Mimesis

      Тэхён добирается до квартиры Юнги за несколько минут до полудня. Он провел около получаса, сидя у себя дома на диване, нетерпеливо ожидая, когда придёт время выходить. Ему нужно чуть меньше десяти минут, чтобы добраться до Юнги, поэтому в одиннадцать сорок пять, когда он больше уже не мог ждать, он решил, что уехать на пять минут раньше не повредит. Ким находит на улице место для парковки и спешит ко входу. Похоже, скоро пойдёт дождь, и ободряющий холод пасмурным поздним октябрьским утром только усиливает возбужденное, нервное ощущение, гудящее под его кожей. Он подходит к двери и звонит в квартиру Юнги. Мгновение спустя дверь отпирается, и мужчина поднимается на третий этаж, где находится квартира Юнги, пропуская по две ступеньки. Квартира Юнги находится на мансарде, занимая весь третий этаж. Узкая лестница, ведущая к единственной двери наверху, тёмная и без перил, поэтому Тэхён опирается рукой об стену, когда поднимается. Он стучит в дверь, как только добирается до неё, и использует небольшое количество времени между стуком и ожиданием прихода Юнги в попытке отдышаться. Чёрт, Тэ, надо бросить курить, думает он про себя и делает глубокий медленный вдох.       Затем дверь открывается, и Тэхён шумно выдыхает сквозь улыбку.       — Привет, хён!       Юнги одет в шорты, доходящие до середины бедра, и большую футболку. У него уютная и милая квартира. Здесь тепло, и Мин босой, так что в целом создаётся впечатление, что он меньше, чем есть. Его светлые волосы сегодня пушистые и растрепанные, а тёмные корни теперь примерно около полудюйма. Он красивый.       — Привет, Тэ, — отвечает Юнги. Он немного отходит, открывая дверь шире. — Проходи.       Тэхён проходит внутрь, снимает обувь и оставляет рядом с несколькими парами обуви, стоящими у двери — всё это Юнги. Мин проходит дальше в квартиру, позволяя Тэхёну пройти за ним внутрь. Квартира Юнги меньше его апартаментов: только одна спальня, небольшая кухня и ванная справа от двери, а также относительно большая гостиная слева.       — Если хочешь, можешь оставить сумку в гостиной, — говорит Юнги, указывая на диван, и направляется на кухню. Оттуда пахнет просто божественно, и Тэхён быстренько бросает сумку с альбомом для рисования и карандашами, которые он захватили, ибо не был уверен, как долго они будут болтать сегодня и смогут ли немного поработать, и спешит за старшим на кухню.       — Ух ты, хён, пахнет потрясающе. Что это?       — Я делаю завтрак в американском стиле — панкейки, — говорит Юнги, показывая на стопку уже приготовленных блинчиков, стоящих на столе рядом со сковородкой.       Тэхён блаженно стонет.       — Я люблю панкейки. Хён, ты лучший.       Юнги фыркает, и его плечи подпрыгивают от тихого смеха. Мужчина проверяет готовящийся сейчас блинчик, чтобы увидеть, нужно ли его уже переворачивать.       — У меня есть нутелла, клубника, бананы, сироп и взбитые сливки, так что можешь кушать их, как хочешь, — он смотрит на Тэхёна и широко улыбается, и Киму так сильно хочется наклониться и поцеловать его. Но не сейчас, пока Мин готовит. Это было бы слишком быстро, а Тэхён не хочет, чтобы их первый с Юнги поцелуй был таким коротким.       — Как тебе спалось прошлой ночью? — спрашивает он вместо этого, успокаиваясь и напоминая себе о терпении. Юнги решает, что блинчик ещё не совсем готов, поэтому откладывает лопатку и поворачивается к Тэхёну, опираясь бедром о стойку.       — Как мёртвый. Я лёг в постель сразу после того, как мы закончили болтать по телефону, и через тридцать секунд отключился. Я проснулся около восьми, что для меня слишком рано. Но зато у меня было достаточно времени, чтобы сходить в магазин и купить фрукты на завтрак. Что насчёт тебя, Тэ-я?       — Я очень хорошо спал. Мне приснился сон, что Каллиопа могла говорить, и все, что она делала, это кричала мне о том, что я люблю рисование больше, чем её, и раз так, то она собирается жить с Чимином, но такое мне и раньше снилось, поэтому это было не особо странно, — смеётся Ким. Ему снится этот сон не реже одного раза в месяц, и он всегда напоминает ему о том, чтобы он провел немного больше времени со своей кошкой. Юнги тихонько посмеивается.       — Похоже, твое подсознание пытается тебе что-то сказать.       — Думаю, ты прав.       Юнги снова проверяет блинчик, решая, что его уже можно переворачивать. Он смотрит на Тэхёна взволнованной улыбкой.       — Смотри.       Мин поднимает сковородку и двигает ей взад и вперёд, заставляя блинчик скользить по поверхности, прежде чем поднять её вверх, и блинчик взлетает в воздух, переворачивается и мягко приземляется обратно на сковороду сырой стороной вниз.       — Да у тебя талант, — говорит Тэхён, мудро кивая. — Можно мне попробовать?       — Конечно, пусть ещё один приготовится, и ты попробуешь, когда надо будет переворачивать.       — Как ты делаешь это? — Ким подходит немного ближе, несмотря на то, что прекрасно все видел с того места, где находился.       — Убедись, что ты держишь ручку очень крепко, последнее, что нужно делать, это высоко поднять сковородку или бросать её в воздух. Я люблю немного встряхивать ей, чтобы блин легко скользил. Если он прилип, то не перевернётся, или, в крайнем случае, половина, и он попросту сложится пополам, — он берет сковороду и держит её так, что конец ручки слегка наклоняется вниз. — А потом переверни вот так, — говорит Мин, медленно демонстрируя, но не переворачивая блинчик. — Всё дело в запястье.       — Всё дело в запястье, — растерянно повторяет Тэхён, немного увлекшийся разглядыванием великолепной руки Юнги, сжимающей ручку, и его тонкого запястья с выступающими костями. Ему нравится руки Юнги.       Мин снова берет лопатку и просовывает её под один край блина, приподнимая его, чтобы посмотреть.       — Нужна ещё минута или около того, — говорит он, надувая губы, и Тэхён очарован этим. Желание, нет, потребность поцеловать старшего становится сильнее с каждой минутой. Юнги смотрит на Тэхёна, и на его губах появляется застенчивая улыбка. — Что?       — Ты мне очень нравишься, хён, — мягко говорит Тэхён. Он придвигается ближе и касается рукой Юнги. Лицо Мина расслаблено, хотя в его глазах виден намёк на предвкушение. Тэхён смотрит прямо в чужие глаза, и все мысли о завтраке или ожидании лучшего момента ускользают из его головы. — Я правда хочу поцеловать тебя, — выдыхает он, наклоняясь. Юнги слегка приподнимает голову.       — Так чего ты ждёшь? — отвечает мужчина так же тихо.       Эти слова — всё, что нужно Тэхёну. Он протягивает руку, скользит пальцами по щеке Юнги, прежде чем обхватить её ладонью. Кожа Юнги гладкая и тёплая. Он смотрит на Тэхёна широко раскрытыми глазами, когда тот наклоняется, но Ким закрывает собственные глаза, когда расстояние между ними сокращается. Губы Юнги мягкие и тёплые по сравнению с губами Тэхёна. Мин резко вдыхает через нос, рукой нащупывает рубашку Тэхёна и хватается за неё. Что касается первых поцелуев, этот, безусловно, лучший, что когда-либо был у Тэхёна. Он может даже зайти ещё дальше и сказать, что это, пожалуй, лучший первый поцелуй в истории первых поцелуев. Ему кажется, что он может летать, восторг разрастается в его груди, как воздушный шар, и, если он отпустит Юнги, он боится, что попросту взлетит.       Юнги подходит ближе, так, что их грудные клетки почти соприкасаются. Он отпускает рубашку Тэхёна и проводит этой ладонью по чужой груди, переходя к плечу. Мужчина держится рукой за шею Кима, а другой осторожно, почти неуверенно, касается его бока. Почувствовав себя смелым, Тэхён также свободной рукой проводит по груди Юнги. Они целуются снова и снова, целомудренно, с закрытыми ртами, но на данный момент нет ничего лучше.       Юнги внезапно отстранения, задыхаясь. Его щеки вспыхивают ярко-розовым.       — Панкейк, — шепчет он, снова поворачиваясь к плите. Тэхён смеётся, хотя он немного задыхается, и улыбается, позволяя себе опереться лбом об плечо Юнги. — Ох, отлично, не подгорел, — Тэхён поднимает голову как раз вовремя, замечая, как Юнги облизывает губы. Мин поворачивается к нему и будто собирается ещё раз поцеловать, но задерживается на мгновение, прежде чем отступить. — Ты вроде хотел перевернуть?       — Ага, — говорит Тэхён.       Юнги немного отодвигается, и Тэхён встаёт перед сковородой. Он сжимает ручку, как показал ему Юнги. Ким встряхивает сковородку, проверяя, не прилип ли блинчик, а затем пытается подкинуть его, как показывал Юнги. Блинчик взлетает, но недостаточно, чтобы перевернуться, и падает на ту же сторону. Ким фыркает от смеха.       — Попробуй ещё раз, подкинь посильнее, — подбадривает Юнги. Тэхён кивает и пытается снова. В этот раз ничего не меняется. Мужчина расстроенно ноет.       — Что я делаю не так?       Юнги смеётся, но не ехидно или злобно.       — Попробуй ещё раз, но сделай шаг вперёд. Нужно, чтобы он как бы заскользил вперёд, а затем подкидывай его, чтобы он перевернулся. У тебя получится, попробуй ещё, — призывает он обнадеживающим голосом.       Тэхён делает, как ему объяснил старший, сдвигая блинчик вперёд и назад несколько раз, а затем делает нужное движение запястьем и подкидывает. Однако он делает это слишком сильно, и блинчик взлетает примерно на фут над сковородкой. Тэхён паникует и высоко поднимает сковородку, отчаянно надеясь, что сможет поймать блинчик. Он приземляется, куда и планировалось, однако на ту сторону, на которой уже был приготовлен, а не на ту, на которую хотел Тэхён. Мужчина наполовину хнычет, наполовину смеётся, и смотрит на Юнги, надувшись.       — Хён, у меня не получается, — говорит он, делая свои лучшие щенячьи глаза. Юнги выглядит поражённым в самое сердце.       — Смотри, я покажу ещё раз, — Тэхён ставит сковородку, и Юнги возвращается на свое место. Он переворачивает блинчик, делая это чрезвычайно просто. Затем он снова переворачивает его и тянется к руке Тэхёна, заставляя его обхватить ручку сковородки и кладя свою ладонь сверху. — Давай сделаем это вместе, — Тэхён нежно сжимает руку Юнги и делает нужное движение. Он чувствует, сколько силы использует Мин. Как только дурацкий блин наконец оказывается на сковороде на той стороне, на которой они хотят, Тэхён убирает руку с ладони Юнги и кладёт её на предплечье старшего. Его кожа бледная, гладкая и безупречная, волосы на руках светлые и тонкие.       — Что ж, это определённо сложнее, чем кажется, — ворчит Тэхён, слегка потирая большим пальцем мягкое предплечье Юнги.       — У тебя обязательно получится, Тэ-я.       — Я не очень хорош в готовке. Думаю, мне лучше оставить это людям более опытным, чем я, вроде тебя.       Они весело болтают, пока Юнги готовит последние панкейки, а Тэхён стоит рядом. В какой-то момент рука Кима касается руки Юнги — той, которой мужчина не держит лопатку и не переворачивает блинчики — и Тэхён чувствует себя достаточно смело, чтобы переплести их пальцы и сжать их ладони. Тэхён удивляется, как легко ему даётся эта новая близость. Он всегда был тактильным человеком, но его тревожность и неловкость обычно удерживают его от подобного, кроме как с Чимином или членами своей семьи. Стоя рядом с Юнги, ощущая, как их плечи соприкасаются, держась с ним за руки, Тэхён чувствует себя невероятно счастливым и думает, что ничто не может заставить его испытывать такое.       Юнги кладёт последний блинчик в стопку, тесто в миске закончилось, так что теперь можно завтракать. У Юнги нет кухонного стола, но у него есть небольшой складной столик, который стоит перед диваном, поэтому они вместе переносят все, что им нужно, из маленькой кухни в гостиную. Они принесли сок и все купленные Юнги продукты, с которыми можно есть блины. К тому времени, как они наконец усаживаются на пол, прислонившись спиной к дивану, с несколькими панкейками на тарелках, Тэхён уже умирает от голода.       — Спасибо за еду! — торопливо говорит Тэхён и начинает яростно поглощать блинчики. Один — с сиропом, второй — с нутеллой и бананом, третий — с нутеллой и клубникой. Юнги кладёт на один немного нутеллы, на другой — кусочки бананы, а на третий — маленькую капельку сиропа размером с монету. — Ты не любишь сахар? — спрашивает Тэхён с набитым ртом. Юнги смеётся, качая головой.       — У меня нет пристрастия к сладкому. Но ты говорил мне, что любишь сладкое, поэтому я приготовил всё это для тебя.       Тэхёну кажется, что он сейчас расплавится в лужицу от умиления. Он медленно жует, пытаясь обработать полученную от Юнги информацию.       — Ооо, хён, спасибо, — говорит мужчина, наконец сглатывая. — Это действительно мило с твоей стороны.       Юнги фыркает, поднимает руку и прикрывает рот. Тэхён хихикает и откусывает ещё один огромный кусок панкейка, удовлетворённо мыча.       — Очень вкусно. Это лучшие панкейки, которые я когда-либо ел.       — Сомневаюсь в этом, — бормочет Юнги, отрезая себе гораздо меньший кусок панкейка в отличие от того, который откусил Ким.       — Неа, правда. Лучшие панкейки. На всем свете.       Тэхён ест, пока все его панкейки не заканчиваются и он не наедается настолько, что у него появляется ощущение, будто его сейчас стошнит. Тем не менее, он рад, что надел свободные штаны. Когда его тарелка оказывается пуста, он откидывается на диван и гладит себя по животу.       — Вау, я отлично подкрепился. Спасибо.       — Не за что, Тэхён-а, — Юнги доедает свою порцию вскоре после Кима, и они вместе встают, чтобы прибраться.       Какая-то часть Тэхёна рада, что Юнги не настаивает на том, чтобы делать это самому — благодаря этому он меньше чувствует себя гостем, будто он принадлежит этому месту. Когда они вдвоём занимаются этим, уборка проходит быстро, и как только кухня Юнги вновь приводится в безупречный вид, на полках стоит вымытая и высушенная посуда, они возвращаются в гостиную. Тэхён падает на диван, снова поглаживая свой полный живот, в то время как Юнги складывает маленький столик и подходит с ним к небольшому шкафу, который Тэхён не замечал раньше. Когда Мин открывает дверцы, Тэхён замечает куртки и ещё несколько пар обуви внизу. Ким оглядывает гостиную, обращая внимание на то, что он пропустил, будучи слишком увлеченным панкейками. На стене висит несколько фотографий: некоторые в рамках, некоторые просто приколоты. Те, что в рамке, выглядят более старыми и полны людей, как догадывается Тэхён, которые являются семьёй Юнги. Его взгляд сосредотачивается на одной из фотографий, и он вскакивает на ноги, подходя, чтобы получше рассмотреть. На ней есть маленький мальчик, широко улыбающийся и выглядящий так, будто это самое счастливое время в его жизни. Юнги теперь выглядит по-другому, но это однозначно он — по крайней мере, его улыбка осталась такой же. На фотографии он выглядит так, будто ему четыре или пять, и сердце Тэхёна тает. Он чувствует, как Юнги подходит и останавливается рядом с ним, касаясь его плеча.       — Боже мой, хён, ты был таким очаровательным, — сияя, оборачивается к нему Ким. — Ты всё ещё очаровательный, но боже мой.       — Спасибо, — говорит Юнги. — Я был очарователен, да.       Тэхён указывает на фото рядом, на которой Юнги выглядит немного старше и стоит с двумя взрослыми и одним ребёнком чуть старше.       — Это твоя семья? — Юнги в ответ кивает.       — Это мой хён, он на четыре года старше меня.       Тэхён поворачивается, слегка сужая глаза, когда осознает кое-что.       — Сколько тебе лет? Я просто только сейчас понял, что не знаю.       Юнги сначала слегка хмурится, а затем удивлённо поднимает брови.       — Хах. Мне двадцать восемь, у меня день рождения девятого марта. А сколько тебе?       — Двадцать пять, тридцатого декабря.       — Приятно узнать, — говорит Мин, решительно кивая, и они оба смеются. Тэхён возвращается к фотографии семьи Юнги в рамке.       — Твоя мама красивая, — мягко говорит он.       — Это так. Она все ещё выглядит почти так же, она едва постарела за двадцать с лишним лет с тех пор, как была сделана эта фотография. А вот папа уже довольно стар, — фыркает он.       — В случае моих родителей то же самое. Но они не такие уж и старые. Я родился, когда они были довольно молоды. Они никогда об этом много не говорили, но я почти уверен, что я был по залёту. Понимаешь, их годовщина всего за пять месяцев до моего рождения.       — Ах, да, я понимаю.       — А вот мои сестры были запланированы. Ну, почти. Они близнецы, поэтому одна из них точно была запланирована, — смеётся Ким.       — У тебя есть младшие сестры? — спрашивает Юнги мягким голосом. — Ты никогда о них не говорил.       — А ты никогда не говорил про своего брата, — парирует Тэхён, хотя он скорее дразнит, чем обвиняет старшего. — К сожалению, я не так близок с сёстрами. Они на десять лет младше меня, — Тэхён возвращается к дивану и радуется, что Юнги следует за ним. Он садится на одну сторону, а Юнги садится на подушку рядом с ним, повернувшись так, чтобы было удобно поднять ноги и скрестить их, находясь лицом к Тэхёну. — Когда они были совсем маленькими, то были одержимы мной. Они любили рисовать со мной, но когда подросли, то стали больше заниматься своими делами и хотели делать что-то вместе, а не со своим старшим братом. А потом я переехал сюда, чтобы учиться, когда им было всего десять. Теперь они подростки, и им нет дела до меня, разве что они говорят своим друзьями, что их брат — "знаменитый художник", что даже неправда.       — Если ты сейчас не знаменит, то будешь. Ты достаточно талантлив для этого, — говорит мягко Юнги. Его руки сложены на коленях, пальцы дёргают заусеницы. — Как их зовут?       — Тэён и Тэрин.       Юнги едва сдерживает широкую улыбку.       — Восхитительно.       — Что?       — Тэхён, Тэён и Тэрин, — говорит Мин, и улыбка все-таки появляется на его лице.       Тэхён фыркает.       — Как зовут твоего брата?       — Доюн. Мы были очень близки, пока росли, но сейчас трудно найти время для разговоров. Он очень занят. Он владеет рестораном в Тэгу, женат, имеет ребёнка. Вообще-то это он научил меня готовить. Он и моя мама.       — Мило, — говорит Тэхён, тепло улыбаясь. Они долго смотрят друг на друга, напряжение между ними становится все яснее, и Тэхён обнаруживает, что слегка наклоняется вперёд. Он снова хочет поцеловать Юнги. Мин, видимо, тоже, потому что придвигается немного ближе, коленом прижимаясь к ноге Тэхёна.       — Поцелуешь меня? — шепчет мужчина. И снова Тэхён бессилен и не может сопротивляться, приближаясь к Юнги, будто из-за силы некой гравитации.       Их губы соединяются, и по спине Тэхёна бегут мурашки. Они могут не торопиться, раз теперь нет риска подгоревших панкейков. Целовать Юнги легко, будто это не второй раз, когда они целуются, а двухсотый, двухтысячный. Как будто инстинктивно, Тэхён знает губы Юнги так же хорошо, как свои собственные. Но на этот раз губы Юнги слегка приоткрываются, и губы Тэхёна тоже, и их языки встречаются, сначала неуверенно, а после более смело, и новая волна мурашек пробегает по спине Тэхёна. Он тянется к Юнги, обхватывая его шею сзади, а другую руку положив на его бедро, чуть ниже того места, где заканчиваются шорты. Его кожа тёплая, и Ким нежно сжимает чужое бедро, другой рукой лаская мягкие волосы на затылке. Юнги обвивает руками шею Тэхёна и тянет его на себя. Это не самая удобная поза для поцелуев, но Тэхён готов терпеть тянущую от неудобства боль вечно, если бы это означало, что ему не нужно прекращать целовать Юнги.       Когда они останавливаются, Тэхён понятия не имеет, как долго они прижимаются друг к другу, но ему все равно. У него есть все время мира. Он прислоняется лбом к чужому, делая глубокий успокаивающий вдох.       — Мне очень нравится целовать тебя, хён.       — Когда мы одни, только ты и я, тебе не обязательно называть меня хён, если хочешь, — шепчет Юнги. Тэхён открывает глаза и смотрит прямо в глаза Юнги. Он срывается, снова целуя старшего.       Когда он отстранения, на его лице красуется счастливая улыбка.       — Хорошо, Юнги-я.       Щеки Юнги слегка розовеют.       — Я хочу, чтобы ты был моим парнем, — говорит Мин, и Тэхён даже вздрагивает от удивления.       — Я хочу быть твоим парнем, — отвечает он, снова целуя его. Юнги страстно целует его в ответ, скользнув руками по затылку Тэхёна и вцепившись в его волосы.       После долгих поцелуев они наконец отстраняются друг от друга. Не по какой-то особой причине, просто им следовало сделать паузу. Тэхён откидывается, опираясь локтем о спинку дивана и подпирая голову ладонью. Он улыбается, глядя на Юнги. У меня есть парень, думает он, и от этой мысли у него кружится голова. У меня есть горячий парень. Самый горячий парень в мире.       — Что?       — Я просто думаю о том, как я счастлив, что ты мой парень, — говорит Тэхён, и его улыбка становится невероятно широкой, когда он произносит эти слова вслух.       — Я тоже, — Юнги глубоко вздыхает. Он звучит довольным. Но потом, между его бровями появляются морщинки из-за того, что он нахмурился. — Если честно, я уже давно хотел тебя поцеловать.       — Почему ты этого не сделал? — спрашивает Тэхён.       — Я не совсем понимал, что ты чувствуешь. Знаешь, тебя довольно сложно читать, — Тэхён тоже начинает хмуриться. — Я не был уверен, что ты чувствовал то же самое, что и я, и я не хотел давить на тебя, — Мин тяжело вздыхает. — А ещё я чувствовал себя… Не знаю, не глупо, но… Не знаю. Я чувствовал себя немного странно из-за того, как мы познакомились, наверно? Я не должен был испытывать подобные чувства к какому-то парню, который увидел меня в толпе и начал меня рисовать, но именно это я и сделал. Так по-глупому быстро. И я просто... не знал, что делать дальше.       Тэхён удивлённо смотрит на него, медленно моргая.       — Я относился к тебе так с тех пор, как впервые увидел. Возможно, я узнал об этом немного позже, но подсознательно я это уже понимал, — Юнги ёрзает, тянется вперёд, и Тэхён смотрит вниз на то, как Мин берет одну из его рук, крепко сжимая обеими ладонями. Его большой палец нежно ласкает тыльную сторону ладони Кима. — Я… Я никогда раньше не был в отношениях, — признаётся Ким. — Я не… — он вздыхает. — Я не знаю, что делаю, — он смотрит на свои руки, пока говорит, но чувствует на себе взгляд Юнги, поэтому сам поднимает глаза и встречается со взглядом старшего. — Я постоянно боюсь, что отпугну тебя. Я знаю, что по большей части это моя тревожность, но это трудно игнорировать. Я все время думаю, что почти все, что я делаю, и половина того, что я хочу сказать, я не говорю и не делаю, потому что не знаю, как это будет выглядеть. Думаю, именно поэтому меня сложно понять, мне очень жаль.       Юнги продолжает ласкать его руку.       — Всё в порядке, Тэ-я, — шепчет он. — Я тоже не знаю, что делаю, несмотря на то, что у меня были отношения раньше, — Тэхён приподнимает брови, ожидая, когда Юнги продолжит. — Это было несколько лет назад с парнем, с которым я познакомился в университете. Я отслужил в армии после окончания старшей школы, а затем поступил в университет, и мы были одного возраста. Мы были вместе почти год, но это б-были не очень хорошие отношения.       — Что случилось? — спрашивает Тэхён, когда Юнги замолкает, закусывая нижнюю губу.       — В принципе это было неплохо. Меня не обижали, но… Я вроде как… не знаю. 'Эмоционально проигнорированный'. Так выразился Хосок.       — Звучит плохо, — тихо говорит Тэхён.       — Да, скорее всего именно так. Он игнорировал меня, и если я проявлял какую-либо привязанность на публике, он меня отталкивал. Он никогда не хотел, чтобы я был рядом, когда он проводил время со своими друзьями, и он никогда не хотел тусоваться с моими друзьями.       — Юнги-я, — шепчет Тэхён, чувствуя, как его сердце разбивается. Он протягивает руку, на которую опирался головой, к Юнги и проводит большим пальцем по его скуле.       — Я не рассказываю тебе это, чтобы ты жалел меня, — быстро говорит Юнги. Тэхён кивает и вместо этого кладёт руку на спинку дивана рядом с головой Мина. — Хотя он остался со мной на некоторое время после того, как я понял, что все кончено, в один прекрасный день он наконец расстался со мной, просто сказав, что больше не любит меня, и я не буду врать, мне было больно долгое время. У меня были очень сильные чувства к нему — теперь они все ушли, обещаю, и я должен был предвидеть это тогда, но мне все равно было больно.       — Конечно, — говорит Тэхён, думая о том, как закончился его единственный опыт, близкий к отношениям.       — Он сказал мне, что я был слишком навязчивым, и поэтому теперь я всегда борюсь с самим собой, когда дело доходит до того, чтобы позволить себе быть настолько нежным и тактильным, насколько я хочу. С теми немногими людьми, с которыми я пытался встречаться, ничего не вышло, потому что, думаю, одна из причин заключалась в том, что я боялся впустить их в свою жизнь и быть слишком навязчивым. Так что это одна из причин, почему я сдерживался рядом с тобой. Я не хотел, чтобы ты думал, что я слишком навязчивый, — заканчивает мужчина тихим, пристыженным голосом. Сердце Тэхёна снова разрывается, и его охватывает чувство вины. — Но я не могу отрицать, что я такой, — говорит Юнги, и в его голос возвращается энергия. — Я этого не показываю, но я очень эмоциональный человек. Я это прекрасно понимаю. И когда я осознал, что влюблён в тебя, так сильно, что мне было страшно сказать об этом вслух, я понял, что хочу быть с тобой.       — Я тоже хочу быть с тобой, — энергично говорит Тэхён, его разрывает от переизбытка эмоций. — Мне очень жаль, если я заставил тебя думать, что я не отношусь к тебе так же, как ты ко мне, но я могу поклясться, что я чувствую это, — Юнги смотрит ему в глаза и выглядит настолько уязвимым, что у Тэхёна в который раз болит сердце. Юнги раскрывает перед ним свою душу, позволяя Тэхёну войти, и даёт ему такую власть, которую Тэхён ни разу в жизни не имел над эмоциональным состоянием человека. — Я всегда хотел так относиться к кому-то, но этого никогда не происходило. Я уже перестал верить, что когда-нибудь это случится или что кто-то может почувствовать ко мне такое. Но… может, я просто ждал тебя, — говорит Ким, улыбаясь, почти не веря, насколько это слащаво звучит.       — Оох, — смущенно стонет Юнги, хотя он тоже широко улыбается.       — Я знаю, я очень сентиментальный, — Ким протягивает руку и поглаживает костяшками пальцев чужую щеку. — Но я также и серьёзен. Я уже давно влюблён в тебя. Мне жаль, что это было неочевидно. Я поработаю над этим.       — Это всё, о чем я прошу, — мягко говорит Юнги. — Мне нужно чувствовать тебя и что твои чувства ко мне реальны. И мне нужно, чтобы ты поверил, что мои чувства к тебе также реальны, и они никуда не денутся. Я действительно знаю тебя чуть больше месяца, но мне кажется, что я знаю тебя много лет, и ты мне очень нравишься. Я не могу… не могу объяснить это словами.       — Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду, — улыбаясь, говорит Тэхён. Он проводит рукой по волосам Юнги, чувствуя мягкие пушистые пряди между пальцами.       — Я хочу быть с тобой.       — Я тоже хочу быть с тобой, — Тэхён делает вдох, задерживая дыхание на мгновение, а затем медленно выдыхает через нос. — Иногда в голове у меня звучит негативный голос, говорящий мне, что я недостаточно хорош и никто никогда не полюбит меня. Иногда трудно не поверить этому голосу, и я склонен слишком много думать о вещах, думать, что все намного хуже, чем есть на самом деле. Так что я буду работать над тем, чтобы доверять твоим чувствам и не позволять этому голосу говорить мне, что я не прав и что на самом деле я тебе не нравлюсь. Если… Если ты готов терпеть мою тревожность.       Юнги кивает, его лицо невероятно серьёзное.       — Я справлюсь. И я позабочусь о том, чтобы ты всегда чувствовал то, что я к тебе чувствую, чтобы не было места для сомнений. И если этот голос когда-нибудь начнёт говорить тебе, что ты мне не нравишься, скажи мне об этом, чтобы я смог доказать, что это не так, ладно? Я думаю, что нам обоим нужно просто быть открытыми друг к другу в этих отношениях. Открытыми и честными.       Тэхён торжественно кивает.       — Хорошо, Юнги-я. Открытыми и честными.       — Я просто хочу чувствовать себя желанным и любимым, и, думаю, ты хочешь того же.       Любимым. Внутри Тэхёна всё переворачивается. Он вспоминает свое осознание несколько недель назад, о том, что он, возможно, влюбился. Что ж, если Юнги хочет чувствовать себя любимым, то Тэхён сделает все, что в его силах, чтобы он почувствовал это. Ким кивает.       — Хочу.       Юнги улыбается, и это немного снимает напряжение, вызванное их серьёзным разговором.       — Поцелуй меня?       Тэхён охотно подчиняется. Он проводит пальцами по волосам Юнги, кладёт ладонь на затылок и тянет мужчину вперёд. Мин легко поддаётся, и их губы встречаются. Теперь поцелуи ощущаются немного иначе, чем раньше. За ними стоит новый смысл. Теперь Тэхён точно знает, что Юнги чувствует к нему. И когда они целуются, это знание укладывается в его разуме, и тепло охватывает его сердце. Юнги чувствует ко мне то же самое, что и я к нему, и это самая настоящая правда, потому что он сам сказал мне, что именно он чувствует, думает Ким, притягивая Юнги ближе. Однако их ноги между ними мешают, и это неловко — каждый наклоняется вперёд, как может, чтобы дотянуться друг до друга. Поэтому Тэхён, не отстраняясь, встаёт на колени. В этой позе он приближается и нависает над Юнги, заставляя того откинуть голову назад, чтобы целоваться было удобнее. Он размещает руки по обе стороны шеи Юнги, слегка поглаживая большими пальцами его щеки. Руки Юнги сцепляются за его спиной, на лопатках. Затем Мин откидывается на спину, потянув за собой Тэхёна. Тэхён прерывает поцелуй ровно настолько, чтобы удобнее расположиться над Юнги, перенеся часть своего веса на руки, одной из которых он опирается на подлокотник дивана за головой Юнги.       Расположившись таким образом, он может чувствовать, как грудь Юнги поднимается и опускается, пока он ровно дышит. Во время смены позы Тэхён оказался коленями на диване между ног Юнги. Ким хватает бедро старшего рукой, которой до этого опирался об подлокотник. Тэхён дрожит, когда думает об интимности их позы. Сегодня он пришёл сюда с намерением наконец поцеловать Юнги, но возможно... они могут зайти ещё дальше. Тэхён определённо не против того, что может случиться.       Однако, на данный момент, единственное, что его заботит, — поцелуи Юнги. Когда мужчина раскрывает рот шире, руками цепляясь за рубашку Тэхёна, Ким следует его примеру. Их языки сплетаются, и Тэхён осознает, что чувствует на языке Юнги привкус сиропа. Ему интересно, какой у него вкус. Через некоторое время их медленных томных поцелуев что-то меняется. Тэхён этого не замечает, но в какой-то момент их поцелуи становятся более горячими и страстными. Руки сжимают друг друга, а зубы нежно прикусывают губы. Жар начинает накапливаться в животе Тэхёна, и он приходит в себя от осознания того, что член в штанах уже стал твёрдым, как, собственно, и у Юнги. Даже не замечая этого, он прижимается бёдрами к Юнги, и волна возбуждения проходит сквозь его тело, когда Мин издаёт тихий стон.       Ким отстраняется.       — Хён…       — Я хочу тебя, — выдыхает Юнги, глядя на него затуманенными похотью глазами. — Если ты хочешь меня.       — Боже, да, — бормочет Тэхён, наклоняясь обратно, чтобы впиться в губы Юнги, в то же время двигая бёдрами и чувствуя эрекцию Юнги своей собственной.       Это вызывает у него ещё больший жар, и он быстрее двигает бёдрами. Юнги продолжает издавать тихие стоны, когда Ким двигает бёдрами. Вскоре они тяжело дышат, широко раскрыв рты и прижавшись лбами, но продолжают двигаться, на этот раз синхронно. Юнги трогает его, его короткие ногти скользят по коже Тэхёна сквозь рубашку, а Ким просовывает руку дальше в волосы старшего, слегка сжимает пряди и осторожно дёргает. Юнги издаёт неожиданный стон, когда он это делает, и это заставляет Тэхёна сжать его волосы лишь крепче. Пальцы Юнги почти болезненно впиваются в его спину. Они двигаются быстрее, и хотя между их членами несколько слоев одежды, тот факт, что сейчас он делает это с Юнги, извивающимся под ним, заставляет Тэхёна приблизиться к тому, чтобы кончить гораздо быстрее, чем ему бы хотелось.       — Юнги-я, — выдыхает он, продолжая тяжело дышать. — Я скоро кончу, — шепчет Ким, и Юнги пронзительно стонет, уткнувшись в его шею.       — Я тоже, не останавливайся, — отвечает он, и Тэхён не осмеливается ослушаться.       Юнги кончает первым, всего на несколько секунд раньше, чем Тэхён. Он не кончал в штаны с подросткового возраста, но Киму плевать, потому что он с Юнги и ему безумно хорошо. Он стонет, когда оргазм накрывает с головой, и его стон смешивается со звонким стоном Юнги. Они сосредотачиваются на этих ощущениях, крепко держатся друг за друга и продолжают двигаться до тех пор, пока их члены не становятся излишне чувствительными и им приходится остановиться. Юнги убирает пальцы со спины Тэхёна и просто обнимает его, прижимая к своему телу и заставляя улечься на себе. Тэхён растворяется в нем, тяжело дыша и упиваясь полученными ощущениями. Он приподнимает голову, чтобы увидеть лицо Юнги.       Мин под ним тяжело дышит, его щеки ярко-розовые. Тэхён долго смотрит на него, а Юнги просто смотрит в ответ. Ким устраивается, чтобы можно было поднять одну руку, протягивает её и убирает чёлку с чужого лба, затем проводя костяшками пальцев по виску. Он обхватывает щеку Мина и тянется, чтобы снова поцеловать его, при этом оба закрывают глаза. Когда он отстраняется, глаза Юнги остаются закрытыми на секунду, а затем медленно открываются.       — Не могу поверить, что кончил в штаны, — бормочет Юнги мгновение спустя. Тэхён смеётся, опуская голову и тем самым заглушая смех в изгибе шеи Юнги.       — Я тоже не могу в это поверить, — отвечает он, поднимая голову. — Это стоило того?       — О, блять, да, — ухмыляется Юнги и тянется, чтобы снова поцеловать младшего. — Но это немного некомфортно. Пойдём, у меня есть спортивные штаны, которые должны тебе подойти.       — Отличная идея.       Тэхён слазит с Юнги, и как только он больше не прижимается к нему, то может почувствовать, насколько неприятно иметь подобный беспорядок в боксёрах. Юнги встаёт, берет его за руку и ведёт в дальний конец квартиры, где находится его спальня. Он роется в комоде и вытаскивает пару чёрных спортивных штанов. Затем он хватает ещё одну пару, видимо, для себя.       — Ты хочешь переодеться в ванной?..       — Я бы не прочь переодеться перед тобой, но мне нужно разобраться с этим беспорядком.       Щеки Юнги снова покрываются румянцем.       — Верно, — он протягивает Тэхёну спортивные штаны и указывает в сторону ванной.       Ким проходит через коридор и осторожно закрывает за собой дверь. Он стягивает штаны и нижнее белье, морщась от неприятного ощущения того, как засохшая сперма отдирается от его кожи. Не желая пачкать полотенце Юнги, он намочил немного туалетной бумаги и использовал её, чтобы очистить себя, как можно лучше. Заодно, пока он находится в ванной, он использует туалет, а затем натягивает штаны, которые дал ему Юнги. Они подходят ему, хотя, возможно, сидят на нем немного плотнее, чем на Юнги, а ещё они мягкие.       Он моет руки и выходит из ванной, замечая, что Юнги как раз в этот момент выходит из своей комнаты.       — Удобненько, — говорит он, потирая ладонями бедра.       — Я рад, что они тебе подошли, — улыбается Юнги.       — Я не настолько больше тебя, — фыркает Тэхён. Юнги подходит ближе, проводит руками по плечам Кима, широко улыбаясь, пока медленно переходит на его спину, делая паузу на пояснице младшего, и под конец сжимает его задницу ладонями.       — Нет, но твоя задница покрупнее будет, — бубнит он, на что Тэхён давится смешком. Он сокращает расстояние между ними, остервенело целуя его, и наклоняется, чтобы обхватить ладонями ягодицы Юнги. Они небольшие, но из-за их мягкости Тэхёну есть за что ухватиться.       — Твоя задница тоже хороша, — говорит он в губы Юнги, сжимая ягодицы, чтобы доказать свою точку зрения. Мин смеётся и отстраняется.       — Мне нравится, что ты выше меня, — говорит Юнги.       — Тебе нравится чувствовать себя маленьким? — мягко спрашивает Тэхён, отпуская задницу Юнги и пальцами одной руки проводя по его волосам. Юнги едва заметно кивает. — Может, тогда мне стоит начать ходить в спортзал, чтобы стать ещё больше.       Глаза Юнги слегка расширяются, ноздри раздуваются, когда он делает глубокий вдох.       — Я явно не буду возражать, — говорит он низким голосом. Тэхён смеётся, прерываясь на ещё один поцелуй. — Если честно, мне тоже нужно начать ходить в спортзал, — говорит Юнги, когда поцелуй прекращается. Он убирает руки с ягодиц Тэхёна и обхватывает ими его поясницу, прижимаясь ближе. Тэхён обнимает Юнги за плечи, и Мин кладёт щеку на плечо младшего. — Я слишком много сижу и уже немного поднабрал веса.       Тэхён не видит его лица, но по голосу Юнги понимает, что тот надул губы.       — Как бы то ни было, я думаю, что ты выглядишь идеально. Но если ты хочешь, мы могли бы ходить вместе. Мы могли бы мотивировать друг друга. Да, меня бы определённо мотивировало поднимать тяжести, если бы я знал, что ты пялишься на меня, — смеётся Ким. Юнги тоже смеётся, и шею младшего обдувает поток горячего воздуха.       — Мне нравится эта идея.       Они стоят в коридоре, ещё некоторое время обнимаясь. Тихо. Тэхёну нравится, как Юнги ощущается в его руках и на груди. Лично ему нравится, что бока Юнги такие мягкие, но теперь, когда он думает об этом, идея набрать мышечную массу не так уж и плоха, особенно если Юнги считает это сексуальным, то да, он обязательно справится.       — Так чем ты хочешь заняться, Юнги-я? — мягко спрашивает Тэхён. — Или мы можем продолжить стоять в коридоре?       — Ты все ещё куришь? — спрашивает Юнги, говоря ему в плечо.       — Ага.       — Можем выкурить по одной, у меня есть небольшой балкончик, — говорит мужчина, отстраняясь от Тэхёна и указывая мимо своей спальни на дверь в конце коридора.       — Хорошо.       Они расходятся, чтобы найти свои сигареты и зажигалки, а затем Юнги выводит Тэхёна на балкон.       — Помещение на верхнем этаже имеет свои преимущества, даже если лестница вызывает затруднения, — говорит Юнги, усаживаясь на один из стоящих стульев.       Места немного, но достаточно для стульев и небольшого пространства для ног перед ними. Тэхён садится и вытаскивает сигарету, засовывая её между зубами, чтобы закурить. Юнги делает то же самое, а затем делает своей первый выдох в прохладный полуденный воздух.       Сейчас прохладно, а по мере приближения к середине октября погода начинает становиться все холоднее, особенно в тени, но рубашки с длинными рукавами Тэхёну вполне достаточно. На Юнги, однако, все ещё футболка. Тэхён кидает на него взгляд и замечает, что его кожа покрылась мурашками.       — Когда я переехал сюда, мои папа и брат помогали мне притащить всю мою мебель, и они не были счастливы, что здесь не было лифта.       — Могу себе представить, — говорит Тэхён, морщась, когда думает об этом. — Тебе разве не холодно?       — Холодно, но все в порядке. Это напоминает мне, что я живой! — говорит мужчина с улыбкой, которая выглядит слегка ненормальной. Тэхён громко смеётся в тихий воздух. В эту пятницу днем район Юнги пуст.       Они долго курят в тишине, и хотя Юнги смотрит куда-то сквозь перила, отделяющие балкон от открытого воздуха, Тэхён смотрит только на Мина. Его поражает, насколько ему повезло. Повезло, что он увидел Юнги в тот день. Повезло, что Юнги адекватно отреагировал во время их первой официальной встречи. Повезло, что каким-то образом Юнги чувствует то же, что и Тэхён. Он не думает, что когда-нибудь перестанет восхищаться этим фактом.       Люди такие странные существа, если уж на то пошло. Что движет их желанием найти ещё одного человека, с которым можно проводить все время? Что в первую очередь вызывает влечение? Очевидно, что Юнги без сомнения привлекателен внешне, но что именно в его лице привлекло Тэхёна в тот первый раз? Возможно, это были проделки Вселенной. Он и раньше упоминал Юнги о судьбе, и Мин не называл его сумасшедшим. Возможно, судьба действительно движет Вселенной. И если это правда, то что Тэхён сделал в этой или прошлой жизни, чтобы заслужить такую благосклонность судьбы?       Очевидно, Юнги не идеален. Теперь Тэхён знает, что Мин сам имеет дело со своим собственным набором тревожности и неуверенности. Хотя он и справился с чувством тревожности и сомнениями по отношению к Тэхёну, он справился с неуверенностью в своём теле. Он не уверен в своём таланте и в своих способностях создавать музыку, которая может тронуть любого, кто её услышит. Но все эти мелкие недостатки делают его более человечным. Почему-то осознание того, что Юнги такой же человек, как и Тэхён, утешает. Потому что раньше для Тэхёна он был чем-то нереальным. Простым лицом — идеальным лицом — в толпе. Тэхён знал его только на поверхностном уровне, и в то же время этого было более, чем достаточно. Но теперь, когда Тэхён заглянул глубже, увидел крошечные трещинки в совершенстве внешней оболочки Юнги, в его душе и внутренних переживаниях, таких же бурных, как и у Тэхёна, он чувствует себя ближе к нему, чем когда-либо осмеливался надеяться. Он ощущается ещё более ценным. Тэхён хочет о нем заботиться. Он хочет быть рядом с ним. Он хочет быть мужественным для него. Мужественность — не одно из самых сильных качеств Тэхёна, но в тот момент, когда Юнги признался, что ему нравится чувствовать себя маленьким, Тэхён захотел вырасти ещё на три фута. Захотел иметь возможно обнимать его и держать рядом, защищая от всего плохого в мире и всего плохого в его мыслях. Тэхён думает о том, как Юнги покраснел в ту ночь, когда они встретились и когда он сказал ему, насколько красивым он его считает. Он хочет чувствовать себя маленьким, быть красивым, хочет проявлять привязанность и чтобы ему проявляли привязанность в ответ, хочет, чтобы его чувства были не только настоящими, но и взаимными. Груз ответственности ложится на Тэхёна, но это ответственность за Юнги, за его счастье — или, по крайней мере, за его счастье в их отношениях, и за его счастье, которое касается Тэхёна.       Тэхён просто хочет сделать Юнги счастливым. Он просто хочет видеть ту великолепную улыбку, когда видны его зубы и десны, которую он так любит.       Он вытягивает одну ногу и слегка толкает Юнги в бедро.       — Эй, — зовет он. Юнги смотрит на него, выпуская дым изо рта.       — Хм?       — Я тебе говорил, какой ты красивый?       Глаза Юнги широко распахиваются, а его щеки, уже и так розовые от холода, становятся темно-красными. Тэхён ухмыляется.       — Э-эм… — начинает Юнги, а затем кашляет в кулак. — Я…       — Потому что ты такой, — перебивает Тэхён. — Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел. Ты горячий. Не могу поверить, что у меня такой горячий парень, — его ухмылка становится шире и перерастает в такую пошлую, что Юнги начинает извиваться на месте.       — Могу сказать то же самое о тебе, — Юнги наконец собрался с силами, чтобы ответить. — Ты себя видел? Ты как корейский греческий бог.       — Я буду ещё больше похож на бога, когда стану для тебя больше и мускулистее.       Юнги, кажется, давится слюной, поэтому снова кашляет в кулак, а Тэхён ехидно хихикает.       Они возвращаются внутрь после того, как выкуривают по сигарете, и оказываются на диване Юнги, чтобы посмотреть фильм. Вначале они сидят бок о бок, прижавшись бёдрами и руками, но по ходу фильма они придвигаются ближе и ближе к друг другу, пока к концу фильма Тэхён не разваливается по всему дивану, а Юнги ложится на него, положив голову ему на грудь, пока они смотрят на экран. Когда идут титры, Тэхён зевает, настолько расслабленный, что думает, что может заснуть прямо сейчас. Это было неудивительно, учитывая, что все, что он сделал сегодня, это ел панкейки, испытал потрясающий оргазм и был счастлив быть рядом с Юнги.       Он пытается немного приподняться, ожидая, что Мин тоже встанет, но тот остаётся неподвижным, наполовину зажатый между Тэхёном и спинкой дивана, упершись щекой об грудь Кима. Тэхён поднимает голову, пытаясь разглядеть лицо старшего, и когда ему это удаётся, то он чуть ли не тает от умиления. Юнги крепко спит. Теперь зная это, Тэхён осторожно укладывается поудобнее, стараясь не двигаться слишком много, и расслабляет все тело, позволяя себе закрыть глаза.       Когда он просыпается, он немного дезориентирован. Ему тепло и комфортно, на груди лежит какой-то груз, руки скрещены на груди, а пальцы ласково поглаживают чьи-то волосы. Мужчина делает глубокий вдох, ощущая запах, который везде определить, как запах Юнги — смесь сигаретного дыма, шампуня и его самого. Тэхён открывает глаза и обнаруживает, что Юнги не сдвинулся с того места, где заснул.       — Привет, — хрипло шепчет Ким. Юнги поднимает голову, чтобы посмотреть на него.       — Привет, — улыбается он, и это заставляет Тэхёна широко улыбнуться в ответ.       — Долго не спишь?       — Нет, — бормочет Юнги, снова укладываясь на грудь младшего.       — Надеюсь, тебе было комфортно.       Юнги снова смотрит на него.       — Я не слишком тяжёлый?       — Нисколько. Я чувствую, что ты единственное, что держит меня от того, чтобы парить от счастья.       — Опять ты со своими сантиментами.       — Видимо, я стану ещё более сентиментальным теперь, когда у меня есть парень, — говорит Тэхён, пожимая плечами. — Кто знал?       Юнги посмеивается.       — Мне это нравится, — он вздыхает, упираясь подбородком в грудь Тэхёна, чтобы продолжать смотреть на него снизу вверх. — Спасибо за сегодня, — шепчет мужчина.       — За что?       — За то, что выслушал меня и был открыт со мной. Это… страшно открываться кому-то новому, — Тэхён обвивает руками спину Юнги, чтобы крепче прижать его к себе. — Мне так легко быть рядом с тобой, и я не понимаю почему, но я постараюсь не подвергать это сомнению и просто с признательностью принять это.       — Я чувствую то же самое. Не думаю, что я полностью осмыслил все, что изменилось между нами сегодня.       — И я нет.       — Что ж, тогда мы можем не верить в происходящее вместе, — он поднимает голову, насколько может, и, понимая его намерения, Юнги садится, и теперь они могут поцеловаться. — Мне очень нравится тебя целовать.       — Мне тоже очень нравится целовать тебя.       В конце концов им удаётся встать с дивана, и как только они снова начинают двигаться, желудок Тэхёна оповещает его о том, что он голоден. Они решают заказать курицу на ранний ужин, учитывая, что нет ещё даже шести вечера. После завершения заказа Тэхён вспоминает, что Юнги работает над будущим возможным балетом, и спрашивает его об этом. Глаза Мина загораются, когда он начинает рассказывать о своих идеях. Он рассказывает Тэхёну о том, как ему нравится эта идея, что красота и трагедия прекрасно сочетаются друг с другом, и что эта история может быть идеальным способом осуществить это. Он рассказывает ему, как лично видит финальную сцену Орфея и Эвридики, танцующих прекрасное па-де-де на Элизийских полях после того, как они воссоединились после гибели Орфея, и о том, как прекрасны сочетания красоты в трагедии и трагедии в красоте. Все время, пока он говорит, Тэхён улыбается так широко, что у него болят щеки. Сцены, о которых рассказывает Юнги, появляются в голове Тэхёна, и он хочет их нарисовать.       Он вспоминает, что принёс свой альбом для рисования, и, пока Юнги продолжает что-то говорить, вскакивает и спешит за сумкой.       — Что? — прерывает себя Юнги, чтобы спросить.       — Нет, продолжай, я слушаю, — быстро говорит Ким, вытаскивая из сумки альбом и карандаш, и возвращается к дивану. Юнги продолжает говорить, а Тэхён открывает пустую страницу и начинает рисовать появившуюся в голове сцену — Орфея и Эвридику в полях Элизии. У Тэхёна появляется ощущение, что он может превратиться в Дега, постоянно рисующего балерин.       — По сюжету Орфей всю жизнь играет музыку и поёт о своей трагической потерянной любви после того, как уступил Эвридику Аиду, и у меня возникла мысль, что можно было бы использовать одну скрипку для темы Орфея. Вначале скрипка может быть быстрой и счастливой, а затем, когда Эвридику укусила змея, она станет более медленной, печальной, с множеством действительно чистых высоких нот. А во время его путешествия по подземному миру быстрее и хаотичнее.       — Что, если, когда они вместе, то будет играть две скрипки, — рассеянно говорит Тэхён, и Юнги долгое время молчит. Ким поднимает взгляд и обнаруживает, что Юнги смотрит на него широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Это какой-то остраненный взгляд.       — Тэ, это гениально. Вначале во время их свадьбы может быть две скрипки, под которые они танцуют, каждая скрипка будет исполнять определённую часть одной песни, а затем, после её смерти, будет звучать та же песня, но только с одной скрипкой, так что песня будет звучать так, будто чего-то не хватает. Затем, в конце, эта песня будет играть снова, но с обеими скрипками, чтобы символизировать их воссоединение, — он говорит все это в спешке, будто боится, что забудет. Мужчина лихорадочно оглядывается, явно ища что-то. Он вскакивает с дивана и выходит из комнаты, возвращаясь через мгновение с блокнотом и ручкой. Он быстро садится обратно на диван и начинает спешно что-то записывать. Тэхён долго наблюдает за ним, чувствуя безмерную нежность. И снова он думает, 'как мне повезло', когда понимает, что нашёл себе парня, который поддаётся вдохновению так же, как и он.       Они тихо работают, пока не прибывает курица, а затем они продолжают работать, одновременно кушая. Тэхён заканчивает набросок и показывает Юнги, который долго смотрит на него, а затем, похоже, у него возникает ещё одна идея, которую он спешит записать. Тэхён думает обо всей истории Орфея и Эвридики и решает продолжить делать зарисовки с ними. Его Орфей — Чимин, потому что и он, и Юнги представляют его в этой роли, а его Эвридика — красивый женский персонаж, которого он выдумал, но после нескольких разных набросков она становится очень похожа на главную балерину Сеульского театра балета, Ким Чонха, которая исполняла Джульетту. Тэхёну становится интересно, смогут ли они когда-нибудь увидеть этот балет с ними в главных ролях, когда Юнги закончит его. Тэхён начинает отчаянно надеяться на это. Хотя, если кому-то и удастся идеально справится с ролью Орфея, так это Чимину.       Они продолжают тихо работать, бок о бок, пока вечер не перетекает в ночь, и они оба не начинают зевать. Ким заканчивает последний набросок, над которым работал, и закрывает альбом. Немного посидев, мужчина наклоняется и кладёт щеку на плечо Юнги, наблюдая, как тот пишет. У него неряшливый почерк, и Мин полностью заполняет своими идеями страницу за страницей.       Наконец, он, кажется, завершает свои мысли и закрывает блокнот, положив небольшую ленту посередине, чтобы отметить нужную страницу. Он вздыхает и поворачивается, чтобы посмотреть на Тэхёна.       — Хочешь спать?       — Ага, — отвечает Тэхён. — Я должен отправиться домой и уделить внимание Каллиопе. Она не обрадуется, что меня не было весь день.       Юнги фыркает от смеха.       — Да, не стоит сердить королеву.       — Это точно, — Ким поднимает голову и целует Юнги. Это действие с каждым разом становится более привычным и знакомым, но никогда не теряет своих чудесных ощущений. — Сегодняшний день был прекрасен, — шепчет он в губы Юнги. Его глаза закрыты, но он чувствует улыбку Мина напротив своей.       — Верно.       Зная, что ему нужно заставить себя двигаться, иначе он останется здесь ещё на час или около того, Тэхён стонет, заставляя себя встать. Юнги тоже встаёт, кладёт свой блокнот на диван и следует за Тэхёном, который пошёл за сумкой, чтобы убрать туда альбом. Когда он наклоняется за сумкой, Юнги повисает на нем, обняв со спины. Тэхён смеётся.       — Юнги-я, — мягко упрекает он.       — Я правда не хочу, чтобы ты уходил, — бормочет Юнги.       — Мы увидимся завтра, — говорит Тэхён, медленно вставая. Юнги продолжает прижиматься к нему, поэтому Тэхён поворачивается и крепко обнимает его. — Мы пойдём на концерт, а потом можем либо пойти на ужин с Намджуном и Хосоком, либо бросить их и вернуться сюда или ко мне домой, чтобы потрахаться, и только потом поужинать.       — Решим по ходу дела, — говорит Юнги, смущенно посмеиваясь, его голос приглушен шеей Тэхёна, и мужчина смеётся.       — Звучит неплохо, — Тэхён нежно отстраняет от себя Юнги, положив руку на его щеку, и целует его, пытаясь наполнить поцелуй каждой унцией нежности, близости и того, о чем он пока не признается вслух, но может определить, как любовь. Юнги целует его в ответ с таким же пылом, и, несмотря на то, что ранее Ким настаивал на том, что ему нужно вернуться домой, он думает бросить эту затею и стоять там, целуя Юнги, всю оставшуюся ночь.       В конце концов, однако, они остраняются друг от друга, но только для того, чтобы крепко обняться.       — Это самое долгое прощание, которое у меня когда-либо было, — бормочет Юнги, посмеиваясь.       — Это не прощание! — возмущается Тэхён. — Увидимся завтра, хорошо?       — Хорошо.       Тэхён, понимая, что Юнги никак не ускорит его уход, заставляет себя полностью отойти. Он надевает куртку и берет сумку. Юнги стоит перед ним, свесив руки по бокам и выглядя, как побитый щенок.       — Спокойной ночи, Юнги-я. Увидимся завтра.       — Спокойной, Тэ-я. Увидимся.