизеринца. — Я облажаюсь… — горестно выдохнул Рон. — Всё может быть… Рог на его лбу ещё немного поник. — У тебя упал! — брезгливо ткнул пальцем в опавшую единорожью принадлежность Малфой и поскорее пошёл искать Гермиону среди танцующих, пока рыжий не придумал новых каверзных вопросов.       Он увидел её среди беснующейся на танцполе разношерстной толпы. Гермиона-кошка плавно двигала бёдрами в такт музыке, волосы светились кудрявым ореолом под огнями светомузыки, короткая юбчонка задорно подпрыгивала, показывая голые участки кожи на бёдрах между чёрной кружевной резинкой чулок и трусиками. Драко забыл как дышать. Увидев его, она весело улыбнулась, облизнула губы и подмигнула.       Драко сглотнул. Чёртова кошка, да она нарывается! Неужели этому тупице Джеймсу перепало бы все это великолепие. Ну нет! Эта девушка только его! Он почувствовал, как от её призывно закушеной губы у него все перевернулось внутри.       Она хочет романтики? Да, он может это ей устроить! Пусть она даже не узнает его, но он сделает так, что она сама раздвинет ножки и отдастся ему. Он сделает всё, чтобы эта дикая горячая кошка царапала его спину сегодняшней ночью и стонала под ним.       Он так завёлся от своих мыслей, что подошёл к ней и, пристроившись сзади, положил ей руки на талию и шепнул на ушко, не забывая двигаться в ритме танца. — Может сбежим отсюда, Киса?       Гермиона покрылась мурашками, когда его губы коснулись её скулы. Он нежно поцеловал её в щеку, а она схватилась за его руки и потерлась попкой о его напряжённый пах. — Конечно, милый Котик, с тобой хоть на край света!       Драко закусил губу и приглушенно застонал, его организм не выдерживал таких пыток. — Кажется, я не доживу до утра… — хрипло проговорил он.       «Именно так ты и хотел умереть!» — коварно подумала Гермиона.       Драко развернул её к себе и наклонился, чтобы поцеловать, но она положила пальчик на его рот и громко произнесла, пытаясь перекричать шум и музыку. — Пойдём отсюда, а то скоро начнутся конкурсы! — О, нет, только не это! — аристократ взял её за ладонь и потащил за собой из зала.       По пути им встретилась Макгонагал, которая довольно заулыбалась, разглядывая их кошачьи уши и хвосты, и чуть ли не промурчала: — Ребята, у вас самые лучшие костюмы! *       Уже сидя на крыше одной из башен замка Хогвартса в обнимку со слизеринским принцем, Гермиона мучительно соображала, ну как же она докатилась до этого. То есть долетела.       Малфой просто сказал: — Пойдём со мной! У меня для тебя сюрприз!       А она ответила с готовностью: — Хорошо! А куда? — На крышу, там же обычно гуляют кошки, — усмехнулся Драко. — Ты сумасшедший? — Боишься? — Немного… — Давай, хищница! — подначивал он. — Не бойся! — Я боюсь высоты, но… — Гермиона выдохнула. — Но с тобой я готова на всё!       Эта фраза заставила его задуматься. Она ведь сказала это тому семнадцатилетнему придурку.       Проклятье! Он бы хотел, чтобы она сказала такие слова ему. Только ему, Драко Малфою. Он хмыкнул. Было обидненько, но, как говорится, сам виноват. Такого ему от неё точно не услышать. Проглотив обиду, Драко проговорил: — Что ж, Киса, тогда закрывай глаза.       И она закрыла. Доверилась ему. Малфой в шоке уставился на Грейнджер, глядя, как она ждёт его действий с закрытыми глазами. Она и правда была готова на всё. И эта девчонка говорит, что он сумасшедший.       Гермиона только чувствовала, как он куда-то недолго вёл её по коридорам замка, бережно закутал в тёплую мантию с меховым воротником, что вызвало у неё огромный прилив мурашек, усадил на метлу перед собой и, крепко удерживая, поднялся с нею в воздух. Она так и сидела с закрытыми глазами, боясь посмотреть, куда же он её везёт, когда он пересадил её на холодную черепицу и сел рядом. — Можешь открывать глаза.       Она открыла. И закричала сначала от ужаса, вцепившись в него, как дикая кошка, а потом от восторга: — Ааа! Охренеть!!! Мерлин, как же красиво!       Перед ними простирались просторы близ замка Хогвартс, в осенних красках, леса и горы, закатное красноватое солнце отражалось в Чёрном озере, прощально подсвечивая все в нереально яркие цвета.       Малфой тихо смеялся, сидя рядом: — А ты большой ценитель красоты, Киса! — Это самое красивое, что я видела! — восторженно кричала она, любуясь на почти фантастический пейзаж с высоты птичьего полёта.       Она отпустила его пушистый белый свитер и прижалась к нему боком. — Спасибо… Котик!       Он глянул на неё краем глаза и усмехнулся: — Ты либо слишком смелая, либо глупая. Я мог увезти тебя куда угодно… — Ты — не мог. Ты замечательный, — промурлыкала девушка и, потянувшись, поцеловала его в порозовевшую щеку.       Драко сжал губы, он долго не продержится, быть милым пай-мальчиком это не его. — Ты не замёрз? — Гермиона распахнула мантию, приглашая его сесть ближе, но он подхватил её за талию и рывком усадил игривую девчонку себе на колени.       Она ойкнула от ужаса, сначала подумав, что Драко собрался её скинуть с крыши, но когда он прижал её к себе, и его тёплые губы коснулись её губ, то она, чувствуя в крови мощный выброс адреналина, бросилась на него, отвечая со страстью и напором. Драко рассмеялся ей в губы. — Киса, ты такая голодная. Я тут прихватил немного закусок и шампанского… — Нет. Я не хочу ничего, кроме тебя… Ты меня опьяняешь лучше любого шампанского, — целовала она его в губы, её руки обнимали его за лицо в маске.       Малфой заскрипел зубами, все его естество стремилось к ней. Грейнджер точно хотела его смерти. — Чёрт… Чёрт… — выдохнул он, когда она отпустила его. — Ты такой сладкий, Котик! Как я рада, что мы познакомились! Кстати, я поговорила с этим придурком Малфоем на счёт его приколов над тобой, — деловито говорила Гермиона, а парень напрягся и поморщился. — Малфоем? — переспросил он. — Ну да, думаю я нравлюсь ему, поэтому он до тебя докапывался, но этот тип такой идиот, что ему ничего не светит. — продолжала она, стараясь не смеяться.       Кажется, Драко начинал злиться. — Нееет, ты что-то путаешь, — как можно спокойнее проговорил он. — Малфой тут не при чем, это я идиот, а не он. Он классный парень! Умный, уверенный в себе, красавчик… — Хм… — подозрительно покосилась на него Гермиона. — Может быть тебе следовало его позвать парой на Хеллоуин?       Тот фыркнул и наигранно рассмеялся: — Ну был бы я девчонкой, то позвал бы… Это я так… К слову… — Ясно, — она еле сдерживала смех. — Но он на самом деле, возможно, не так плох, как кажется…       Он с облегчением выдохнул. — Но, — продолжила она. — Всё равно он придурок, чистокровный эгоистичный сноб!       Тот раздражённо закатил глаза: — Надо быть толерантнее, Киса, он же не виноват, что родился аристократом и у него было всё, что ему хочется…       Она прижалась к нему ближе, потому что на высоте дул прохладный осенний ветер: — Всё ясно, он конечно же ни в чем не виноват… Давай не будем говорить о нём… мне немножко холодно…       Драко хмыкнул и огляделся: — Смотри, кажется там окошко на чердак. Сиди здесь, я сейчас…       Он посадил её обратно на черепицы и полез наверх, туда, где за большим полукруглым окошком виднелась небольшая пустая комната и часть печной трубы. Из трубы над крышей шёл еле заметный дымок, значит, там было тепло. Он вернулся к Гермионе, которая сидела закутавшись в его мантию и с тревогой наблюдала за тем, как он опасно лазил по крыше. — Пойдём! Там погреемся! — Я… Я боюсь, — девушка в полусогнутом виде поднялась и поползла наверх, путаясь в густых складках накидки. Он спустился к ней, осторожно перемещаясь по скользкой черепице в своих белых ботиночках, подошёл позади: — Сними мантию, она мешает тебе, а я подстрахую.       Гермиона кинула ему мантию дрожащими руками, её ноги отказывались шевелиться. Она почувствовала, как его твёрдая ладонь подтолкнула её под попку. — Вперёд, Киса… — услышала она хитрый голос.       Гермиона знала, что Малфой сейчас наслаждается видами, и это точно не пейзажи вокруг Хогвартса, но на возмущение у неё не было моральных сил. Тем более, что для этого пришлось бы обернуться.       И если бы она обернулась, то увидела бы, как загорелись глаза слизеринца. Вид её стройных ног в чёрных чулках и чёрных кружевных трусиков, торчащих из-под короткой черной юбочки, сносил ему крышу. Он закусил губу, чтобы не застонать от восторга, и ещё раз подтолкнул её, с удовольствием задевая обнажённую кожу над кружевной резинкой чулка.       Они открыли окно. Малфой первый запрыгнул внутрь и помог спустится ей, взяв её на руки.       Гермиона вцепилась в его плечи: — Всё? — Всё, котики в домике, — промурлыкал он ей в кудряшки и поставил на деревянный пол, вокруг поднялись клубы пыли.       В небольшой чердачной комнате было очень тепло. Они прикрыли огромное окно занимающее всю стену этой маленькой комнатушки, а Гермиона взмахнула палочкой и произнесла самое простое хозяйственное заклинание, которому её обучила Молли Уизли: — Антипылиус! — и комната засверкала чистотой.       И хотя в ней почти ничего и не было, кроме печной трубы и пары балок удерживающих крышу, почему-то Гермионе тут нравилось. Возможно, потому что Малфой уютненько разложил свою тёплую мантию на полу и поставил на неё бутылку с шампанским, два бокала и пакет с закусками и уселся, приглашая её присоединиться. — Давай уже нормально посидим! — Малфой погладил местечко рядом.       Зазвенели бокалы, он налил свое французское шампанское.       Гермиона залюбовалась им — во всем белом, с чуть вьющимися волосами, да ещё и в маске, он выглядел действительно эдаким Амурчиком… Осталось только раздеть его, чтобы удостовериться, что на его причинном месте есть тот самый листочек. Она улыбнулась и начала снимать туфельки. — Хм… Ты не торопишься? Не то, чтобы я не хотел, но… — медленно произнёс слизеринец изумленно наблюдая, как она разувается. — Ноги в них устали… — Гермиона выдохнула, освободившись от туфлей. — Вот оно счастье!       И уселась с ним рядом. Взяла бокал и выпила глоточек напитка, любуясь на луну за окном. — Натерли? — спросил аристократ. — Эм… Нет, немного жали… Я такие вещи редко ношу… — девушка потерла пальцы на ноге. — Давай сюда…       Она удивленно вздернула брови, когда блондин развернул её к себе лицом и взялся за ступню. Его сильные пальцы начали мягко массировать её ногу. — О, Мерлин… — не сдержалась Гермиона и блаженно застонала. — У тебя волшебные руки!       Грейнджер было невероятно хорошо, расслабление окутало её, так хотелось упасть на мягкую ткань и лежать, балдея от уверных и мягких поглаживаний. Она оперлась на руки и откинув голову назад, наслаждалась его прикосновениями. Вдруг Гермиона поняла, что Драко снимает с неё чулки, медленно и немного щекотно. Она закусила губу, чувствуя, что её тело словно заискрило от желания.       Она хотела того, что могло бы произойти. Хотела именно с ним. Именно с Драко Малфоем, с этим нахальным невыносимым грубияном, который в интимные моменты становился соблазнительно жарким и одновременно ласковым, совершенно непохожим на себя. Гермиона не стала противится тому, что его руки легко прошлись по её уже обнажённым бёдрам. — Котик, ты такой нежный… — прошептала она и взглянула на парня, оглаживающего её ноги. — Ты, как шёлк, тебя приятно касаться… — проговорил он, глядя на неё горящим взглядом через прорези в маске.       Его пальцы сжались на её бёдрах у самой кромки её трусиков, и он подвинул её к себе.       Гермиона, не долго думая, сама запрыгнула ему на колени и обняла его ногами за пояс. — Киса… Хочу тебя… — проговорил он жарко. — Если ты против, скажи сейчас… А то потом я… — он сглотнул, поедая её губы голодным взглядом. — Потом мне будет трудно остановиться… — Котик, ты же знаешь, какая у меня проблема… — Гермиона опустила взгляд вниз на свои бёдра.       Драко еле сдерживал себя, Гермиона чувствовала, как дрожали его ладони на её спине. — Я буду нежным, тебе будет чуть-чуть больно, — он достал палочку и провел между ними, что-то бормоча. — Это противозачаточное… — просвятил он девушку и отложил палочку в сторону.       Гермиону умилила такая забота. Если бы он был таким всегда, она бы давно в него влюбилась. Она дотронулась до его лица. Её пальцы в перчатках нежно огладили очертания его красивых губ. Драко приоткрыл рот, ловя кончики её пальцев, а она потянулась к нему губами, погружая в его мягкость язычок. Он подхватил её крепче за талию, и их поцелуй превратился во что-то очень горячее и трепетное. — Давай снимем это… — шепнул Драко, медленно освобождая её руки от перчаток.       Гермиона замерла, когда его взгляд упал на ужасную надпись на её руке. Грязнокровка.       Аристократ провел по ним кончиками пальцев. Как часто он называл её так в последнее время… Гермиона напряглась, не предполагая, что же он будет делать, но совершенно не ожидала, что его губы вдруг окажутся на её предплечье, он обвел языком неровные шрамы и продолжил ласково касаться её губами. Она выдохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь его нежностью и тем, что именно он, Драко Малфой, так ласков с ней сейчас. А он продолжал её целовать, перемещаясь по руке выше. — Давай тебя тоже немножко разденем… — она потянула за его пушистый свитер, скинула его, но там оказалась белая рубашка с длинным рукавом. — Ты не слишком тепло оделся? — усмехнулась девушка и попыталась расстегнуть первую пуговку, подкрепляя свои движения поцелуями в шею. Его кадык дёрнулся, но он не дал расстегнуть вторую пуговку, задержав её руки.       Под рубашкой он прятал шрамы от поттеровской Сектумсемпры, а на руке была пожирательская метка. Всё это он не мог показать Грейнджер… Не сейчас… Это испортит момент… — Я всегда хотел сделать это в рубашке… — проговорил он уверенно и убрал её руки с себя.       Наклонился и ещё более горячо и жадно начал зацеловывать кожу на её груди, его руки стянули платье вместе с лифом чуть ниже, и его глазам предстала её небольшая, но упругая грудь. Он хорошо помнил, что чувствовал, когда касался этой груди будучи в её прекрасном женском теле и тихо застонал: его разрывало от возбуждения. Он бросился целовать розовые соски, опрокидывая девушку на спину волосами прямо на тарелку с виноградом. Но в порыве страсти они этого не заметили. Гермиона тоже застонала, когда его горячий язык и губы принялись нежно и страстно выцеловывать, посасывать и вылизывать её груди.       Она просто потерялась в ощущениях, извиваясь под его ласками. Платье и лиф были отброшены в сторону. Его пальцы коснулись влажной ткани на трусиках между бёдер, он нажал там и легко подвигал рукой, вызывая её громкий стон: — О, Великий Мерлин! — Рано… Прибереги Мерлина для этого… — прошелестел парень, и его губы начали спускаться по её животу вниз.       Трусики полетели в другую сторону, она и не заметила, что осталась обнажённой перед ним, полностью одетым. Губы Малфоя нежно спускались все ниже и ниже. Она всхлипнула, когда его голова оказалась между её ног и горячий бархатный язык сделал первые движения. Он приподнял её бёдра, чтобы ему было удобнее ласкать её, его длинные пальцы сжимали её ягодицы. Гермиона прикрыла глаза — он делал это так мастерски, что она сходила с ума, взлетая к небесам от касаний его рта, и почти кричала от того, как сильно было то, что она чувствовала. — Давай, сладкая, кончай! Порадуй Мерлина! — его язык вытворял там, между её ног, что-то невообразимое. — О, Боги!!! Да! Да, Мерлин! — она почувствовала, как горячая волна оргазма прошила её тело, и выгнулась под настойчивой лаской его умелого языка. — Ох… Невероятно…       Грейнджер дрожа и дыша открытым ртом, как рыба на суше, лежала приходя в себя, а он улегся рядом и поцеловал её в красные опухшие губы, пачкая Гермиону её же соками. — Чувствуешь свой прекрасный вкус? — шептал он ей на ухо.       Он достал из её волос винорадинку и провел ею по её губам. Девушка открыла рот и забрала ягоду из рук аристократа, касаясь его пальцев своим язычком. Он с похотливым желанием проследил за этим движением. — Ты готова встретиться с моим дружком? — промурчал он ей на ушко. — Да, я хочу его… — облизнулась она. — О, Киса… — закусил он губу и быстро стянул с себя ботинки, брюки с трусами и носки. Она видела его член, трогала его, но все равно немного испуганно на него взглянула, кажется, он был слишком возбужден и казался ей огромным. — Боишься? — Малфой снова навис над ней, размещаясь между её ног и сладко целуя её в губы, шею, грудь и лаская розовые горошины сосков. — Немножко… — прошептала она.       Сейчас он сделает это. Драко Малфой… Возможно, так он выиграет спор, но ей было все равно… Пусть… Она хочет этого, именно с ним… Именно сейчас… — Не бойся, он большой, но маленьких не обижает… — усмехнулся блондин с кошачьими ушками. — Я хочу, чтобы он меня обидел… — с готовностью ответила она и, выгибаясь, потерлась о его напряжённую плоть своей влажной горячей промежностью. — Киса, черт, ты сводишь с ума… — застонал Малфой и снова накинулся на её губы. Он подставил кончик члена к её входу и зашептал ей на ушко, стараясь отвлечь, чтобы она расслабилась. — Красивая, нежная киса! Вкусная моя, так бы и съел тебя, ты как мороженое, сладкая-сладкая, я могу облизывать тебя без устали… Сладкая, прекрасная, волшебная…       Гермиона плавилась от его слов, как-то самое мороженое, о котором он ей шептал на ушко. Неужели он и правда это думает про неё? Мерлин, какой он нежный! После всего, что между ними было, это казалось какой-то сказкой, другой реальностью, словно она попала в другое измерение. Гермиона обнимала его за шею и выгибалась навстречу, терлась, как кошка, и он вдруг подался вперёд и плавно вошёл, по пути срывая все преграды. — Ой, — пискнула она от боли, терпимой, но все же ощутимой, как будто обожгло внутри, одна маленькая слезинка потекла по её щеке. — Больно? — остановился он, тяжело дыша и сдерживаясь из последних сил. — Больно, но не настолько, чтобы выцарапать твои глаза… Продолжай, милый… — выдохнула Гермиона, сжимая бёдрами его за пояс. — Потерпи, Киса, — простонал Драко благодарно и осторожно задвигался в ней, крепко обнимая.       Гермиона вцепилась в его спину ногтями, оставляя даже через рубашку красные полосы, а внизу было и сладко и немного больно, но его движения в ней так возбуждали её, что гриффиндорка расслабилась и отдалась во власть его рук и тела. Она целовала его щеки, губы, а он жадно отвечал ей, прерывисто дыша ей в рот. Это было приятно, необычно, странно и при этом прекрасно, возбуждающие волны наслаждения накатывали на неё. Она выгнулась и застонала, когда внутри что-то сорвалось. — Мне сносит крышу от тебя… Чёрт! Грейнджер! — Малфой не выдержал и со стоном кончил в неё. — Ах… Как хорошо… — выдохнула она, когда он свалился рядышком. — Хорошо, это не то слово! — он тяжело дышал.       Они лежали рядом, его пальцы переплелись с пальцами её руки, и он крепко пожимал её ладонь, приходя в себя. — Почему-то так сильно хочется пить… — проговорила Гермиона, облизывая резко пересохшие губы. — Я читал, что организм теряет жидкость, когда происходит оргазм… У нас есть ещё шампанское, будешь? — бормотал он лениво. — Давай!       Малфой достал своей длинной рукой бокал и протянул ей: — Давай выпьем за твой первый раз! И чтобы не последний…       Гермиона усмехнулась, выпила пару глотков игристой жидкости и, вдруг, увидела свою кровь на его теле. — Моя кровь… На тебе… — она ждала, как же отреагирует на это ценитель и поборник чистой крови.       Драко дотронулся до своего чуть опавшего члена и провел по нему, собирая капли пальцами. Его глаза внимательно разглядывали красные мазки. — Это ценная штука — кровь ведьмы-девственницы… Кажется, её собирают для каких-то омолаживающих зелий… — проговорил он, посмотрев на девушку из-под длинных ресниц. — Смотри не превратись в младенца! — усмехнулась Гермиона — он не стал брезгливо обтираться, это было странно и почему-то порадовало её. — Только, если ты будешь кормить меня грудью, Киса! — он протянул другую руку к её обнаженной груди и коснулся розового соска. — Я предполагаю, ты будешь ненасытным младенцем! — хихикнула девушка, шлепая его по ладошке.        Гермиона достала свою палочку и очистила себя, и заодно и его. А потом вдруг подумала — а если он хотел оставить это, как доказательства того, что спал с ней. Но Малфой лишь качнул головой в благодарность о её заботе. — Ложись, отдохни, второй раз всегда лучше… — ухмыльнулся он и потащил её обратно к себе, схватив за тонкую талию, но она выскользнула из его объятий.       Гермиона встала перед ним полностью обнажённая, только в маске на лице и с кошачьими ушками в кудрявой шевелюре, с которой сыпались виноградинки. Она хитро закусила губу и, схватившись за неширокую балку, поддерживающую крышу посреди небольшого помещения, покрутилась вокруг. Лунный свет освещал её тонкую стройную и очень ладную фигурку.       Драко смотрел на неё открыв рот, забыв обо всем на свете. Красивая… Нежная… Волшебная… — Киса… Ты прекрасна… — прошептал он. — Ты что-то сказал? — промурлыкала Гермиона, кружась в лунном мерцающем свете. — Иди ко мне… — проговорил Драко хрипло, чувствуя, что хочет её ещё сильнее. — Нет, Котик… — Кис-кис-кис, иди ко мне, у меня есть вкусненькое… — поманил он её пальцем. — Нет… Ты обманешь наивную Кису… — игривым голосом ответила она, крутясь перед ним. — Я хочу сладко целовать кискину киску и кискины сиськи… — голодно облизнулся он. — Грубый Котик… — хихикнула девушка. — Иди сюда… — Он погладил тёплую мантию на которой они лежали. — Я согрею тебя, моя нежная Киса… — Мурр… — она легко скользнула к нему под бочок, и Малфой с огромным удовольствием накинулся на её губы. — Моя мягкая кошечка… — Мой белый пушистик… — Ты меня не опоила амортенцией случайно? Я снова хочу тебя… — бормотал Драко, обхватывая губами острую вершину её груди. — Сегодня ты меня опаиваешь… — охнула она. — Я пробовал тебя на вкус… Значит, твои соки и есть Амортенция… — проворковал он. — Ооо… Мерлин… Ты сейчас довёл до оргазма мои уши… Котик… Я тоже хочу тебя… — застонала Гермиона.       Она таяла в его горячих руках, а он был нежен как никогда и ни с кем. Его губы вновь и вновь ласкали ее тело. Драко, с наслаждением впитывая каждый её вздох и стон, ласкал Гермиону, покрывая поцелуями все её прекрасное тело от кончиков пальцев ног до волос на голове. Второй раз ей понравилось куда больше, чем в первый. Боль утихла, все прошло быстро, как у кошки. Он медленно вошёл в неё, целуя её губы, срывая её тихие стоны и приглушеные всхлипы.       Она слушала, как он хрипло дышит ей в ухо, сладко целует её и гуляет в её рту языком, нежно лаская, а его член в ней творит такое, от чего она взлетает все выше и выше.       Она кончила первая, он понял это, когда она всхлипнула, дернулась, её лицо вдруг застыло, брови беспомощно поднялись, и она громко застонала, сжимая его член в себе пульсирующей хваткой, и царапнула его по спине ноготками. — Аах, Малфой… Как хорошо… Невероятно!       Он ответил ей полузадушенным стоном и упал на неё, зажал в объятиях, как в тисках, дыша так, как будто только что бежал по винтовой лестнице наверх. И тут до него дошло.       Она назвала его Малфой! Не Джеймс и не Бонд!       Драко поднялся на локтях над ней и с усмешкой спросил, убирая кудряшки с её влажного лба: — Когда ты догадалась, что я — это я?       Она закрыла глаза: — О, черт! Я все испортила! — Так когда? — он провел пальцем по её подбородку. — Сразу… — покраснела Гермиона и закусила губу. — Сразу… — повторил он и вдруг понял, что она всегда и всё говорила ему, Драко Малфою, все её «с тобой я готова на всё», «у тебя такие нежные руки», «я хочу тебя».       Малфой не сдержал облегчённого выдоха, и его губы растянулись в довольной усмешке.