Блаженная тишина

      Мертвая, обволакивающая тишина глушила все звуки и заставляла напрягаться так, что в ушах неприятно начинало звенеть. Который день в отеле не было новых посетителей, из-за чего маленькая принцесса Ада теряла все надежды на воплощение своего «гениального» плана, зато другим жителям скромного здания это было только на руку. Несмотря на запах табачного дыма и алкогольных паров, здесь царила чистота в общем строгом и темном стиле, присущим всем жителям Пентаграмм-Сити.       Хаск тихо прятался за барной стойкой, стараясь незаметно для всех распробовать предоставленное пойло, отмахиваясь тем, что гостей всё равно нет, а выпивка пропадает. Да, для него это единственная радость в здешнем мире. Но было бы ещё радостнее, если бы один блядский паук не мелькал перед глазами, разрушая минуты спокойствия своим певучим голосом. Впрочем, как и сегодня. — Эй, Хаски, ты всегда такой хмурый? — Энджел опирается локтями о стойку, отклячивая зад. — Неужели тебя плохо ебут? Могу исправить эту ситуацию. — Иди нахуй.       Хаск недовольно фыркает, протирает стаканы, стараясь не обращать особого внимания на порнозвезду, на лице которого красовалась ухмылка, не сулящая ничего хорошего. Даст мысленно уже раздевал бармена, откидывая куда-то в сторону бабочку и шляпку, которую он приметил ещё в первый день знакомства, издавая еле слышимые стоны. — На что ты, блядь, уставился? — недовольный бас Хаска выбил из колеи, заставив паука от неожиданности вздрогнуть.       Но Энджел не был бы одним из лучших актёров Ада, если мгновенно не взял бы себя в руки. — На тебя, сладкий, — растягивая гласные и игриво прищурив глаза, проговорил демон.       Хаск скорчил гримасу, чуть не блеванув от этого «сладкий», которым щедро наградил его Даст. Откупорив одну из бутылок, бармен, под восхищённым взглядом порнозвезды, начал пить с горла, искренне желая, чтобы «клиент» свалил бы куда-нибудь подальше и надолго, больше сюда не возвращаясь. Вот только у Энджела, к сожалению, был сегодня выходной, поэтому он никуда и не собирался, нервируя Хаска всё больше и больше. — Ха-а-асик, — от такого коверкания собственного имени бармен чуть не поперхнулся алкоголем, так неприятно обжигающим горло, зато прекрасно заполняющим пустоту, — а расскажи-ка о себе. — Как же ты заебал! — швырнув пустую бутылку куда-то в угол, Хаск отвернулся к стеллажу, выискивая ещё не протестированную им выпивку. Да, успокоиться сейчас определенно не помешает. — Ну ты чего, милый, — обиженно надув губки, Энджел пытался сделать грустную мордашку, — я тебя ещё не ебал. Если захочешь, то могу…       Договорить паук не смог из-за громкого удара о стойку, эхом отдавшимся по помещению. Ноздри Хаска раздулись от злобы, а лапы мгновенно сжались в кулаки, так и норовившиеся хорошенько вмазать по кому-нибудь. Горящие праведным гневом глаза вгрызаются в порнозвезду, пока тот получает одно лишь удовольствие от сей ситуации. — Ты когда-нибудь, блядь, заткнёшься? — гулко отскочивший в воздух вопрос прерывается тихим смешком. — А ты заставь меня, — на лице Энджела уже красовалась наглая улыбка, а в глазах блистали искры пошлости.       Хаск удивлённо взглянул на паука, но через секунду вернул себе привычную хмурость, без которой не мог обойтись и дня. Фыркнув и знатно сматерившись про себя, бармен медленно приблизился к пауку, чтобы их лица находились на одном уровне. Даст блаженно прикрыл глаза, ощущая запах алкоголя, кружащий голову, и потянулся к Хаску за долгожданным поцелуем. Но бармен резко отпрянул от стойки, пока его голос эхом отражался от стен. — Ехали татары, кошку потеряли. Кошка сдохла, хвост облез, кто слово скажет, тот её и съест.       Энджел ошарашенно распахнул глаза, вникая в смысл сказанного. Хаск, как ни в чём не бывало, вновь принялся протирать стаканы, не глядя на порноактёра, пока тот всё молчал. От данной ситуации бармен ухмыльнулся, наслаждаясь блаженной тишиной. Только, вот, Даста хватило на три минуты, и его голос вновь раздался в холле. — Хаск, но ты же кот. — Блядь.       Да, этим двоим скучать в отеле точно не придётся.