Господин

      Сэм сидел в кресле, широко расставив ноги, коленями упираясь в жесткую ткань сидения. Сегодня им с братом нужно было идти на задание в официальных костюмах, вновь изображая агентов ФБР. Младший угрюмо уткнулся взглядом в деревянный пол, рассматривая мелкие трещины между половиц. Ему в действительности давили все эти классические костюмы, а сидеть и ждать ещё и Дина, долго переодевающегося, было чертовски скучно. Сэм взглянул на наручные часы, потом перевёл взгляд на потолок и боковым зрением заметил босого Дина в проёме. Старший был почти собран, кроме обуви и пиджака. Встретившись друг с другом взглядами, Сэм заподозрил что-то неладное. На щеках у старшего красовался легкий розовый румянец, дыхание участилось, а руки то и дело, что хаотично теребили край мятой рубашки. — Только не говори, что тебе приспичило прямо перед выходом, — строго произнёс младший.       Дин сделал пару мелких, неторопливых шагов к брату и заглянул тому в глаза. Сэму стало жутко от осознания того, что его старший брат опять жаждет сексуальных утех. Не то, чтобы ему не нравилось его ублажать, просто Дин любил это делать совсем иным способом. И этот способ казался младшему, хоть и довольно возбуждающим, но и отчасти муторным. Ему хотелось дарить брату любовь и ласку, а Дин требовал унижений вперемешку с болью. — Ты выглядел очень красивым, когда одевался, и я не смог сдержаться, — руки старшего расстёгивали каждую пуговицу с манией в глазах, которые все так же, не отрывая взгляда, были уставлены в Сэма.       Белая рубашка аккуратно упала на пол, распластавшись под ногами старшего. От него веяло похотью, жадностью и не скрытым желанием. — Ты уверен? Нам пора уже выходить, — Сэм выставил руки вперёд, пытаясь остановить порывы старшего брата. — Я очень, — небольшая пауза, — очень хочу, — последние слова Дин растянул в широкой улыбке.       Сопротивляться желанию младшего было бы ошибкой, которая могла вылиться в непрекращающийся поток нытья и оскорблений в сторону другого. Сэмми на пару секунд окунулся в те самые моменты, когда отказывал Дину, вспоминая какой только тварью и мерзостью его не называли. А проверять словарный запас старшего в этот раз ему не хотелось.       Он подошёл к Дину и обвёл рукой шею, до покраснения костяшек, стиснув ее. Дин слабо хрипнул и сглотнул слюну, напрягши кадык, что есть мочи. Сэм знал, что брату нравится. Он ещё сильнее сжал шею старшего, почувствовав легкое пульсирование от вен возле горла. Сэм нависал словно большая мощная гора, подбородок был по наглому вскинут вверх — все как любил его любимый брат. Жаркие тела вплотную притирались друг к другу, создавая пелену безумия сквозь вспотевшую одежду. Не смотря на расположенность к нежным ласкам, младший был вынужден иногда играть роль властного и безжалостного господина, утешая страсти старшего.       Он приподнял тело брата, держа ладонью шею, пока не почувствовал как пятки того оторвались от пола. Одним резким движением он оттолкнул Дина на пол, увидев как его тело с громким звуком упало на старые деревянные половицы. Старший сразу же встал на четвереньки, как ему и подобалось, одной рукой потирая подбитый локоть. Спина прогнулась, выпятив округлую задницу, полностью натянутую чёрными брюками. Казалось, что он почти незаметно виляет ею, в ожидании приятных ощущений. Младшему нравилось смотреть на очень краткие движения задницы Дина, когда тот горел желанием. — Снимай брюки, — выпалил Сэм.       Дин, дрожащими от возбуждения, руками припустил штаны вместе с нижним бельём, оголяя свои половинки. Сэм смотрел внимательно за движениями старшего, фокусируя взгляд то на спине, покрытой мелкими каплями пота, то на блаженном лице, смотрящем вниз. Ему всё-таки нравилось видеть, как братик изнемогает от желания, ерзая на полу. Младший снял свои туфли, аккуратно сложив в них носки и подошёл ближе к Дину. Окинув взглядом интересную картину, в которой брат был его единственной целью, Сэм заметил влажность прямо на проходе Дина. — Ты уже смазывал себя? — с грубостью в голосе спросил Сэм, большим пальцем ноги проникая в тугую влажную дырочку своего брата. Дин проронил короткий стон, кивнув головой. — Я разрешал тебе это делать? — ещё грубее спросил Сэм, полностью засунув большой палец ноги внутрь. Он сделал пару аккуратных движений туда и обратно, растягивая колечко сфинктера. От мычания брата дрожь разносилась по телу и отдавала приятным покалыванием в область ноги. — Я знал, что мы торопимся, — старший посмотрел исподлобья на младшего, больно выгибая шею в бок, — Попытался подготовиться.       Воздух рассек резкий звонкий звук пощечины, направляемый на щеку Дина, оставляя за собой яркую красную пометку на красивом, слегка испуганном, лице. Он закричал от неожиданности и притронулся рукой к горящей щеке. — Больше никогда не смей трогать себя без моего разрешения или ты хочешь, чтобы тебя наказали? — улыбка Сэма хищно выгнулась в стороны, приоткрывая ровный ряд зубов, во взгляде проявилась похоть, так упорно скрывающееся за грубыми действиями. Ему даже понравилось то, как Дин, изголодавшись, взывал о наказании, задыхаясь под собственными словами.       Сэм вынул со своих брюк кожаный ремень, проведя по щеке Дина металической пряжкой, обжигая холодным металлом покрасневшие щеки брата. Старший смотрел словно плененный чарами, не отводя взгляда. Иногда на него могла нахлынуть безумная волна возбуждения и ему нужна была порция грубостей от Сэмми. Чувство полного бесконтроля над собой и ситуацией погружало его в экстаз, не сравнимый ни с чем. Нет, Дин любил принимать и нежности от младшего брата. Ему нравилось, когда его целуют, гладят по лицу шершавыми пальцами и говорят приятные ласковые слова, пробуждая в душе только самые искрение чувства. Он желал этого настолько же сильно, как и унижений со стороны младшего. Дин знал, как Сэмми ненавидел бить его, пересиливая себя каждый раз, занося руку ещё для одной пощёчины.       Младший тоже не отрицал того, что при виде такого покорного Дина у него встаёт член всего за пару секунд, но унижать собственного брата ему было крайне трудно. А старший требовал все больших и больших изощрений, не довольствуясь простыми розгами или грубым сексом в какой-нибудь подворотне. Сэмми понял, что старший полностью зависим от этого и ему постоянно будет мало, чтобы тот не придумал.       Кожаный ремень плавно скользил по спине старшего, оставляя за собой дрожь по телу. Дин содрогался то ли от предвкушения, то ли от безумного всепоглощающего возбуждения. Сэм застегнул на шее Дина кожаное изделие, специально сделав сильный, до боли, зажим, чувствуя как старшему приходится ловить воздух не только носом, но и ртом. Жадными мелкими вдохами Дин улавливал сопревший воздух. Младший закреплял ремень, глазами пытаясь поймать взгляд, затуманенных от удовольствия, глаза Дина. Старший инстинктивно качал бёдрами взад-вперёд, явно представляющий член в своей заднице. Веки подрагивали от наслаждения, а со рта так и сочились рванные хрипы. Единственное, что радовало Сэмми — это то, что Дину было хорошо, да и собственный стояк как никак, но воодушевлял.       Младший потянул вверх ремень, заставляя Дина опрокинуть голову. Приглушённый свет в комнате делал обстановку только более похотливой, оттеняя оранжевым светом все изгибы чудесного, такого родного, тела. — Хочешь наказания? — ехидно спросил Сэмми, подставляя ступни для поцелуев.       Дин, склонив низко голову, оперевшись плечами на пол, обхватил губами большой палец ноги брата, который только что был в его заднице, и жадно начал посасывать, облизывая кончиком языка ложбинку между пальцев. Он целовал ступни, мыча нечленораздельное «да, господин».       Сэм решил, что в этот раз надо придумать наказание, уперевшись больше не на физические унижения, а на моральные. Он подтянул ремень так, чтобы голова Дина была на уровне его паха, кончиком носа прижимая его ко вставшему члену. Коленки старшего грубо упирались в пол, оставляя на них красно-синие следы, а руки слегка припадали к бёдрам Сэмми. Дин устремил взгляд из-под ресниц на своего господина. — Какая же ты похотливая шлюха, — Сэм засмеялся, разнося смех по маленькой душной комнате, — Так сильно хочешь моего члена.       Оказавшись вплотную пахом к губам Дина, младший толкнулся бёдрами, подставляя ткань брюк для поцелуев его любимого. Дин втянул воздух внутрь, чувствуя запах возбуждения от своего хозяина, вылавливая жар на своих губах от него. Старший поцеловал через ткань брюк его член, нежно вырисовывая языком рисунки по нему. Он оставлял мелкие поцелуи, будоража своё воображение предшествующими действиями. Сэмми как можно сильнее прижал его лицо к паху, заставляя Дина нетерпеливо ловить воздух своим влажным ртом.       Наконец, отпрянув от старшего, Сэм заставил того поползти на четвереньках с полуспущенными штанами прямо в туалет. Послушный брат покорно передвигал ногами по полу, цепляясь каждый раз за нижнюю часть брюк. Сэм подначивал старшего словами, которые могли ещё сильнее разогреть его желание. За несколько лет такой практики, он научился выбирать именно такие слова, от которых член Дина подрагивал, истекая новой порцией смазки. Проходя по узкому коридору, Сэм сквозь зубы шептал: «мой развратный братик», «ненасытная подстилка», «грязная шлюха». Все слова проговаривал медленно, расторопно, пробуя каждое из них на вкус. На все это Дин лишь согласительно мычал, выдавливая со своих уст стоны. — Да, господин, — подтверждал старший сквозь хрип, создаваемый тесным ремнём на его шее. Лицо от нехватки воздуха покраснело, вены на лбу начали проступать небольшими выпуклостями.       Сэмми завёл его в туалет и подвёл к унитазу, склонив голову того над ним. Дин попытался поднять вопросительный взгляд на младшего брата, но его грубо толкнули обратно, обронив лицо в туалет. — Ты же хотел наказания? — с усмешкой спрашивал Сэм, — Ты же грязная шлюха, поэтому тебе и следует вычищать такие замызганные места, — он присел на корточки, обхватив двумя пальцами подбородок Дина, — Высовывай свой язычок и принимайся за работу. Я хочу, чтобы тут было чисто.       Сэм знал, что уборные отелей не славятся чистотой и даже ему было мерзко от такого положения здесь. Все ещё на корточках, он одной рукой потрогал пах Дина, отодвигая плотную резинку боксёр, сдерживаемую вожделением Дина. Младший почувствовал, что тот все ещё также возбуждён. — Какой же ты мерзкий, — процедил младший, — Даже вылизывания унитаза тебя возбуждает.       Сэм быстро встал на ноги, ладонью не сильно ударив старшего по затылку. Он заметил легкое подрагивание Дина, который несмело вытаскивал язык на встречу грязной уборке. Спина выгнулась вверх, старшему стало очень противно, хоть он и строптиво поддавался младшему. — Ты не хочешь исполнять мои приказы, тварь? — Сэм дал звонкую пощечину старшему, почувствовав как собственную руку свела легкая боль. — Нет, господин, — Дин выглядел жалко, показалось будто бы на глазах вот вот выступят слёзы.       Сэмми часто издевался над старшим, позволяя себе избивать того до кровоподтеков и синяков. Он мог говорить на него любые гадости, называть его самой мерзкой тварью, но Дин никогда при таких раскладах не начинал кривить губы в жалости к себе. Младший впервые за эти года не мог узнать своего брата, который так страстно желал постоянных унижений. Неужели его Дину стало противно?       Сэм надавил на затылок старшему, погрузив голову в туалет. Дин всхлипнул, сначала тихо, потом громче и тело завелось дрожью. Краем глаз Сэмми заметил, что член у того все также напряжен, как и его, в прочем. В голове метались сомнения по поводу правильности своих действий. Он все не мог понять, нравится ли такое Дину и тот хнычет просто из настроения, или ему глубоко противны такие моменты. Сэм наблюдал за неторопливыми, медленными движениями старшего брата, который будто бы выжидая время, высовывал свой влажный язычок. На спине у того выступил пот, обильно покрывая плечи и верхнюю часть поясницы. В комнате стоял удушливый запах пота и мочи, перемешиваясь с запахом чистой одежды. Все это будоражило внутренности братьев, заставляя играть в эти хаотичные нелепые забавы.       Дин, еле сдерживая рвотные порывы, старался не заглядывать в зелёные глаза младшего. Он точно понимал, что ситуация возбуждает его, но Сэмми ещё никогда не заставлял делать его столь противоречащие действия. Его пугало, что, возможно, младшему начинают нравится такие вещи, и он придумывает более изощренные наказания из-за этого.       Дин коснулся языком белой поверхности туалета, втянув носом запах мочи. Рвотный приступ ощутился совсем близко, уже подступая к горлу, выдавливая с него слабые хрипы. Сначала кончик опустился на поверхность, а потом и целый язык, ощутив на себе соленый привкус. — Блять, — зашипел Сэм, отвернув голову старшего от туалета, прямо посмотрев в перепуганные глаза, — Неужели ты такой конченный, что готов унижаться таким образом? И все это ради моих приказов?       Дин коротко кивнул, стесняясь поднять свой взгляд на господина. Впервые за долгое время он почувствовал себя гадко. Да и Сэм сейчас по-настоящему разозлился, чувствуя как под кожей начинает закипать кровь. Лицо раскраснелось, а глаза начали сверкать безумностью. Скорее всего он злился не на брата, а на себя, придумавшего такое наказание. Брат бы не хныкал, если бы сейчас получал тридцатую розгу, а потом перебинтовывал себе рваные раны прямо на круглых ягодицах.       Сэм передвинулся к заду младшего, похабно отодвинув штаны до колен и приставив головку своего возбужденного члена к проходу брата, одной ладонью обвив тому шею. Он натянул его до предела, выгнув старшему шею, чтобы видеть его зрачки. Показалось, что в приоткрытых глазах он увидел немое «спасибо» за спасительный манёвр.       Сэм не церемонился со старшим, грубо войдя по самые яйца в его узкую, припухлую от растяжки, дырочку. У обоих сразу же вырвался протяжный стон, отбиваясь от кафельных стен, исчезая где-то в приоткрытом окне. — Ты шлюха, — сквозь стоны, проговаривал младший, наслаждаясь узостью тела под ним, — Ради ебли ты готов даже на такое, — Дин с трудом сглатывал слюну, пытаясь справиться с неудобным положением его шеи и спины.       Сэмми без стеснения делал быстрые, ритмичные рывки в брата, по свойски сжимая до покраснения шею старшего. Дин чувствовал как зажатый в штанах член ерзает по ткани, создавая приятную истому в теле. Он сосредоточился только на своём наслаждении, предоставляя Сэму податливое, согласное на любые движения, тело.       Старший, не закрывая глаза, наблюдал за горячей картиной постанывающего брата, который потихоньку начал повиливать задницей на встречу быстрым движениям. Комната была заполнена постоянными вздохами и стонами вперемешку со шлепающими звуками. — Ещё, господин, — тихо произнёс Дин, — Пожалуйста, ещё.       Сэмми понял, что старший сейчас кончит, удивляюсь тому, что он делает это без рук, просто истошно прижимаясь членом к ткани сползшего нижнего белья. Младшему льстила мысль, что в сексе с ним Дину не нужны руки и лишние движения для того, чтобы кончить.       Насколько можно, Сэм ускорил свои движения, создавая звериную скорость в махах бёдрами. Он чувствовал как дрожал его любимый брат, обрамлённый наслаждением. Видел, как зрачки закатились совсем вверх, обнажая две белые глазницы.       Дин сжал руки в кулак, сдавливая ноги и слегка подкидывая бёдра вверх, навстречу напряженному члену своего брата. Оргазм навалился на него с умопомрачительной негой. От слабости и удовольствия в теле, он не заметил, как Сэм поднял его на колени, приставив к его пухлым губам возбужденный, помокревший, член. — Облизывай, — приказал Сэм.       Он придвинул член прямо ко рту старшего, двумя пальцами надрачивая красную головку. Старший увидел большое белое пятно между ног на чёрных брюках своего брата. Умиротворенное лицо Дина с приоткрытыми глазами говорило само за себя и Сэму становилось от этого только приятнее.       Дин высунул язык и облизнул головку, пройдясь кончиком по уздечке. Он задержал язык на ней на пару секунду, чувствуя как пальцы Сэма немного трогают его нос во время своих манипуляций с членом. Рука младшего грубо сжимала короткие волосы старшего, прижимая лицо к паху. Дин сделал ещё пару облизывающих движений языком, будто бы сосал не член своего брата, а вкусный чупа чупс. Сэм закинул голову назад, сокрушаясь предательской дрожью по телу, и почувствовав приближение оргазма, засунул свой член глубоко в рот брату. Вязкая жидкость ударила тонкой струйкой по горлу Дина, выливаясь с краев губ. Старший подавился, выразив стон протеста и Сэм отпустил его волосы, освобождая тому рот. Оба брата присели на пол, облокачиваясь на холодную чугунную ванну. Сэм почувствовал, как холодом обдало спину, заставляя ерзать на месте. Он помог Дину присесть рядом с ним, повернув к себе его лицо. Старший был до изнеможения уставший, глаза толком не поднимались на него, он все старался отвести их в сторону. — Прости, малыш, — он припал к губам старшего, позволяя себе вылизывать языком оставшиеся капли своей же спермы на уголках губ брата, — Я не должен был заставлять тебя делать это. Просто, — Сэм не успел договорить, ныряя в свой омут памяти.       Он вспомнил как извинялся перед старшим за каждый удар в начале их «игр», за каждое плохое сказанное им слово. Вспомнилось, как целовал каждый порез и шрам, произнося своё миллионное «прости». Только все никак не мог понять, с каких пор для них стало это обыденностью и чем-то нормальным. За год он сделал единственное извинение прямо сейчас за свою причуду с уборной, но больше извинений он не мог вспомнить, даже, когда рассек ему левую щеку до глубокой раны, которая ещё заживала несколько недель. — Все в норме, нам надо в душ и на задание, — строго ответил Дин, пытаясь подняться и нелепо натянуть на себя испачканные брюки.       Не смотря на все утехи в постели, он так и оставался его старшим братом. Извиваясь под Сэмми, заглатывая его член или получая очередную порцию розги — он все равно оставался его старшим братом, который всегда старался держать себя в руках, наставлять по жизни и просто по дружески общаться с ним в машине на разные темы.       Сэм уже привык, что после грубых утех, Дин вновь превращался в обычного мужчину, любящего брата, но никак не любовника. И Сэм ждал тех моментов, когда Дин приползёт к нему на коленях, испытывая жажду к новой порции унижений, и младший, естественно, согласится на это.