Магический лес. История света и тьмы.
— Тсс, пожалуйста, не плачь! — в отчаянии молил Суга, но малыш на его руках не переставал рыдать, только громче крича. — О великий Фавн, за что ты так со мной. Прошел целый месяц после того, как перед дверью его дома появилась небольшая стеклянная коробка с написанной на скорую руку запиской: «Пожалуйста, позаботьтесь о нём». А в коробке был… русал. Маленькое существо лежало на дне коробки, мирно сопя. Но стоило Суге сделать шаг, как пол заскрипел, и ребёнок проснулся. Не успел Коуши опомниться, как ему пришлось быстро вытаскивать из стеклянного ящика русала, который на его глазах превращался в обычного человека. Хвост моментально исчез, и ребёнок стал болтать мокрыми ножками в воздухе. О том, что бы случилось, если бы Суга не успел достать малыша до того, как тот превратиться в человека, ему не хотелось думать. Однако, это не избавляло его от насущной проблемы. Прошла неделя, как Коуши понял, что малыш не может видеть. Он не знал почему. В жизни детей никогда не встречал. Он и сам ребенком не был, так как появился на свет уже во взрослом теле, со всеми нужными знаниями. Возможно, это было связано с тем, что малыш родился недавно, а может быть с тем, что он русал. На второй неделе, Коуши казалось, что прошёл не один год. Он устал, ему хотелось спать, но малыш не переставал плакать даже по ночам. Порой Суга думал, что его так наказывают за то, что он плохо заботился о лесе, но он быстро отгонял эти мысли. В глубине души он надеялся, что когда малыш вырастет, то Коуши наконец-то не будет одинок. В каком-то смысле он и сейчас не одинок, но ему было абсолютно не с кем поговорить. На третьей неделе, Коуши вспомнил, что у людей должны быть имена. И не важно, что ребенок только наполовину человек. Коуши вот наполовину растение (на его теле иногда внезапно прорастали листья или цветы, но он не жаловался), но имя у него тоже было. И тогда, долго мучаясь с выбором, маленькая рыбка перестала быть просто русалом или малышом. Теперь его звали Тсукки. Сокращенно от Тсукишима. А спустя 4 года Суга его потерял. — Тсукки, малыш, выходи! — Коуши выкрикивал его имя в надежде, что сын его услышит. Мало того, что Тсукки почти ничего не видел на суше, так ещё и в воде он мог его не услышать. — Тсукишима, пожалуйста, я волнуюсь за тебя. Он искал его повсюду, в самых глубинах Магического леса, пока в сумерках случайно не наткнулся на границу. Сугавара впервые видел такое. Он попытался сделать шаг, но невидимый барьер его не пропускал. Тогда паника начала охватывать Сугавару ещё сильнее, ведь возможно, даже с наименьшей вероятностью, Тсукки был там. И если во всём лесу его не было, то больше у Коуши не оставалось вариантов. Он прождал до вечера следующего дня, надеясь, что сын появится. Так и случилось. Только всё было куда волшебнее, чем он себе представлял. Перед ним, словно из воздуха, появилась арка, украшенная цветами. А за ней… — Тсукки! — За ней стоял его сын. Коуши не смог просто дожидаться, и сам кинулся к нему, упав на колени и обняв как можно крепче. — Я так за тебя переживал! — Папочка, смотри, мне подарили «очки»! — сказал Тсукки, доставая из кармана туники те самые «очки». — В них есть стекло, как у нас в ящике. — Откуда… — Ваш сын весьма плохо видел, и мы решили сделать ему подарок. Коуши вздрогнул, подняв взгляд на двух… людей? — Я, эм… Спасибо, наверное, — пробормотал он удивленно. — Не беспокойтесь, мы о нём хорошо позаботились, чтобы он вернулся в сохранности, — улыбнулся мужчина. Человек рядом с ним стоял неподвижно, чем-то явно восторженный. Тсукишима хмыкнул, и подойдя к ним, представил по очереди: — Это Азумане Асахи, — указал он ладошкой на мужчину который до этого говорил, после чего указал на второго. — А это Савамура Дайчи. Они хорошие, папа. Асахи посмотрел на своего друга и, чему-то улыбнувшись, толкнул его рукой к Коуши. Дайчи неловко почесал затылок, смущенно улыбаясь. Всё его лицо побелело. — Эм, мы… позаботились, в общем, да, — начал он говорить, но получался только бессвязный бред. — Я имею ввиду… — Дайчи глубокого вздохнул, — у меня тоже есть дети, такие же маленькие вампиры, так что я знаю какого это, ухаживать за детьми. Сугу поразило две вещи. Во-первых, у этого человека было много таких же, как Тсукки, детей. Должно быть, у него стальные нервы. Во-вторых, что значит «такие же вампиры»? — Кто такие… Вампиры? — с неприкрытым удивлением спросил Коуши, чем вызвал такое же удивление у собеседников. — Что? Но… Как так? У вашего сына же клыки! Как у нас! — Воскликнул Асахи. Суга повернулся к Тсукки, который широко улыбался, и заметил у него несколько острых клыков. Переведя взгляд обратно на Асахи с Дайчи, которые в подтверждении своей теории, показали такие же клыки. Коуши невольно вздрогнул. — Наверное, вы ошиблись, — поднимаясь на ноги, и взяв Тсукки за руку, ответил Коуши. — Тсукки точно не вампир, — и чуть помедлив, дополнил: — кто бы это ни был. — А кто он тогда? — Русал. — Кто? Недоумение застыло на лицах обоих сторон. Кто такие русалы, говорите?***
— Так нечестно! Сугавара засиял, когда в очередной раз выиграл у Дайчи в детскую игру, которую он придумал для Тсукишимы. Смысл игры заключался в том, чтобы угадать под каким бокалом находится камень. Естественно бокалы не просто стояли на месте, их можно было двигать и менять местами между собой. Первый раз услышав про эту игру, Дайчи показалось, что он легко сможет выиграть. Но вот они играют уже больше часа, а победы идут в пользу Коуши. — Я не понимаю, как ты это делаешь? — лицо его потемнело, и стало понятно, что желание играть у него как-то резко исчезло. — Просто у меня ловкие руки, — пожал плечами Коуши. — Шестьдесят три раза ловкие руки, конечно, — саркастично ответил Дайчи. Они поднялись с земли, отряхнув свою одежду, и побрели обратно к вратам. — И всё же, у вас слишком темно. Тут даже цветы не растут, а вместо солнца всё время луна. Как же вы можете жить без солнечного света? — А какой он, — остановился Дайчи, — солнечный свет? — Какой? — задумался Коуши, приложив руку к подбородку. — Ну, он яркий, сияющий, отливает желтым цветом, как мне кажется. Ты правда его никогда не видел? — Ни разу, — признался Савамура, опустив взгляд в пол. Сугавара тут же представил, какого это, когда в жизни нет ярких красок. Ни тебе цветов, ни солнца. Должно быть, и на душе у вампиров всегда мрак? А если из-за этого у них такая бледная кожа, то это должно быть плохо отражается на здоровье. Тогда Коуши в голову пришла идея, совершенно очевидная. Он даже мысленно себя отругал, за то что она не пришла ему раньше. — А что, если… — интригующе начал Коуши. — Если? — выжидающе спросил Дайчи. — Что если вы придёте на нашу, светлую сторону! Сугавара воодушевленно начал придумывать различные развлечения и вспоминать места, которые он мог бы показать вампирам, но когда понял, что рядом никто не идёт, остановился. Обернувшись, он встретился взглядом с напуганным Дайчи, застывшим на месте. — Ты чего это? — спросил Коуши, но Савамура ничего не ответил, продолжая играть с ним в гляделки. — Дайчи, с тобой всё хорошо? — Ты уверен в этом? — наконец подал голос мужчина, неуверенно подходя к Коуши. — Просто, твой лес вроде как живой, насколько я понял, и может чувствовать опасность. — Ну да, — всё ещё не понимая, к чему клонит Дайчи, ответил Суга. — Вдруг он примет меня за опасность? — Оу. Да уж, об этом Коуши как-то и не подумал. Ему и в голову не могло прийти, что лес воспримет вампира как настоящую опасность. Дайчи с Асахи ведь хорошо к нему относятся, также как и дети Савамуры, вот он, наверное, и расслабился, забыв что вампиры, как бы существа кровожадные и плотоядные. Единственное мясо, которое они едят на южной стороне, — это рыба, потому что оказалось, зубы Тсукки были предназначены для охоты на неё. Хотя малыш всегда говорил, что ощущение рыбы во рту ему жуть как не нравится. Поэтому они и изобрели удочку. — Но ведь ваш лес не считает меня опасностью. — Так ведь ты и не опасен совсем! — возразил Дайчи, взмахнув руками. — Ты ведь… Такой добрый, и хороший, и всегда заботишься о моих детях, словно о своих собственных. — Кстати, Нишиное скоро первое столетие стукнет, он просил намекнуть тебе, чтобы ты съездил с ним в Фукуродани, ему очень хочется посмотреть на крылатых людей, — внезапно вспомнив об этом, напомнил Суга. — Вот видишь, — улыбнулся Дайчи, — ты даже это помнишь. Какая же из тебя опасность. — Я был бы рад, если бы ты узнал, откуда я родом, — грустно произнёс Суга. Ничего ведь не случиться, если он немного побудет на светлой стороне?***
— Это просто восхитительно! — прокричал Дайчи, в очередной раз пробегаясь босыми ногами по траве. Вначале он не поверил Коуши, когда тот сказал, что они не носят обувь, но один раз попробовав так походить, расхотелось когда-либо надевать её обратно. — Трава такая мягкая! — Я же говорил, что тебе понравится, — ухмыльнулся Суга. — Кто же знал, что это так приятно! Жаль только, на солнце погулять всё равно не вышло. Это оказалось самой разочаровывающей вещью за сегодня. К сожалению, Дайчи не сможет оценить значение слов «греться на солнышке» или же просто попробовать «искупаться» в лучах солнца. Как только они вышли на свет, кожу Дайчи начало щипать, а на правой руке и вовсе начали проявляться небольшие ожоги. Из-за этого небольшого инцидента их радость немного поубавилась, а Суга хотел отказаться от этой идеи вовсе, но Савамура быстро сбегал в гнездо за плащом, закрывшись от солнца. — Когда-нибудь я найду способ, чтобы ты мог ощутить солнечные ванны без вреда для тела, — серьёзно ответил Коуши. Он уже успел показать вампиру коралловое озеро и цветочную поляну, на которой им пришлось надолго остановиться, так как Дайчи собирал в корзину цветы для детей и друзей. Такого они точно никогда не видели. А когда они дошли до подсолнухов и различных кустарников, Дайчи пришел в восторг. — Цветы, которые можно есть, — сказал он, внимательно разглядывая семечки, которые Суга насыпал ему в ладонь. — Невероятно. — Ты ещё клубнику, малину и голубику не видел, — сказал Коуши, протягивая полную корзину красно-синих ягод. — Клуб-ни-ка, — Дайчи произнёс новое слово по слогам, пытаясь запомнить его, чтобы объяснить детям, что есть что. — А го-лу-би-ка, наверное голубого цвета? — Самое забавное, что она синяя, когда её ешь, то фиолетовая, в незрелом виде — зеленая или розовая, но никак не голубая, — посмеивался Суга, наблюдая за реакцией вампира. — Бессмыслица какая-то. — Абсолютно с тобой согласен. Чуть позже, дойдя до реки, они встретили Тсукки, который тут же побежал обнимать дядю, несмотря на то, что был весь мокрый. Таким же мокрым после этой встречи стал и Дайчи. С возрастом Тсукишима стал спокойнее, чуть менее улыбчивым и чуть более язвительным, но Дайчи он не переставал любить. Он успел расспросить и заодно напомнить, что скоро у него день рождения, а Дайчи как раз недавно рассказывал ему истории про Фукуродани. Сугавара рассмеялся над таким совпадением, а Дайчи пообещал свозить его туда на повозке вместе с Ноей. Когда Тсукки услышал слова «Обещаю» и «Повозка», то тут же побежал рассказывать младшим, куда его сводят на день рождения и что пойдёт он туда не пешком, а на настоящей повозке. Ему это приносило личное удовольствие, несмотря на то, что маленькие Танака, Нарита и Киёко не понимали, о чём он вообще говорит. В конце дня, после стольких ярких впечатлений о юге, мужчины чуть не забыли про то, что арка должна закрыться в полночь. У этих врат была странная привычка, менять время открытия и закрытия. Пока Суга не решил понаблюдать за этим и не записал приблизительное время каждого дня, когда они закрываются, ребята случайно оставались на севере пару раз. Конечно, никто их оттуда не гнал, но им было бы лучше ночевать на своей стороне. Так они и просидели каждый со своей стороны границы без желания расходиться. Рядом с Дайчи на земле лежало две корзины и множество сплетенных Сугой венков. Они сидели спина к спине и делились мнением о сегодняшнем дне. — Я и представить не мог, что у вас так красиво. — А я не представлял, что тебя так удивят бабочки, — ответил Коуши, положив одну руку на землю и постукивая по ней пальцами. — У нас в основном комары и мотыльки, но бабочки куда красочнее. Тишина длилась пару минут, пока Дайчи вновь не заговорил. — Знаешь, — прошептал он достаточно громко, чтобы Суга мог его услышать, — я был бы счастлив, если бы смог переехать с семьёй на юг. — Правда? Неожиданно Коуши почувствовал, как Дайчи взял его за руку, переплетая их пальцы. Лицо его приобрело алый цвет, а на душе стало тепло. — Правда.***
— Ты когда-нибудь целовался? Коуши задумался, изобразив максимальную сосредоточенность, после чего абсолютно серьёзно сказал: — Я целую детей в лоб каждую ночь. Это считается? И не в обиду Суге будет, но Дайчи ужасно сильно хотелось рассмеяться. Хотя бы потому, что хранитель леса сказал это с таким лицом, будто его обвинили в смерти всего живого. — Нет, — прикрывая улыбку ладонью, ответил Дайчи. — Я имею ввиду… Ну, поцелуй в губы. Как делают влюблённые. Суга поднял бровь в немом вопросе. Савамуре показалось, что перед ним сидит такой же ребёнок. Совершенно невинный и не познавший жизни. После того как они встретились, с подозрением относясь ко всем рассказам про светлую и темную сторону, их отношения стали крепче. Так прошло несколько лет. Хоть для вампиров Коуши и показался диковинным украшением, а для детей неким божеством, Дайчи считал его похожим на себя. Также, как выяснилось, у них были похожие судьбы. Ну и похожие дети, как же без этого. — Я же тебе говорил, что нам нельзя мешать! — Но мне интересно! Почему ты такой зануда? — Я просто уважаю время моего папы, в отличие от тебя! Мужчины одновременно закатили глаза, но при этом всё равно улыбались. Нарита опять ссорится с Энношитой. Конечно, потом они помирятся, но всё равно будут долго дуться друг на друга, непонятно за что. — Как думаешь, они знают, что мы их слышим? — посмеивался Коуши. — Сомневаюсь, — ответил ему Дайчи. У Коуши была очаровательная улыбка, за которую Дайчи готов был отдать всё на свете. Сам по себе Сугавара был донельзя красивым и элегантным. Каждое его движение было плавным и размеренным. Конечно же он умел быть и резким и грубым, но не использовал эти черты в повседневной жизни. Но самое главное, у Коуши была добрая, искренняя душа. А с каждой встречей, взгляд Дайчи всё чаще стал задерживаться на его губах. — Ну так, ты расскажешь, что значит «целоваться»? Дайчи решил объяснить это на практике. И тогда это стало любимым чувством Коуши. Прикосновение его губ.***
— Я не хочу тебя терять. Коуши плакал навзрыд, обмякнув в объятиях Дайчи. Руки его тряслись, крепко сжимая пальцами плащ любимого. Казалось, сердце разбилось вдребезги, от осознания что им придётся расстаться. Возможно на время. Возможно навсегда. По лицу Дайчи нельзя было понять, что он сейчас чувствует. Боль — зная, что оставляет любимого одного. Страх — от того, что не знает, останется ли в живых. Или тяжесть ответственности, что легла на его плечи. — Я обещаю, что вернусь к тебе, — прошептал Дайчи, пытаясь успокоить Сугу. — Клянусь каждым своим клыком и магией всего Сумеречного леса, что вернусь к тебе, Коуши. — Почему, почему вы не можете жить в мире? — надрывно спросил Коуши. — Зачем закрывать проход? На самом деле Коуши прекрасно понимал, почему и зачем, и даже представлял себе последствия. Но он никак не мог принять все эти знания, что отягощали его. — Оборотни запада всегда хотели завоевать наши земли. Мы просили Ойкаву подписать мирный договор, но он не соглашался. Мы не можем бездействовать. — Тогда позволь тебе помочь, — громкий плач медленно перешел в тихие всхлипы. — Прошу, я хочу помочь. Коуши поднял на него затуманенный взгляд, пытаясь найти одобрение. Но Дайчи оставался непреклонен. Он не хотел, чтобы Коуши пострадал. Это его война, и ему не стоило втягивать в это Сугу. — Мы закрываем врата, — прошептал он, прижимая Коуши ближе к себе. Мягкими движениями он поглаживал его по голове, словно пытаясь убаюкать как ребенка. — Это ради твоей безопасности. — Как же ты тогда ко мне вернёшься? — Когда на небесах будет новолуние, в последний день второго месяца осени, начнётся Самайн, — начал рассказ Савамура, а Коуши слушал, настолько внимательно, чтобы запомнить каждую деталь. — Мы называем это праздником, потому что мир духов открывает свои врата и подпитывает наши силы магией. Это повторяется каждый год, в один и тот же день. Мы практически не использовали магию, так что закрыть врата границы мы сможем. Но чтобы открыть их вновь, придётся дождаться дня, когда силы восполнятся. — Это займёт много лет, — голос Коуши стал спокойнее. Он бы мог закрыться в своей печали. — Дай мне пять лет. Дождись меня, и через пять лет мы вновь будем вместе. Но тогда кто встретит Дайчи? — Обещаю.***
Прошло пять лет. Пред ним предстала тёмная сторона. Никогда Коуши так не волновался как сейчас, стоя перед границей Сумеречного леса. Влажная после дождя трава холодила кожу. Стрекот сверчков и завывания ветра становились всё громче с наступлением сумерек, заменяя собой пение птиц. Казалось бы, вся природа была в ожидании вместе с Коуши. Медленно, но верно в небе появлялись светлячки, прокладывая дорогу для маленьких демонят. Суга любил называть так своих детей, которые обижались на него за такое прозвище. Издалека стала слышна мелодия флейты, заставив Сугу улыбнуться. Это будет первый раз, когда Хината с Кагеямой побывают на севере, что, несомненно, делало событие ещё более волшебным. Все остальные его дети давно знают, какого это, бывать на северной стороне, поэтому с нетерпением ждали начала. Вскоре смех старших стал громче, и ребята наконец-то показались Коуши на глаза. Быстрее всех бежал, конечно же, Танака, громко крича о том, как долго он этого ждал. Следом, не менее радостные, бежали Шимизу с Наритой, держа друг друга за руки. Из всех малышей, только Киношита робко шёл следом, придерживая свои рога, словно те могли упасть прямо во время праздника. Самые младшие же старательно делали вид, что им совсем не страшно. Хината всё также продолжал наигрывать веселую мелодию на флейте, но было заметно, как дрожат его ножки. Кагеяма по привычке выпустил когти, в очередной раз поцарапавшись, а пушистые ушки забавно трепыхались в разные стороны, каждый раз когда улавливали новые звуки. Однако, несмотря на страх, они явно были очень заинтересованы в Сумеречном лесу. Для них он был чем-то новым и неизведанным. Возможно, они могли бы придумать много новых игр там. — Папа, смотри, какой подарок я приготовил для Нишинои! — Воскликнул Танака, как только добежал до Коуши. В руках он держал корзинку с фруктами различных сортов. — Юу говорил когда-то, что мечтает попробовать яблоки, и я решил собрать для него всего понемногу. — Он никогда не ел яблоки? — непонимающе спросил Кагеяма, обняв отца за ногу. — На севере не растут фрукты, Тобио, — мягко ответил Коуши, — и цветы тоже, также как и ягоды. — А что они тогда едят? — нахмурился Киношита. Он просто обожал голубику и не мог представить, чтобы кто-то прожил без неё всю свою жизнь. — В основном мясо или овощи. При упоминании овощей, младшие скорчили недовольные рожицы. Никто из детей их не любил, а когда старшие братья говорили, что без них они не будут расти, малыши чувствовали себя преданными собственной семьёй. — Но у них растут некоторые растения, которых нет у нас, — дополнил Суга, вспоминая, как впервые увидел на той стороне кленовые деревья, и как ведро полное сиропа упало ему на голову. Дети, впечатлившись новой информацией, стали заинтересованно вглядываться в темноту чужого леса. Однако, как бы они не хотели, они не смогли ничего увидеть. Такова была магия этого места, порой сильно печалившая Сугавару, когда он вспоминал, для чего она была необходима. — Вы ничего не увидите, дураки, — произнёс Тсукишима, выплывая из реки с громким всплеском. Все тут же обернулись к нему, и после секундного замешательства Хината выдал привычное всем: — Сам дурак! Малыш фавн бросил флейту, побежав к старшему брату. Маленькие ручки старательно били русала в спину, на что Тсукки только усмехался. Все остальные дети отмерев, также подбежали к реке, принимая участие в «игре». В какой-то момент они настолько увлеклись, что не заметили, как на поверхность выплыл Ямагучи и, тихо смеясь, окатил ребят водой. Коуши рассмеялся, наблюдая за недовольными внеплановым душем, малышами. Если бы кто-то в прошлом сказал ему, что у него будет девять неугомонных детей, он бы ни за что не поверил. Но он не жалел о том, что они у него есть. Больше всего на свете Суга любил свою семью. И как хранитель южного леса, готов был оберегать их ценой своей жизни. На него внезапно накатили воспоминания детства его детей. Коуши вспомнил, как Тсукишима боялся выходить на улицу, потому что из-за солнца он начинал плохо видеть, но потом всё улучшилось, благодаря очкам. Он помнит первые шаги Шимизу, когда она упала, и змеи на голове зашевелились, случайно заморозив Танаку. Но так как Рю очень любил сестру, после разморозки он долго успокаивал её и говорил, какая же она умница, что умеет пользоваться своей магией. Суга помнит, как у Киношиты впервые отвалились рога, и дети побоявшись рассказать ему, попытались самостоятельно прикрепить их обратно. — Ну всё, поиграли и хватит, а то так и открытие врат пропустите! — Крикнул Суга малышам, с улыбкой наблюдая, как они переругиваясь, бегут обратно. Тсукки с Ямагучи нырнули обратно в воду и в любой момент готовы были переплыть на север. Магия не пускала даже подводных существ на ту сторону. — Надеюсь, вы готовы, потому что уже новолуние. — Наконец-то! — воскликнул Нарита. На той стороне, его ждал лучший друг. Рядом отсчитывал 30 секунд Рюноске, за которым спрятались все остальные. Для них он был той самой каменной стеной, что защитит от неизвестности. — Три… Коуши тяжело вздохнул. Возможно, это прозвучит высокомерно с его стороны, но он ждал этого праздника больше всех. — Два… У него тоже был повод радоваться, ведь сегодня был Самайн. — Один.***
За открывшимися вратами его с тёплой улыбкой ждал он. — Я скучал по тебе, Коуши, — прошептал Дайчи, и для Суги это стало спусковым рычагом. Суга тут же набросился на Дайчи с объятиями, пытаясь осознать происходящее. Вот он, его любимый. Не раненый, а самое главное — живой! Каждый год Суга переживал одни и те же эмоции, находясь в незнании. Что там на той стороне происходит? В порядке ли Савамура? И сейчас, он наконец мог позволить себе заплакать от счастья, потому что его любимый был жив. — Я тоже по тебе очень скучал, Дайчи, — произнёс Коуши, нежась в его руках. Они не замечали, как мимо пробегали дети, встречая своих друзей. Как малыши впервые встретившись, с недоверием поглядывали друг на друга, но подгоняемые старшими всё же стали знакомиться. Краем глаза Суга всё же увидел, как Нишиноя с восторгом принимает подарок Танаки, и они начинают раскладывать фрукты на столе, обсуждая, что с ними произошло за это время. Рядом с ними Хината пытался разговорить мальчика с кошачьими ушами. Должно быть, он тоже здесь впервые, так как Коуши никогда не видел этого ребенка. — Я так счастлив тебя видеть, — сказал Суга, нехотя разрывая объятия. — И я не меньше, — ответил Дайчи, нежно целуя Сугавару в уголок губ. — Ты как всегда осторожен. — Боюсь, мои клыки могли бы тебе навредить, будь я напористей, — отвечает ему в той же манере вампир. Их пальцы переплетаются, и они вместе проходят к основному месту торжества. — Нам в битве помогали оборотни из королевства Некомы, а потом пришли и люди из Фукуродани. — Ты пригласил их сюда? — Коуши стал оглядываться вокруг, пытаясь высмотреть представителей семейства кошачьих или пернатых, и с удивлением заметил около пяти оборотней, не считая мальчика играющего с Шоё. — Погоди, а кто их главный представитель? — Я предпочитаю «Ваше Величество», но можно просто Куроо, — сказал кто-то у него за спиной, заставив Сугу вздрогнуть. Дайчи усмехнулся, пожимая руку своему, теперь, другу. — Не знал, что у нашего ворона такой красивый спутник. — Прошу прощения, но как вы уже заметили, его спутник занят, — ответил Коуши, на что Куроо только рассмеялся, похлопав Дайчи по плечу. — Хороший выбор, Савамура, — Куроо щелкнул пальцами, словно о чём-то вспомнил, и его уши встали торчком. — Совсем забыл, я же обещал научить Бокуто пить эль! Учитесь на моих ошибках и ни за что не давайте птицам алкоголь. В прошлый раз, Бокуто чуть не общипали как курочку. — Погодите, — Куроо остановился, обернувшись к Коуши. — Что же вы, уже уходите? Я бы хотел получше с вами познакомиться. — Думаю, у него и без нас достаточно дел, — с намёком проговорил Дайчи. — Не ревнуй, папаша. Я не буду мешать вам, голубки, — сказал Куроо, после чего обернувшись, с усталым вздохом заметил, как пьяный Бокуто пытается подкатывать к Акааши. — Кстати о голубках… После чего он ушел, оставив влюблённых наедине друг с другом. Коуши помахал рукой на прощание, после чего повёл Савамуру в их укромный уголок, где он не бывал годами. Куроо был прав, не стоило им мешать. У них был особенный вечер, и каким бы вежливым не был Суга, он не настолько хотел проводить этот вечер за знакомствами. Возможно, позже он извиниться перед чёрным котом, но сейчас ему хотелось только одного. Поблуждав немного, они в конце концов пришли к своему излюбленному месту. И по старой традиции, которую когда-то придумали, поблагодарили за их знакомство всевышних. — О великий Фавн, спасибо за эту возможность, — пробормотал Суга. Они не должны были встретить друг друга, скорее всего, никогда. Где бы это было видано, чтобы тёмное создание якшалось с хранителем света? Такими они были. Дайчи, как вампир, имел свои обязанности. Он должен был защищать гнездо, растить маленьких вампиров и впоследствии вести войну с оборотнями. Так поступали предки, а после них должен был и Савамура. Однако, несмотря на то, что Дайчи должен был стать следующим властителем тьмы, ему этого совершенно не хотелось. Асахи поддерживал его решение и не хотел, чтобы так продолжалось, когда они вырастут. — Я благодарен предкам за то, что моя жизнь соизмерима вечности. У Коуши были другие обязанности. Не менее серьёзные, но не такие опасные. Только вот ему пришлось справляться самому. Никто не наставлял его и не подсказывал что делать. Просто однажды он появился на свет по воле высших созданий, приказавших ему следить за югом. Весь лес был его обязанностью. Суга всю жизнь ухаживал за Магическим лесом, пока в его жизни не появился Тсукишима. Тогда он стал отцом. А следом за ним в лесу оказались Танака, Нарита и Шимизу. Коуши казалось, что так страшно ему не было никогда. И каждую ночь он молился богам, чтобы они помогли ему, но те молчали. — Ты лучшее, что со мной происходило. А потом они встретились друг с другом, и их жизнь сильно изменилась. Они были счастливы вместе, как и все пары, порой ругались, но всё равно ценили каждый момент проведенный вместе. И когда находились в разлуке, вспоминали былые дни. Но сейчас они знали, разлука окончена. — Ведь я тебя люблю. Их навеки связал поцелуй.